Российское государство распоясалось но у нас не корпорация Российской Федерации, а пространство русского народа
Александр Дугин
О народе и государстве.
· В русской историографии понятия «народ» и «государство» подчас группируются самым различным образом. Но оба имеют для нас первостепенное значение — ведь мышление русского человека без этого не является достоверным.
· Держава, государство являются объектами колоссальной гордости для русского человека. Совершенно очевидно, что это одна из высших ценностей. В некоторых случаях кажется, что мы даже мыслим государство как некий божественный мир, во главе которого стоит некое имманентное божество. Тогда государство приобретает сакральный оттенок. Порой это некий кафкианский мир темного иррационализма власти, в котором нужно промучиться как при религиозном подвиге, чтобы просто получить разрешение на какую-нибудь трубу.
· Абсолютизация государства у русских полностью исчерпывает границы мира, за которым ничего нет.
· «Я начальник, ты дурак», к примеру, иллюстрирует наличие онтологических ступеней. Тот кто выше, тот и прав.
· Во многих странах чиновники на пенсии становятся даже интереснее, участвуя в мероприятиях, давая комментарии и т. д. — но когда русские госслужащие выходят на пенсию, с ними происходят страшные изменения — они становятся гиперобывателями, и словно утрачивают связи с действительностью. Личность, которой он был, сидя за столом, мгновенно испаряется. Но в этом и есть магия этого государства, и его сакральность — когда он — чиновник, то может подписать бумажку, а может и не подписать. В самом этом акте есть нечто большее, чем он сам.
· Но к государству бывает и крайне негативное отношение — есть те, кто ненавидит его именно за взятые функции логоса и порядка. Необязательно это либерал — среди людей, искренне ненавидевших государство, Кропоткин, Бакунин, Толстой и другие.
· Толстой, написавший «О лжеучении государства», ненавидел его. Притом, что он был графом, любил русский народ, нежнейшим образом относился к русской истории (собственно, поэтому его и стоит послушать). Он противопоставлял народ и государство, считая последнее механической накладкой на народ. Существование государства оправдывается тем, что нужно осуществить насилие над народом до того, как это сделают враги — Толстому такой подход не нравился, и он предлагал вообще упразднить государство, и пусть народы сами проживают.
· В этом смысл народного анархизма. К этому стоит прислушиваться не как к программе — но важна сама логика, поскольку она разделяет народ и государство. Народ — это живая стихия, над которой государство узурпировало власть. Если государство становится самоценностью, то народ превращается в жертву, а потом упраздняется. Опасность в том, что государство может уничтожить народ, упразднить, заменить его на население и статистические единицы, а потом печатать на 3D-принтерах, как мечтает финансово-экономический блок.
· Именно принадлежность к народу делает русского русским. Мы русские, потому что мы народ. Индивидуально быть русским невозможно, им можно быть только вместе. Вместе порождает большее, чем простую совокупность вещей. Целое — это народ.
· Если государство будет слишком абсолютным, оно перейдет в собственную противоположность и уничтожит нас. Оно не только не защитит, не воспитает, не поддержит как отец, а забьет до смерти, или уронит, или потеряет. Мы сейчас на грани этого. У меня склад впечатление, что сейчас государство распоясалось и захватило функции, которые не должно было иметь. Взять, отобрать всё у людей под видом борьбы с Западом — это подлая стратегия.
· Государство в абсолютности (которую мы любим и ценим) должно иметь определенные рамки, но их устанавливает только одна инстанция — народ. Если народ слаб и сам себя не конституирует, о себе не заботится, не просвещает себя верой и религией, не поддерживает свои корни, он становится легкой добычей государства.
· Проблема слабости народного начала и представления народа во власти очень сложная проблема. Так мы можем понять, почему была революция — народ не был представлен во власти, народность использовали для жесткого отношения к России и русскому народу. Это почувствовали не только большевики и левые, но и представители Серебряного века, и консерваторы, и православные. Отношения государства с народом очень деликатная сфера.
· Если народ ослабевает, а государство чрезмерно усиливается, следует ждать плохого. Но, с другой стороны, народ, доведенный до крайности, может выплеснуть младенца с грязной водой.
· Народ должен быть представлен в государстве, и должен быть диалог. Сегодня мы видим монолог с некоей телеаудиторией или налогоплательщиками. Но мы — не это, мы народ. Мы нечто иное, очень могущественное, историческая сила, глубинная воля, историческое бытие. И если мы скажем нет — государство развалится — не то что мы его свергнем или сломаем, но если народ откажет в доверии государству, дни его сочтены.
· Сегодня необходимо сосредоточиться на формализации народа как субъекта истории. Если государственная сила будет лишена содержания, появится голем, всех уничтожающий. Государство должно воплощать русские смыслы, иметь русское сердце — без него кому оно сдалось? У государства должен быть смысл и миссия, она должна быть созвучна миссии народа.
· У нас не корпорация Российской Федерации, а пространство русского народа. Чтобы напомнить государству об этом, мы должны сами сосредоточиться на нашей идентичности. Защищать, восстанавливать и образовывать русских. Русскими не только рождаются, но и становятся — мы должны это сделать сейчас. Тогда государство станет народным, и это будет оправданием его существования и нашей безусловной преданности и лояльности ему.
12:58 26.07.2018
avenarius (avenarius) писал (а) в ответ на :
> Сегодня необходимо сосредоточиться на формализации народа как субъекта истории. Если государственная сила будет лишена содержания, появится голем, всех уничтожающий. Государство должно воплощать русские смыслы, иметь русское сердце — без него кому оно сдалось? У государства должен быть смысл и миссия, она должна быть созвучна миссии народа. >
Наконец-то звучат разумные призывы. Нас вернули в нехорошее грязное прошлое. И надо не бороться, а сразу развернуть наш корабль в сторону истины. Её действительно могут подсказать учёные. К тому же, новые ростки обязательно видны, только их нужно талантливо увидеть. Ну и акции протеста против алчного безвольного правительства и думы тоже необходиы.
