Начало вымысла
Фальсификация российской истории в полномасштабном виде произошла во время правления Екатерины II в самом конце XVIII века. Императрица лично редактировала составляемую ею «Историю России», правя при этом исторические документы, давая распоряжения по уничтожению некоторых документов и по написанию фальшивок. Необходимость глобальной фальсификации истории именно в это время определялась захватом ВКЛ и Западной Руси (Украины) в ходе разделов Речи Посполитой. Среди политических задач стояли: 1) чем-то обосновать приобретение этих совершенно чужых для России территорий; 2) для подавления национально-освободительной борьбы белорусов и украинцев — придумать миф о том, что они якобы всегда мечтали оказаться под властью России; 3) в рамках этого мифа следовало создать еще один миф — о том, что московиты являются славянами и Русью, а не финским населением финской Московии; 4) для прикрытия реализации этих задач следовало провести массовую ревизию всех летописей и исторических документов в захватываемых территориях с целью их исправления или уничтожения.
«Доработка истории» Историк Владимир Белинский пишет, что будучи по тем временам отлично образованной и всесторонне развитой, Екатерина II понимала, где не стыкуется история Империи. Читая старинные летописания Киевской Руси, она видела, что европейцу сразу же бросалось в глаза — бездоказательное и нагловатое перенесение права наследия от Великого Киевского Княжества на «Моксель» или — Суздальскую землю, а впоследствии произвольное переложение этого «права» на Московию. Для европейски образованного человека подобное — нонсенс! В свое время и Англия высказывала претензию на Францию. Однако к концу XVIII века английское посягательство на французский престол превратилось то ли в европейскую шутку, то ли в фарс. И Екатерина II об этом знала. Она понимала, что если подобный разрыв даже ей бросается в глаза, то впоследствии серьезные европейские исследователи попросту отвергнут голословные утверждения московитов об их «наследственном праве» на историю и землю Киевской Руси. Ведь на части земли Киевской Руси и во времена Екатерины II проживал тот самый все еще неподвластный Российской Империи народ русинов-украинцев, совершенно не похожий на московитов. Именно тот период истории великороссов (вторая половина XII—XIII вв.) подлежал коренному «укреплению». История последующего периода требовала «обычной доработки». Действовала Императрица очень хитро и умно. Она не стала трогать историю Киевской Руси, что представляло опасность. История Киевской Руси к тому времени была зафиксирована не только в летописях, хранящихся в архивах Екатерины II, но и в летописях: Литовских, Польских, Шведских, Венгерских, Греческих, Тюркских, Арабских и т. д. «Залешанские» же княжества, то есть будущая Московия, вначале создавались вне связи с европейской культурой и вне контактов с народами, которые к концу XII и в первой половине XIII века могли зафиксировать ее конкретизированную историю. Российская Империя сделала все возможное, дабы народы Поволжья и Сибири то ли уничтожить, то ли орусачить и принудительно загнать в христианство. А Волжская Булгария — сожжена, ее медресе и мечети разрушены до основания, все культурные ценности и летописи похищены и вывезены в Московию. То есть, все, что мы сегодня знаем о происхождении Суздальских княжеств и Московии, нам «сочинили» и преподнесли «платные сотрудники» Империи — поденщики Екатерины II и их последователи. Все они «сочиняли преимущественно историю России» только по «Екатерининским источникам». После чего была введена жестокая церковная и государственная цензура. Таким образом, задача фальсификации сводилась Екатериной к двум частям: 1) написать никогда не существовавшие «летописные своды» Московии периода Орды (их до этого никто в мире не знал и никто до 1783 года не упоминал, они все массово сотнями ВПЕРВЫЕ появляются миру только при работе Комиссии); 2) исправить летописи Украины и ВКЛ, внося в них поправки в виде ссылок на сочиняемые события в древней Московии и на сочиняемые «летописные своды» Московии. Причем, летописи ВКЛ особой проблемы не вызывали, ибо были целенаправленно массово сожжены тоже с целью сокрытия правды еще во время недолгой оккупации ВКЛ войсками Ивана Грозного. А вот украинские летописи были головной болью императрицы. Характерно, что Екатерина собрала большими усилиями все доступные украинские древние тексты в их оригиналах. Но они у нее в руках вдруг исчезают, а остаются только исправленные ее рукой их списки. Например, Храповицкий пишет, что вместе с Екатериной «работал» с оригиналом «Повести временных лет» Нестора. Побывав в руках императрицы, оригинал исчезает, как множество других подобных раритетов. Владимир Белинский замечает: «До нашего времени дошли только „сочинения“ — „летописные своды“ и навсегда, после Екатерины II, исчезли оригиналы древности. А дошедшие до нас „летописные своды“ были найдены или при жизни Екатерины II, или после ее смерти». Комиссия, надо заметить, хорошо поработала! Замысел Комиссии: соединить в «летописных сводах», то есть в народном повествовании, Киевскую Русь и Московию. Так в «Ипатьевском своде» вослед «Повести временных лет» идет Киевская летопись за 1119−1200 годы, далее Галицко-Волынская летопись, излагающая события с 1201 по 1292 годы. Только в этой летописи упоминается год «основания Московы». А «Лаврентьевский летописный свод» вослед за «Повестью временных лет» содержит описание «летописцев Южнорусских, а затем «Владимиро-Суздальской Руси» (и такая, теперь оказывается, в древности была!). Замысел Екатерины II великолепен: пишутся десятки «летописных сводов», которые впоследствии «находятся», где народные гении сами «переносят» «право наследия» от великого Нестора, древнего Киева и Галицко-Волынского княжества на «Владимиро-Суздальскую Русь». А уж кто и как сочинял «Северорусские летописи», ведомо только Екатерине II и Комиссии. И вот в 