Мемуары солдата идеологической войны предшествовавшей развалу СССР
Содержание
Глава 1. Римские «каникулы» коммунизма Стр. Стр Беда подкралась не заметно 5 Как Сталин штурмовал Грозный 61 Верные «ленинцы» решают все 7 Москва — Нью Голливуд 63 Под крылом Куусинена 9 Случайностей таких не бывает 64 Переменчивый «ветер перемен» 14 Снова — Голливуд! 64 Взлет и падение власти рабочих 14 Зато мы делаем ракеты 66 Таксисты против мафии 17 Над Москвой-безоблачное небо 68 Были люди в наше время 20 Чубайс крышует ЦРУ 69 Генсек-троянский конь? 21 Путин засветил Чубайса 70 Ветреные головы «марксистов» 24 Глава 3. Зияющие высоты глобализации Заблудшая душа 26 Россия без крыльев 71 Куда смотрел ЦК КПСС 27 Колонизация 73 Римляне в ЦК 28 Экономика с петлей на шее 75 Украина и Россия -сестры навек 30 Наука — пикник на обочине 76 НАТО-в России 31 Два мира — две нации 78 Слепота «демократов» 34 Послушная глина 79 Глава 2. На полях глобальной войны Лебедь и шахматы 80 Жертвы колонизаторов 35 Здравствуй, «Правда -5» 81 Трибунал в Гааге не чешется 37 Прощай «пятерка»! 83 Последний бой — он трудный самый 39 Шел Ваня по шоссе 83 Оружие массового поражения 41 От войны до войны 84 Украденная революция 42 Трагедия Крымска 85 Фотографии 43-59 Последний герой 85 Дурдом 60 Ощущение войны не покидает 86 Заключение 88
«То, что стало происходить в России, начиная с 1985 года, есть растянувшаяся во времени гибель России как целостного социального организма и гибель русского народа, проявившаяся в его деградации и вымирании. …Лишь некоторая часть людей искренне переживает это как трагедию. К их числу принадлежат те русские люди, которые испытали на себе, наблюдали в своем окружении и осознали тот факт, что происходит именно гибель народа, к которому они принадлежат и судьбу которого переживают как личную гибель». А.ЗИНОВЬЕВ
Посвящается памяти газеты «ПРАВДА-5»
ПРОСТО СОЛДАТ (НА ПОЛЯХ МИРОВОЙ ВОЙНЫ) Лидер КПРФ Зюганов называл автора «философом-таксистом, окопавшимся в газете «ПРАВДА». «Ходят слухи по умам», что один его предок пришел на Русь и придушил вольницу междоусобицы. Другой - порушил в феврале 1917-го трон лучшего немца, царя-предтечи Горби. На самом деле, его прошлое было таким. Иван Болтовский родился и вырос в советской Белоруссии, закончил философский факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. Занимался наукой в ВКШ при ЦК ВЛКСМ, преподавал в московском вузе, работал водителем таксопарка, спецкором «ПРАВДЫ», политобозревателем «ПРАВДЫ-5», награжден медалями «Защитник Приднестровья», Орденом «Защитнику Советов». Он был делегатом XXVIII съезда КПССС, членом ЦК КП РСФСР и КПРФ. Ему довелось общаться с Александром Лебедем, Львом Рохлиным, руководителями флагманов оборонного комплекса СССР и России. Главный его рассказ – о том, как была убита назревавшая революция самоуправления и развален Советский Союз, а затем брошена в пропасть глобализации Россия. 1. РИМСКИЕ «КАНИКУЛЫ» КОММУНИЗМА БЕДА ПОДКРАЛАСЬ НЕЗАМЕТНО Итогом работы в Научно-исследовательском центре Высшей комсомольской школы при ЦК ВЛКСМ стала кандидатская диссертация, которую защитил в Академии общественных наук при ЦК КПСС. С тем и ушел из ВКШ. Еще - с сильным подозрением, что в общественных науках и партийно- комсомольской среде процветают формализм и откровенный, карьеризм. Красный цвет партийных билетов на глазах выцветал и если краснел, то нередко от стыда за тех, кто их носил в нагрудных карманах. Получил корочки в Академии и... пошел возить молоко из Можайска в столицу. Молоко, сметана - все было отменного качества. Молоко не водянистое, а маслянисто-пенистое, сметана, как есть железобетон, ложкой не проткнешь. Бодяжили ее в магазинах. Не случайно, в перестройку барыги-торгаши сделались главными толкачами рыночных реформ – наворованные деньги рвались превратиться в самовозрастающую стоимость, в капитал. В общем, «молочное» занятие было полезным для народа и познавательным для себя. Все бы хорошо, но… молоковоз, ГАЗ-53, съедал по ведру масла за день, и черные тучи над ним становились все чернее, а получить новье перспектив не было. В автокомбинате мое бегство в народные низы восприняли с подозрением, из трудовой книжки было видно, что убег я не от плохой жизни. Вдобавок паспорт сообщал об элитном местожительстве, которое прослыло как «ондатровый заповедник». Поиски себя привели к тому, что было прописано в дипломе – стал преподавать во Всесоюзном заочном финансово-экономическом институте. Устроился на кафедру научного коммунизма, у философов мест не было. Заведовал кафедрой профессор Дмитрий Александрович Коваленко - настоящий ученый, настоящий коммунист, настоящий человек. Впервые, не считая близких, встретил личность