«Поначалу казалось, что все началось из-за персонального конфликта между Путиным и Ходорковским, — заявил в интервью Владимир Милов, который при Путине был до 2002 года заместителем министра энергетики. — Сегодня представляется, что эти нападки связаны с попыткой перераспределения собственности, которая была приватизирована в 90-х годах».
«Есть две группы олигархов, старые и новые, — сказал на брифинге на прошлой неделе экономический советник первого путинского премьер-министра Михаил Делягин. «Новые олигархи одолели старых», и дело «ЮКОСа» попало в суд «только для того, чтобы отнять ресурсы у одной группы олигархов и передать их другой группе». Усиление влияния «силовиков» порождает страх. Когда телевизионный канал НТВ спросил Аркадия Вольского, президента Российского союза промышленников и предпринимателей, кто, по его мнению, стоит за нападками на «ЮКОС», он отказался отвечать. «Я очень боюсь называть имена сейчас, — сказал он. — Я просто напуган. В конце концов, у меня шестеро внуков, и я хочу, чтобы они были живы» .
Святогор Сварожич (35093) писал (а) в ответ на сообщение:
> Прочитал, свое мнение о ней высказал — ты как всегда не заметил. quoted1
Мне это твоё «как всегда» несколько обидно слышать. Где я это мнение пропустил? Гранты вещь может и доходная, но не настолько, что бы миллиард заработать. И да, оппозицию может не только внешний противник содержать. Самой власти нужно, что бы у народа пароотвод был.
Ходорковский: Сейчас очень просто провести параллель. Смотрите, «Роснефть» — это бывший ЮКОС, Сечин — это бывший Ходорковский. Доля, которая мне принадлежала лично в ЮКОСе, я думаю, не больше, чем доля, которую реально контролирует Сечин. Ну, пусть опосредованно, но это же не принципиально на самом деле. При этом у меня никогда не было даже тени той власти в государственных органах, которая на сегодняшний день имеется у господина Сечина. То же самое мы можем сказать и про других олигархов путинской поры. В этой части я немножечко удивлен некритичностью со стороны Владимира Владимировича Познера к мифам, которые в свое время творил демиург Борис Абрамович. В то же время, если говорить о том, чем я занимался, кроме денег, то у меня всегда была некая общественная позиция. Я даже потом как-то ее сумел идентифицировать. Я — вольтерьянец.
Ходорковский: Да. Я считаю, что каждый человек имеет право отстаивать свои убеждения. И даже если эти убеждения с моей точки зрения абсолютно неправильные, но этому человеку не дают свои убеждения декларировать, то я буду бороться за то, чтобы у него эти права были. В ельцинские времена я всегда помогал оппозиции. Я считал, что, хоть коммунисты мне и не близки, они представляют по меньшей мере 20 миллионов человек, и они должны иметь голос.
Ходорковский: Для начала давайте определимся, о каком времени идет речь. Я все-таки говорил сейчас о ельцинских временах. В ельцинские времена никто не предлагал нам помогать правящей партии, там вопрос решался иным способом. Мы всегда помогали оппозиции, и Ельцин об этом знал и никогда ничего мне не говорил. Потому что он сам считал, что это правильно. Конечно, когда ситуация доходила до края, да, я шел драться на стороне Ельцина. Я дрался в 1991 году, я дрался в 1993 году, я дрался в 1996 году, принимал участие в драке всегда на стороне Ельцина. Но в промежутке между кризисами я ожидал, что должны быть представлены все точки зрения. Потом пришли путинские времена…
Ходорковский: Да, я продолжил заниматься тем же, чем занимался. Когда Путин пригласил нас на это так называемое «шашлычное» совещание, я потом с большим смехом и удивлением читал странные трактовки того, о чем мы там разговаривали. Я понимал, почему возникли эти трактовки: люди оправдывали для себя, почему они должны смириться с тем, что происходит сЮКОСом. Но мы все-таки взрослые люди, и давайте рассуждать всерьез. Вот собирает президент крупный бизнес. И что он говорит крупному бизнесу? «Крупный бизнес, пообещай, что не будешь участвовать в политике»? Наивно звучит, да?
Ходорковский: Никогда не шла речь о том, что крупный бизнес не будет участвовать в политике, в частности, не будет помогать в той или иной форме депутатам или кандидатам в депутаты. Я вам приведу один небезызвестный пример. Тот список депутатов из 80 человек, который подсунули Путину как список тех, кто якобы проводится в парламент ЮКОСом, на самом деле был объединенным списком всех крупных компаний, всего бизнеса. ЮКОСовская часть была крайне небольшая. Вы поймите, что в то время, если депутат избирался от региона, где мы работали, не помогать ему было абсолютно нереально. Смешно предполагать, будто мы поддерживали их с целью провести и добиться чего-то в парламенте. Большинство этих депутатов никогда бы не стали голосовать за какие-то вопросы, не согласованные с администрацией президента. И доказательством этого может служить то, что практически никто из этих депутатов потом не покинул парламент. Ну, кроме Дубова и потом Ярмолина. Все остальные прекрасно работали. И что вы думаете, я этого не понимал?!
Ходорковский: Я просто считаю, что те методы, которыми Владимир Владимирович пытается решить проблемы, стоящие перед страной, неправильные. Я, как уже вам сказал, психологически вольтерьянец, и для меня абсолютно неприемлема ситуация зажимания свободы слова, которая имеется на сегодняшний день. Я считаю, что система ручного управления — вещь критически вредная для страны. Притом что в области целей я не могу сказать, что я уж так не согласен с Путиным. Допустим, он говорит: развитие Дальнего Востока и Сибири — основные задачи России 21 века. Я считаю, что такое развитие действительно одна из критически важных задач, но те методы, которые он предлагает для решения этой действительно важной задачи, по моему глубокому убеждению, не приведут к ее удовлетворительному решению.
Ранее не производивший труб большого диаметра Загорский завод Егорова перепродает с наценкой для «Силы Сибири» продукцию конкурентов — ЧТПЗ и ТМК https://t.me/rospres/4536
> > Соглашусь с теми либералами, которые неоднократно обвиняли меня в том, что я никакой не либерал. Я и правда не либерал, по крайней мере в российском представлении. > > Поэтому оставим в стороне конституционные права граждан: свобода слова, вероисповедания, перемещения, право на митинги и демонстрации, всеобщие честные выборы, регулярная сменяемость власти — в 21 веке это не либерализм, а норма. > > Поговорим о более сложном.
> > Я за сильное правительство и против концепции «государство — > Я за правовое государство с независимым судом и верховенством права, но концепцию немедленного внедрения абсолютной демократии на всей территории страны не поддерживаю. Страна большая и разная. Либо федерализм, правовое государство и разноукладность, либо попытка силовой унификации и новый виток авторитаризма. Моя претензия к нынешней власти не в недостаточной демократичности, а в отказе от правового государства и в несменяемости. quoted1
Какой ты хитрый Нам не платят денег за пиар воришки Ходора