1792 году, в Санкт-Петербурге, появился яркий плод ее работы, так называемый «Львовский свод», под авторством абстрактного «Летописца Русскаго». Как видим, авторство «Комиссии» и лично Екатерины II из «скромности» упущено. Все последующие «летописные своды» были «найдены» то ли Екатерининскими «подельниками», то ли лицами очень уж заинтересованными в их появлении, и всего лишь уточняли «северорусские летописи». Имперские историки и по сей день «стесняются» признать «летописный свод», изданный в 1792 году в Санкт-Петербурге, Екатерининским, хотя авторство императрицы и Комиссии давно доказано многими честными историками. В 1792 году появился державно отредактированный «Летописный свод государства Российского» в пяти томах, якобы сочиненный «Летописцем Русским». А дальше понеслось — машина фальсификации все набирала обороты. «Мусин-Пушкин Алексей Иванович… граф, русский государственный деятель… удалось открыть Лаврентьевскую летопись… он опубликовал… «Слово о полку Игореве» под названием «Ироическая песнь о походе на половцев удельного князя Новгорода-Северного Игоря Святославовича (1800) год» (БСЭ, третье изданье, том 17, стр. 129.). М. Карамзин намного перещеголял А.И. Мусина-Пушкина (члена Комиссии). «Я искал древнейших списков… В 1809 году, осматривая древние рукописи покойного Петра Кирилловича Хлебникова, нашел я два сокровища в одной книге: Летопись Киевскую, известную единственно Татищеву, и Волынскую, прежде никому не известную… Через несколько месяцев достал я и другой список их: принадлежав некогда Ипатьевскому монастырю, он скрывался в библиотеке С. Петербургской Академии наук между Дефектами». (Н.М. Карамзин «История Государства Российского», том 1, стр. 24.) Все подобные открытия невероятных по своему значению, никому никогда до этого не известных и некем никогда не упоминаемых документов — делаются почему-то только участниками работы Комиссии. Причем, все эти «находки» странным образом УДАЧНО доказывают заданные Екатериной указания по изменению картины истории. Дала задание — а вот и документ нашелся, ранее никому не ведомый! Цепь удивительных совпадений. На самом деле «липа» очевидна. Никто в здравом уме не может поверить, что Карамзин мог найти в библиотеке Академии наук нечто никем не замеченное и к тому же до этого никому не известное и нигде не упоминаемое. Белинский это комментирует так: «Все «вновь разысканные» своды, как близнецы-братья «изготовлены на одной колодке» то ли «Екатерининскими ребятами», то ли «первооткрывателями». Каждый из «вновь найденных» летописных сводов имел свое какое-либо уточнение или «подстегивал» к Киевской старине новую «великорусскую» землю, то ли Тверскую, то ли Рязанскую иль Московскую». Параллельно Екатерина II вводит своим Указом в 1787 году строгую цензуру на публикацию книг по истории и на переиздание древних летописей. Отныне частные издательства не могут издавать такую литературу, а в первую очередь это запрещено знаменитому издательству Новикова, который издал во время работы Комиссии несколько книг, которые прямо противоречили историческому творчеству Екатерины (об одной из них подробнее — ниже). А 16 сентября 1796 года был объявлен указ Екатерины II о запрещении «вольных типографий» и о введении еще более жесткой цензуры. Характерная черта плана тотальной фальсификации — полное исчезновение источников, на открытие которых ссылается Комиссия. В том числе упомянутые выше летописные своды, якобы найденные Карамзиным, — странным образом исчезли, их никто не видел, кроме Карамзина, но зато они включены в базис истории России. Сие ненаучно: эти «летописи» не были доказаны исторической наукой как достоверные (вообще не были изучены) и исчезли — с какой же стати они сегодня признаются «достоверными»? Например, это невозможно в биологии: ученый не может приписать себе открытие нового вида, не предоставив самого образца этого вида. А вот в исторической науке, оказывается, вполне можно доверять только словам исследователя, не подкрепленным никакими видимыми доказательствами. Точно так и «Слово о полку Игореве», опубликованное в 1800 г. по единственному списку, владельцем которого был граф Мусин-Пушкин. Величайший шедевр, находящийся в руках графа, — сгорел, хотя сам граф войну 1812 года пережил и умер только в 1817 году. Не странно ли: граф А.И. Мусин-Пушкин живет постоянно в своем дворце в Санкт-Петербурге, но величайшую ценность почему-то хранит в Москве. Понятно — иначе нельзя назвать оригинал исчезнувшим. Мусин-Пушкин понимал, что при детальном изучении его «оригинала» обязательно обнаружится то ли его подделка под старину, то ли искажение им текста. Напомню, что Мусин-Пушкин — член Комиссии, а в «Слове…» речь идет о событиях конца ХII века, которые активно фальсифицировались по указаниям Екатерины II. (Л.Н. Гумилев: «Принято считать, что «Слово о полку Игореве» — патриотическое произведение, написанное в 1187 г.») Причем, сама тема «Слова…» абсолютно расходится с исторической фактурой. Князь мордвы Андрей Боголюбский в 1169 году напал на Русь со своих финских земель и устроил со своими финнами полный геноцид в Киеве, вырезав население, насилуя детей, разрушив при этом все православные храмы и являя при этом свое финское язычество. Зададим себе простейший вопрос: неужели истинный верующий патриот Киевской земли, переживший Андреево осквернение славянских святынь, мог в своем сочинении славить Суздальскую землю Моксель и ее финских князей? Прошло-то всего 15−18 лет. Ответ на вопрос очевиден. Интересно мнение некоторых российских ученых, анализировавших лексику «Слова…»: они находят, что костяк произведения был действительно древнерусским (украинским), но все, касающееся отношения к будущей Московии, — это подделка, причем главным врагом Руси в произведении должны быть поданы как раз будущие московские земли. Было ли «Слово…» искажено членом Комиссии в «нуждах России» или же является целиком подделкой — до сих пор предмет споров.
