Правила форума | ЧаВо | Группы

Внутренняя политика России

Войти | Регистрация
Следующая страница →К последнему сообщению

Чтобы помнили!

ЛисАлиса
450 8642 16:01 01.05.2016
   Рейтинг темы: +33
  ЛисАлиса
kbcffkbcf


Сообщений: 8530
Хроника военных лет глазами очевидцев.


Помните!
Через века,
через года,—
помните!
О тех,
кто уже не придет
никогда,—
помните!

Не плачьте!
В горле
сдержите стоны,
горькие стоны.
Памяти
павших
будьте
достойны!
Вечно
достойны!

Хлебом и песней,
Мечтой и стихами,
жизнью
просторной,
каждой секундой,
каждым дыханьем
будьте
достойны!

Люди!
Покуда сердца
стучатся,—
помните!
Какою
ценой
завоевано счастье,—
пожалуйста,
помните!

Песню свою
отправляя в полет,—
помните!
О тех,
кто уже никогда
не споет,—
помните!

Детям своим
расскажите о них,
чтоб
запомнили!
Детям
детей
расскажите о них,
чтобы тоже
запомнили!
Во все времена
бессмертной
Земли
помните!
К мерцающим звездам
ведя корабли,—
о погибших
помните!

Встречайте
трепетную весну,
люди Земли.
Убейте
войну,
прокляните
войну,
люди Земли!

Мечту пронесите
через года
и жизнью
наполните!..
Но о тех,
кто уже не придет
никогда,—
заклинаю,—
помните!

Роберт Рождественский.



Сегодня начинаю выкладывать хроники военных лет глазами очевидцев. У кого есть что сказать, присоединяйтесь.



Если Вам было интересно это прочитать - поделитесь пожалуйста в соцсетях!
Ссылка Нарушение Цитировать  
  ЛисАлиса
kbcffkbcf


Сообщений: 8530
16:04 01.05.2016
Трагедия июня 1941 года изучена вдоль и поперек. И чем больше ее изучают, тем больше вопросов остается.
Сегодня хочется дать слово очевидцу тех событий.
Его зовут Валентин Бережков. Работал он переводчиком. Переводил Сталину. Оставил книгу великолепных мемуаров.
22 июня 1941 года Валентин Михайлович Бережков встретил… в Берлине.
Его воспоминания поистине бесценны.
Нам ведь как рассказывают – Сталин боялся Гитлера. Все боялся и потому ничего не делал, чтобы подготовиться к войне. И еще лгут, что все, включая Сталина, растерялись и испугались, когда война началась.
А вот как было на самом деле.
Как министр иностранных дел Третьего Рейха Иоахим фон Риббентроп объявлял войну СССР.
«Внезапно в 3 часа ночи, или в 5 часов утра по московскому времени (это было уже воскресенье 22 июня), раздался телефонный звонок. Какой-то незнакомый голос сообщил, что рейхс-министр Иоахим фон Риббентроп ждет советских представителей в своем кабинете в министерстве иностранных дел на Вильгельмштрассе. Уже от этого лающего незнакомого голоса, от чрезвычайно официальной фразеологии повеяло чем-то зловещим.
Выехав на Вильгельмштрассе, мы издали увидели толпу у здания министерства иностранных дел. Хотя уже рассвело, подъезд с чугунным навесом был ярко освещен прожекторами. Вокруг суетились фоторепортеры, кинооператоры, журналисты. Чиновник выскочил из машины первым и широко распахнул дверцу. Мы вышли, ослепленные светом юпитеров и вспышками магниевых ламп. В голове мелькнула тревожная мысль — неужели это война? Иначе нельзя было объяснить такое столпотворение на Вильгельмштрассе, да еще в ночное время. Фоторепортеры и кинооператоры неотступно сопровождали нас. Они то и дело забегали вперед, щелкали затворами. В апартаменты министра вел длинный коридор. Вдоль него, вытянувшись, стояли какие-то люди в форме. При нашем появлении они гулко щелкали каблуками, поднимая вверх руку в фашистском приветствии. Наконец мы оказались в кабинете министра.
В глубине комнаты стоял письменный стол, за которым сидел Риббентроп в будничной серо-зеленой министерской форме.
Когда мы вплотную подошли к письменному столу, Риббентроп встал, молча кивнул головой, подал руку и пригласил пройти за ним в противоположный угол зала за круглый стол. У Риббентропа было опухшее лицо пунцового цвета и мутные, как бы остановившиеся, воспаленные глаза. Он шел впереди нас, опустив голову и немного пошатываясь. «Не пьян ли он?» — промелькнуло у меня в голове. После того, как мы уселись и Риббентроп начал говорить, мое предположение подтвердилось. Он, видимо, действительно основательно выпил.
Советский посол так и не смог изложить наше заявление, текст которого мы захватили с собой. Риббентроп, повысив голос, сказал, что сейчас речь пойдет совсем о другом. Спотыкаясь чуть ли не на каждом слове, он принялся довольно путано объяснять, что германское правительство располагает данными относительно усиленной концентрации советских войск на германской границе. Игнорируя тот факт, что на протяжении последних недель советское посольство по поручению Москвы неоднократно обращало внимание германской стороны на вопиющие случаи нарушения границы Советского Союза немецкими солдатами и самолетами, Риббентроп заявил, будто советские военнослужащие нарушали германскую границу и вторгались на германскую территорию, хотя таких фактов в действительности не было.
Далее Риббентроп пояснил, что он кратко излагает содержание меморандума Гитлера, текст которого он тут же нам вручил. Затем Риббентроп сказал, что создавшуюся ситуацию германское правительство рассматривает как угрозу для Германии в момент, когда та ведет не на жизнь, а на смерть войну с англосаксами. Все это, заявил Риббентроп, расценивается германским правительством и лично фюрером как намерение Советского Союза нанести удар в спину немецкому народу. Фюрер не мог терпеть такой угрозы и решил принять меры для ограждения жизни и безопасности германской нации. Решение фюрера окончательное. Час тому назад германские войска перешли границу Советского Союза.
Затем Риббентроп принялся уверять, что эти действия Германии являются не агрессией, а лишь оборонительными мероприятиями. После этого Риббентроп встал и вытянулся во весь рост, стараясь придать себе торжественный вид. Но его голосу явно недоставало твердости и уверенности, когда он произнес последнюю фразу:
— Фюрер поручил мне официально объявить об этих оборонительных мероприятиях...
Мы тоже встали. Разговор был окончен. Теперь мы знали, что снаряды уже рвутся на нашей земле. После свершившегося разбойничьего нападения война была объявлена официально... Тут уже нельзя было ничего изменить. Прежде чем уйти, советский посол сказал:
— Это наглая, ничем не спровоцированная агрессия. Вы еще пожалеете, что совершили разбойничье нападение на Советский Союз. Вы еще за это жестоко поплатитесь...».
А теперь окончание сцены. Сцены объявления войны Советскому Союзу. Берлин. 22 июня 1941 года. Кабинет рейхсминистра иностранных дел Риббентропа.
«Мы повернулись и направились к выходу. И тут произошло неожиданное. Риббентроп, семеня, поспешил за нами. Он стал скороговоркой, шепотком уверять, будто лично он был против этого решения фюрера. Он даже якобы отговаривал Гитлера от нападения на Советский Союз. Лично он, Риббентроп, считает это безумием. Но он ничего не мог поделать. Гитлер принял это решение, он никого не хотел слушать...
— Передайте в Москве, что я был против нападения, — услышали мы последние слова рейхсминистра, когда уже выходили в коридор...».
Источник: Бережков В. М. «Страницы дипломатической истории», «Международные отношения»; Москва; 1987; http://militera.lib.ru/memo/russian/berezhkov_v...
Ссылка Нарушение Цитировать  
  Хочу Харчо
хочухарчо