столь высокого и чистого покроя. Было это в начале 80-х годов, к тому времени уже догадывался, что человеческая красота на дороге не валяется. Пока был жив Коваленко, в институте нравилось все - и постоянные командировки, и общение со студентами. Преподавал не по книжкам, а по жизни, общался с аудиторией, как мне казалось, по-взрослому. Из того периода особенно запомнилась учеба в Институте повышения квалификации, который находился в МГУ, в родном корпусе гуманитарных факультетов. Что поразило - низкий уровень подготовки коллег, съехавшихся из разных углов Союза. Далеко не все имели философское образование, хотя были бойцами идеологического фронта, от которых во многом зависела судьба страны. Я увидел там, насколько бледный вид имели преподаватели философии во всех смыслах, хотя наука, ее роль в судьбе страны этого не заслуживали. В том, что философия превращалась в поверхностную, схоластическую трескотню, ее вины не было, виноваты были те ученые, которые стали слугами партийных вождей, в целом - политической системы, построенной управленцами-бюрократами. Прорабы коммунизма имели зачастую весьма отдаленное, нередко – примитивное представление о том, что они строят. У меня не возникало претензий к коренному диалектическому материализму. Наоборот, я видел только правоту его основ. Вот, например, история из 70-х годов. В Москве тогда получил известность врач-психотерапевт Виктор Давидович Столбун. Он окончил психологический факультет МГУ, получил медицинское образование, стал врачом-новатором и прославился в газетах, в частности – «Известиях». Газетчики обвиняли его в сектантстве, насилии над детьми и взрослыми, и т.п. Между тем, он, грубо говоря, делал из дураков гениев и это газетчикам не нравилось. Родители отдавали к нему на переплавку неуправляемых, запущенных детей-двоечников, обратно получали отличников-пятерочников, патриотов и общественников. Которые экстерном оканчивали школу и на ура сдавали экзамены в ВУЗы. На чем строилось воспитание? На молитвах и церковных проповедях? Нет, он вернул к жизни диалектический материализм Макаренко, который на заре Советской власти лепил из детей-беспризорников полноценных членов общества. Столбун лечил общественно-полезным трудом! Прививал отъявленным хулиганам любовь к коллективному творчеству, в него он стремился превратить всякую трудовую деятельность. Причем творчество было бескорыстным! Каждый рубль капал в общий котел. Таланты раскрывались посредством заинтересованного сотрудничества равных его участников, что исключало малейшие привилегии или послабления для кого-либо. Это происходило на уборке урожая в летние каникулы, в ходе организации театральных постановок, концертов и т.п. Я видел преображенных детей. Их раскованность, братская солидарность, готовность к взаимовыручке, живой, пытливый огонь в глазах вызывали восхищение. Система Столбуна по своему содержанию была той же Программой КПСС воспитания нового человека, только в более очеловеченном, неформальном виде. Универсальным ключом к детским умам являлся принцип - бытие определяет сознание! Это и есть один из важнейших постулатов правильно понятого диамата. Между его категориями нет каменных стен, но вместе с тем он утверждает, что не сознание, а материя – есть творящее начало. Являясь первичной в связке бытие – сознание, она, тем не менее, пронизана неисчерпаемым созидательным духом вселенной. Последнее, вопреки богословской догматике, вторично, оно - лишь бледная копия бесконечно глубокого внешнего и внутреннего мира человека. Вопрос о первичности материи или сознания ключевой в понимании сути окружающей действительности и выборе путей разрешения ее противоречий. Идеалисты, в том числе богословы, уводят от борьбы за коренные изменения социальных условий, а материалисты – напротив, призывают к этому, доказывают, что дом надо строить с фундамента, а не с крыши. За что получают пинки от «демократов», обеспокоенных судьбами насильников эксплуататоров, к которым, как они считают, ни в коем случае нельзя применять революционную диктатуру, это, дескать, будет нарушением прав человека. С ними солидарны и богословы, страждущие счастья на небе, а на земле, по их мнению, положено страдать и чем больше, тем лучше для спасения души человека. «Хорошую религию придумали индусы», - иронизировал Владимир Высоцкий. Материальное бытие у врачевателя основывалось на трех китах - это коллективизм, любовь к своей матери и родной стране. Столбун вслед за Макаренко на практике доказал, что нет потерянных, никчемных людей, есть негодные, нечеловеческие социальные условия, которые уродуют душу человека, коробят или губят на корню таланты. Его практика служила лишним доказательством того, что идеал социального равенства - это не художественная фантастика и коммунизм – не выдумка мечтателей, не утопия. Казалось бы, новатору В.