я в курсе, что у Шариковых не могло найтись иного объяснения, нежели «царь испугался».
01:17 05.11.2017
кем же он был? Типичный синдром Аспергера. Ленин сумел сделать из себя — а может, с рождения были предпосылки — принципиально новое человеческое существо: абсолютный прагматик, никаких предрассудков. Даже дворянского представления о чести нет: однажды бандит под Парижем отобрал у него велосипед — он отдал без звука, объясняя это в письмах тем, что сопротивляться было бы себе дороже, а революционер не может рисковать жизнью по пустякам. Между тем он отдал бы жизнь без колебаний, если бы твердо вычислил, что так нужно для пролетарского дела. Никаких человеческих симпатий — люди симпатичны ему в той степени, в какой нужны для работы. Пресловутая забота о товарищах — забота машиниста о том, чтобы все колеса были смазаны: болезнь и депрессия мешают работе. Никаких помыслов ни о чем, кроме главного — взойдя как-то на одну из швейцарских гор, стоя среди товарищей, пораженных открывшимся видом, произнес с досадой: «Эх, и гадят же нам меньшевики!» Вроде бы можно верить тому, что он был искренне влюблен в Инессу Арманд, но стоит почитать письма к ней, где он с бухгалтерской дотошностью обсуждает классовую природу любви, и страшно сделается. Предрассудков — ноль, голый мертвящий прагматизм, никаких уступок, полная ампутация совести, ибо нравственно то, что классово. Справедливости ради заметим, что даже такого неотменимого человеческого порока, как эгоизм, он был лишен начисто: ничего для себя, все для победы. У него был единственный приличный костюм, истершийся до лоска, а когда в 1920 году Политбюро заказало ему новый и обязало вождя позволить портному снять мерку, он вел себя так неловко, что портной, донельзя испуганный, мгновенно осмелел. С той же неловкостью он протягивал гонорар врачам, осматривавшим его во время первых приступов болезни, ласкал детей, разговаривал с женщинами — все человеческое давалось ему трудно; краснел, смущался, чувствовал себя уверенно только на трибуне или за письменным столом. Дмитрий Ульянов, младший брат, вспоминает, как он, не умея печатать на машинке, начал печатать сразу очень быстро, с диким количеством ошибок, а на совет брата работать помедленнее ответил, что писать без ошибок можно и от руки. Главное — быстрота и натиск.
Именно в силу этой полной расчеловеченности он и не имел особого успеха как политик, заражая своим энтузиазмом только слабовольных и внушаемых, — с прочими ссорился. Даже самых боевитых и непримиримых отпугивал его прагматизм, готовность на любые преступления ради дела (известно, что именно Ленин настаивал на «эксах», экспроприациях, то есть прямом воровстве, и на этой ниве в начале большевистской карьеры особенно отличился Сталин). Приписывать Ленину гуманные намерения нельзя по определению — он не знал, что такое гуманизм, но обладал уникальным чутьем на политическую выгоду, и если выгоднее было проявить милость — высылал интеллигенцию, чем подкупал мировое общественное мнение. Священников же уничтожал безжалостно, требуя расстреливать без суда, — и европейским интеллектуалам чаще всего не было дела до безвестных русских попов: так Ленина в Европе начинали считать заступником интеллигенции — только потому, что он не расстрелял, скажем, Бердяева. Но человечность тут ни при чем — напротив, все, что делает человека человеком, вызывало особую его ярость. Церковь, семейные ценности, предрассудки, искусство, жалость, умиление, надежда, все эмоции высокого порядка, все сложное и неоднозначное, все тонкое и бесполезное казалось ему не просто лишним, но подлежащим непременному и безусловному искоренению; опять-таки непонятно, родился он таким или долго работал над собой, чтобы прийти к искомому идеалу. Поскольку революционеры в России в массе своей были идеалистами, людьми идеалистического склада, принципиально непрагматичными, к Ленину они относились настороженно, и большевики, несмотря на гордое название, всегда и во всем оставались в меньшинстве. Большевики и сами с гордостью утверждали, что сумели отринуть все человеческое и стать сверхлюдьми. Ленин вызывал опаску, а то и ужас у всех вождей русского революционного движения — от Плеханова до Троцкого, который, случалось, непримиримо с ним спорил.