Кстати, этот период расцвета имперского мифотворчества в России сопровождался, кроме создания Комиссией фальшивых «летописных сводов» Орды и страны Моксель, массой вообще совершенно одиозных подделок. Стали во множестве появляться никому не ведомые монеты средневековой Московии, на которых были указания о том, что ее князья являются преемниками Киевской Руси, стали появляться фантастические «летописи», где история России возводилась аж до античных времен, когда «славяне Москвы» участвовали в греческих войнах. Хотя никаких славян в России нет и сегодня, а русские — это финны, как доказали исследования 2000−2006 гг. российских ученых в рамках определения генофонда русской нации. Если славян в России нет даже сегодня — то откуда они могли взяться в античные времена? Тем более что сама народность славян возникла на многие века позже? Многие такие фальсификации нашими современными учеными отвергаются, как сущая глупость, но вот фальсификации, созданные в ходе работы Комиссии, не только не отвергают в России, но напротив — базируются на ней, ибо она создает столь нужные сегодня и всегда имперские исторические обоснования. А выдуманы они или нет — это уже не важно, ибо заказ на них как был при Екатерине II, так сохраняется и сегодня.
10:11 24.02.2018
Сила любой власти во лжи, а сегодняшняя россия этому подтверждение.
10:13 24.02.2018
«Примес лжи» В рамках работы Комиссии отыскивается А.И. Мусиным-Пушкиным «Лаврентьевский свод», доселе никому не известный и вообще нигде никем в истории не упоминаемый. Его А.И. Мусин-Пушкин торжественно преподносит императрице — как огромную находку, ибо он реализует сразу массу наказов Екатерины при «сочинении Истории». Российские энциклопедии сегодня сообщают: «Лаврентьевская летопись вслед за „Повестью временных лет“ содержит описание событий южнорусских, а затем — Владимиро-Суздальской Руси. Владимирские летописцы рассматривали владимирских князей преемниками киевских, а Владимир считали новым центром политической жизни Руси. С 1285 г. в Лаврентьевской летописи начинается ряд датированных тверских известий, что говорит о начале тверского летописания. Просматривается в Лаврентьевской летописи и тверской свод 1305 г., соединяющий материал различных областей, и стремящийся быть общерусским». Владимир Белинский комментирует: «Летописцы-то, оказывается, киевские, суздальские, владимирские, тверские и прочие только тем и занимались, что проповедовали „общерусскую идею“ из века в век: и в 1070 году, и в 1170 году, и в 1281 году, и в 1305 году, и в 1377 году. И это во время, когда в Киевской земле жили поляне и прочие славяне, а в „Залешанской земле“ жили финские племена меря, мурома да весь. Это во время, когда жители „Южной Руси“ люто ненавидели жителей „Северной Руси“ (по С.М. Соловьеву и В.О. Ключевскому). И, наконец, это происходило во время, когда в Суздальской земле священники зачастую не знали „Отче наш“, но при этом они, оказывается, были „великорусскими державниками“. Надобно еще напомнить, что писались такие „великолепные своды“ в мерянских и муромских „огороженных (частоколом) селах“. Отсюда, уважаемый читатель, делай выводы сам. Только еще раз обрати внимание, что нашел граф А.И. Мусин-Пушкин Лаврентьевский свод только в 1792 году. Именно в то время, когда и повелела Матушка-Императрица». Интересно, что БСЭ к сей «летописи» относится осторожно и скептически: «Лаврентьевская летопись… В 1792 (году) ее приобрел А.И. Мусин-Пушкин…». Не «нашел», а «приобрел»: у кого — не проследить, как весьма темным является и ее происхождение для науки. То есть, очередная подделка. Вскоре Н.М. Карамзиным был найден так называемый Ипатьевский летописный свод. Зачем же он был найден? В 1803 году Карамзин приступил к сочинению «Истории Государства Российского». Уже в 1811 году Карамзин прочитал первые главы книги императору Александру I, где были написаны главы нашествия Батыя на Суздальскую землю. Усевшись за стол и приступив к сочинению «Истории государства Российского», Карамзин перелистал все «открытые» до него «летописные своды», но ни в одном из них не обнаружил время основания Москвы. А главнейшей идеей сверхпатриотического сочинения Карамзина (татарина, потомка татар мурз Орды) являлось — воспевание славы Москвы и Московии за «собирание земли Русской». При этом автоматически считалось, что раз «Суздальская земля» появилась во времена расцвета Великого Киевского княжения, то родственная, мол, связь видима невооруженным глазом. Но у Карамзина, при изложении «Истории государства Российского», «московский след» оказался очень грязным. Да и хотел того автор или нет, но ему пришлось показать весь путь унижений Московии после покорения Суздальской земли татаро-монголами. Хотя все унижения и подаются в хвалебном и величественном духе. Но даже Н.М. Карамзин в своих рассуждениях увидел противоречие. Все Суздальско-Владимирские княжества с 1237 года превратились в Улусы Золотой Орды. И в то улусное время вдруг появляется Московское владение в составе Золотой Орды. Все говорит о том, что впоследствии Москва, как государственное образование, должна вести свою родословную с татаро-монгольского Улуса. Так как Московия с помощью Ханских войск и благодаря им поглотила Рязань или Тверь, Новгород или Торжок и так далее, она ведь всего лишь «собирала» мелкие татаро-монгольские Улусы, оставаясь Большим Улусом. Углядев великих татаро-монгольских предков в рождении Москвы и Московии, Карамзину ничего не оставалось делать, как «искать» новый «летописный свод», дабы хоть само появление поселения Москва зафиксировать ранее нашествия татаро-монголов. И в 1809 году он «находит» так называемый Ипатьевский летописный свод. Мол, глядите, сами киевские летописцы зафиксировали наше появление на свет Божий. Именно в Ипатьевском летописном своде, где сведены Киевские и Галицко-Волынские летописи, впервые и упоминается слово «Москова». Забавно, что сам Николай Михайлович Карамзин и не стеснялся признаться в том, что многое в написанном своей рукой попросту ВЫДУМАЛ. Вот что он пишет об истории вообще и своей в частности: «Но История, говорят, наполнена ложью: скажем лучше, что в ней, как в деле человеческом, бывает примес лжи, однако ж характер истины всегда более или менее сохраняется, и сего довольно для нас, чтобы составить себе общее понятие о людях и деяниях». (Н.