22:06 26.07.2018
Parfentiy (Parfentiy) писал (а) в ответ на :
> Вон оно как, потому и запрещена идеология в Конституции. >
ИДЕОЛОГИИ НЕ ЗАПРЕШЕНЫ… запрешено навязывать одну ., делая её государственной.
16:07 27.07.2018
Певца Маликова обвинили в антисемитизме, гомофобии и хотят судить по 282-й
Минувшей ночью в его Twitter-аккаунте появилась любопытная запись. 48-летний поп-исполнитель рассуждал о путях достижения успеха в шоу-бизнесе. По его словам, для этого необходимо принадлежать либо к еврейскому этносу, либо к ЛГБТ-сообществу, ещё лучше — два варианта в одном флаконе (ну, если излагать текст в политкорректной форме). Маликов подчеркнул: «У меня нет ни того, ни другого».
Представители вышеназванных категорий подняли грандиозный шум в Сети. Евреи и гомосексуалисты наградили Маликова великим множеством титулов, самыми приличными из которых были «мразь» и «подонок». Сотни толерастов расфрендили аккаунт музыканта, внесли его в чёрный список. Некоторые умники предположили, что Маликов «познал истинную силу хайпа» и слегка заигрался. Кто-то намекал, что музыкант просто напился. Оскорблённые меньшинства начали призывать к тому, чтобы судить певца по 282-й статье. «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства».
«Безусловно, любые слова, унижающие людей, принадлежащих к определённой категории, этих людей унижают по факту. Возникает вопрос, нужно ли делать Дмитрия Маликова за его глупое высказывание уголовником? Нужно ли его судить? Люди в Twitter пишут, в том числе за тем, чтобы дурь каждого видна была. Я думаю, найдутся те люди, которые в очередной раз возбудятся и за, очевидно, радикальный, дурновкусный, хулиганский твит попробуют его привлечь к ответственности», — сказал в эфире радиостанции «Говорит Москва» депутат Госдумы от КПРФ Сергей Шаргунов, который недавно внёс на рассмотрение коллег по ГД поправки о смягчении 282-й статьи.
Через несколько часов скандальный твит был удалён. Маликов поначалу пытался отшутиться. В конце концов его вынудили дать опровержение. Он извинился и сообщил, что «не понимает», как «это выскочило на моей странице».
06:36 01.08.2018
ВОЗВРАЩЕНИЕ Воссоздание ГлавПУРа: государственная идеология реабилитируется?
Возвращение — приезд обратно после пребывания в другом месте, путешествия, визита и т. п. Возвращение домой. Возвращение космонавтов на Землю. Ваше возвращение к какой-то работе, должности и т. п. — это такой момент, когда вы вновь начинаете работать там, где работали ранее. Возвращение в политику, в бизнес, в науку.
Д. В. Дмитриев. Толковый словарь русского языка (2003).
31 июля стало известно, что в Минобороны воссоздаётся Главное военно-политическое управление вооруженных сил Российской Федерации. Указом президента РФ его возглавил бывший командующий войсками в Сирии и экс-командующий Западного военного округа Андрей Картаполов.
По словам председателя Комитета по обороне Совета Федерации Бондарева, «эта организация поможет давать отпор попыткам Запада дискредитировать Россию и российскую армию».
РИА Новости приводит мнение генерал-полковника Леонида Григорьевича Ивашова, который считает, что это очень нужное явление, оно направлено на воспитание солдат и офицеров нашей армии, на прояснение идеологической картины мира у военных людей: «Это уже направление воспитательной и политической работы по военным действиям в современных гибридных войнах. Сейчас без мощной схемы политвоспитания и идеологического воспитания армию строить нельзя. Поэтому усиливается направленность политической воспитательной работы на мощной идеологической основе. Идеология заключается в том, что существующий мир нестабилен, у России объявились на Западе противники. В задачи управления входит разъяснить личному составу Вооруженных сил РФ, что для подрыва морального облика ВС РФ используется масса рычагов — от киберсистем до информационной пропаганды».
Насколько эта новая структура похожа на советский Главпур — Главное политическое управление Советской армии? Куда будет направлена деятельность этой структуры: вовне или вовнутрь?
Иллюстрация: Сергей Васильевич Герасимов (1885−1964), «Сын вернулся» (1947).
Экспертные оценки
Виктор Баранец
Я хочу комментировать известие о воссоздании ГлавПУРа как бывший сотрудник Главного политического управления, даже был в 1991 году референтом начальника Главного политического управления Советской армии и Военно-морского флота. Эту структуру «демократы» порушили в том же году. Антисоветчики, которые пришли реформировать Главное политическое управление, вели себя как красноармейцы, которые приходили к царским чиновникам и выбрасывали из кабинетов. Более того, в «демократической прессе», которая тогда была в эйфории победы над «коммуняками», писалось о Главном политическом управлении как об «осином гнезде коммунизма» в армии.
Хорошо помню те дни, когда я ночью отвёрткой содрал бирку на своём кабинете, и было приказано срочно сжигать документы. Это у нас называлось «крематорий». Стояла длинная очередь офицеров, которые сжигали документы. В этой полутьме (я об этом написал в одной книге) читаю архивное письмо — распоряжение начальника Главного политического управления. Это была виза на документе прапорщика, у которого было трое детей на руках, жена погибла в автокатастрофе, и начальник ГлавПУРа писал: «Товарищ Баранец, прошу разобраться и доложить мне, чтобы я обратился к министру обороны, чтобы этих чертополохов, которые так зверски относятся к попавшему в беду прапорщику, мы серьёзным образом наказали». И они были наказаны. Вот чем занималось Главное политическое управление. Это одно направление — социальная защищённость. Конечно, основная работа Главного политического управления (что в старой форме, что сейчас, объект остаётся тот же) — это сердца солдат, офицера, прапорщика, мичмана…
Мы проснулись? Долее 25 лет уничижительным образом отзывались о Его Величестве политработнике. Образ политработника, статус политработника был понижен до позорного состояния. Кем только не назначали политработников! Армия смеялась и говорила, что им место лишь старшими по автобусу или следящими за отправкой солдат в баню. Ы армии, среди невежественной части офицерского корпуса, до сих пор существует это непозволительное уничижительное отношение к политработнику. А эти политработники — я их видел в Афганистане — шли в атаку вместе с солдатами и погибали. Я хочу сегодня назвать фамилию политработника Солнцева, который закрыл собой во время Абхазской войны военного корреспондента «Комсомольской правды» Коца. Я встречал сотни командиров, которые, в отличие от тех мерзавцев, которые хохмили, что девиз политработника — «закрыл рот и рабочее место убрано», мне говорили совсем другое. Седые командиры, командующие округами, командиры атомных подводных лодок, которые понимали важность политической работы, говорили: «Без замполита я как без одной руки».