Эта полная расчеловеченность привела к тому, что Ленин и его группа оказались в изоляции — в десятые годы XX века его почти никто не принимал всерьез. У русской революции были другие герои — те же эсеры были стократно популярнее большевиков. Но Ленин и не стремился к популярности. Он ждал своего часа, когда потребуется не талант, убедительность или стратегическое мышление, а одна голая, ни перед чем не останавливающаяся решимость; и этого часа он дождался. Вернувшись из эмиграции после Февральской революции, в которой не было решительно никакой заслуги большевиков, он воспользовался стремительным разрушением русской государственности — и подобрал власть, буквально валявшуюся в грязи. В октябре 1917 года, при фактическом отсутствии организованного сопротивления, Ленин возглавил штаб восстания. На Втором всероссийском съезде советов в Смольном он провозгласил Временное правительство низложенным, а социалистическую революцию — совершившейся. Здесь потребовались именно его качества — побеждал тот, у кого было меньше моральных ограничений. Ленин вообще не знал, что это такое. У него не было никаких принципов, кроме, пожалуй, личной аскезы: сегодня он — защитник свободы слова, потому что она вредна для царизма и хороша для революции. Завтра он закрывает все небольшевистские газеты: у вас есть свобода говорить, у нас — свобода вас закрыть. Сегодня он — категорический противник войны, а завтра, объявив социалистическое отечество в опасности, требует всеобщей мобилизации. Сегодня он категорический противник интеллигенции, называя ее дерьмом, а не мозгом нации, но завтра ищет контактов с технической интеллигенцией, поскольку без так называемых спецов пролетарии ни с чем не справляются. Словом, только личное бескорыстие да еще ненависть к религии — два качества, которым он не изменял никогда; впрочем, если у него хватило гибкости после военного коммунизма ввести нэп с его ограниченными свободами и частичной реабилитацией частной собственности, он и Бога мог разрешить, как разрешил его Сталин в 1943 году когда прижало как следует.
Он искренне полагал, что оседлал историю, но история цинично, как всегда, воспользовалась им самим. Россия проходила свой вечный исторический цикл — вслед за революцией наступал заморозок, империя возвращалась, только в сокращенном и бесконечно упрощенном виде, лишившись всего, что делало ее переносимой. Ленин, отчаянно боровшийся с бюрократией, видел, что у большевиков аппарат раздулся вдвое против царского; столько крича о свободе, уничтожил даже те свободы, которые позволяли когда-то легально существовать ему и его единомышленникам; жестокость, которую он провозглашал неизбежной лишь на время некоего переходного периода, возрастала в геометрической прогрессии. Государство, которое он, кажется, ненавидел искренне, укрепилось многократно, обретая все свои наиболее ненавистные, мгновенно узнаваемые черты. У него получилось все, что он страстно мечтал разрушить, — только хуже, грязней, тупей, кровавей; этого-то он и не вынес. В чем нельзя отказать Ленину — так это в слепой вере, проистекающей, конечно, от полного незнания людей и жизни: он был уверен, что после уничтожения эксплуатации и частной собственности утопия настанет сама собой, так же, как жители фантастического платоновского Чевенгура твердо верили, что после обобществления имущества никогда не зайдет солнце. После четырех лет кровавой Гражданской войны, после красного террора, крестьянских бунтов, многократных склок и расколов в большевистской верхушке, после пяти лет непрестанной работы, надломившей даже его железное здоровье, он оказался во главе очередной империи, которая вдобавок его уже и не слушалась: в ней отчетливо брали верх самые напористые администраторы, у которых не было даже его достоинств — интеллекта, чутья, бескорыстия. Вероятно, его разочарование было сродни тому, что переживал в эти дни Блок, поверивший в радикальное переустройство мира, во что-то, «равно непохожее на строительство и разрушение». Они умерли от болезни с одинаковыми симптомами: их враги напрасно придумывали обоим застарелый сифилис. Оба они погибли от тяжелейшего стресса, который привел к полному распаду личности, расстройству всех психических функций, припадкам бешенства и буйства. Это сопровождалось мучительными головными болями и сосудистыми расстройствами. Блок умер в 1921 году, Ленин — три года спустя, проведя последние два года в сумеречном, полурастительном состоянии: таковы были последствия трех сильнейших инсультов. Ему тут же поставили мавзолей. сделав новым Богом.
05:43 05.11.2017
зачем повторять эти глупости про тиражи разговорников? или своего ума нет?
zaperenos (zaperenos) писал (а) в ответ на :
> В советской армии был такой разговорник, русско-немецкий для бойца и младшего командира — он так называется. Тираж 6 миллионов !. Первый тираж — 29 мая 1941 года, а второй тираж — уже 6 июня.
05:44 05.11.2017
в Одессе, Киеве, Минске, Риге не печатали
zaperenos (zaperenos) писал (а) в ответ на :
> ...Есть одесский, киевский, минский, рижский, ленинградский и так далее. Сразу же массовое производство на местах.
06:09 05.11.2017
Каким бы он не был и сколько бы не натворил — хватит уже издеваться над тушкой
06:22 05.11.2017
За год мавзолей Ленина посещает более 450 тыс. человек, сообщил комендант Московского Кремля генерал-лейтенант Сергей Хлебников.