Д. Столбуну деятели культуры, которых он вытаскивал из запоев, должны были на каждом углу ставить прижизненные памятники. Вместо этого неслись обвинения в диктаторских замашках, насилии над нежными детскими душами. Общими усилиями властей и некоторых представителей творческой элиты лекаря выпихнули в провинцию, а его перспективную науку и практику затоптали, предав забвению. Наряду со сказанным, обращает на себя внимание и другой аналогичный факт. Мало кто знает, что нынешняя антигосударственная и антисоциальная реформа образования началась не при Ельцине и Путине, как можно подумать, а в далекие 70-е годы. В те времена, когда известный академик Лев Семенович Понтрягин боролся против насаждавшегося сверху вредоносного усложнения школьного материала по математике. В результате этого у детей развивался комплекс неполноценности, подрывались вера в свои способности, интерес к естественным наукам, инженерному образованию, в стране падал конкурс в технические ВУЗы... Ставший академиком незрячий Понтрягин, как никто другой знал, насколько человеку важна вера в себя. Он и его единомышленники, несмотря на академические звания, не смогли поставить заслон преступной, по сути, реформе. В этом случае о диктатуре властей и подавлении прав человека на звание быть человеком почему-то никто не вспоминал. Государственники, академик Понтрягин и врач Столбун, потерпели поражение задолго до развала СССР.
«ВЕРНЫЕ ЛЕНИНЦЫ» РЕШАЮТ ВСЕ Возникает подозрение, что развал государства готовился задолго до 1991 года. Еще в те времена, когда приближенные к ЦК КПСС экономисты славили плановую экономику. А затем, в конце 80-х - начале 90-х гг., «почти все отделение экономики АН СССР, включая Аганбегяна, Шаталина, Петракова, Заславскую, Арбатова, других известных ученых…, за каждым из них стояли крупные академические центры», возглавят рыночный переворот и будут работать на гайдаровскую партию «Демократическая Россия». Эта и последующие цитаты взяты из книги последнего премьера советского правительства Валентина Сергеевича Павлова «Упущен ли шанс?», изданной в 1995 г. Она представляет собой богатейшую энциклопедию сведений о том, кто и как гробил советское государство. Путь к коммунизму освещали и указывали «верные ленинцы» Лацис, Гайдар, Улюкаев, окопавшиеся в цековском журнале «Коммунист». Лацис был членом ЦК КПСС, первым заместителем главного редактора, формировал тактику и стратегию издания. Гайдар заведовал экономическим отделом. После «Коммуниста» Гайдар успеет еще поработать верным ленинцем, завотделом в партийной газете «Правда», куда его приведет папенька Тимур, сын известного писателя и красного конармейца Аркадия Гайдара. Тимур, работая в «Правде», носил на плечах морские погоны контр-адмирала, которые заслужил, наверное, не без влияния отцовского имени. Авторитет передавался от отца к сыну и докатился до Егорушки – ставшего собирательным образом Мальчиша-Плохиша из притчи его деда-писателя и сеньора Помидора из сказки Джанни Родари. Крупная, масштабная личность, что и говорить. В 1978 г. он закончил обучение на экономфаке МГУ, который пестовал Г.Х. Попов – о нем скажем чуть ниже. В 31 год вундеркинд уже восседал в командирском кресле «блатного» журнала «Коммунист», в 34 года – в «Правде». В 1984 г. Гайдар и ленинградская группа экономистов, в том числе А. Чубайс, каким-то чудом были привлечены под покровительством Горбачева, как признавался Гайдар, к работе Комиссии Политбюро ЦК КПСС по совершенствованию управления народным хозяйством. Позже «увлеченные» молодые и шустрые умы, в их числе – Гайдар, Чубайс и нынешний крутой банкир П. Авен, неоднократно встречались на семинарах, где строили планы будущих экономических реформ. В 1988 г. они пришли к выводу, что намеченные ими преобразования неизбежно закончатся крахом Советского Союза, рассказывал Гайдар в интервью Виталию Лейбину. Подобных Гайдару перебежчиков с «революционным прошлым» из авангарда строителей коммунизма в стан его врагов и предателей было пруд пруди. Лацис, Шаталин – из той же обоймы. Содержание их мозгов не соответствовало авторитету предков, которым они пользовались. Природа, как известно, часто отдыхает на потомках! Лацис был племянником латышского писателя, Лауреата двух Сталинских премий Вилиса Лациса. Шаталин – сыном секретаря обкома КПСС, племянником завотделом ЦК КПСС по кадрам – должность еще та. Не отсюда ли стремительный взлет его карьеры – в 31 год зам. директора НИИ при Госплане СССР, в 34 – Лауреат Госпремии, в 40 – член-корреспондент АН СССР, при Горбачеве, в 1987 г. получил академика – презент генсека и его команды. Если на перечисленных деятелях природа предков отдыхала, то с Гавриилом Поповым ей было не до скуки. В поте лица мыслитель с греческим профилем руководил экономическим факультетом МГУ. Растил молодую смену строителей нового мира без голодных и рабов, разглядел среди них Гайдара и других, подававших большие надежды юношей, которые впоследствии сольются воедино в деле крушения основ советской экономики. В 1985 г. в издательстве «Экономика» профессор Попов родил высокоидейный труд «Эффективное управление». Там есть замечательные откровения, например, он пишет: «Ленинские идеи позволили партии и государству создать исключительный по своей эффективности механизм управления строительством социалистической экономики» (стр. 171). В целом книга профессора была нацелена на дальнейший расцвет развитого социализма (его придумал, как выяснится ниже, журналист Бовин) и приближение к коммунизму. Для чего следовало навалиться на «разработку той системы управления, которая необходима экономике развитого социализма… Основные направления, исходные фундаментальные положения развития механизма управления определены в документах партии и правительства», подчеркивал Попов. Далее следует звонкая дробь цитат из работы В.И. Ленина, материалов Пленума ЦК КПСС. Кто мог усомниться, что Попов верный ленинец! Только на рубеже 90-х выяснится, что это был Федот да не тот. Когда коммунизм канет в Лету, Попов сознается, что все советские годы спал и видел его гибель. Полагаю, в МГУ он не мог не делиться своими сновидениями со студентами. Что делал профессор на практике, став Председателем Московского городского Совета народных депутатов? Создавал залежи продуктов на городских складах и дефицит на прилавках магазинов, распаляя недовольство москвичей Советской властью. «Авторитетная» деятельность Попова, Лужкова и прочих дорогих москвичей, дорого стоивших городской казне, подробно освещена в книге А. Кольева «Мятеж номенклатуры», изданной в 1995 г. Как ныне обстоят дела со сроками действия уголовных законов? Никак, поэтому Попов и компания спят спокойно. Надо ли удивляться, что в 80-е годы от плановой экономики СССР остались рожки да ножки. План - это учет всех факторов производства на основе его научной организации в рамках поставленных задач. Как он формировался на деле? Брался по сути с потолка, задания давались от достигнутого результата! Как он достигался, - планировщиков не волновало. Подобная анархия и волюнтаризм порождали теневую экономику, как грибы после дождя, множились цеховики и прочая напасть, служившие при Горбачеве тараном в развале государства. Работая в «Правде-5», довольно подробно проследил эту давно забытую и почти неизученную историю в серии статей под названием «Россия - ХХ век. Предварительные итоги» (15-17 августа 1996 г.). Чем занимались философы в 70-80-е гг. Боролись с извращенцами идеи коммунизма? Нет, заткнув уши и закрыв глаза на окружавшую действительность, утонув с головой в пухлых рукописях, они скрещивали и ломали копья в спорах об отчуждении, опредмечивании и распредмечивании человека, витая в небесах, далеких от земной жизни. При этом, отвечая на вопрос, чем отличается домарксистская философия от марксистской, они заученно твердили: тем, что до Маркса философы пытались объяснить мир, а наша задача его переделать! До реальных дел руки, как правило, не доходили. Под «мудрым руководством верных ленинцев» в обществе тихо и мирно расцветали индивидуализм, торгашество и мещанское потребительство, патриотизм уступал место западничеству, коммунистические идеалы увядали и выхолащивались. Героический народ терял веру в себя и жизненную силу русской нации. Рабы, «кухаркины дети», в кои-то веки свергли господ эксплуататоров, взяли власть в свои руки, недосыпая и недоедая, понастроили пропасть заводов и фабрик, благодаря чему разбили наголову мировой фашизм! И что получилось в результате всех грандиозных побед и свершений? Сели в лужу! А тут еще, как-то очень кстати, цензоры проглядели песенку, заполонившую радио-эфир, про какое-то «поле чудес» в какой-то «стране дураков». Слушал народ и гадал: то ли ему плакать, то ли смеяться? Властная пропаганда упорно, как вкручивают в дерево саморез, внедряла в людские мозги недоверие к коммунизму. Кто-нибудь замечал происходящее? Тревогу подняли писатели Шевцов и Кочетов. Иван Шевцов мощно ударил в набатный колокол в 1964 г. в романе «Тля», затем в 1969 г. Всеволод Кочетов всполошил и поставил на дыбы «прогрессивную» творческую элиту книгой "Чего же ты хочешь?". Шевцову "повезло" больше, его певцы побед коммунизма, попросту замалчивали. Кочетова отметелили по первое число. Сталинист и закоренелый консерватор – такой вынесли ему моральный приговор, равносильный смертной казни через повешение. ПОД КРЫЛОМ КУУСИНЕНА Страна между тем катилась в пропасть под победную музыку речей генсека Брежнева, которые сочиняли звонари коммунизма - академик Арбатов, журналист Бовин, «философ» Бурлацкий и прочие будущие пророки глобализации вкупе с рынком и бандитским капитализмом. Мог социализм развиваться в тех условиях, которые сложились в хрущевский и брежневский период? Страна жила за счет инерции, заданной Великим Октябрем, находясь под идеологическим гнетом «пятой колонны». В своих мемуарах Арбатов, Бурлацкий, Попов признаются в том, что вели двойную жизнь. В книге «Свидетельство современника» (М., 1991 г.) Арбатов пишет, какой цели посвятил свою научную деятельность. Говоря о роли Хрущева и «разоблачительного» ХХ съезда партии в разгроме авторитета И.В. Сталина, он заключает: «Сталинщину, ее наследие… можно было преодолеть лишь в борьбе – длительной, острой, охватывающей самые разные стороны общественной жизни. Даже самый совершенный доклад (выступление Хрущева – И.Б.), самое совершенное решение съезда не могли заменить этой борьбы, огромной работы по переделке всего общества». Свержение с партийного пьедестала Сталина вело к отрицанию всего сталинского периода, а значит - отрицанию социализма, что тогда от него оставалось? Разоблачение «сталинщины» в хрущевский период и больше ничего! Арбатов разоружал партию и государство не только идейно.В дальнейшем, во время горбачевской перестройки, руководимый им Институт США и Канады АН СССР инициировал и разрабатывал договоры об ограничении ракетно-ядерных вооружений, которые создавали преимущество США. Этому безуспешно пытался противостоять маршал Советского Союза С.Ф. Ахромеев. Академик упорствовал на своем: «Сегодня я убежден, что демилитаризация нашего общества, как и демилитаризация международных отношений, является не только важнейшей предпосылкой прогресса, но и условием выживания человечества» (стр. 370). СССР и Россия, выполняя пожелания арбатовцев, разоружались в одностороннем порядке в пользу Запада. В хрущевские времена реформаторы социализма, спрятавшие головы под крылом занимавшего высокий партийный пост О.В. Куусинена, подрывали основы государства исподволь, скрытно разворачивая его идеологические паруса в направлении капитализма. Превращая в глазах общества всю советскую историю в сплошное кровавое месиво, они представали перед ним в белых одеждах борцов за свободу и демократию, завоевывая авторитет у несведущих и легковерных людей, а также тех, у кого были веские причины обижаться на советскую власть. Краеугольный камень в политику демократизации коммунизма, а фактически поворота его на 180 градусов, заложил учебник «Основы марксизма-ленинизма», изданный под редакцией хрущевского академика, секретаря ЦК КПСС, члена Президиума ЦК КПСС О.В. Куусинена в 1960 г. Там впервые громко прозвучал тезис о перерастании государства диктатуры пролетариата в общенародное государство. С какой радости это произошло? Радость была одна – отказ от сталинского наследия. Эта привлекательная с виду идея сыграла роль мины замедленного действия. В написании книги участвовали Арбатов и Бурлацкий. Бурлацкий первый прокукарекал в печати мысль, что время диктатуры пролетариата, слава богу, кончилось. Что же шло ей на смену? В названной выше автобиографической исповеди Арбатов отвечает: «По существу мы тогда только подступали к сегодняшней, куда более решительной постановке вопроса о соотношении классовых и общечеловеческих задач, об их тесной взаимосвязи, а также о приоритете (выделено мною – И.Б.) последних. Жизнь, потребность очистить марксизм-ленинизм от сталинских извращений поставила авторский коллектив перед необходимостью заново продумать также вопросы о применении рабочим классом насилия, о диктатуре пролетариата и об условиях отмирания государства» (стр. 373-374). Достижения куусиненцев закрепил XXII съезд КПСС, состоявшийся в 1961 г. Он принял новую, третью программу партии, где Первый секретарь ЦК КПСС Н. Хрущев, мечтавший о славе И. Сталина, победившего фашизм, объявил о полной и окончательной победе социализма в СССР. Это дало теоретическое основание упразднить за ненадобностью и отправить в отставку диктатуру пролетариата. Хрущевские «программисты», ничтоже сумняшеся, провозгласили построение общенародного государства, переходящее, не больше - не меньше, к построению коммунизма. Призыв скакнуть в светлое завтра вызвал у многих партийцев недоумение, у тех, кто видел нараставшие ухабы в экономике и мелкобуржуазные мещанские вывихи в образе жизни некоторых слоев общества. Война выбила львиную долю коммунистов по убеждению, и последствия этой утраты стали вылезать наружу, принимая все более опасный для Советской власти характер. Яркую картину загнивания социализма нарисовал острым сатирическим пером писатель-коммунист В. Кочетов в романе «Чего же ты хочешь?» В нем он поставил перед руководством партии вопрос: «Товарищи дорогие, понимаете ли вы, куда ведете страну?». На него попытался ответить философ-самоучка, юрист по образованию, Ф. Бурлацкий, которому кто-то осмелился доверить написание статьи о диктатуре пролетариата для 2-го тома Философской энциклопедии. Она была издана в 1962 г. под редакцией академика Ф.