М. Карамзин «История…», том I, стр. 18.) Вот и догадывайся, сколько «примеса лжи» подбросил автор «Истории государства российского». Вернемся к Ипатьевскому летописному своду Карамзина. Вот как передал нам Н.М. Карамзин слова Юрия Долгорукого, сказанные якобы в 1147 году. «Приди ко мне, брате, в Москову». Это обращение князя, не поимевшего надела в Киевской Руси, к Новгород-Сиверскому князю Святославу. И по велению Н.М. Карамзина Новгород-Сиверский князь двинулся ради «рюмашки» в «тридесятое царство» за тысячу километров по непроходимым лесам и топям, на два года опасного пути, дабы «засвидетельствовать» появление миру какой-то деревни «Московы» от названия реки Москва, произошедшего от названия туземного мордовского народа мокша-мокса. Сегодня историки это считают полной выдумкой Карамзина «ради имперских нужд Москвы». Причем — выдумкой, абсолютно ничем не доказанной научно. Фактически Святослав, по этой версии, якобы «предвидел» в этой захолустной деревушке мокши «рождение столицы Великой России» и «преемника Киевской Руси», якобы «проявил прозорливость». И эту же «прозорливость» проявил Юрий Долгорукий — всех дружно осенило, что именно тут, в этой мордовской деревне, будет столица Новой Руси. Все это кажется имперским бредом. Ключевский, понимая нелепости, писал уже иначе, напрочь забыв про «находки Карамзина»: «В 1156 г., по летописи, князь Юрий Долгорукий „заложи град Москву“ пониже устья Неглинной…» (В.О. Ключевский «О русской Истории», стр. 132.). Но и тут все не сходится. В 1156 году Юрий Долгорукий, задолго до этого вернувшись в Киевскую Русь (согласно Ключевскому), был Великим Киевским князем и сидел в Киеве до своей смерти, последовавшей в 1157 году. Зачем ему понадобилось за тысячу километров от Киева за год до смерти «закладывать» какую-то никому не нужную «Москву», остается величайшей загадкой. Непонятно, как можно и зачем приказать кому-то (кому?) заложить «град Москву» за тысячу от себя километров. А самый главный российский абсурд — как сидящий в Киеве князь может «заложить град» с нерусским именем Москва — с мордовским названием? Или он сам мордвин, любящий создавать финские топонимы, или же все-таки Москва создана своим населением мокша-моксель, от которого и идет это название Моксва (Moks+Va, мокша + вода по-фински), затем измененное у славян на Москва (финское «кс» в корнях слов в славянском языке природно менялось на «ск», согласно нормам русского языка). Единственный факт только в том, что ни в одном историческом первоисточнике, кроме придуманных Екатерининских «летописных сводов», не зафиксировано время появления поселения Москва до конца XIII века. И не могло быть зафиксировано. Ибо рождения поселений с финскими названиями русскими летописями не фиксировались (т.к. это было творчеством туземцев): нет в русских летописях сведений о заложении Рязани (ранее Эрзя), Мурома, Калуги или Перми — финских топонимов. А рождение деревни с финским названием Москва — вдруг в летописи фиксируется…
10:17 24.02.2018
Истинная история России: Лызлов Не стоит думать, что Екатерина II стала первым человеком, написавшим «собственную» русскую историю. За сто лет до создания Екатериной II Комиссии один из современников Петра I — Андрей Иванович Лызлов, умерший в 1696 году, написал в 1692 году серьезный труд — «Скифскую историю». Именно в этой работе Лызлов впервые попытался изложить историю будущей России (в те времена она называлась Московией), ее взаимоотношения с Киевской Русью и Золотой Ордой. «Скифская история» охватывает время с древнейших веков до конца XVI века. БСЭ сообщает: «Лызлов использовал большой круг источников и исторических сочинений (летописи, хронографы, разрядные книги, варианты „Казанской истории“, украинские исторические труды, польско-литовские хроники, сочинения латино-итальянских и других авторов)». Его «Скифская история», как ни странно, не была издана до 1776 года, хотя распространялась в рукописи. Издание книги в очень малых тиражах в 1776 и 1787 годах осуществил знаменитый издатель Н.М. Новиков, и в ответ на эти издания появился указ Екатерины II, вводивший цензуру на книги по истории России. О чем же повествовала «Скифская история»? Вот главные мысли, которые поведал А.И. Лызлов, изучивший древние первоисточники:
1. Монголы, пришедшие в 1237 году в Суздальскую землю, вовсе не монголы, а восточные и южные соседи Московии и Волжской Булгарии — татары, вернее «тартары». Что является абсолютно верным, так как монголы в XIII веке имели всего несколько сот тысяч населения (сегодня их 2 миллиона) и вели одновременно войны на трех направлениях: Китай, Иран и Европа. То есть из Монголии пошла династия Чингизидов и по пути завоеваний вовлекла покоренные народы Волги в орбиту своей государственности. Впоследствии и Суздальские княжества (земля Моксель) вошли в состав единого государства Волги и повсеместно привлекались в завоевательные походы Золотой Орды. Что полностью доказывается русскими источниками, но не признается российской исторической наукой, ссылающейся на версию истории, созданную Комиссией Екатерины.
2. Жители Московии — это отдельный обособленный самобытный народ, ничего общего не имеющий с русскими (Киевская Русь), литвой, поляками и т. д. Вот что пишет А.И. Лызлов: «Скифия состоит из двух частей: одна европейская, в которой живем мы, то есть: москва [московиты-мокша], россияне [украинцы], литва [белорусы], волохи и татары европейские [крымские, ногайские и т. д.]». У Лызлова народ москва — это и есть народ мокша-моксель (в славянском названии москель, #####и это финны-мокша, а вовсе не славяне.
У Лызлова ни в одном месте не упоминается о каком-либо славянском родстве финнов-московитов и русинов Украины. Наоборот, очень четко подается мысль о разграничении этносов Московии и Киевской Руси. Причем, эта мысль господствует в серьезной аналитической работе еще в 1692 году, то есть до времени, когда Петр I повелел называть Московию — Российским Государством, переименовав Московию в Россию.