Как видим место очень популярно среди туристов, глупо было бы его уничтожать. Вот то что денег за вход не берут — это действительно глупо, но в любом случае посетители сувениры покупают, так что скорее всего все затраты на содержание мавзолея окупаются
08:44 05.11.2017
Совок-б/у (Alxan) писал (а) в ответ на :
> Так его коммунизм уже похоронили, а про него и забыли…
В СССР был только социализм, коммунизма не было. Коммунизм — это будущие человечества.
08:53 05.11.2017
Натали (Natasha78) писал (а) в ответ на :
> Уже больше. 17 миллионов ежегодно. >
Немного потрясти «рыжего пса», зарубежные миллиардные счета Немцова и патриарха Гундяева, то эта проблема и выеденного яйца не стоит…! А если взяться за зарубежные счета ЕБНа, Гайдара и прочих"возродителей" России, все хрущёвки в России можно заменить Мавзолеями...
09:18 05.11.2017
zaperenos (zaperenos) писал (а) в ответ на :
> > Дружище (phwow) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Кто-то заставляет тебя поклоняться и почитать?
>блин, вот ты если поставишь в центре своей квартиры, мумию Пол Пота. о чем это будет говорить?
О том, что я гениальный воришка, раз такое провернул.
> > Дружище (phwow) писал (а) в ответ на сообщение:
>> А согласно п. 2. ст. 16 указанного Закона, вновь создаваемые места погребения должны размещаться >>
>
>> --- >> Там уже сто лет как некрополь… >> ---
>О, ты не совсем безнадежен. > Когда дело касается твоего кумира, углядел подвох. > Но, видишь ли, по твоей ссылке: > г. Москва > > Государственный историко- Кремль > культурный музей-заповедник > "Московский Кремль" > > Государственный исторический музей Красная пл., ½ > (музейный комплекс) > > Государственный художественный Андропова пр., 39 > историко-архитектурный и > природно-ландшафтный музей- > заповедник «Коломенское» > > Государственный историко- Дольская ул. 1 > архитектурный и ландшафтный > музей-заповедник «Царицыно» > > Государственный музей керамики и Юности ул., 2 > усадьба «Кусково», XVIII в. > (музейный комплекс) > > Московский музей-усадьба 1-я Останкинская ул., 5
> "Останкино" > > …поскольку в данное время этот саркофаг не находится на балансе ни одного из перечисленных музеев, то и историческим памятником считаться не может.
Вася выше ответил
В 1974 году Мавзолей Ленина и захоронения у Кремлевской стены приняты на государственную охрану как памятники истории (Постановление Совета Министров РСФСР № 624 от 4 декабря 1974 г.).
В 1990 году Мавзолей Ленина и почетный некрополь у Кремлевской стены как часть ансамбля Красной площади и Кремля включены в список Bсемирного культурного наследия ЮНЕСКО.
В 1995 году они отнесены к объектам исторического и культурного наследия федерального (общероссийского) значения (Указ Президента Российской Федерации от 20 февраля 1995 г.).
09:49 05.11.2017
Игорь Голаев (IgorGolaev) писал (а) в ответ на :
> Совок-б/у (Alxan) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Так его коммунизм уже похоронили, а про него и забыли…
> > В СССР был только социализм, коммунизма не было. Коммунизм — это будущие человечества.
В СССР был его «коммунизм», который уже похоронили, а его до сих пор еще нет.
10:05 05.11.2017
Совок-б/у (Alxan) писал (а) в ответ на :
> В СССР был его «коммунизм», который уже похоронили, а его до сих пор еще нет.
Россия продолжит движение в коммунизм. Это будущие России.
10:13 05.11.2017
Ленина хоронить в святую русскую землю нельзя, вся русская земля осквернится.
русские святые
10:19 05.11.2017
Совок-б/у (Alxan) писал (а) в ответ на :
> Игорь Голаев (IgorGolaev) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Совок-б/у (Alxan) писал (а) в ответ на сообщение:
>>> Так его коммунизм уже похоронили, а про него и забыли…
>> >> В СССР был только социализм, коммунизма не было. Коммунизм — это будущие человечества.
> > В СССР был его «коммунизм», который уже похоронили, а его до сих пор еще нет.
Мне Ленин тоже не нравится.
Но внутренний мир в России дороже всего.
Вонючая вашингтонская пропаганда направлена на разрушение России любыми средствами. В том числе попытками возбудить 20 млн. сторонников Ленина против государства.
Поэтому вопрос ставится так — надо или не надо ставить на уши 20 млн. приверженцев коммунизма?
А Ленин тут вообще не при чём.
10:19 05.11.2017
sprachfuehrer 42269 (42269) писал (а) в ответ на :
> зачем повторять эти глупости про тиражи разговорников? > или своего ума не
Предрассудков — ноль, голый мертвящий прагматизм, никаких уступок, полная ампутация совести, ибо нравственно то, что классово. 