Да, дорогие друзья, мы проснулись и видим возвращение к здравому смыслу. Сфера идеологии, сфера сознания офицера была отдана на откуп тем, кто каждый день и ночь изнутри — я имею в виду пятую колонну — прополаскивал мозги российского военнослужащего. Или эти мозги находились под влиянием Западной пропаганды, которая постоянно унижала армию, её идеалы, выбивала из российской армии исторические корни, рвала патриотическую пуповину преемственности. Если бы в армии в «эпоху реформ» были политработники, вряд ли бы заменили старые, победные, красные боевые знамена, которые мы пронесли от Москвы до Берлина, вряд ли бы сдали их в музей, где их сейчас съедает моль.
На протяжении двух с лишним десятков лет ветераны-политработники бились со всем руководством Министерства обороны, начиная с 1992 года и по нынешний день. И они доказывали, доказывали, доказывали, что эту структуру надо воссоздать. Я хочу назвать одного из таких бойцов — это генерал-майор Богатырёв. Хочу назвать инициатора восстановления Главного политического управления — полковника Каньшина. Они убеждали руководство Министерства обороны. Я однажды присутствовал на Общественном совете Министерства обороны, где обсуждался этот вопрос. В такой тишине, которая морозила — мурашки по телу шли — я услышал слова Шойгу, от которых у меня чуть слёзы не навернулись: «Дорогие друзья, гибель любого государства начинается с разложения армии. Солдат, который не имеет убеждений, не имеет дополнительного оружия». Вот тогда я почувствовал, что вопрос о воссоздании Главного военно-политического управления уже на уровне министра обороны обсуждается и в Кремле.
Сейчас солдат приходит в армию. Представьте, вы — замполит роты, а я — рядовой. И я говорю: «Дорогой товарищ замполит, а что я защищать пришёл, вышки Абрамовича или кого? Кому я должен служить? Почему у нас так много бедных и так мало богатых? Почему моя мамка получает пенсию 5 тысяч рублей, а папка вообще денег не видит?» И всё это вопросы, на которые надо давать честные, правильные ответы. Там, в казарме, зачастую бродят самые разные слухи, сплетни, там коверкается понимание священности защиты родины, и сознание солдата надо пробуждать, надо работать. Я приведуодин блестящий пример, я помню его ещё с советского времени. Вечером в канцелярию замполита зашёл опущенный, бледный солдат и сказал: «Яхочу с Вами поделиться, товарищ замполит, одним намерением. Я сегодня ночью моему зверюге сержанту голову отрежу, пришёл с вами просто попрощаться, перед тем как меня отправят в тюрьму». Сержант был спасён, беды не стало только потому, что замполит проник в душу солдата. А я помню (в своё время тоже политическое училище окончил), как политработников величественно называли инженерами человеческих душ, что совершенно справедливо.
За последние 20 лет мы получили новейшее вооружение, мы воспитали профессиональный корпус офицеров, мы отработали новейшие приёмы боевой подготовки, тактику, стратегию, доктрину. Но упустили одну из святейших забот командиров — это прежде всего умение заглянуть в душу солдата. Замполит интересовался у солдата: «А когда ты мамке последнее письмо написал?». Замполит говорил: «А почему у тебя берцы разорваны?». Он видел, что солдат из военкомата еще не доехал до части, а у него уже большой палец из ботинка выглядывал — нянькой тоже был замполит. Если создаётся какая-то группировка в казарме, которая настраивается против командира или против другой группировки, — это тоже был материал для работы Его Величества замполита.
Решение р воссоздании ГлавПУРа безусловно правильное. Оно, конечно, будет иметь многофункциональную направленность, но главным образом будет нацелено внутрь армии, чтобы уберечь её идеологический обод. Замполиты должны нейтрализовать ту грязь, которая льётся из либеральных СМИ, раздаётся с митингов нашей леберастни или наваливается грязным потоком на мозги армии с Запада.
А теперь я хочу задаться вопросом: у нас в Конституции прописана государственная идеология? Нет, более того, она запрещена. А любое государство — да и конкретная семья — без идеологии не стоит. В случае с возвращением Главпура мы столкнулись с процессом восстановления идеологичности, а значит — способности к выживанию, воссозданием великого российского государства. С армии начинается тот процесс, к которому призывают все разумные люди вот уже без малого 30 лет. Конечно, либералы сейчас будут кричать: «Почему вы отдаете предпочтение одной идеологии?». Я считаю, что в Конституцию надо возвратить государственную идеологию и не надо слушать скулёж либералов, что «не должно быть какой-то государственной идеологии». Любая идеология, которая работает на государство, уже сама по себе является государственной идеологией. Но есть и идеология, которая культивирует в мозгу солдата такие тезисы, как «мы Крым оккупировали и уворовали», «мы не там и не с теми воюем в Сирии, «не надо посылать военную помощь на Донбасс». Это то, что разлагает, размягчает мозги солдата. Мы же должны их защитить — это главная задача воссозданного Главного военно-политического управления. Потому что как бы мы не говорили, а уже одно название «Главное военно-политическое управление» говорит о том, что оно будет связано с идеологией, с пропагандой, с политикой, нам никуда от этого не уйти. И солдат поднимет руку и скажет: «Товарищ замполит, а какая сегодня идеология? Какую идеологию вы нам будете проповедовать?». А он грамотный, он, может быть, с высшим образованием. Потому возвращение государственной идеологии — это созидание, это стальной каркас, на котором должна зиждиться военно-политическая работа. То есть та работа, которой будет заниматься наше Главное военно-политическое управление.