3. У Лызлова не упоминается ни один, так называемый, «летописный свод». Свободно изучив множество архивов, переворочав сотни первоисточников, Андрей Иванович Лызлов, написавший «Скифскую историю», нигде (!!!) не обнаружил ни одного (!!!) из тысяч русских «летописных сводов», якобы впервые обнаруженных Комиссией Екатерины II. При этом он в архивах был на сотню лет раньше всяких карамзиных, мусиных-пушкиных и прочих Екатерининских подельников.
А. Бушков в книге «Россия, которой не было.-3» (М., 2004) обращает внимание и на тот любопытный факт, что у Лызлова и других историков XVI—XVII вв. нет никаких упоминаний о «великом» Несторе, который, по нынешним представлениям, творил не позднее XII века, когда и создал якобы «Повесть временных лет». Бушков пишет: «Почему? Да потому, что в XVI—XVII вв.еках о Несторе и не слыхивали. Не существовало еще его трудов, только и всего. Даже имени такого историки не знали…» Бушков полагает, что «Повесть временных лет» была написана по указанию Петра Первого на основе древних летописей — для обоснования его балтийских территориальных приобретений. Сей труд Петр и обнаружил «столь удачно» в захваченном Кенигсберге. Однако Бушков тут ошибается, считая, что до Лызлова не было труда Нестора. Он был — но в совсем ином виде, в нем было написано нечто рядовое, что не привлекало внимания историков, а вот только в тексте «Повести…», якобы найденной Петром в Кенигсберге, впервые появляются в ней сенсационные страницы о приезде Рюрика в Ладогу, которых в настоящем труде Нестора никогда не было (подробнее об этом — чуть ниже). Вообще же просматривается тенденция: как только российские государи захватывают себе новые земли — так тут же находятся «исторические документы», якобы подтверждающие их права на них… Книга «Скифская история», дважды изданная Н.И. Новиковым очень маленьким тиражом, никогда больше ни в царской, ни в большевистской Империи не издавалась. Сам же Н.И. Новиков, успевший издать эту книгу до жестокой екатерининской цензуры, она последовала 25 июля 1787 года, впоследствии был арестован и надолго посажен в тюрьму. И только в 1990 году, во время развала Советской Империи, в Москве третий раз за 300 лет была издана «Скифская история» ничтожным тиражом в пять тысяч экземпляров. Шила в мешке не утаишь — при всяком ослаблении имперской цензуры снова «всплывают» труды российских историков, писавших правду.
------------- Сообщение было проверено модератором. Нарушений не зафиксировано.
10:18 24.02.2018
Никогда не устану наблюдать как «путинские пропагандисты» опускают тупых идиотов
10:19 24.02.2018
Истинная история России: Татищев Более трагичной оказалась судьба трудов Василия Никитича Татищева (1686−1750), которые стали вообще как бы «утерянными». Талантливый историк много лет трудился для России, но был отвергнут, а его книги — уничтожены Властью. К 1747 году он создал огромный труд: «История Российская с самых древнейших времен». Сей труд был Властью найден «не нужным» и уничтожен. Татищев имел доступ не только к государственным и церковным архивам, но и к архивам Казани, Астрахани и Сибири. Его книга имела ссылки на многие первоисточники, но эта книга не была издана при жизни автора. Даже более того — Татищеву запретили издавать книгу, заявив о его «политическом вольнодумстве и ереси». А затем все рукописи Татищева исчезли. Все первоисточники, какими пользовался В.Н. Татищев с 1720 по 1745 годы, к 80-м годам XVIII века были сосредоточены в архивах за семью замками, в тайниках Екатерины II, куда доступ имели только доверенные лица. Вот слова работавшего в России с 1761 по 1767 год немца Августа Людвига Шлецера: «В 1720 г. Татищев был командирован [Петром I] в Сибирь… Тут он нашел у одного раскольника очень древний список Нестора. Как же он удивился, когда увидел, что он совершенно отличен от прежнего! Он думал, как и я сначала, что существует только один Нестор и одна летопись. Татищев мало-помалу собрал десяток списков, по ним и сообщенным ему другим вариантам составил одиннадцатый…». Тут уместно вспомнить, что Татищев ранее изучал приобретенный при захвате Петром I в Кенигсберге якобы «Радзивиловский» текст «Повести временных лет» (о нем мы говорили выше), в который были с подачи Петра вклеены листы, касавшиеся появления Рюрика в Ладоге, и страницы о ведении рода князей России от библейского Адама. Тогда Татищев заявил, что Нестор был несведущ в русской истории, ибо этот кенигсбергский текст одиозно противоречил всем летописным текстам, известным Татищеву. Главная суть в том, что до находки Петра все существовавшие летописи давали совершенно другую картину возникновения Руси, и Татищев ей совершенно верил, так как она подтверждалась всеми источниками. А именно: Киевскую Русь создал вовсе не Рюрик — Киев еще до Рюрика стал русским от Галицкой Руси. А та стала ранее Русью от Руси-Рутении — колонии славян Полабья, располагавшейся на территории нынешней Венгрии и Австрии, ее столицей был город Кеве (эта «венгерская» Русь, существовавшая до XII века, отражена во всех европейских хрониках, включая и «Хронику Польскую»). Рюрик же в саамской Ладоге создал только очередную новую русскую колонию (построил Новгород как продолжение Старогорода Полабской Руси — ныне Ольденбург в Германии). И когда посланные им Аскольд и Дир пришли к Киеву, то увидели, что там уже правят русские князья — но другой Руси, не подчинявшейся ободритам и датчанам. Началась межрусская война за Киев. Замечу, что до сих пор многие российские историки недоумевают или считают ошибкой летописей тот факт, что князья Киева ответили посланцам Рюрика, что тут уже правят русские князья. Это кажется нелепым только в версии истории, выдуманной Петром (ему помогали нанятые немецкие историки), которая напрочь отрицала какую-либо русскую историю Киева, Галиции, «венгерской» Руси-Рутении и даже Полабской Руси — русской родины самого Рюрика (народов ободритов, лютичей, ругов-руссов, лужицких