Чем дольше тянется война с Украиной, тем дальше раздвигает границы бесчеловечного московского режима. Массовая насильственная мобилизация, отсутствие рабочих мест, перебои с электроэнергией и продуктами, жесткие действия силовиков, неспособность власти обеспечивать социальные выплаты и многое другое. Так почему же русские всё ещё это терпят?
В россии достаточно давно звучала точка зрения, что все, кто живёт в пределах бывшего СССР, это единая, сплочённая русская нация, которая столетиями мечтала освободиться от всего западного, а история показывает, что это совсем не так.
Между этими концепциями и происходит борьба, и значительная часть населения россии на самом деле в ней никакого участия не принимает. Она просто является заложником того политического режима, который образовался после распада Советского Союза, который превратился в итоге, в том числе, при поддержке внешнеполитических игроков, в диктаторский режим.
Естественно, что сейчас они не могут, многие не хотят, тоже вполне понимаю, обыватель не может поднимать восстание. Они являются заложниками этой системы, этого режима.
Обыватель по определению это существо, которое занимается исключительно самим собой. Он, может, и хотел бы, чтобы везде звучал русский язык, но не готов за это бороться. За это готовы бороться, в самом-самом лучшем раскладе, где-то примерно процентов 5-10 населения, такие пассионарии, говоря языком Гумилёва. А все остальные приспосабливаются, выживают. Они не готовы бороться, они не хотят чем-то жертвовать. Не только жизнью, но даже комфортом.
Так когда народный гнев вырвется? И почему до сих пор люди молчат?
В стране, где мужчины выходят из дома только ночью - чтобы погулять с любимой собакой и подышать воздухом, о реальном протесте многие просто не думают.
Разве может быть страх сильнее гнева у людей, загнанных в угол? Нет, конечно, если бы в россии оставалась хоть какая-то сила, которая могла объединить недовольных – Болотная площадь загорелся бы вновь. И, на этот раз, по-настоящему.
Но путин уничтожил всех политических конкурентов. И даже тем, кто уже не может терпеть, просто не с кем объединяться. Как найти сообщников в запуганном обществе? Как вывести на улицы сразу десятки, сотни, тысячи?
« С нами что- то случилось в тот момент, когда по главным проспектам и площадям впервые прошли марши в честь дня рождения путина. <…> Да что говорить много. Мы даже памятник Дзержинскому так и не удержали. И разве не с нашего молчаливого согласия начали убивать людей в Чечне , разве мы не видели, что было в Норд-Осте и в Беслане? Когда было время протестовать, мы не смогли. Сейчас же все, что осталось - посыпать голову пеплом и договариваться как можно скорее с Америкой », - считает житель москвы.
И лишь изредка народный гнев можно заметить, когда поздней ночью где-то в Курской области загорается автомобиль чиновника мэрии, или сходящие с ума от горя жены придут к администрации и спросят, где их «пропавшие без вести» мужья...
Использованы материалы из статьи " Оцепеневший от боли народ ждёт сигнала?" , пользователя под ником Z O V , орфография оригинала сохранена.
Если Вам было интересно это прочитать - поделитесь пожалуйста в соцсетях!
>> Использованы материалы из статьи " Оцепеневший от боли народ ждёт сигнала?" quoted2
> > Задело? По мне это хорошо, в этом и заключается суть форума, что бы оппоненты задумались насколько они правы и на чей стороне историческая правда. quoted1
Чувство юмора это тоже Божий дар и он даётся от природы далеко не каждому, судя по всему, вас природа обделила.
Глупость не может задеть умного человека, она его может только рассмешить и я с удовольствием посмеялся.
Кстати, по поводу оппонента вы меня тоже рассмешили, кто, где, когда?
Польский пан и русский мужик: сага о двух деревнях в XXI веке Представьте себе двух двоюродных братьев, Павла из Польши и Ивана из России. Оба — коренные сельские жители. Но за последние 30 лет их миры разошлись настолько, что это уже не просто разница, а готовый сценарий для трагикомедии. Давайте же погрузимся в их быт, опираясь на сухие, но от этого ещё более смешные цифры.
Глава Деньги, земля и два вида головной боли У Павла небольшая по европейским меркам, но своя семейная ферма — 11 гектаров. Его главная проблема — это не засуха, а Брюссель. Он проклинает «Зелёный курс», часами заполняет абсурдные анкеты на получение дотаций и пытается понять, почему цена на его пшеницу упала на 35% за год, а удобрения, хоть и подешевели, всё равно съедают львиную долю прибыли. На бумаге, благодаря 78 миллиардам евро, влитым в польское село с 2004 года, он должен быть зажиточным фермером. В реальности, после всех выплат, ему остаётся, как он говорит, «на хлеб с маслом и на нервный срыв». Его доход — это бухгалтерская загадка, завёрнутая в знамя Евросоюза. Его свобода — это его земля. Его проклятие — это рынок и бюрократия, которые эту свободу душат.