В. Константинова. Выданный на-гора плод новаторской мысли, который по важности темы занимает одно из центральных мест в энциклопедии, представляет собой сплошное нагромождение противоречащих одно другому, не стыкующихся между собою положений. Куда смотрели научный совет издательства и редакционная коллегия, где были собраны корифеи философской науки? Послушно выполняли команду ЦК – должно быть, так. Вначале автор приводит цитату из «Критики Готской программы» К. Маркса, где четко и недвусмысленно сказано, что между капитализмом и коммунизмом лежит период революционного превращения первого во второе. «Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата». Далее следует указание на В.И. Ленина, который считал (как и Сталин – И.Б.), что вопрос о диктатуре пролетариата является главным в марксизме. «В признании Д.п. Ленин видел «…самое глубокое отличие марксиста от дюжинного мелкого (да и крупного) буржуа. На этом оселке надо испытывать действительное понимание и признание марксизма», - писал «верный ленинец» Бурлацкий. Затем он берет в руки оселок и, подвергая себя испытанию, пафосно заявляет, что «марксизм-ленинизм ведет решительную борьбу против догматич., вульгаризаторского толкования Д.п., стремления увековечить ее, преувеличения роли насилия при переходе к социализму и коммунизму». Выходит, Д.п. все же не годится для построения коммунизма? Потому как она не лишена порока насилия, что негуманно и бесчеловечно. Хотя классики ни в коей мере не сводили это понятие к насилию. Но даже не надо быть классиком, чтобы уловить несовпадение понятий власти и насилия. Поймал-таки это различие и Бурлацкий. После неуместного перла о насилии, он, словно невинный ангел, продолжает: «По самой своей природе диктатура рабочего класса – глубоко демократическая власть, т.к. по своему объективному экономическому и политическому положению рабочий класс не стремится и не может (не может! – И.Б.) стремиться к установлению господства над другими слоями трудящихся масс». Если верно последнее заявление, на чем решительно настаивает Бурлацкий, зачем понадобилось отменять «Д.п.», теоретическое положение, которое является главным в марксизме? Затем, что Хрущев, а так же Бурлацкий сотоварищи, уже построили социализм полностью и окончательно и одной ногой стояли в коммунизме. Где они взяли основания для такого вывода, сделанного через какие-то считанные годы после военного подавления Хрущевым антикоммунистического мятежа в Венгрии? До этого были известные события в ГДР, а после, через семь лет, произойдут волнения в Чехословакии, и там снова потребуется военное вмешательство Москвы. Социализм, который держится на штыках, – это не власть народа, а нечто иное. Бурлацкий написал о полной и окончательной победе социализма в 1962 году, когда случился Карибский кризис, едва не похоронивший и социализм, и капитализм вместе взятые. Как видно, империализм и не думал сдаваться, наоборот, он продолжал наращивать экономические и военные мускулы! Как можно было, находясь в капиталистическом окружении, говорить о полной и окончательной победе социализма? Притом, что социализм еще находился в строительных лесах. Не успели возвести стены здания, как его опорные конструкции стала разъедать ржавчина командно-бюрократических методов управления. Чтобы избавиться от нее, предстояло на деле обобществить средства производства через развитие рабочей демократии. Кто мог решить эту задачу - управленцы, закосневшие в своем величии? Только сам рабочий класс в условиях его диктатуры, в ленинском понимании этого слова. Только так и не иначе можно было «разгерметизировать» командно-бюрократическую систему, недалеко ушедшую от государственного капитализма. Рабочая демократия трудовых коллективов, проводимая через советы всех уровней, начиная с производства, не допустила бы появления теневой экономики, возникновения и разрастания мафиозных структур, ставших разрушительным орудием в руках номенклатуры и откровенных врагов СССР. Сегодня, после контрреволюционного переворота в 1991 г., эта подстерегавшая социализм опасность стала всем очевидной. Но думающим коммунистам угроза бюрократического перерождения социализма была отчетливо видна и во времена хрущевской «оттепели». В.