Вот вас спрашивают, какую кару избрать для преступника: повесить его или четвертовать.

Возможны несколько вариантов ответа. Например, повесить. Тут всё понятно — ответ прямой. Но не исключён и такой вариант, когда вы отвечаете, что нет, вешать нельзя. И больше ничего не утверждаете. Т. е. не призываете к помилованию, не добавляете, что нельзя четвертовать — вообще больше не высказываетесь в плане поиска решений по преступнику.

Тогда как же трактовать ваш ответ «вешать не надо»? Правильно, если вешать не стоит, равно как и помиловать, то надо четвертовать.

Вот теперь мы можем насладиться высоконравственным отношением «совести нации» в лице Александра Исаевича к его Родине — России. Ведь он же в Кисловодске родился, не так ли?!

«Вопрос. Итак, что нам на Западе делать — сражаться с Советским Союзом ядерным оружием, которое уничтожает, или словами, которых советские не слышат?

Ответ. Если бы, если бы Запад мог сражаться словами!

Советский Союз при любой разрядке продолжает идеологическую войну, так и объявляет вслух. Ни одной минуты, никогда советские руководители не отказывались от идеологической войны. Все их ложные идеи имеют обманные одежды, и они проталкивают их все 65 лет с нечеловеческой настойчивостью.

На Западе часто говорят: „Мы нисколько не боимся идеологической войны, наши идеи выше, и мы победим!“ Но вы не умеете мобилизовать ваших идей. Вы не умеете настаивать на истине, никогда ни в чём не уверены. Вы должны постоянно услуживать плюрализму. Вы должны представить „фифти-фифти“ по каждому вопросу.

Невозможность признать, что существует в мире определённое Добро и определённое Зло, даже стыдливость произносить эти слова, — делает Запад не способным противопоставить словесную войну Востоку.

Ярлык „холодная война“ приклеили коммунисты. [Здесь, ввиду очевидной лжи Солженицына, мы просто вынуждены вмешаться.

Термин „холодная война“ впервые был употреблён другом Варбургов — известным английским писателем Дж. Оруэллом. Употреблён публично 19 октября 1945 года в статье „Ты и атомная бомба“ в британском еженедельнике „Трибьюн“.

Безусловно, профессиональный писатель, пишущий на тему СССР, не мог не знать столь известного факта. Прим. ss69100.]

Никогда никакой холодной войны Запад не вёл, потому что он не в состоянии. Потому что каждый, кто выразит идею слишком ясно, слишком прямо, слишком отчётливо, — сейчас же будет одёрнут со всех сторон: „уберитесь! за-молчите! это испортит отношения“.

И потом не забывайте, что защищать демократию словесно — гораздо легче было двести лет назад. Тогда демократия стояла на высоком уровне личной ответственности. Всё держалось на том, что люди знали себе границы, знали свою ответственность перед Богом.

А теперь Бог затмился, мы от него отвернулись. О своих обязанностях мы забыли. Только повсюду слышно: „мои права“, „наши права“.

Один американский журнал напечатал подробную инструкцию, как изготовлять ядерную бомбу. Его пыталось остановить государство, — нет, „по конституции я имею право“.

Изобретают отвратительные фильмы об Иисусе Христе, — это не запрещается, и у людей, которые производят и демонстрируют эту мерзость, нет границ, чтобы самим остановиться. И когда вы говорите Востоку, что у вас свобода, — вам отвечают: да! свобода порнографии, свобода распущенности, свобода для богатых.

Что вы можете на это ответить? Вы потеряли сердце демократии, вот почему у вас нет ясного словесного ответа коммунизму. А коммунизм лжёт блестяще, он толкает на вас легионы лжи. Таково положение в словесной войне.»