>> ага много, пенсии у людей украдены, здравоохранение развалено, экономика отсталая на 100 лет от развитых стран. Вся экономика держится лишь на том сколько наковыряем в земле матушке да нарубим ёлок.
>> Если завтра не будет никто покупать нарубленные ёлки, газ, нефть то капец стране полный сразу quoted2
>Ну да. Без долларов и евро тут все остановится. Расходные материалы. Колбасы не сделают, не говоря о лекарствах и медицине. > > Интересно, картриджи для принтеров могут делать? quoted1
Картриджи слишком высокотехнологично. Я разбирал... собрать не сумел
>> Забавно. >> Я при Путине живу в несколько раз лучше чем при Ельцине. Поэтому для меня Путин лучше чем Ельцин. >> А на счет кто умней: Если ты жрешь водку даже на официальных мероприятиях, то каком уме вообще может идти речь? quoted2
>Забавно то, что Ельцину досталась разрушенная страна, а Путину и цены на нефть, и уже страну более менее вытащили из кризиса. Что Путин сделал? Пришел тогда, когда уже страна начала рост. И чего добился? Страна в рецессии, а люди лазят по помойкам что бы выжить. quoted1
Чего-чего?Ельцину досталась страна на пике могущества за всю историю, ВВП и потребление всего росли непрерывно до 90-го года, пока социалистические отношения еще доминировали. В результате вляпывания в капитализм, гарантом чего антинародные силы забугорья и местные назначили Ельцина, ВВП и потребление в среднем упали в два раза, а учитывая образовавшуюся чудовищную имущественную дифференциацию, большинство обеднело колоссально, смертность выросла в полтора раза. Цена ельцинских реформ-людские и материальные потери, сравнимые с потерями в ВОВ, и все ради установления клептократической диктатуры, когда кучка наворовавших беспредельничает и бесится с жиру за счет нищеты и бесправия остальных.
Только законченный идиот может сравнивать цели, дела и результаты правления упыря — Ельцина и Вовы, и делать вывод в пользу упыря-оборотня с трёхпалой уродливой культёй…
Недавно узнал, что один из ледоколов назван в честь толстомордого олигарха (самого крупного на тот момент) — Черномырдина, правой руки Ельцина в уничтожении Великой страны… И в памяти возникло, как эта толстомордая скотина, угрожала Милошевичу и ультимативно требовала от него подчиниться капитулянтским условиям НАТО и Америки…
При плохом Ельцине к нам приезжала Маргарет Тэтчер, причем, в Нижний Новгород к Немцову, а при хорошем Путине президенты ЦАР и Мозамбика к повару Пригожину.
М.Курников― Давайте, может быть, о деталях конкретных поговорим. Во-первых, по поводу средств массовой информации, в частности – телевидение. Что во второй половине 90-х годов, в начале 00-х, телеканалы за деньги могли по-настоящему «мочить» президента. Действительно ли это так?
М.Ходорковский― Я не знаю, за деньги ли, потому что я вопрос финансирования каналов не был вовлечен, не знал, как там происходят дела. И Гусинский, и Березовский были в этом смысле закрытыми людьми. В то же время то, как себя вела в отношении президента программа НТВ «Куклы» мы все знаем. Я один раз был свидетелем подобной передачи, находясь в кабинете у Бориса Николаевича. Мы с ним… Я был, он, и был еще один человек. И вот Борис Николаевич перевел взгляд на куклы, я уж не помню, какая там была передача. Его по-настоящему, как всегда, с акцентом на алкоголизм и так далее… Борис Николаевич, когда ему сильно что-то не нравилось, он краснел. Он покраснел и потом сказал: «Выключай». Вот. Мы выключили телевизор, но настолько я знаю, по результатам Гусинскому ничего не было.
М.Курников― А это почему происходило? Почему Ельцин выключал телевизор, а не телеканал? Потому что ресурсов не хватало, чтобы выключить телеканал? Или потому что верил, что так правильно?
М.Ходорковский― Я абсолютно убежден, что потому, что он верил, что так правильно. Конечно, Борис Николаевич после 93-го года – это не тот демократ, которого мы знали до 91-го. Мы прекрасно понимаем с вами, что Конституцию он принял абсолютно авторитарную, и осмысленно он ее принял. И то, что мы имеем на сегодняшний день, оно проистекает из той самой Конституции. Но при этом у него оставались до последнего дня на посту президента такие фрагменты абсолютно демократического восприятия действительно. Вот один из таких фрагментов демократического восприятия действительности у него было отношение к СМИ. Он говорил людям, и я об этом напрямую не слышал, но я слышал от людей, которым он это говорил, своему окружению, которое предлагало закрыть, придавить… Он говорил: «Мы должны терпеть».