И. Ленин, который ставил бюрократов на одну доску с буржуазией, еще в 20-е годы предупреждал о нешуточной опасности контрреволюции. Каким образом Бурлацкий намеревался бороться с внутренней контрой, чтобы предотвратить реставрацию капитализма? Ответ звучит более чем невразумительный: «Укрепление мощи социалистич. системы, изменение соотношения сил социализма и капитализма на мировой арене в пользу социалистич. стран… В современную эпоху имеется возможность объединенными силами социалистич. стран… предотвратить экспорт контрреволюции». С помощью раздраженной и нестабильной Венгрии, заразившей острой неприязнью к силовой политике СССР другие страны социалистического содружества? Об этом в международном отделе ЦК партии, где вращался Бурлацкий, не могли не знать. Как видно из вышесказанного, Бурлацкий, «внесший неоценимый вклад в развитие марксистско-ленинской философии», был фальшивым марксистом, как и те лица, которые двигали его по служебной лестнице, как и те, кого он двигал. Он был таким же фальшивым, как и его фамилия, переиначенная для карьерных целей. Один из работников отдела кадров редакции «Правды» как-то, к слову, сказал мне, что согласно анкете, он был вовсе не Бурлацким и даже не Федором. Студенты философского факультета читали труды М. Бакунина, Н. Чернышевского, П. Кропоткина, мы видели, насколько глубоко коренятся в народном сознании идеи самоуправления, развитые В.И. Лениным и воплощенные в форме Советов. Конечно, замечали, что жизнь местами идет не так, как надо, и куда-то не туда. Но при этом были абсолютно уверены, что советскую демократию вырвать с корнем никому не удастся, и рано или поздно наверху разберутся, что к чему. Насколько помню, никакой тревоги по этому поводу не выказывали и наши преподаватели. Никто из них даже намеком не давал понять, что там, в верхах, не все ладно, что надо внимательнее вчитываться в труды «марксистов», подобных Бурлацкому. И самое главное – готовиться к будущим сражениям, а не искать спокойной жизни, замкнувшись подобно Диогену, в стенах некоей бочки. Вообще-то, преподаватели в своем большинстве, как мне казалось, проповедовали культ отрешенности от мира сего. Витание мыслями в философских абстракциях, затуманенный раздумьями о вечных тайнах мироздания взор, демонстративная отчужденность от преходящих мелочей окружающей действительности – таким, глядя на них, представлялся облик настоящего мудреца, поклоняющегося царице наук. Все годы учебы ждал, когда с нами начнут разговаривать по-взрослому, когда заведут разговор о проблемах государственной важности, когда станут готовить из нас идеологических бойцов за власть Советов, так и не дождался. Не могу утверждать много ли, мало ли наших преподавателей остались верны марксизму. Точно знаю, что ни на йоту ему не изменил покойный профессор В.А. Вазюлин. Он читал спецкурс по «Капиталу» Маркса, мы слушали его, раскрыв рты и растопырив уши. Он настолько в совершенстве владел материалом, что когда говорил о сложнейших вещах, создавалось впечатление, будто преподаватель читает увлекательную остросюжетную поэму. Ученый-«капиталист» вложил в наши головы понимание красоты архитектуры, безупречности внутренней логики и интеллектуальной мощи творения Маркса. Не единожды видел Виктора Алексеевича на демонстрациях под красными знаменами – среднего роста, худощавый, в темно-синем плаще, шляпе-котелке на гордо посаженной голове, таким он запомнился мне. Бросалось в глаза совершенно невозмутимое выражение его лица, как бы говорившее: «Спокойно, товарищи, еще не вечер! Наша правда рано или поздно возьмет верх». Надеюсь, что ему не пришлось расплачиваться за приверженность своим убеждениям знакомством с «лужковскими» дубинками, прозванными в народе демократизаторами. Как это случилось однажды с моим тестем, вернувшимся домой после очередного похода на демонстрацию с кровоточащими ссадинами. Итак, из «энциклопедической» статьи Бурлацкого видно, что по существу ничем не обоснованный вывод о полной и окончательной победе социализма нужен был теоретикам «либерально-демократического» пошиба лишь для того, чтобы отбросить ленинскую теорию о диктатуре пролетариата. Вместе с этим - сделать ручкой идее о ведущей роли рабочего класса в деле постепенной, всесторонней советизации трудовой и общественной деятельности и, что особенно важно, – покончить с классовым подходом к анализу общественных явлений. К чему это приводит, можно видеть на опыте «славной» политики КПРФ, превратившейся в вечного соглашателя и прихвостня властей. Практически отказав рабочему классу в авангардной роли строителя