Кстати, оно не на голом месте создано, оно создаётся на базе Главного управления по работе с личным составом. А в армии злые языки уже шутят: не Главное управление по работе с личным составом, а Главное управление по борьбе с личным составом. Зараза, которая вкралась в мозги офицеров, прапорщиков, мичманов, недоумков, должна быть выкорчевана. Что твердят некоторые недалёкие, туповатые командиры? «Делай, как я говорю!».
А настоящая новая идеология, которая, как мы видим, сейчас начинает прорастать в армии, на деле очень старая. Она была прекрасно известна ещё великому князю Святославу Игоревичу Рюриковичу (Храброму). Эта идеология — любовь к Отечеству, всемерная защита этого Отечества. Любовь к Отечеству невозможна в безграмотном сознании.
Образ замполита за время десоветизации армии или лишения её идеологических опор, конечно, был вымаран недалёкими людьми. И мы сейчас иногда встречаем офицера, который не разбирается в элементарных, школьных политических истинах. Этот офицер великолепно водит взвод в атаку, он великолепно засекает вражеские ракеты, но этот офицер — туповатенький по части политики. Это пугает. А я помню, как парни из деревни — от плуга, от трактора, от комбайна — уходили в армию, а когда возвращались назад, так село собиралось на сход, потому что рядовой Иван был так накачан в армии, что мог на уровне профессионального политика втолковывать родному советскому народу, какие политические процессы происходят в стране и за рубежом. Мы сейчас видим, как без политических убеждений обеднел офицерский корпус, у него политический кругозор зачастую ограничен фуражкой. Понимайте: это то же следствие того, что мы упустили важнейшую духовную часть жизни армии, которой конечно займётся Главное военно-политическое управление. Конечно, будут восстановлены структуры, будут управления в округах, видах войск, на флотах, которые будут всецело заниматься мозгами и душой солдата.
15:53 03.08.2018
Хранить Россию о русской идеологии
Леонид Асланов
Статья 13 (пункт 2) Конституции РФ запрещает любую идеологию в государственном строительстве: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Ошибочность формулировки этой статьи, принятой сгоряча, следует из сопоставления смыслов слов «идеология» и «государство». Национальная идеология имеет охранное для этноса значение. Она сжато позиционирует этнос в мире, например, американская идеология объявляет весь мир зоной интересов США. Но функция государства та же, охранная, следовательно, национальная идеология и государство неразрывно связаны, и временами вспыхивающая дискуссия, ставящая под сомнение формулировку упомянутой статьи Конституции РФ, совершенно справедлива.
Национальная идеология неистребима, ее невозможно запретить, она закреплена менталитетом народа. Менталитет — это копилка опыта выживания этноса в веках. Менталитет — это не сознание, не мыслительная деятельность людей; он кроется в бессознательном. Менталитет этноса сохраняется веками, на него невозможно повлиять обучением, назиданиями, пропагандой. Менталитет не обладает свойством памяти компьютера, куда можно заносить информацию, стирая прежнюю. Он имеет охранную функцию, является сокровенным знанием народа, публично излагаемым национальной идеологией.
Идеология излагает цели нации и пути их достижения. Веками русский народ отбивал нападения врагов, весь строй его жизни был подчинен этой цели. М.В. Ломоносов 1 ноября 1761 г. писал в письме И.И. Шувалову свои мысли «О сохранении и размножении российского народа». Причем он не только ставил цель, но и перечислял средства для достижения цели: большее народа просвещение, исправление земледелия, размножение ремесленных дел и художеств, польза купечеству, лучшая государственная экономия и сохранение военного искусства во время долговременного мира. Таким образом, хозяйственное и общекультурное развитее народа Ломоносов считал возможным при условии вооруженной защиты от врагов. Тем самым он выражал ментальные традиции русского народа, отраженные в предпочтениях своих современников.
Век спустя министр народного просвещения С.С. Уваров сформулировал русскую идею — квинтэссенцию русской идеологии: православие, самодержавие, народность. Казалось бы, в этих словах нет ни слова о защите Отечества. На самом деле русская идея целиком посвящена защите от врагов: православная церковь в веках была вдохновителем борьбы с агрессорами; русское самодержавие всегда себя позиционировало как военную монархию и исполняло роль организатора защиты народа от врагов; народность была той силой, которую вдохновляла православная церковь и организовывало на борьбу русское самодержавие. По существу русская идея в формулировке Уварова была перефразированным лозунгом: «За веру, царя и Отечество!»
В начале 1990-х годов Российское правительство бросило россиянам клич: обогащайтесь! Этот призыв не имел под собой ментальных традиций, наоборот, русская православная церковь всегда учила, что легче верблюду пролезть сквозь игольное ушко, чем богатому попасть в рай. Истинной ценностью русского народа всегда было не богатство, а умеренность, и она ментально укоренена в русской культуре. Главным для русского человека был поиск смысла жизни!
Призыв к обогащению — это калька с «американской мечты», результат слепого, бездумного копирования заморских традиций. Русской идеей в условиях современного мира скорее может стать императив «Хранить Россию в семье народов мира!» Именно Россию — дом россиян. Всевозрастающая ограниченность ресурсов планеты, включая пресную воду, пахотную землю и атмосферный воздух не позволяют России мыслить вне контекста общемировых процессов. России теперь надо защищаться от врагов с учетом интересов окружающих народов, храня семью народов мира. И такая важная оговорка не дань традиционному русскому мессианству, а реалистичная формулировка проблемы.
