"Признать Прокопьеву виновной в публичном оправдании терроризма и назначить наказание в виде шести лет лишения свободы в колонии общего режима с лишением права заниматься профессиональной деятельностью четыре года", — сказала гособвинитель, выступая в прениях на заседании 2-го Западного окружного военного суда.

Всего за время судебного следствия по делу были оглашены три комплексные лингвистические экспертизы текста Прокопьевой «Репрессии для государства» со стороны обвинения, где их авторы усмотрели признаки оправдания терроризма, и четыре экспертизы со стороны защиты — там таких признаков не увидели.

Свою вину Прокопьева не признает и утверждает, что целью ее материала была попытка разобраться в причинах произошедшего в здании ФСБ в Архангельске осенью 2018 года.

Я журналист, и в основе моей профессии лежит конституционное право на свободу слова. Оно детализировано в Федеральном законе «О СМИ», который обязывает журналиста информировать общество о значимых событиях и проблемах и дает право публично высказывать свое личное мнение. Это моя работа, за нее меня и судят. ….

Привлеченный мною специалист, Юлия Александровна Сафонова, выступая перед судом, отметила, что государства сознательно ограничивают свободу слова, когда речь идет о возбуждении вражды и ненависти. Это причина, по которой в принципе становятся возможны уголовные дела «за слова»……

Я много думала об этом и, кажется, поняла, в чем соль. Нацистская пропаганда, которая закончилась геноцидом целых народов, мировой войной и гибелью миллионов, была государственной пропагандой. Адольф Гитлер, организатор величайшего в истории преступления против человечности, был лидером государства. Геббельс, чье имя стало нарицательным, был госслужащим — министром пропаганды….

Именно государственная власть, попавшая в руки циничных и жестоких людей, становится самой страшной угрозой для безопасности граждан. Допустив узурпацию власти преступным политиком, партией или хунтой, граждане рискуют лишиться всего — начиная от имущества и права на мнение и заканчивая свободой и правом на жизнь. Но преступная политика начинается не с преступного умысла — нет, всегда есть «высокие цели» и «благородные мотивы»….

Репрессии развиваются постепенно. Невозможно предугадать, когда ограничение прав и преследование инакомыслия превратится в концлагеря и расстрелы. История говорит нам о том, что такое превращение возможно даже в самом культурном и цивилизованном обществе — при условии соответствующей государственной политики и пропаганды.

Именно поэтому и нужна свобода слова — чтобы вовремя забить тревогу. Нужны независимые медиа, журналисты, оппозиционные политики и активисты, чтобы своевременно сказать правящему большинству: «Ау! Оглянитесь! Вы встаете на скользкий путь!»….

Мне не страшно критиковать государство. Мне не страшно критиковать правоохранительную систему и говорить силовикам, что они порою не правы. Потому что я знаю, что по-настоящему страшно станет, если я этого не скажу, если никто не скажет ….