Сообщений: 19507
16:18 01.05.2016
Пока помним,живем....
Нравится: Rus349Lan, PeterGunn
Ссылка Нарушение Цитировать  
  wayfarer
wayfarer


Сообщений: 5262
16:23 01.05.2016
ЛисАлиса (kbcffkbcf),
не уверен, что мои пять копеек к месту, но такая тема выходит далеко за рамки "Внутренней политики".
Ссылка Нарушение Цитировать  
  ЛисАлиса
kbcffkbcf


Сообщений: 8530
16:29 01.05.2016
ПИСЬМА И ФРЕСКИ ГЕРОЕВ БРЕСТА
"Умираю, но не сдаюсь!" - эти слова стали крылатыми уже в первые месяцы Великой Отечественной войны. Их писали бойцы и командиры Красной Армии перед последним, смертельным боем с врагом на стенах казематов Брестской крепости, на бетонированных колпаках дотов укрепленных районов, в каменоломнях и катакомбах, на партийных и комсомольских билетах, их оставляли в медальонах, желая донести до своих соотечественников правду о последних минутах своей жизни, поведать о любви к Родине, за которую шли на смерть они, авторы этих необычных фресок.
История этих фресок начинается в Бресте... Отсюда и пойдет наш рассказ.
Генерал Гудериан, танкисты которого действовали на брестском направлении, в своей книге "Воспоминания солдата" писал: "Внезапность нападения на противника была достигнута на всем фронте танковой группы... Однако вскоре противник оправился от первоначальной растерянности и начал оказывать упорное сопротивление. Особенно ожесточенно оборонялся гарнизон имеющей важное значение крепости Брест"1. (' Цит. по кн. "Героическая оборона". Сборник воспоминаний об обороне Брестской крепости в июне-июле 1941 г. "Беларусь", 1971.)
Характерно признание матерого фашистского диверсанта Отто Скорцени, участвовавшего в штурме Брестской крепости: "Русские в центральной крепости города продолжали оказывать отчаянное сопротивление. Мы захватили все внешние оборонительные сооружения, но мне приходилось пробираться ползком, ибо вражеские снайперы били без промаха. Русские отвергли все предложения о капитуляции и прекращении бесполезного сопротивления. Несколько попыток подкрасться к крепости и завладеть ею штурмом закончились неудачей. Мертвые солдаты в серо-зеленых мундирах, усеявшие пространство перед крепостью, были красноречивым тому свидетельством... Русские сражались до последней минуты и до последнего человека".
Боевое донесение о взятии Брест-Литовска, составленное штабом 45-й пехотной дивизии, заканчивалось словами:
"Русские в Брест-Литовске боролись исключительно упорно и настойчиво. Они показали превосходную выучку пехоты и доказали замечательную волю к сопротивлению".
Кто же они, эти мужественные и стойкие люди, вынудившие даже столь жестокого врага говорить о них с таким уважением? Откуда черпали они силы, чтобы преодолеть те испытания, которые выпали на их долю в эти самые страшные первые дни войны? Как заглянуть в их душу? Как узнать об их думах, настроениях, характере, об их жизненной позиции?
Ответ дают сами участники обороны Брестской крепости в письмах, отправленных ими домой незадолго до войны и оказавшихся последними. Многие из тех последних весточек родным хранятся сегодня в музее крепости. Вот некоторые письма, датированные 1941 годом.
Красноармеец Ф. В. Рябов 4 января 1941 года кратко сообщал родным:

"...Пока взысканий не имею. Присягу принял 23 декабря. Поклялся своей Родине быть верным до последнего дыхания, и теперь все, за малейшую провинность отвечаю головой..."

Как показала жизнь, Федор Васильевич остался верен клятве до последней минуты жизни. Родился он 9 июня 1920 года в деревне Игуменцево на Владимирщине. Окончил неполную среднюю школу и работал печатником в районных типографиях, затем слесарем на фабрике имени Фридриха Энгельса. Отсюда ушел в армию.
С первых минут войны он, солдатский повар, занял место в боевом строю. Участвовал в отражении танковой атаки противника и подорвал связкой гранат одну вражескую боевую машину. В рукопашной схватке в подвалах казарм у Трехарочных ворот вместе с товарищами отбил у фашистов раненых защитников крепости. Сам был тяжело ранен, но как только пришел в себя, вновь взялся за оружие. О его гибели рассказывал П. П. Кошкаров. 29 июня, возвращаясь поздно вечером в штаб сводной группы обороны крепости, он натолкнулся в одном из казарменных помещений на труп. "Ощупал его руками. Лохмотья обмундирования были мокрые и липкие. В кармане обнаружил книжечку и взял ее с собой. В штабе я с комиссаром Фоминым пытался разобраться, кому принадлежал этот комсомольский билет, но он был весь залит кровью... Утром 30 июня я долго не отрывал глаз от взятого мной окровавленного комсомольского билета, разбирая каждую букву, пока наконец разобрал, что он принадлежал Рябову, который, по-видимому, собрав последние силы, вылез из подвала и здесь был убит".
Посмертно Ф. В. Рябов награжден орденом Отечественной войны I степени. Он навечно зачислен в списки одной из воинских частей.
В апреле 1941 года на Алтай в Семипалатинскую область ушли два письма Василия Петровича Вавилова - пулеметчика 44-го стрелкового полка. Скрытой тревогой дышат их строки.

"...Граница проходит по реке Буг. Можешь это посмотреть по карте... Конечно, я буду очень счастлив, если придется мне встретиться с вами. Я не забуду вас никогда. Конечно, если будет мирная обстановка с Германией, то безусловно встретимся, но только это я не ожидаю. Мы станем первыми на защиту наших границ...
Мой адрес... город Брест, п/я № 81, подразделение № 29.
С большим братским приветом. Целую Вас.
17 апреля 1941 г."

В письме брату Петру Петровичу и членам его семьи отчетливо звучат те же нотки:

"...Разрешите поздравить вас с праздником 1 Мая. Желаю вам успехов во встрече и проведении его...
Брат, я несколько раз писал вам насчет рекомендаций в члены ВКП(б). Почему ни от кого не могу добиться ответа? Насчет рекомендации поговори с Леной, возможно, она что сделает...
Мне хочется видеть вас всех и жить с вами одной дружною, спаянной семьей, но только на свое возвращение я не надеюсь.
Время в данный момент самый разгар II-й империалистической войны. На краю этой войны находимся и мы. Но ничего - живы будем не помрем..."

В другом письме Василий Петрович высказал свое желание связать судьбу с партией:

"В случае, вражеская пуля сразит меня, хочу умереть только большевиком".

Василий Петрович Вавилов родился на Алтае, на руднике Баладжал, 28 февраля 1914 года в семье потомственного рабочего-золотодобытчика. После окончания школы пошел по стопам отца. Последняя перед армией должность - слесарь механического цеха.
В апреле 1941 года 44-й стрелковый полк, в котором проходил действительную службу красноармеец Вавилов, разместился на территории Брестской крепости. В дни ее обороны пулеметчик В. П. Вавилов сражался в Восточном форту под командованием майора П. М. Гаврилова и погиб на боевом посту как настоящий большевик.


2

Два письма заместитель политрука Владимир Николаевич Абызов отправил матери и брату 10 и 11 июня 1941 года. Эти письма оказались последними.

"Здравствуйте, дорогие мама и Славочка!
Шлю вам свой красноармейский привет и крепко, крепко вас целую.
Здравствуйте, милая мама, шлю, родная, привет самый горячий, самый горячий, самый пламенный, как есть.
Я жив и здоров, как был - такой и остался.
Мы в настоящий момент проводим свои занятия в разрезе требований нашего наркома обороны С. К. Тимошенко в обучении на летний период. Вчера были на занятиях по линейному делу, давали связь на 8 км в Н-скую деревню. Когда мы вошли в деревню, то увидели, что по деревне едут две телеги, запряженные в две тройки лошадей с колокольчиками, и наряженных парней и девушек, которые справляли свадьбу и ехали в церковь с песнями венчаться.
Под выходной день, т. е. в субботу вечером, смотрели кинокартину, а в 12 часов ночи пошли в баню в город. В выходной день после завтрака мы ходили на речку, которая была неблизко от наших лагерей, в км 5-6. На речке мы очень хорошо провели время, играли в волейбол, был патефон и др. А вечером смотрели кинокартину "Будни". Сегодня, когда я вам пишу это письмо, я нахожусь в наряде внутри части нач. караула. По новому уставу гарнизонной службы нач. караула не положено спать в течение суток, т. е. 24 часов...
...Мама, на днях ты должна поехать в дом отдыха... Надо... попросить, чтобы посмотрели за Славочкой. И не дать ему возможности развинтиться..."

На следующий день Абызов писал домой:

"...Мама и Славочка, что в отношении международной обстановки, то это да. Она в настоящий момент напряжена до крайностей. И не случайно... от нас требуется боевая полная готовность, чтобы в любую минуту защитить наши границы, а если и надо,- разбить врага на его же территории. А сосед наш ненадежный, несмотря на то что мы с ним и имеем договора. Вообще, мама и Славочка, судьба решит в отношении нашей встречи. Еще служить немало. В дальнейшем будет видней. Мама, вот уже через 4 дня исполнится 18 месяцев, как я в армии. За этот период времени я не имею ни одного дисциплинарного проступка и взысканий. И считаю, что в дальнейшем честно, добросовестно отслужу свой срок так, как от нас, воинов, требует военная присяга, которую мы принимали индивидуально. Вопрос бдительности стоит у нас на 1-м месте в нашей службе, ибо мы находимся на границе...
...Я себя чувствую очень хорошо. Мама, а как я о тебе и о Славочке соскучился. Я бы желал хоть бы час-два провести с вами, поговорить с вами обо всем. Посмотреть на вас. А наверное, за этот период в вас есть кое-какие изменения. Мне снилось несколько снов, якобы я с вами встречался и проводил с вами время...
Но ничего, пройдет еще немного времени, если будет все спокойно, и мы вновь с вами встретимся и заживем еще лучше, счастливей..."

Владимир Николаевич Абызов родился 6 июля 1919 года в г. Ногинске. В семнадцать лет пошел работать электромонтером на чулочно-трикотажную фабрику. Его - активного члена комитета комсомола - приняли кандидатом в члены партии.
Находясь на действительной военной службе, Владимир держал постоянную связь со своим рабочим коллективом. 3 марта 1940 года он получил из Ногинска заказное письмо с тремя рекомендациями в партию, которые ему дали товарищи по прежней работе. Матери он сообщил:

"В своем письме партийная организация мне пишет о том, что коллектив ф-ки отпраздновал XXII годовщину РККА, передают мне большевистский привет и желают мне успехов в моей боевой и политической учебе. Я послал тут же ответ и написал, что оправдаю доверие товарищей, которые мне дали рекомендации, и всей парторганизации".

Владимир постоянно интересовался: что нового в городе, на фабрике, с интересом читал ногинскую газету "Голос рабочего", которую выписала ему на брестский адрес мама, и просил ее:

"Если можно, то выпишите эту газету и на следующие месяцы".

Будучи от природы человеком внимательным и наблюдательным, Владимир Абызов присматривается к новым местам, к жизни местного населения, долгие годы жившего в условиях панской Польши. Всем, что вызывало у него интерес, он спешил поделиться с родными:

"...В Западной Белоруссии, где я нахожусь, 24 марта будут проходить выборы в Верховный Совет СССР и БССР. Мне, вероятно, придется вместе с товарищами работать в агитколлективе, а так как мы являемся жителями БССР, то мы будем участвовать в выборах вторично.
7 февраля 1940 года."

"Завтра я иду на избирательный участок, так как мне поручено проработать с избирателями Конституцию и другой материал... Здесь работать придется не так, как я работал по выборам в Ногинске. Возможно, будут люди, настроенные против существующего строя. Их надо будет убедить... Работа будет интересная, но и ответственная. В городе большинство проживает торговцев и другие люди...
22/II - ночью у нас, у курсантов школы, проводился учебный поход на несколько километров, в Н деревню. Когда пришли в деревню, разместились по домам, и очень интересно слушать крестьян, которые рассказывают о жизни при панах...
23 февраля 1940 года."

"О городе Брест-Литовск. Он красивый. Имеет хороший жел. дорожный вокзал. Трамвайного движения нет, а имеются извозчики с колокольчиками, которые ездят по улицам и гремят. Имеется много еврейских церквей, польских костелов.
В выходные дни можно наблюдать, как из этих церквей выходит молодежь...
5 апреля 1940 года."

"Сегодня в городе я видел немецкого офицера. Для меня это очень интересно, ибо до сего дня я не имел представления о немецких офицерах. Мама, он был одет в форму стального цвета. На плечах имеет он погоны, которые отделаны окантовкой, на фуражке - кокарда, хромовые сапоги, рубашка темно-желтого цвета и черный галстук. Он имеет крепкое телосложение. Вероятно, на 1 Мая будет на параде присутствовать делегация от Германии...
24 апреля 1940 года."

Владимира Абызова направили на учебу в школу младших командиров. Любопытны такие строки из одного письма домой:

"...Должен вам сказать, что учеба в школе младших командиров рассчитывалась на 9-10 месяцев, а учитывая международную обстановку, нам сказало командование, что нас, вероятно, выпустят через 4-6 месяцев, а возможно, и раньше, месяца через 3..."

И, наконец, сообщение, полное радости:

"...На днях меня комиссия 43 политотдела штаба дивизии приняла из кандидатов в члены ВКП(б). В скором времени должен буду получить партбилет.
...Для меня большое событие - получение партийного билета".

В письмах Володи Абызова немало строк, свидетельствующих о его нарастающей тревоге за судьбу Родины в условиях разгорающейся второй мировой войны:

"В отношении международной обстановки, то она действительно в настоящий момент очень напряжена, и не зря вся наша учеба перестроена к приближенной боевой обстановке... Ибо есть пословицы в Красной Армии: "Тяжело в учебе, легко в бою" или "Чем больше пота в мирное время, тем меньше крови и потерь в боевой обстановке..."

И чем сложнее становилась обстановка на границе, чем ближе была война, тем нежнее и заботливее становились письма Володи к матери и брату:

"Слава, как себя чувствует мама, как она работает, отдыхает, как ты ей помогаешь в хозяйстве. Обо всем об этом ты мне опиши в своем следующем письме... Поцелуй крепко-крепко за меня маму и напиши мне о выполнении".

И опять:

"Слава, как себя чувствует мама, не болеет ли она? Как вы проводите свои свободные часы?.."

И всегда письма завершались неизменными словами - "Остаюсь вас любящий В. Абызов".
В ходе ожесточенных боев в крепости заместитель политрука Владимир Николаевич Абызов, по свидетельству очевидцев, сражался в центральной части крепости, в районе Белого дворца, где и погиб. Его имя высечено на одной из плит Мемориала рядом с именами рядового Агагуляна Аршавира Арзумановича и рядового Пустовита Макара Петровича.
И, наконец, письмо, отправленное в адрес родителей в самый канун войны, 20 июня 1941 года, старшим сержантом Багдасаряном Тавади Аршаковичем - командиром отделения 84-го стрелкового полка:

"Любимый отец! Любимая мама!
Не беспокойтесь обо мне, я чувствую себя очень хорошо-Международное положение не очень важное. Только очень прошу: за Риммой и детьми следите хорошо до моего возвращения. Если, конечно, посчастливится.
Люблю вас всех. Но есть и другая любовь - это любовь к великой Родине... Эта любовь, в сущности, более значительна и велика. Родина требует от нас быть всегда бдительными, и каждый красный боец старается исполнить свой священный долг перед Родиной, в числе которых и я..."

Т. А. Багдасарян родился в Кафанском районе Армении. После окончания школы учился в Бакинском педагогическом техникуме, учительствовал.
В гарнизоне Брестской крепости был курсантом полковой школы. В его дневнике и письмах домой есть такие строки:

"31.03.40 г.
Не жалею сил в усвоении военной техники, чтобы в случае необходимости во всеоружии выйти на поле битвы и победить".
"3.06.40 г.
Шагаю на посту и бдительно смотрю вокруг, потому что на границе слышны выстрелы".
"11.06.40 г.
В 5 часов утра весь полк был поднят по боевой тревоге. Нарушена граница..."

Здесь, в Брестской крепости, за год до начала войны Тавади Багдасарян стал коммунистом. В его дневниковых записях тех дней встречаются такие взволнованные слова:

"23.07.40 г.
В 6 часов сдал наряд и пошел в лагерь на партийное собрание. Обсудили мой вопрос и единогласно приняли кандидатом в члены партии".
"22.10.40 г.
В 6 часов пошел в штаб дивизии получать партбилет. Подождал до девяти часов, пока пришел комиссар. Получил такой документ! И вот вошел в новую жизнь..."

Уходя в армию, Тавади Багдасарян оставил дома жену и двух дочерей. Зная, как трудно справиться одной с воспитанием детей, с массой домашних забот, Тавади подбадривал Римму Погосовну, старался находить теплые слова.