Призыв «Обогащайтесь!» был брошен правительством потому, что всемирно-историческая концепция исторического процесса в политической элите России господствует над цивилизационной концепцией. Всемирно-историческая концепция обрекает Россию на положение вечно отстающей страны, догоняющей лидирующие страны. Она заставляет забыть о ментальности собственного народа и навязывать решения, используемые чуждой североморской цивилизацией (в первую очередь англосаксонской), чья ментальность радикально отличается от русской ментальности. Но народ следует в своих действиях русским ментальным традициям, приспосабливаясь с их помощью к иноцивилизационным правительственным действиям и решениям, искажая их порой до неузнаваемости. В результате между жизнью народа и деятельностью правительства возникает разрыв, приводящий к народному недовольству действиями правительства и неэффективному руководству страной правительством.
Можно догадываться, что конституционно в России запрещалась классовая идеология, а не идеология вообще. Частная собственность в России существовала веками и она ментально закреплена в русском народе, поэтому классовая идеология с менталитетом россиян не полностью сочетается. Оговорку «не полностью сочетается» приходится делать из-за глубокого следа, оставленного Победой в Великой Отечественной войне, достигнутой в условиях полного огосударствления всей собственности СССР и отказа от частной (но не личной) собственности.
Идеология мобилизует, сплачивает русских людей на решение общих задач и достижение национальных целей. На Руси всегда важнейшие проблемы решались всем миром, скопом, сообща, в соответствии с военно-командным менталитетом народа, требующем энергичного руководства страной по-русски, а не по-заморски. Без идеологии наступает апатия, непонимание смысла жизни, т. е. исчезает то, что является для русского человека главным в его судьбе.
Дискуссия о востребованности русской идеологии идет в обществе, и русская идеология, таящаяся в менталитете русского народа, рано или поздно станет государственной. Её можно гнать через дверь, но она обязательно влетит в окно. Новый общественный строй не предложил никакой идеи, которая придала бы жизни россиян смысл. Общество потребления с его кричащим социальным неравенством, экологическими, политическими и прочими проблемами является единственной целью всех реформаторских правительств. Этой веревочке идейного вакуума сколько ни виться, а концу быть: либо властью будет создана идеология, учитывающая ментальные традиции народа, и жизнь будет выстроена под эту ментальность, либо существующий общественный строй, пренебрегая опорой на ментальность народа, нанесет ущерб развитию общества. И тогда неизбежно бегство России от не понимающих Россию реформаторов.
> Хранить Россию > о русской идеологии > > Леонид Асланов > > > > > > Статья 13 (пункт 2) Конституции РФ запрещает любую идеологию в государственном строительстве: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Ошибочность формулировки этой статьи, принятой сгоряча, следует из сопоставления смыслов слов «идеология» и «государство». Национальная идеология имеет охранное для этноса значение. Она сжато позиционирует этнос в мире, например, американская идеология объявляет весь мир зоной интересов США. Но функция государства та же, охранная, следовательно, национальная идеология и государство неразрывно связаны, и временами вспыхивающая дискуссия, ставящая под сомнение формулировку упомянутой статьи Конституции РФ, совершенно справедлива. > > Национальная идеология неистребима, ее невозможно запретить, она закреплена менталитетом народа. Менталитет — это копилка опыта выживания этноса в веках. Менталитет — это не сознание, не мыслительная деятельность людей; он кроется в бессознательном. Менталитет этноса сохраняется веками, на него невозможно повлиять обучением, назиданиями, пропагандой. Менталитет не обладает свойством памяти компьютера, куда можно заносить информацию, стирая прежнюю. Он имеет охранную функцию, является сокровенным знанием народа, публично излагаемым национальной идеологией. > > Идеология излагает цели нации и пути их достижения. Веками русский народ отбивал нападения врагов, весь строй его жизни был подчинен этой цели. М.В. Ломоносов 1 ноября 1761 г. писал в письме И.И. Шувалову свои мысли «О сохранении и размножении российского народа». Причем он не только ставил цель, но и перечислял средства для достижения цели: большее народа просвещение, исправление земледелия, размножение ремесленных дел и художеств, польза купечеству, лучшая государственная экономия и сохранение военного искусства во время долговременного мира. Таким образом, хозяйственное и общекультурное развитее народа Ломоносов считал возможным при условии вооруженной защиты от врагов. Тем самым он выражал ментальные традиции русского народа, отраженные в предпочтениях своих современников. > > Век спустя министр народного просвещения С.С. Уваров сформулировал русскую идею — квинтэссенцию русской идеологии: православие, самодержавие, народность. Казалось бы, в этих словах нет ни слова о защите Отечества. На самом деле русская идея целиком посвящена защите от врагов: православная церковь в веках была вдохновителем борьбы с агрессорами; русское самодержавие всегда себя позиционировало как военную монархию и исполняло роль организатора защиты народа от врагов; народность была той силой, которую вдохновляла православная церковь и организовывало на борьбу русское самодержавие. По существу русская идея в формулировке Уварова была перефразированным лозунгом: «За веру, царя и Отечество!» > > В начале 1990-х годов Российское правительство бросило россиянам клич: обогащайтесь! Этот призыв не имел под собой ментальных традиций, наоборот, русская православная церковь всегда учила, что легче верблюду пролезть сквозь игольное ушко, чем богатому попасть в рай. Истинной ценностью русского народа всегда было не богатство, а умеренность, и она ментально укоренена в русской культуре. Главным для русского человека был поиск смысла жизни! > > Призыв к обогащению — это калька с «американской мечты», результат слепого, бездумного копирования заморских традиций. Русской идеей в условиях современного мира скорее может стать императив «Хранить Россию в семье народов мира!» Именно Россию — дом россиян. Всевозрастающая ограниченность ресурсов планеты, включая пресную воду, пахотную землю и атмосферный воздух не позволяют России мыслить вне контекста общемировых процессов. России теперь надо защищаться от врагов с учетом интересов окружающих народов, храня семью народов мира. И такая важная оговорка не дань традиционному русскому мессианству, а реалистичная формулировка проблемы. > > Призыв «Обогащайтесь!» был брошен правительством потому, что всемирно-историческая концепция исторического процесса в политической элите России господствует над цивилизационной концепцией. Всемирно-историческая концепция обрекает Россию на положение вечно отстающей страны, догоняющей лидирующие страны. Она заставляет забыть о ментальности собственного народа и навязывать решения, используемые чуждой североморской цивилизацией (в первую очередь англосаксонской), чья ментальность радикально отличается от русской ментальности. Но народ следует в своих действиях русским ментальным традициям, приспосабливаясь с их помощью к иноцивилизационным правительственным действиям и решениям, искажая их порой до неузнаваемости. В результате между жизнью народа и деятельностью правительства возникает разрыв, приводящий к народному недовольству действиями правительства и неэффективному руководству страной правительством. > > Можно догадываться, что конституционно в России запрещалась классовая идеология, а не идеология вообще. Частная собственность в России существовала веками и она ментально закреплена в русском народе, поэтому классовая идеология с менталитетом россиян не полностью сочетается. Оговорку «не полностью сочетается» приходится делать из-за глубокого следа, оставленного Победой в Великой Отечественной войне, достигнутой в условиях полного огосударствления всей собственности СССР и отказа от частной (но не личной) собственности. >
> Идеология мобилизует, сплачивает русских людей на решение общих задач и достижение национальных целей. На Руси всегда важнейшие проблемы решались всем миром, скопом, сообща, в соответствии с военно-командным менталитетом народа, требующем энергичного руководства страной по-русски, а не по-заморски. Без идеологии наступает апатия, непонимание смысла жизни, т. е. исчезает то, что является для русского человека главным в его судьбе. > > Дискуссия о востребованности русской идеологии идет в обществе, и русская идеология, таящаяся в менталитете русского народа, рано или поздно станет государственной. Её можно гнать через дверь, но она обязательно влетит в окно. Новый общественный строй не предложил никакой идеи, которая придала бы жизни россиян смысл. Общество потребления с его кричащим социальным неравенством, экологическими, политическими и прочими проблемами является единственной целью всех реформаторских правительств. Этой веревочке идейного вакуума сколько ни виться, а концу быть: либо властью будет создана идеология, учитывающая ментальные традиции народа, и жизнь будет выстроена под эту ментальность, либо существующий общественный строй, пренебрегая опорой на ментальность народа, нанесет ущерб развитию общества. И тогда неизбежно бегство России от не понимающих Россию реформаторов.
Никакой русской идеологии нет. У нас 200 национальностей живет (я не русский кстати) и никто не сталкивался с национализмом. Отморозь, типа скинов (ну 0.01 процент) не считать.
07:43 04.08.2018
Что расскажет политрук? сколь я понимаю, в армии намечено создать систему трансляции идеологии
Татьяна Воеводина
В Минобороны воссоздаётся Главное военно-политическое управление вооруженных сил Российской Федерации. По словам председателя Комитета по обороне Совета Федерации Бондарева, «эта организация поможет давать отпор попыткам Запада дискредитировать Россию и российскую армию».
Очевидно: без воспитательной работы, без внушения солдатам государственной идеологии — армия не боеспособна. Наполеон верно говорил: победы одерживаются на треть пушками и ружьями, а на две трети — боевым духом. А откуда он возьмётся, если солдат не понимает, кто он, зачем, кто враг, а кто друг и вообще, что происходит в мире и за что его призывают умирать.
Идеология — это светская религия. А религия — это система представлений о мире и человеке, принимаемая на веру без рационального обоснования и создающая твёрдые правила поведения.
Человек, имеющий твёрдую веру, необычайно силён; не зря сказано: вера движет горами. Вера в свою страну, в правду её строя, в её вождей — всё это привело Советскую Армию в Берлин. А ироническое безверие всегда приводит к развалам и провалам: чтобы действовать, надо верить. И в творчестве, и в бизнесе, и, разумеется, на войне.
Но вот как будет осуществляться насаждение веры-идеологии — довольно загадочно. Любая религия-идеология имеет две стороны, два аспекта, две ипостаси.
Первая — это содержательная сторона, её базовые тексты. Вторая — это система трансляции веры в массы.
Сколь я понимаю, в армии намечено создать систему трансляции идеологии. Очевидно: армия не вырабатывает идеологию, она её может только транслировать; с неё и этого вполне довольно. Создать такую систему непросто, но — возможно. Тем более, что есть вполне употребимый советский опыт. До сих пор помню книжку в красном переплёте — «Партийно-политическая работа в Советской Армии. Для офицеров запаса». Мы эту книжку когда-то проходили по военному делу, когда из нас готовили военных переводчиков — офицеров запаса. Там было написано, что партийно- политическая работа проводится непрерывно, во всех частях и подразделениях, во всех видах вооружённых сил и родах войск, при всех видах боевых действий. Помнится в конце был довольно зловещий параграф: партийно-политическая работа при подготовке баллистических ракет к пуску. Ну что ж, из песни слов не выкинешь.
Очевидно: для того, чтобы транслировать идеологию — надо её иметь. Приказывая создать систему трансляции нужных смыслов, надо бы прежде озаботиться наличием этих смыслов. Есть у нас внятно сформулированная государственная идеология? Нет. Или она как-то уж чересчур глубоко законспирирована. Мало того, есть, как известно, конституционный запрет на государственную идеологию. Ну, положим, Конституцию и поправить можно, а вот создать идеологию — гораздо труднее. Во что полагается веровать современному российскому патриоту? Вот несколько вопросов, что называется, навскидку. Советский Союз, который выиграл войну, это великая страна или тоталитарный концлагерь? Великая страна, говорите? А почему же, товарищ политрук, КПСС, которая стояла во главе этой страны, называют преступной организацией? Кто называет? Товарищ Ельцин так выражался, которому поставили целый Ельцин-центр на родине героя. Это мелочи и детали? Да нет, не мелочи. Вернее, это те самые детали, в которых дьявол. Или вот ещё: тов. Горбачёв — он вообще-то кто — государственный преступник или спаситель отечества от тоталитаризма? Ах, он хотел ввести нашу страну в круг цивилизованных стран? А разве это не называется на военном языке, и даже на языке Уголовного кодекса, государственной изменой, т. е. переходом на сторону врага? У нас не было врага? А сейчас есть? Нет? У нас есть партнёры? Тогда зачем мы тут сидим, а, товарищ политрук?