коммунизма, «пятая колонна» в идеологическом штабе КПСС выдвинула в первые ряды рыхлую, легко внушаемую и управляемую, зачастую мелкобуржуазную по своим настроениям, интеллигентскую прослойку. Интеллигенция, а фактически крохотная группировка ее духовных поводырей, приобрела главную роль проводников коммунизма. Таким образом, отрицалось сталинское теоретическое положение о том, что вопрос о диктатуре пролетариата – это главное теоретическое положение в марксизме. Заодно с ним отвергался и классовый подход к анализу общественно-политических явлений, чем сегодня смертельно заражена нынешняя КПРФ. Лидер партии Г. Зюганов, наверное, подхватил эту болезнь у А. Яковлева, под руководством которого работал в отделе пропаганды ЦК КПСС. Куусиненцы пересмотрели и отношение к рабочему классу, как авангарду строительства коммунизма. Рабочий класс практически подменялся аморфной, рыхлой, легко внушаемой и управляемой, мелкобуржуазной по своему характеру, «прослойкой». Интеллигенция, а фактически немногочисленная группировка ее духовных вождей, приобретала роль проводников коммунизма. Чему и как учили вожди – в этом сознался ни с того ни с сего ударившийся в откровенность Бурлацкий. В своей книге «Вожди и советники» (М., 1990 г.) он замечает, что речи генсека Брежнева готовил будущий посол РФ в Израиле А. Бовин. На следующей странице делает признание, от которого хоть стой, хоть падай: «Как раз при Брежневе сложилась традиция ужасающего словоблудия, которое с трудом разместилось в девяти томах «его» (кавычки Бурлацкого – И.Б.) собрания сочинений… Авторы его речей обладали исключительной способностью с помощью малозаметного поворота исказить любую плодотворную идею… Что же сделали люди из «идеологической парикмахерской»? Они вложили в уста Брежнева указание на то, что у нас уже построено развитое социалистическое общество. То же самое было заявлено в преамбуле к Конституции СССР. Все таким образом было превращено в пустую пропаганду» (стр.297). Нет, это была не пустая болтовня! Речь идет об идеологическом разоружении социалистического государства. Сначала его избавили от принципа диктатуры пролетариата, затем, под видом борьбы с классовым насилием как таковым, лишили социальной опоры в виде рабочего класса, хотя насилие и диктатура пролетариата – понятия далеко не тождественные. Общ
13:57 01.07.2016
Всё проще... не выдержал СССР борьбы с другой капиталистической системой.. народ не захотел жить, как жил...захотел жить, как на западе..
13:59 01.07.2016
Вася (29876) (Вася970) писал(а) в ответ на :
> > Всё проще... не выдержал СССР борьбы с другой капиталистической системой.. народ не захотел жить, как жил...захотел жить, как на западе..
Разьве в России когда нибудь интересовались ,что хочет народ?
14:01 01.07.2016
Вася
> захотел жить, как на западе..
это называется, сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок...
надо в кремль депешу черкануть, а то безграмотные там походу ребята окопались...
14:05 01.07.2016
adom adomov 34159 (34159) писал(а) в ответ на :
> Разьве в России когда нибудь интересовались ,что хочет народ?
В конце 80х можно с натяжкой сказать, что интересовались. Потом конечно бросили это дело, но такой момент был. Гласность все таки, всем хотелось что-то сказать, и что удивительно и не запрещали сказать.
14:08 01.07.2016
adom adomov 34159 (34159) писал(а) в ответ на :
> > Вася (29876) (Вася970) писал(а) в ответ на сообщение:
>> >> Всё проще... не выдержал СССР борьбы с другой капиталистической системой.. народ не захотел жить, как жил...захотел жить, как на западе..
>Разьве в России когда нибудь интересовались ,что хочет народ?
> adom adomov 34159 (34159) писал(а) в ответ на сообщение:
>> >> Вася (29876) (Вася970) писал(а) в ответ на сообщение:
>>> >>> Всё проще... не выдержал СССР борьбы с другой капиталистической системой.. народ не захотел жить, как жил...захотел жить, как на западе..
>>Разьве в России когда нибудь интересовались ,что хочет народ?
>Постоянно интересуются...
Нквд . Кгб . Фсб
14:15 01.07.2016
Ватман (Ватман) писал(а) в ответ на :
> > adom adomov 34159 (34159) писал(а) в ответ на сообщение:
>> Разьве в России когда нибудь интересовались ,что хочет народ?
>В конце 80х можно с натяжкой сказать, что интересовались. Потом конечно бросили это дело, но такой момент был. > Гласность все таки, всем хотелось что-то сказать, и что удивительно и не запрещали сказать.
Я не в курсе ,но вам верю на слово
14:20 01.07.2016
adom adomov 34159 (34159) писал(а) в ответ на :
> Я не в курсе ,но вам верю на слово
Вашим даже разрешили спокойно покидать страну.
14:23 01.07.2016
Ватман (Ватман) писал(а) в ответ на :
> > adom adomov 34159 (34159) писал(а) в ответ на сообщение:
