>> «Я лично не могу чувствовать ничего иного, помимо величайшего восхищения по отношению к этому подлинно великому человеку, отцу своей страны, правящему судьбой своей страны во времена мира и победоносному ее защитнику во время войны.»
> > рамзай (рамзай) писал (а) в ответ на сообщение:
>> «Я лично не могу чувствовать ничего иного, помимо величайшего восхищения по отношению к этому подлинно великому человеку, отцу своей страны, правящему судьбой своей страны во времена мира и победоносному ее защитнику во время войны.» >>
> > брехня. > и предыдущие сообщения брехня. quoted1
Специально лиц, имеющих в родственниках бандеровцев и кулаков-захребетников, справедливо уничтоженных сСоветской властью…
«России очень повезло, что когда она агонизировала, во главе ее оказался такой жесткий военный вождь. Это выдающаяся личность, подходящая для суровых времен. Человек неисчерпаемо смелый, властный, прямой в действиях и даже грубый в своих высказываниях… Однако он сохранил чувство юмора, что весьма важно для всех людей и народов, и особенно для больших людей и великих народов. Сталин также произвел на меня впечатление своей хладнокровной мудростью, при полном отсутствии каких-либо иллюзий. Я надеюсь, что заставил его поверить в то, что мы будем верными и надежными соратниками в этой войне, но это, в конце концов, доказывается делами, а не словами.»
It is very fortunate for Russia in her agony to have this great rugged war chief at her head. He is a man of massive outstanding personality, suited to the sombre and stormy times in wich his life has been cast; a man of inexhaustible courage and will-power and a man direct and even blunt in speech … Above all, he is a man with that saving sense of humour which is of high importance to all men and all nations, but particularly to great men and great nations. Stalin also left upon me the impression of a deep, cool wisdom and complete absence of illusions of any kind. I believe I made him feel that we were good and faithful comrades in this war but this, after all, is a matter which deeds not words will prove. [3]
> Есть древнее, тёмное предание… Низвергнутые ангелы, проклятые Творцом — сыпались с небес именно на территорию нынешней России… Непростая у вас — территория то.
"Сталин изначально произвел на меня впечатление своим дарованием, и мое мнение не изменилось. Его личность говорила сама за себя, и ее оценка не требовала преувеличений. Ему были присущи хорошие естественные манеры, видимо, грузинского происхождения. Я знаю, что он был безжалостен, но уважаю его ум и даже отношусь к нему с симпатией, истоки которой так и не смог до конца себе объяснить. Вероятно, это было следствием прагматизма Сталина. Быстро забывалось, что ты разговариваешь с партийным деятелем..." (А. Иден. The Eden Memoirs. Facing the Dictatiors. London, 1962, p. 153).
"Как ни один из лидеров демократических стран, Сталин был готов в любую минуту заняться скрупулезным изучением соотношения сил. И именно в силу своей убежденности, что он - носитель исторической правды, отражением которой служит его идеология, он твердо и решительно отстаивал советские национальные интересы, не отягощая себя бременем лицемерной, как он считал, морали или личными привязанностями" (Киссинджер Генри. Дипломатия. М., 1997, с. 287).
"Сталин имел колоссальный авторитет, и не только в России. Он умел "приручать" своих врагов, не паниковать при проигрыше и не наслаждаться победами. А побед у него больше, чем поражений. Сталинская Россия - это не прежняя Россия, погибшая вместе с монархией. Но сталинское государство без достойных Сталину преемников обречено..." (Де Голль Шарль. Военные мемуары. Кн. II. М., 1960, с. 235-236, 239, 430).
Pashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на сообщение:
> Ну что ж, друзья мои, с Большим террором и раскулачиванием, самыми страшными годами в русской истории, начиная с татарского ига. мы кое-как разобрались. quoted1
Мы очень рады, что ты сам с собой в чем-то там разобрался. Мы будем еще больше рады, если ты не будешь здесь постить простыни, а будешь просто выкладывать на них ссылки. И тебе спокойно, и нам хорошо. Потому что-то, что ты тут пишешь — мы знаем. И нам это — пофиг. Можешь покаяться за нас, если тебя это успокоит.
Возражать тебе? А зачем, если ты органически не способен воспринимать других? Если с тобой спорить, ты начнешь выкладывать картинки. «Если спорить с идиотом, то придется опускаться на его уровень, а там он задавит своим опытом». Зачем?
«Когда ему принесли форму Генералиссимуса, «Верховный Главнокомандующий велел Драчеву удалиться, а сам, не стеснясь присутствующих, разразился длинной и гневной тирадой. Он протестовал против особого возвышения его личности, говорил, что это не умно, что никак не ожидал того от начальника тыла. Кончилась эта затея тем, что формы генералиссимуса так и не было создано. И.В. Сталин до конца дней своих носил маршальскую форму, как и все остальные маршалы». С. М. ШТЕМЕНКО «ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ В ГОДЫ ВОЙНЫ» 2 кн. (об этом свидетельствует и Конев).
Маршал И. Х. Баграмян «Из Кремля я вернулся весь во власти новых впечатлений. Я понял, что во главе наших Вооруженных Сил стоит не только выдающийся политический деятель современности, но также и хорошо подготовленный в вопросах военной теории и практики военачальник». (Баграмян И. Х. Так мы шли к победе. М., Воениздат, 1977, с. 59, 61, 300).
«Сталин обладал уникальной работоспособностью, огромной силой воли, большим организаторским талантом. Понимая всю сложность и многогранность вопросов руководства войной, он многое доверял членам Политбюро, ЦК, ГКО, руководителям наркоматов, сумел наладить безупречно четкую, согласованную, слаженную работу всех звеньев управления, добивался безусловного исполнения принятых решений. При всей своей властности, суровости, я бы сказал жесткости, он живо откликался на проявление разумной инициативы, самостоятельности, ценил независимость суждений… Он поименно знал практически всех руководителей экономики и Вооруженных Сил, вплоть до директоров заводов и командиров дивизий, помнил наиболее существенные данные, характеризующие как их лично, так и положение дел на доверенных им участках» (Устинов Д.Ф. Во имя победы. М., 1988, с. 90, 92).