На все эти вопросы по сию пору внятных ответов не дано. А без них всякая воспитательная работа — это просто пустая отработка нумера. Выделены деньги, ставки, часы — ну и бубнят. Прежде чем что-то транслировать — надо это «что-то» создать. А прежде, чем создать, — уяснить, какова та картина мира, которую мы намереваемся транслировать. Пункт первый: кто друг, кто враг? Для военного человека — вопрос первостепенный. Коренной вопрос. И на него ответа нет. А ответ нужен. Иначе ничего не получится.
Это вообще главнейший вопрос любой государственной идеологии. При невнятности ответа на этот главный вопрос вся конструкция разваливается. Не только у нас — везде.
Когда-то давно, на рубеже 90-х и 2000-х, мой ирландский поставщик рассказал такую историю.
Есть у него американский родственник — лётчик ВВС Соединённых Штатов. Хороший лётчик. Он всегда очень гордился своей службой, считал, что защищает демократию от происков Советов и вообще от «империи зла». И вот случилось страшное: настала разрядка. Дальше — больше, и вот «империя зла» больше не империя, никто никому не угрожает, велено всем дружить. И лётчик почувствовал свою жизнь пустой и бессмысленной. Заметьте: никто его не увольнял, не сокращал, не лишал зарплаты и пенсии. Его всего-навсего лишили смысла жизни. И он постепенно спился. Говорят, таких было немало.
*** Приложение
Два текста в тему.
Первый — отрывок из повести А. Куприна «Поединок». Опубликовано в 1905 году. Видимо, революционные, ниспровергательские настроения наложили свой отпечаток: политзанятие в царской армии автор рисует насмешливо.
Второй текст — стихотворение К. Симонова про политруков одной стрелковой роты. Восемь погибли, один дошёл до Берлина. «Душою роты» называет поэт армейского политработника. Мне кажется, ему стоит верить.
Прочтите — не поленитесь.
XI
В ротной школе занимались «словесностью». В тесной комнате, на скамейках, составленных четырехугольником, сидели лицами внутрь солдаты третьего взвода. В середине этого четырехугольника ходил взад и вперед ефрейтор Сероштан. Рядом, в таком же четырехугольнике, так же ходил взад и вперед другой унтер-офицер полуроты — Шаповаленко. - Бондаренко! — выкрикнул зычным голосом Сероштан. Бондаренко, ударившись обеими ногами об пол, вскочил прямо и быстро, как деревянная кукла с заводом. - Если ты, примерно, Бондаренко, стоишь у строю с ружом, а к тебе подходит начальство и спрашивает: «Что у тебя в руках, Бондаренко?» Что ты должен отвечать? - Ружо, дяденька? — догадывается Бондаренко. - Брешешь. Разве же это ружо? Ты бы еще сказал по-деревенски: рушница. То дома было ружо, а на службе зовется просто: малокалиберная скорострельная пехотная винтовка системы Бердана, номер второй, со скользящим затвором. Повтори, сукин сын! Бондаренко скороговоркой повторяет слова, которые он знал, конечно, и раньше. - Садись! — командует милостиво Сероштан. — А для чего она тебе дана? На этот вопрос ответит мне… — Он обводит строгими глазами подчиненных поочередно: — Шевчук! Шевчук встает с угрюмым видом и отвечает глухим басом, медленно и в нос и так отрывая фразы, точно он ставит после них точки: - Бона мини дана для того. Щоб я в мирное время робил с ею ружейные приемы. А в военное время. Защищал престол и отечество от врагов. - Он помолчал, шмыгнул носом и мрачно добавил: — Как унутренних, так и унешних. - Так. Ты хорошо знаешь, Шевчук, только мямлишь. Солдат должен иметь в себе веселость, как орел. Садись. Теперь скажи, Овечкин: кого мы называем врагами унешними? Разбитной орловец Овечкин, в голосе которого слышится слащавая скороговорка бывшего мелочного приказчика, отвечает быстро и щеголевато, захлебываясь от удовольствия: - Внешними врагами мы называем все те самые государствия, с которыми нам приходится вести войну. Францюзы, немцы, атальянцы, турки, ивропейцы, инди… - Годи, — обрывает его Сероштан, — этого уже в уставе не значится. Садись, Овечкин. А теперь скажет мне… Архипов! Кого мы называем врагами у-ну-трен-ни-ми? Последние два слова он произносит особенно громко и веско, точно подчеркивая их, и бросает многозначительный взгляд в сторону вольноопределяющегося Маркусона. Неуклюжий рябой Архипов упорно молчит, глядя в окно ротной школы. Дельный, умный и ловкий парень вне службы, он держит себя на занятиях совершенным идиотом. Очевидно, это происходит оттого, что его здоровый ум, привыкший наблюдать и обдумывать простые и ясные явления деревенского обихода, никак не может уловить связи между преподаваемой ему «словесностью» и действительной жизнью. Поэтому он не понимает и не может заучить самых простых вещей, к великому удивлению и негодованию своего взводного начальника. - Н-ну! Долго я тебя буду ждать, пока ты соберешься? - начинает сердиться Сероштан. - Нутренними врагами… врагами… - Не знаешь? — грозно воскликнул Сероштан и двинулся было на Архипова, но, покосившись на офицера, только затряс головой и сделал Архипову страшные глаза. - Ну, слухай. Унутренними врагами мы называем усех сопротивляющихся закону. Например, кого?.. - Он встречает искательные глаза Овечкина. — Скажи хоть ты, Овечкин. Овечкин вскакивает и радостно кричит: - Так что бунтовщики, стюденты, конокрады, ##### и поляки! Рядом занимается