сербов и др.). Петр повелел считать, что Русь родилась именно в Московии: это давало «права» на все земли, так или иначе связанные в истории с Русью. Татищев же нашел в своих изысканиях «неугодный факт» существования в Европе многих Русей задолго до высадки Рюрика в Ладоге, одновременно показывая, что в то время на территории Московии никакой «Руси» не было. В том числе Татищев, воссоздавая в своих исследованиях ИСТИННУЮ историю Руси, вроде бы смог, согласно туманным намекам Августа Людвига Шлецера, найти родословную русских киевских князей до Рюрика. Которая к Рюрику никакого отношения не имела — как и к Московии Петра, но зато имела отношение к Центральной Европе и существовавшим тогда русским королевствам и княжествам (их было несколько). Все это помогает понять недоумение Татищева, когда он познакомился с «найденным» Петром списком «Повести временных лет». А дальше недоумение стало еще большим — переходя в протест. В Сибири Татищев нашел другие древние списки «Повести временных лет», лишенные петровской правки. И его мнение тут совершенно изменилось: он обнаружил, что Петр занимался фальсификацией истории, сфальсифицировал кенигсбергский текст «Повести…», который абсолютно не соответствовал спискам этого текста, найденным Татищевым в Сибири. С этого времени Татищев стал в опале, а все его исследования истории стали для Государства «крамольными». Вся «крамола» Татищева заключается в том, что он честно писал о финской и ордынской истории России и честно возмущался попытками российской власти скрыть эту историю. Не кажется ли очень странным тот факт, что к нам не дошли даже Татищевские «первоисточники»? А ведь все они были, засекреченные, на руках у Екатерины II. Сему не стоит удивляться, такие «странности» сопутствуют Русской истории повсеместно. Владимир Белинский несколько эмоционально говорит: «именно после повеления Петра I, преобразовавшего Московию в Российское государство, элита Московии начала задумываться о необходимости создания целостной истории собственного государства. Но только с появлением на Русском престоле Екатерины II, европейски образованного человека, правящей элите удалось загнать сюжет Московской истории в заданное проимперское русло, своровав у Киевской Руси ее законное название „Русь“, приписав это имя финно-татарскому этносу Московии. Все было обосновано „по-потребе“: 1. Лживо облагородили Александра, так называемого Невского; 2. Сочинили миф о Москве, скрыв правду о ее татаро-монгольских прародителях; 3. Вернейшего защитника единства Золотой Орды Дмитрия Донского превратили в защитника „независимости Московии“; 4. И прочее, и прочее… „Летописные своды“ тысячами заполонили российскую историческую науку, а единичные исторические первоисточники исчезли бесследно. И нас заставляют верить этому фокусу и этой лжи». Понятен эмоциональный подход украинского историка, видящего в создании этих мифов уничтожение государственности его украинского народа и самого Киева как столицы чего-либо суверенного. Если же оставаться научно беспристрастными, то историческая Наука стран СНГ обязана признать факт одиозной фальсификации истории Комиссией Екатерины II. Причем, если это отвергается до сих пор кем-то в России из отживших свое имперских соображений, то это к науке никакого отношения не имеет. Надо разграничить нашу настоящую историю от мифических воззрений на то, «как бы хотелось ее видеть» кому-то. О том, как Екатерина II фальсифицировала историю ВКЛ-Беларуси, — тема уже другой публикации.
Вадим Ростов
10:25 24.02.2018
Опять нет — опять мимо, нет национальная идея это покорность, вождизм, и то в России не было цельной национальной идеи .И вообще выкиньте вы эти идеи, лишь самое маленькое меньшинство руководствуется ими .Итак всюду. Люди подчиняются силе, и лицемерят и врут пока пайка им даёт такую возможность и среда. Для большинства нет особых идей, есть мимикрия и биологические и зоологические принципы действия.
11:40 24.02.2018
В топике обычное свидомое вранье и ни одного доказательства.
11:55 24.02.2018
начнём с того что русь в состав орды никогда не входила. те оккупации не было. ежегодно князья собирали дань примерно 10% общего дохода и отвозили в орду. западные русские княжества присоединились к соседним пограничным государствам и дань вообще не платили все набеги орды успешно отражали. лишь спустя 700 лет вернулись в россию. вот отсюда и идёт и берёт начало бандеровщина и национализм. русскими признавать сами себя уже не желают вопреки фактам. это как ребёнок не живший с родителями не признаёт их. всё очень просто. а то что происходит это последствия монгольского нашествия в результате которого киевская русь погибла.
11:57 24.02.2018
Идея одинакова во всех странах. Сохранять рабство трудящихся. Чтобы они работали с утра до вечера и круглый год, как металлические станки.
12:08 24.02.2018
anndress (anndress) писал (а) в ответ на :
> существовании «Суздальской Руси», хотя о существовании таковой никто до Екатерины II не знал;
вот приезжаю я в Суздаль, или Владимир, ну или Ростов Великий. И я там в реале вижу те или иные сооружения от той еще доЕкатериновской Руси.
А что мы видем в Киеве? Один новодел и ничего другого.
> anndress (anndress) писал (а) в ответ на сообщение:
>> существовании «Суздальской Руси», хотя о существовании таковой никто до Екатерины II не знал;
> > вот приезжаю я в Суздаль, или Владимир, ну или Ростов Великий. > И я там в реале вижу те или иные сооружения от той еще доЕкатериновской Руси.
> > А что мы видем в Киеве? > Один новодел и ничего другого.
Приедь в Москву и посмотри на памятник киевскому князю Владимиру. А в Киеве, столице Киевской Руси тебе и в правду делать нечего, одним словом Мокша !
12:22 24.02.2018
anndress (anndress) писал (а) в ответ на :
> Приедь в Москву и посмотри на памятник киевскому князю Владимиру. >
А почему киевского князя зовут Владимир, а не Мыкола например?)) Потому что он русский?))