"Любимая Римма!
В настоящее время ты несешь две родительские обязанности в деле воспитания детей - и материнскую, и отцовскую. Свято исполняешь родительский долг, это я хорошо знаю...
Желаю тебе стального здоровья в деле воспитания детей до возвращения твоего друга жизни..."

25 мая 1941 года он выслал жене все ее письма:

"Отправляю тебе написанные тобою письма, потому что сохранять их трудно. Тем более, что международное положение ничего хорошего не обещает. Военное дело: кто знает, может, не встретимся...
Прошу, держи с моими письмами, может, посчастливится, тогда вместе прочтем их".

А еще через несколько дней, 1 июня, писал жене:

"Будь веселее. Куда бы я ни шел, твоим именем живу. И на поле боя я пойду вместе с твоим именем...
Есть разговоры, что с 10 по 15 июня мы, имеющие среднее и высшее образование, сдадим экзамены для присвоения звания младших лейтенантов. И осенью, может быть, уволят в запас, если, конечно, международное положение немного улучшится. Есть надежда, что увидим друг друга!!!"

Старшего сержанта Тавади Аршаковича Багдасаряна связывала крепкая дружба с земляком старшим сержантом Ваганом Гарегиновичем Григоряном. Они вместе учились в педагогическом техникуме и вместе ушли в армию. В селе Егвард Кафанского района у Вагана Григоряна осталась семья.
Когда на крепость обрушился удар врага, старшие сержанты Т. А. Багдасарян и В. Г. Григорян с честью выполнили свой долг перед Родиной. Друзья до последнего дыхания защищали родную Армению на ее дальних, брестских рубежах.
В начале пятидесятых годов при раскопках в цитадели была найдена фотография Вагана Григоряна, письма к нему родных и его тетрадка со стихами. С трудом разобрали строки, адресованные Ваганом своей жене - Марии Акоповне:

За охрану родного края
Ты мне ласково руку пожми.
Не тоскуй, моя дорогая,
Крепче нашей любви не найти.
http://brestfortress.blogspot.ru/2011/02/blog-p...
Нравится: rue soleil, PeterGunn
Ссылка Нарушение Цитировать  
  ЛисАлиса
kbcffkbcf


Сообщений: 8530
16:32 01.05.2016
wayfarer (wayfarer) писал(а) в ответ на сообщение:
> не уверен, что мои пять копеек к месту, но такая тема выходит далеко за рамки "Внутренней политики".
quoted1
Вы правы, но во избежание ненужных споров, скромно отнесла ее к внутренней политике.
Ссылка Нарушение Цитировать  
  wayfarer
wayfarer


Сообщений: 5262
16:36 01.05.2016
ЛисАлиса (kbcffkbcf) писал(а) в ответ на сообщение:
>
> wayfarer (wayfarer) писал(а) в ответ на сообщение:
>> не уверен, что мои пять копеек к месту, но такая тема выходит далеко за рамки "Внутренней политики".
quoted2
>Вы правы, но во избежание ненужных споров, скромно отнесла ее к внутренней политике.
quoted1
Ну да, наверное, мудрое решение, согласен.
Во избежание ...
Ссылка Нарушение Цитировать  
  ЛисАлиса
kbcffkbcf


Сообщений: 8530
16:41 01.05.2016
Житель соседней с крепостью деревни Котельня-Подгорская, Григорий Самолюк, рассказал мне о какой-то группе героев, сражавшихся в здании бывшей церкви на Центральном острове. Как известно, эта церковь в ходе боев несколько раз переходила из рук в руки, но говорят, что в начале августа туда снова пробрались наши бойцы с пулемётом и вели долгий бой с гитлеровцами, пока все не погибли. Самолюк слышал от немцев, что это был последний очаг сопротивления в центре цитадели, и видел своими глазами останки героев, когда глубокой осенью оккупанты пригнали его с другими колхозниками убирать территорию крепости.
По его словам наверху, в развалинах церковной башни, ещё стоял тогда станковый пулемёт «максим», направленный в сторону Тереспольских ворот, а рядом лежали трупы семерых бойцов с зелёными петлицами пограничников на гимнастёрках. Гитлеровцы, раздражённые упорным сопротивлением этой группы, не разрешали хоронить погибших, и стаи ворон копошились над мертвецами. А внизу, там, где когда-то был церковный алтарь, крестьяне увидели ещё один полусгнивший труп советского бойца. Он сидел, прислонясь к стене, около него валялся разбитый автомат, а над его головой на штукатурке была выцарапана надпись: «Погибаю за Родину!»
До сих пор среди жителей Бреста и ближних деревень ходят удивительные рассказы о том, что даже несколько месяцев спустя, после того как гитлеровцы полностью овладели крепостью, отдельные советские бойцы и командиры скрывались в крепостных казематах и подземельях и по ночам на развалинах ещё иногда раздавались выстрелы. Кое-кто из местного населения вспоминает, что зимой 1941/42 года, когда немцы сгоняли людей в крепость разбирать развалины, они порой видели перебегающие из каземата в каземат, от подземелья к подземелью фигуры в изодранной красноармейской одежде. И чья-то рука не раз писала на полуразрушенных крепостных стенах грозные слова: «Смерть немецким оккупантам!»
http://www.e-reading.by/chapter.php/53004/35/Sm...
Нравится: PeterGunn
Ссылка Нарушение Цитировать  
  ЛисАлиса
kbcffkbcf