со своим взводом Шаповаленко. Расхаживая между скамейками, он певучим тонким голосом задает вопросы по солдатской памятке, которую держит в руках. - Солтыс, что такое часовой? Солтыс, литвин, давясь и тараща глаза от старания, выкрикивает: - Часовой есть лицо неприкосновенное. - Ну да, так, а еще? - Часовой есть солдат, поставленный на какой-либо пост с оружием в руках. - Правильно. Вижу, Солтыс, что ты уже начинаешь стараться. А для чего ты поставлен на пост, Пахоруков? - Чтобы не спал, не дремал, не курил и ни от кого не принимал никаких вещей и подарков. - А честь? - И чтобы отдавал установленную честь господам проезжающим офицерам. - Так. Садись. Шаповаленко давно уже заметил ироническую улыбку вольноопределяющегося Фокина и потому выкрикивает с особенной строгостью: - Вольный определяющий! Кто же так встает? Если начальство спрашивает, то вставать надо швидко, как пружина. Что есть знамя? Вольноопределяющийся Фокин, с университетским значком на груди, стоит перед унтер-офицером в почтительной позе. Но его молодые серые глаза искрятся веселой насмешкой. - Знамя есть священная воинская хоругвь, под которой… - Брешете! — сердито обрывает его Шаповаленко и ударяет памяткой по ладони. - Нет, я говорю верно, — упрямо, но спокойно говорит Фокин. - Что-о?! Если начальство говорит нет, значит, нет! - Посмотрите сами в уставе. - Як я унтер-офицер, то я и устав знаю лучше вашего. Скаж-жите! Всякий вольный определяющий задается на макароны. А может, я сам захочу податься в юнкерское училище на обучение? Почему вы знаете? Что это такое за хоругь? хе-руг-ва! А отнюдь не хоругь. Свяченая воинская херугва, вроде как образ. - Шаповаленко, не спорь, — вмешивается Ромашов. — Продолжай занятия. - Слушаю, ваше благородие! - вытягивается Шаповаленко. - Только дозвольте вашему благородию доложить - все этот вольный определяющий умствуют. - Ладно, ладно, дальше! - Слушаю, вашбродь… Хлебников! Кто у нас командир корпуса?
Константин Симонов. Стихотворения
Наш политрук
Я хочу рассказать сегодня О политруке нашей роты. Он войну начинал на границе И погиб, в первый раз, под Смоленском. В черном небе, когда умирал он, Не было и проблеска победы. — В бой за Родину! — крикнул он хрипло. В бой за Ста… — так смерть обрубила. Сколько б самой горькой и страшной С этим именем связанной правды Мы потом ни брали на плечи, Это тоже было правдой в то время. С ней он умер, пошел под пули. Он второй раз погиб в Сталинграде В первый день, в первый час прорыва, Не увидев, как мы фашистам Начинаем платить по счету. Умирая, другие люди Шепчут: «Мама» — и стонут: «Больно». Он зубами скрипнул: — Обидно! - Видно, больше всего на свете Знать хотел он: как будет дальше? В третий раз он умер под Курском, Когда мы им хребет ломали. День был жарким-жарким. А небо — Синим-синим. На плащ-палатке Мы в тени сожженного «тигра» Умирающего положили. Привалившись к земле щекою, Он лежал и упрямо слушал Уходивший на запад голос Своего последнего боя. А в четвертый раз умирал он За днепровскою переправой, На плацдарме, на пятачке. Умирал от потери крови. Он не клял судьбу, не ругался. Мы его не могли доставить Через Днепр обратно на левый. Он был рад, что, по крайней мере, Умирает на этом, правом, Хотя Днепр увидел впервые В это утро, в день своей смерти, Хотя родом на этот раз он Был не киевский, не полтавский, А из дальней Караганды. У него было длинное имя, У политрука нашей роты, За четыре кровавых года Так война его удлинила, Что в одну строку не упишешь: Иванов его было имя, И Гриценко, и Кондратович, Акопян, Мурацов, Долидзе, И опять Иванов, и Лацис, Тугельбаев, Слуцкий, и снова Иванов, и опять Гриценко… На политрука нашей роты Наградных написали гору. Раза три-четыре успели Наградить его перед строем, Ну, а чаще не успевали Или в госпиталях вручали. Две награды отдали семьям, А одна, — говорят, большая, — Его так до сих пор и ищет… Когда умер в четвертый раз он, Уже видно было победу, Но война войной оставалась, И на длинной ее дороге Еще много раз погибал он. Восемь раз копали могилы, Восемь тел его мы зарыли: Трижды в русскую, в русскую, в русскую, В украинскую, в украинскую, И еще один — в белорусскую, На седьмой раз — в братскую польскую, На восьмой — в немецкую землю. На девятый раз он не умер. Он дошел до Берлина с нами, С перевязанной головою На ступеньках рейхстага снялся С нами вместе, со всею ротой. И невидимо для незнавших Восемь политруков стояло Рядом с ним, с девятым, дошедшим. Это было так, потому что Всю дорогу, четыре года, Они были душою роты, А душа, говорят, бессмертна! Не попы, а мы, коммунисты, Говорим, что она бессмертна, Если наше смертное тело, Не страшась, мы сожгли в огне На Отечественной войне. Где же наш политрук девятый? Говорят — секретарь райкома, Говорят — бригадир в колхозе, Говорят — дипломат на Кубе, Говорят — в жилотдел послали, Чтоб на совесть все, без обмана… Говорят — в Партийном контроле, Восстанавливая справедливость, День и ночь сидел над делами, Что касались живых и мертвых, Что остались от тех недобрых, Столько бед принесших времен… Очевидно, разные люди Его в разных местах встречают — Вот и разное говорят. Видно, был он в войну не только В нашей с вами стрелковой роте…
