Около года назад московские Общественные наблюдательные комиссии (ОНК), занимающиеся условиями содержания в российской пенитенциарной системе, предложили ввести для сидящих в СИЗО занятия йогой, как в европейских тюрьмах. Идея была поддержана профильными ведомствами и проведена в жизнь — однако теперь тренировки приостановили, якобы по требованию представителя Совфеда, причем по довольно странной причине.

Когда эта новость стала достоянием гласности, соцсети, и без того не слишком дружелюбные к представителям традиционных религий, взорвались негодующими возгласами о мракобесии и «новом Средневековье». А дело все в том, что сенатор Елена Мизулина, которая и спровоцировала запрет, в своем обращении к генпрокурору Юрии Чайке по этому поводу опиралась на заключение Александра Дворкина — профессора богословия, который еще с девяностых годов считается ведущим в стране специалистом по сектам.

В написанном им тексте, между тем, содержатся очень спорные тезисы. Основная мысль Дворкина — в том, что позы, практикуемые в йоге, якобы вызывают неконтролируемое сексуальное возбуждение, что в тюремных условиях неизбежно приведет к росту гомосексуализма и массовому «поголубению» заключенных. В то же время, развивает мысль эксперт, среди занимающихся йогой в местах лишения свободы подавляющее большинство входят в так называемые отряды хозобслуги — в частности, именно они разносят еду арестантам. Последние, полагает профессор, будут в массовом порядке отказываться принимать пищу из рук геев, поскольку «по понятиям» они являются неприкасаемыми, и брать у них ничего нельзя под угрозой стать «опущенным». Соответственно, печальным итогом внедрения йоги могут стать масштабные тюремные бунты.

В настоящее время прокуратура продолжает проверку; следует отметить, что официально заключение Дворкина опубликовано не было, с ним сумели ознакомиться журналисты «Московского комсомольца». При этом многие читатели не поверили в подлинность документа — уж слишком он необычен; появились предположения, что речь идет о фейке.

И Мизулина, и Дворкин говорят, что всего лишь требовали проверки занятий, но не запрета. Другое дело, почему у депутата и религиозного эксперта возник страх появления гомосексуальных связей от занятия йогой — неясно.

— Если не касаться теоретической части, как гимнастика — это просто гимнастика, — считает научный журналист Александр Панчин. — С тем же успехом можно сказать, что занятия физкультурой способствуют растлению общества. Показывают гимнастов по телевизору во время Олимпийских игр — очевидно, что это может навести вас на сексуальные мысли. Это такого же уровня аргументация. И конечно, это попытка залезть в чужую личную жизнь. Допустим, даже если бы это было правдой — какое вам до этого дело?

— В обществе встречается критика разных аспектов йоги, — рассказывает «Новой» сооснователь фонда «Эволюция» Петр Талантов. — Врачи обсуждают, действительно ли йога полезна при некоторых заболеваниях. И это абсолютно нормальная научная дискуссия. Но такие абсурдные наезды про «гомосексуальные связи» и «сексуальное возбуждение» я слышу впервые. Мне кажется важным, что госпожа Мизулина забыла добавить — люди испытывают сексуальное возбуждение в самых неожиданных ситуациях. И это абсолютно нормально. Кто-то — когда занимается другим видом спорта или ездит на велосипеде. Но это не повод изымать из продажи велосипеды. А никаких научных данных о том, что именно йога может спровоцировать «неконтролируемое сексуальное возбуждение», — нет. Мне вообще не нравится какая-то маргинализация этого факта. И меня приятно поразил комментарий представителя ФСИН в этой ситуации. Он неожиданно оказался самым адекватным.

Талантов имеет в виду слова замдиректора ФСИН Валерия Максименко. В интервью «Московскому комсомольцу» он сообщил, что при помощи занятий йогой заключенные в СИЗО стали более дисциплинированными и перестали нарушать режим. А что касается «угрозы гомосексуализма», Максименко весьма неожиданно для всех заявил: «Если кто-то выбрал для себя этот особый путь, мы ни в коей мере не имеем права это осуждать и запрещать. Это частная жизнь человека и вмешиваться туда нельзя <…> И не важно, богослов вы или сенатор, ваше мнение — это только мнение, оно не может быть аксиомой для других людей, и не надо его навязывать».