Сообщений: 8530
16:43 01.05.2016
wayfarer (wayfarer) писал(а) в ответ на сообщение:
> Во избежание ...
quoted1
Не хочу чтобы память топтали ногами, если есть что сказать, пусть сами присоединяются на нашей территории.
Нравится: PeterGunn, Алант
Ссылка Нарушение Цитировать  
  ЛисАлиса
kbcffkbcf


Сообщений: 8530
16:48 01.05.2016
Из воспоминаний жительницы п. Никольское
Королевой Веры Андреевны.
29 августа 1941 года в село вошли немцы. Часть жителей была уже эвакуирована из Никольского (в основном с «52», теперь это завод «Сокол») в Куйбышев, но большая часть жителей оставалась в селе.
Пришли немцы на рассвете. Они дали несколько артиллерийских залпов, и, гремя автоматами, вошла мотопехота. Население было в ужасе. Наши войска вошли в это время в Колпино.
Со стороны города начался обстрел. За нашими домами посыпались снаряды, у соседей убило двух детей. Своих ребят я увела в бункер. Эти бункера были построены жителями. Кругом слышались крики детей, вопли, плач, ревели снаряды. От этого шума, казалось, можно сойти с ума. Сердце разрывалось на части, при виде этого ужаса. Хотелось закрыть глаза и рыдать…
Немцы поселились в школе (ныне 8-летняя), на заводе и в домах, хозяев которых выгоняли вон из своего «угла».
Немцы начали «хозяйничать» в Никольском: грабили магазины, убивали колхозный скот, отбирали его у жителей, «чистили» дома, опустошали сады и огороды.
Через три дня я с детьми ушла в Графские пещеры. А ребят у меня было 9 человек. Горело село, немцы его часто бомбили. Стало холодно, и я снова вернулась домой. Все было разорено. В дом свой нас не пустили «теперешние» хозяева, и я с детьми поселилась в бане. Наступила зима, начался страшный голод. Население на санях уезжало в немецкий тыл. Трудоспособных заставляли работать под конвоем. Раздетые, разутые, на морозе расчищали снег, пилили лес и дровами

мостили дорогу по направлению к Ивановскому. За этот адский труд получали по 200 г хлеба из древесной муки и по 200 г баланды — «супу» мучного.
Всех подростков от 12 до 16 лет забрали на казарменное положение. Они жили в школе, работали под конвоем. Трудоспособные мужчины ушли в партизаны. Немцы с самого своего прихода учиняли расправы над населением. Фашисты повесили участкового милиционера Осипова и долго его не снимали – запугивали жителей. Расстреляли Рогова В.А. за то, что он просил у «гадов» супу. Расстреляли Лямину Д.А., которая помешалась от голода и пережитых ужасов. Расстреляли и депутата Сельского Совета Шведову Катю. Ее кто-то предал.
Фронт остановился у Поповки. Стали поступать партии военнопленных. Школу сделали лагерем для них. У школы были повешены два брата Корсаковых. Их трупы висели целую неделю. Военнопленные, почти обезумевшие от голода, грызли глину. Жизнь мирного населения становилась все более нетерпимой. Каждый день работали. В начале 1943 года началось наступление наших войск. Нас немцы угнали в деревню под Кингисеппом. Затем в Эстонию, Латвию. Там нас освободили в августе 1944 года. В сентябре мы вернулись в Никольское.
http://vmeste.edu.ru/pobeda/index.files/page000...
Нравится: PeterGunn
Ссылка Нарушение Цитировать  
  МарьСанна
mariasanna


Сообщений: 11290
16:50 01.05.2016
На юг, на запад, на восток
Свой северный покажем норов.
«Мы – русские! Какой восторг!» –
Кричит из прошлого Суворов.
Над Куликовым меч поет.
Над Бородинским ядра свищут.
Мы – русские! Какой полет!
Нас понапрасну пули ищут.
Из клочьев тельников, рубах
Пусть мир сошьет себе обнову.
Мы – русские! Какой размах!
Литая крепь меча и слова.
Солдатских кухонь пьедестал.
Навары заводских столовок.
Мы – русские! Сибирь… Урал…
И далее без остановок.
Мы на подножках у эпох
Под грохот революций висли.
Мы – русские! И видит Бог,
Что мы, как он, без задней мысли.
И нам без вести не пропасть,
В плечах могильный холм нам узкий,
Но и у нас смогли украсть
Одно столетье в слове «русский».
И сбита времени эмаль
С зубов, что губы закусили.
И все-таки какая даль
В славянском имени Россия
Ссылка Нарушение Цитировать  
  wayfarer
wayfarer