А то, что про Примакова… Это был несколько более политический человек. Я был в том самолете, где он совершал знаменитый разворот над Атлантикой.
М.Курников― Ничего себе, вы видели, как принималось это решение?
М.Ходорковский― Ну, более того, Примаков пригласил нас всех к себе в салон и сказал: «Мне позвонил НРЗБ, сказал, что сейчас американцы будут бомбить Югославию. И поэтому, по всей видимости, мне надо подумать, является ли этот момент хорошим для визита в Америку». И вот давайте посовещаемся.
М.Курников― То есть, это не было единоличное решение?
М.Ходорковский― Еще раз, это было, конечно, его решение. Но формат принятия решения был партийный: «Давайте посовещаемся».
М.Курников― А что все сказали? Все поддержали?
М.Ходорковский― Все сказали, что да. Даже я из своих соображений, понимая, что у меня там куча народа, которая встречает, и мне хотелось бы в рамках этой делегации решить какие-то проблемы. Даже я прекрасно понимал, что приземляется самолет, и дальше все разговоры идут про Югославию. Все остальное просто оказывается выброшенным в помойное ведро.
М.Курников― То есть, весь тот крупный бизнес, который летел тогда с Примаковым, Примакова в этом решении поддержал?
М.Ходорковский― Конечно. Просто для наших конкретных интересов это была абсолютно не подходящая ситуация. Мы были бы в данном случае просто статистами, которые не способны решить никаких вопросов, которые заранее планировали. Мы же не говорили про общеполитические задачи. Чего не в свои вопросы залезать? Но с точки зрения наших конкретных интересов – смысла никакого не было лететь.
М.Ходорковский― Они верили, что они приводили к власти другого Путина. Я абсолютно убежден, что главная наша проблема… «Наша» — страны в целом, с назначением такого Путина была в том, что Борис Николаевич Ельцин выставил в качестве приоритета защиту семьи, а не защиту завоеваний демократии. И с этой точки зрения Борис Николаевич оказался абсолютно удачлив. Ту задачу, которую он ставил в качестве первоочередной, он без всякого сомнения решил. А вот вторичная задача оказалась нерешённой. И для Бориса Николаевича лично, на мой взгляд, это был серьезный удар, он сильно переживал. И для его окружения это тоже было сильно неприятно, и неприятно до сегодняшнего дня. Это мое внутреннее убеждение.
М.Ходорковский― В стране, я боюсь, даже в Кремле не так много людей, которые за «Единую Россию», это уж совсем надо быть конченным. Так вот, тем не менее, говорить всерьез про выборы не приходится. Выборов в 21-м году не будет, потому что Государственная дума, которая будет избрана в 21-м году – это государственная дума транзитного периода, который будет проходить через тяжелый для власти момент, когда Путин должен был бы уйти. И поэтому я думаю, что все будут закатывать в асфальт. Тем не менее, готовиться к этому моменту надо.
И мы готовимся, мы ищем тех людей в регионах, которые могли бы продемонстрировать обществу, что есть иные пути решения проблем. Что есть люди, которые готовы их решать по-другому. Что есть люди, которые хотели бы быть не бессловесным стадом, которое просто за откаты от государственного бюджета голосует в Госдуме так, как им скажет какой-нибудь мелкий чиновник. А люди, которые хотят и могут быть политическими представителями регионов и общественных сил, которые могли бы в этом самом законодательном собрании находить решение общественных проблем.
М.Ходорковский― Ходорковский, Навальный – в этом «мы».
«Яблоко» — это все равно как сказать «Единая Россия». Там разные люди в «Яблоке». Кто-то – это «мы». А кто-то уже и не «мы». Точно так же Зюганов. В этот раз, когда мы говорили про коммунистов… Моя команда обсуждала эту проблему с командой Навального. Я очень четко говорил, что я не против тактических союзов с коммунистами. Потому что среди коммунистов есть очень приличные люди. Это, конечно, не Зюганов – Зюганов точно не «мы», как и Жириновский. Но сказать, что в КПРФ на сегодняшний момент нет приличных людей – зачем нам врать? Там куча приличных людей. Там куча людей, которые могли бы быть в КПРФ, потому что у них левые взгляды и левые убеждения, но при этом они вполне вменяемые, то есть, у них убеждения абсолютно демократические. Поэтому «мы» — это много кто, на самом деле .