У Ивана всё проще и масштабнее. Земли вокруг — на тысячи километров, но она ему не принадлежит. Он — винтик в гигантском агрохолдинге, который гордо рапортует об экспорте на 43,5 миллиарда долларов и кормит полмира. Зарплата Ивана от этих рекордов никак не зависит. Она просто есть — скромная, стабильная, около 50 тысяч рублей, если повезёт. Иван не думает о ценах на удобрения. Он думает о том, не признают ли завтра его деревню «неперспективной» и не закроют ли его рабочее место. Его богатство — это иллюзия причастности к «великому аграрному прорыву». Его мечта — чтобы эта иллюзия продолжалась как можно дольше.
Ирония: Павел — измученный собственник, который боится бедности, сидя на субсидиях. Иван — гордый наёмный работник на земле, которая кормит мир, но сам он живёт от зарплаты до зарплаты, не видя ни прибыли, ни перспектив.
Глава Цивилизация, или Сказка о двух туалетах Вот тут комедия достигает своего апогея.
Проблема Павла: «О, ужас! Евросоюз требует, чтобы я заменил свой старый, но надёжный септик на дорогущую биологическую очистную станцию! Водопровод-то у меня есть, как и у 84% соседей, но вот центральная канализация — роскошь, доступная лишь 40% села. Какой позор в XXI веке!» Это главная тема для дебатов в его гмине: как получить дотацию на модернизацию канализации.
Проблема Ивана: «Какая ещё станция? У меня туалет — дощатая будка в конце огорода. И у моих соседей тоже. И в школе, где учатся мои дети, такой же. Зато у нас самые большие в мире урожаи! И страна — великая держава». По официальным данным, почти у 20% сельских жителей России нет никакой канализации, а туалет внутри дома — это признак зажиточности, недоступный для десятков миллионов.
Ирония: В польской деревне спорят о стандартах очистки сточных вод, чтобы не загрязнять природу. В российской деревне мечтают о том, чтобы просто иметь возможность справить нужду в тепле, не рискуя отморозить себе что-нибудь важное.
Глава Свобода передвижения, или «Пассат» против своих двоих Павел и его семья — короли дорог. У них две машины, потому что иначе нельзя. Старенький «Фольксваген Пассат» для работы и «Опель Астра» для жены. Последний автобус в райцентр отменили лет 15 назад. В Польше на 1000 жителей приходится почти 700 машин — не от хорошей жизни, а от отсутствия общественного транспорта. Машина — это не роскошь, а единственная связь с миром: доехать до врача, в магазин, в школу. Польская деревня задыхается от подержанных иномарок, потому что без них она бы умерла от изоляции.
Иван смотрит на машину с благоговением. Она есть у начальника агрохолдинга. У него самого — мотоблок, если повезёт, или старенькая «Лада», которая ломается чаще, чем ездит. При уровне автомобилизации в 330 машин на 1000 человек и огромных расстояниях, для многих его односельчан личный транспорт — это несбыточная мечта. Дороги плохие, зарплаты маленькие. Главный транспорт — это собственные ноги и великое русское терпение.
Ирония: Поляк вынужден иметь две машины, чтобы не быть отрезанным от мира. Русский часто отрезан от мира, потому что не может позволить себе даже одну.
Глава Школа и будущее: оптимизация против вымирания Павел переживает, что местную школу хотят «оптимизировать» — закрыть и возить детей в соседнее, более крупное село. Школа тёплая, с хорошим ремонтом, интернетом и туалетом в здании. Но детей становится меньше, и содержать её нерентабельно. Для Павла это драма: его сын будет тратить больше времени на дорогу.
У Ивана всё проще. За последние 20 лет количество сельских школ в России сократилось вдвое. Его дети ходят в школу, если она вообще ещё существует. И если существует, то с вероятностью 20% в ней нет ни центрального отопления, ни тёплого туалета. Выбор у Ивана не между хорошей школой и школой подальше. Выбор — между плохой школой и никакой.
Ирония: Поляк борется за комфорт и удобство своих детей. Русский борется за их право хотя бы на базовое образование в человеческих условиях.
Заключение: Два мира, два пути, один финал Так и живут два брата в XXI веке. Павел решает сложные, порой абсурдные, проблемы современного европейца: как соответствовать экологическим нормам, конкурировать на глобальном рынке и не сойти с ума от бюрократии. Иван решает проблемы века XIX: как провести в дом воду, построить тёплый туалет и накопить на подержанный автомобиль, слушая по телевизору рассказы о величии своей страны.
И это, пожалуй, самое забавное и одновременно грустное сравнение: одни озабочены сложностями развития, другие — борьбой за элементарные удобства. Оба по-своему несвободны, но масштаб этой несвободы, как говорится, несопоставим.
⍟ GNSO33 (Tygrys), нехорошо ладу Называть машиной .. а насчёт начальника агрохолдинга в России это ты зря - за счёт обдирания рабов до костей- любое начальство в России не ездит на отечественном