12:38 24.02.2018
Владимир Белинский СТРАНА МОКСЕЛЬ Роман-исследование
Книга первая
Моей любимой жене Любови Сергеевне — посвящаю. Автор
Предисловие
Уважаемый читатель! Перед тобой открыта книга, возможно противоречащая твоим познаниям. Личное право человека иметь свои убеждения. Согласись, однако, что и автор имеет право на свое мнение. Тем более что подобная тема в исторической литературе исследуется не часто, хотя после развала советской империи настало великое время Истины. Предполагая, что многие читатели моего романа воспитаны, на идеологии большевистской историографии, я счел необходимым опереться на фактологические повествования тех русских историков, усилиями которых создана мифология «Государства Российского». Дабы читатель, сопоставляя оголенные факты истории, сам сумел сделать верные выводы. Никогда прежде российская государственная власть, и царская, и большевистская, не позволяли простому человеку Империи иметь личное мнение, полученное в результате ознакомления с первоисточниками. Власть всегда заставляла человека верить ей на слово. Если же гражданин сопротивлялся оболваниванию и все же пытался заиметь собственное мнение, то, как правило, заканчивал свои познания в тюремной камере. Российская Империя свято оберегала свою историческую мифологию, отчего истина в чистом, неискаженном виде редко присутствовала в повествовании державных платных историков. Она всегда была завуалирована, изначально искажена и запрятана в словесную патриотическую упаковку. Автору приходилось очищать исторические факты от огромной массы сопутствующей словесной шелухи, а зачастую и от обычной откровенной лжи. Я осознанно в основание исследования положил первую всеобъемлющую «Историю государства Российского», написанную на заре XIX века потомком татаро-монгольской знати, массово заселившей в XIII—XVI вв.еках Московию, незабвенным Николаем Михайловичем Карамзиным. В этом решении заключалась основополагающая цель. Ведь все последующие русские историки, среди которых С.М.Соловьев и В.О.Ключевский, профессора, заведовавшие кафедрой Российской истории Московского университета, всего лишь повторили историческую канву, изложенную Н.М. Карамзиным, меняя или усиливая некоторые акценты, однако, сохраняя саму сердцевину мифологии. Н.М.Карамзин в начале XIX века был откровенен, когда писал в предисловии к своей «Истории…». «…История, говорят, наполнена ложью: скажем лучше, что в ней, как в деле человеческом, бывает примес лжи, однако ж характер истины всегда более или менее сохраняется, и сего довольно для нас, чтобы составить себе общее понятие о людях и деяниях…». Но если Н.М. Карамзину было достаточно «более или менее» сохранить истину, имея в повествовании «примес лжи», то автор исследований ставил задачу очистить материал от этого «примеса лжи», который, по моему твердому убеждению, был осознанно и с определенной целью внедрен в историю Российской империи. Как же так случилось, что я, человек практического дела, построивший сотни мостов в Казахстане, на территории равной Западной Европе, вдруг заинтересовался «Историей государства Российского»? Причиной этому послужило то, что автору пришлось очень много поездить и повидать на пространстве от Львова до Тынды и от северного Уренгоя до жаркого Термеза; встречаться с великим множеством людей: от униженных и обездоленных до надменных партийных владык наивысшего ранга, искренне веривших в свою непогрешимость и незаменимость. Все эти люди оказывали на меня определенное воздействие. Но где бы ни приходилось мне бывать, я всегда соприкасался со скрываемой, глубоко запрятанной ложью официальной государственной власти. На бытовом человечском уровне эта скрываемая ложь откровенно вылезала наружу. В начале семидесятых годов я случайно узнал в Москве, что в 1959 году, когда почти весь наш факультетский выпуск мостостроителей и тоннельщиков отправили из Украины в Россию, Казахстан и далее, из России в Украину было направлено подобных молодых специалистов не меньше нашего. Для меня это стало великим открытием. По молодости, естественно, я возмутился: зачем тратить колоссальные деньги на встречное перемещение молодых специалистов, отправляя одних из Днепропетровска в Новосибирск, Хабаровск, Казахстан и на Дальний Восток, а других везти из Новосибирска, Москвы и Ленинграда в Украину? Глупость в государственном масштабе? Нонсенс! Ан, нет! Оказалось, в Москве все было продумано до мелочей. Об этом мне поведали в Союзном Госплане во времена перестройки. Русский руководящий человек был откровенен до цинизма. Возможно, и от временной моды, когда считалось естественным поразить «великими мыслями» любого приехавшего в Москву. Он сказал примерно следующее: — Партия поставила задачу создать единый советский народ, и Госплан обязан был осуществить задачу. Что в этом непонятного? Народы должны ассимилироваться в единый советский народ, для чего необходимо образованных людей изымать из одной республики и направлять в другую, где недостает — добавлять из России. — Получается, что советский народ произойдет от обрусения инородцев. Но подобное чревато последствиями для самого русского народа, — возразил я. — Чепуха! — Отрезал госплановец. — Нации, как таковые, — отомрут. И очень скоро. Посмотрите на Соединенные Штаты, и вам все станет понятным. Он был убежден в правильности политики обрусения. Сомнения его не мучили. Во мне давно накапливался протест против подобной политики. Однако тот разговор стал каплей, переполнившей чашу терпения. Я стал искать корни явления. И чем дальше углублялся в изучение вопроса, тем больше понимал, что сия политика коммунистов — всего лишь продолжение давней имперской. В 1989 году в Москве, на Арбате, впервые увидел людей просивших разрешения у Московской власти на восстановление греко-католической церкви. Был свидетелем, как Советская власть грубо, при помощи ОМОНА и дубинок, разгоняла женщин, детей и стариков всего лишь за попытку высказать свою просьбу. Видел священника Русской Православной церкви, смотревшего с удовольствием на избиение несчастных людей. Он был в восторге от погрома. Хотя все стоявшие рядом, возмутились действиями чернорубашечников. В ту московскую осень я отчетливо осознал величайшую подлость не только Советской власти, но и московских церковных владык, без зазрения совести присвоивших себе имущество другой церкви и поправших саму суть религии: не посягать на чужое. Вскоре нашел своему возмущению поддержку в дневниках бывшего профессора Русской духовной Академии В.