Сообщений: 5262
16:51 01.05.2016
Ссылка Нарушение Цитировать  
  ЛисАлиса
kbcffkbcf


Сообщений: 8530
16:54 01.05.2016
Из воспоминаний Федосеева Юрия Валерьяновича
Один раз, когда мы, дети, отбежали метров на 100 в сторону от родителей, то услышали, что кто-то нас зовет со стороны кустов. Мы подошли и увидели там двух наших солдат. Они попросили нас, чтобы позвали кого-нибудь из взрослых. Мы сказали об этом матери, и она послала нас в деревню, чтобы бабушка прислала солдатам поесть. Бабушка передала толченой картошки в миске и две лепешки. Другие взрослые переодели их, и они перестали отличаться от мирных жителей. А когда я возвращался к матери, то на коне мимо проскакал немец и обратил на меня внимание, но я не растерялся и прямо как бежал, так и бежал на него. Он постоял минуты две и поехал дальше. Это спасло меня от расстрела.
Вечером спасенные солдаты вместе с остальными мужчинами и женщинами, которые возвращались к себе домой в Перевоз, Песчанку и п. Бадаевское дошли до леса и дальше ушли в сторону фронта. Какова их судьба, неизвестно, но наша совесть перед ними чиста, так как в трудную минуту помогали своим солдатам, хотя и под страхом смерти. И так многие честные люди помогали нашей Красной Армии.
Участковый милиционер – лейтенант Осипов – до последней минуты выполнял свои обязанности, и только когда немецкие войска вошли в Никольское, ушел через Захожье в сторону Мги, но перейти линию фронта ему не удалось.
Голодный, в оборванном обмундировании он вернулся домой, к семье. Но немцы схватили его и под окнами дома, где жила его семья, повесили. Под страхом смерти его запретили хоронить. Тело его висело 5 дней, а затем веревка оборвалась, и тело упало на землю. Повешен он был на дереве напротив центральной аптеки. Ночью смелые люди оттащили тело милиционера в сторону и оставили на огороде у Ивана Петровича Андрианова, который и сейчас работает на заводе «Ленстройкерамика». Отец Ивана Петровича утором обнаружил тело и предал его земле. Так был захоронен Осипов, проработавший около 4-х лет участковым милиционером в Никольском. Многие жители его хорошо знали и помнят до сих пор.
Нравится: PeterGunn
Ссылка Нарушение Цитировать  
  wayfarer
wayfarer


Сообщений: 5262
16:57 01.05.2016
* * *
Жди меня, и я вернусь.

Только очень жди,

Жди, когда наводят грусть

Желтые дожди,

Жди, когда снега метут,

Жди, когда жара,

Жди, когда других не ждут,

Позабыв вчера.

Жди, когда из дальних мест

Писем не придет,

Жди, когда уж надоест

Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,

Не желай добра

Всем, кто знает наизусть,

Что забыть пора.

Пусть поверят сын и мать

В то, что нет меня,

Пусть друзья устанут ждать,

Сядут у огня,

Выпьют горькое вино

На помин души...

Жди. И с ними заодно

Выпить не спеши.


Жди меня, и я вернусь,

Всем смертям назло.

Кто не ждал меня, тот пусть

Скажет: — Повезло.

Не понять, не ждавшим им,

Как среди огня

Ожиданием своим

Ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать

Только мы с тобой, —

Просто ты умела ждать,

Как никто другой.


К. М. Симонов
Ссылка Нарушение Цитировать  
  wayfarer
wayfarer


Сообщений: 5262
17:00 01.05.2016
Сразу прошу прощения, у меня не работает опция "Нравится".
Ссылка Нарушение Цитировать  
Следующая страница →К последнему сообщению

Вернуться к списку тем


В этой теме оставлять сообщения запрещено.
Если тема актуальна, продолжите пожалуйста ее создав новую тему: Создать новую тему

Список форумов
Главная страница
Новые темы
Обсуждается сейчас

ПолитКлуб

Дуэли new
ПолитЧат 0
    Страны и регионы

    Внутренняя политика

    Внешняя политика

    Украина

    Сирия

    Крым

    Беларусь

    США
    Европейский союз

    В мире

    Тематические форумы

    Экономика

    Вооружённые силы
    Страницы истории
    Культура и наука
    Религия
    Медицина
    Семейные финансы
    Образование
    Туризм и Отдых
    Авто
    Музыка
    Кино
    Спорт
    Кулинария
    Игровая
    Поздравления
    Блоги
    Все обо всем
    Вне политики
    Повторение пройденного
    Групповые форумы
    Конвент
    Восход
    Слава Украине
    Народный Альянс
    PolitForums.ru
    Антимайдан
    Против мировой диктатуры
    Будущее
    Свобода
    Кворум
    Английские форумы
    English forum
    Рус/Англ форум
    Сейчас на форуме
    Незарегистрированных: 5
    Пользователи:
    Другие форумы
    Чтобы помнили!
    .
    © PolitForums.net 2024 | Пишите нам:
    Мобильная версия