О.Ключевского: «На Западе церковь без Бога, в России Бог без церкви». Вдумайся, читатель: эти слова сказал русский человек, читавший лекции в духовной Академии. Однако гонение на все независимое, на все необрусевшее началось не сегодня и не вчера, а стало государственной политической сутью Московии многие сотни лет назад. Оно вошло в кровь великоросса — державника и всегда было особенно заметно на бытовом уровне. Можно приводить сотни примеров шовинистического поведения русских людей, которые даже не обращали внимания на свои слова и свои действия. Они считали их правомерными и неоспоримыми. Приведу несколько простейших примеров. В 1954 году, в Днепропетровском транспортном институте, мне было заявлено преподавателем математики, естественно, русским человеком, без зазрения совести: — У нас лекции читаются на русском языке. Поэтому извольте отвечать на нем. Ваш украинский язык, возможно, был хорош в деревне, но здесь, в вузе, он неуместен. И я, молодой парень, пожелавший получить на своей Родине образование, стал коверкать ответ на русском языке. Притом, у вполне образованного русского человека даже не возникло сомнения, что в Украине студент-украинец имеет право обходиться родным языком. Сам преподаватель не пожелал изучить украинский язык, хотя всю жизнь прожил на украинской земле. Значительно позже, в городе Караганде, куда меня направили после окончания института, и где мне пришлось работать многие годы, произошел не менее запомнившийся случай. В начале шестидесятых годов во дворце горняков Караганды существовал самодеятельный украинский драматический театр. Руководил театром преподаватель горного техникума Ярослав Петрович. Вполне естественно, что вокруг этого человека группировалось много молодых ребят и девушек, выходцев с Украины. В самодеятельности в те годы принимал участие и я, даже исполнял ведущую роль Миколы Задорожного в пьесе Ивана Франка «Украденное счастье». Как-то во время репетиции ко мне подошел молодой незнакомый человек 30 лет и, вежливо, то ли говорит, то ли спрашивает: — Здесь собирается много украинцев, среди них могут происходить ненужные разговоры. Что вы по этому поводу думаете? Я раньше обращал внимание на этого элегантного мужчину, часто появлявшегося на репетициях, однако, не принимавшего в них участия. Хотя репетиции обычно шли двумя, тремя составами и ролей для участников хватало. В жизни я очень болезненно воспринимал посягательства на свою национальную честь. Отпор следовал незамедлительно. И в этот раз смолчать не смог. — А вы и за русскими следите, когда они собираются группой? Ведь и они могут вести неподобающие разговоры. Или следите только за украинцами? Мужчина слегка оторопел, подвигал скулами, однако, сдержался и молча отошел от меня. Позже Ярослав Петрович поведал мне, что был тот элегантный человек сотрудником органов и просил меня в следующий раз помалкивать. Иначе разгонят нас, и жаловаться будет некому. Этой государственной структуре одновременный сбор полсотни украинцев казался подозрителен. Особенно, если они общались на родном языке. Кстати, после постановки «Украденного счастья», украинская группа была разогнана без объяснения причин. Такой была суть создания «советского народа». Но подобное происходило не только с украинцами, хотя им и доставалось больше всех. Политика обрусения затронула все народы в той или иной мере. Где-то в 1974 году пришлось мне услышать в интеллигентной казахской семье, как десятилетний сын сказал своему отцу, директору крупного предприятия: — Зачем мне изучать казахский язык? Он в жизни не понадобится. Огорошенный отец сидел молча, не зная, что ответить. Сын по существу был прав. Мы пожинали плоды «великого советского интернационализма». Кстати, русский человек ради того же интернационализма никогда не считал нужным изучить язык коренного народа, где проживал. А через несколько лет в поезде Киев-Хмельницкий учительница-украинка, ехавшая с мужем и дочерью домой, в Винницу, поведала мне, что в этой старинной украинской обители существует всего лишь одна украинская школа, И как ни прискорбно, она не отдаст дочь в украинскую школу. — Все на Украине поставлено так, что, не зная русского языка, человек становится неполноценным. Дочь не сможет стать даже учителем украинского языка. Я долго стоял у окна вагона, осмысливая страшную правду, страшную тем, что отчетливо понял, какой жестокий механизм орусачивания включила Российская империя в действие. А на обратном пути в Киев ехал со мной в одном купе парень-латыш, гостивший в Каменец-Подольске у друга моряка-подводника. Оба случайно остались живы, спасшись с затонувшей подводной лодки. Парень с седыми волосами и зелено-пепельными глазами, как о чем-то вполне естественном, но очень обидном, рассказал, что вот уже пять лет, будучи льготником-инвалидом, живет с семьей в сарае, дожидаясь квартиры. А русские офицеры-отставники получают квартиры вне всякой очереди. — Их уже в нашем городе больше, чем нас, латышей, — вздохнул молодой человек и отвернулся, вытирая скупую мужскую слезу. Подобных примеров можно приводить сотни. Но остановимся на этом. Как видит читатель, автор имеет основание для разговора. Целенаправленные действия Российской империи по орусачиванию народов и толкнули меня на изучение самой сути Империи, ее внутренней идеологии и изначальных корней.
Пролог
«В кровавом болоте московского рабства, а не в суровой славе норманской эпохи стоит колыбель России. Сменив имена и даты, увидим, что политика Ивана III и политика современной московской империи являются не просто похожими, а и тождественными… Россия порождена и воспитана в противной и униженной школе монгольского рабства. Сильной она стала лишь потому, что в мастерстве рабства была непревзойденной. Даже и тогда, когда Россия стала независимой, она и далее осталась страной рабов. Петр I соединил политическую хитрость монгольского раба с величием монгольского владетеля, которому Чингисхан завещал покорить мир… Политика России — неизменна. Русские методы и тактика менялись, и будут меняться, однако главная цель российской политики — покорить мир и править в нем — есть и будет неизменной. «Московский панславизм — всего лишь одна из форм захватничества».
