Однако, по словам политолога, в Литве уже подросло молодое поколение, для которого тема победы в Великой Отечественной не представляет значения — и он расценивает это в качестве положительного факта.
Добавим, что сообщение о полученном бабушкой из Клайпеды поздравлении от Путина собрало большое количество грязных комментариев от литовских националистов. «Девятомайское победобесие — последний идеологический оплот сатанинского путинского режима. Этот оплот мы уничтожим! Победобесы, справляющие свой шабаш 9 мая — преступная еврейская экстремистская группировка». «Я бы письмо от Путина отнес бы сразу в полицию». «Недобитые вЫтираны ВОВки — это убийцы. К сожалению, демократические законы не дают возможности отправить их на нары. Приходится взывать к их добровольному покаянию перед Богом. Но эти красные заведомо безбожники. На их совести сотни тысяч убитых и замордованных литовцев. Вечный позор вЫтиранам ВОВки, кровавым убийцам!» «Не бабка, а настоящая ведьма, готовящаяся к шабашу победобесов 9 мая», — пишут литовские неонацисты.
Напомним, что ранее руководство Центра исследований геноцида и сопротивления жителей Литвы признало, что учреждение подготовило список примерно из 2 тысяч лиц, которые содействовали Холокосту на территории республики. Данный список ранее был передан правительству, но в Кабмине предпочли положить его под сукно. В общей сложности во время нацистской оккупации здесь было убито около 195 тысяч евреев, а конца войны дождались 5−10% евреев Литвы.
Как сообщало EADaily, 26 января в Вильнюсе состоялась презентация книги журналистки Руты Ванагайте «Наши», посвященной Холокосту в Литве. Ванагайте пожаловалась, что в ходе сбора материалов для книги столкнулась с проявлениями страха и злобы в свой адрес, некоторые даже обвинили её в «продаже родины евреям». По мнению журналистки, литовцы настолько массово участвовали в убийствах, что любой, кто сейчас осмелится поднять эту тему, гарантированно становится врагом общества. По её словам, в Литве боятся поднятой ею темы: «До такой степени опасаются, что я сталкиваюсь с абсолютной паникой — от учреждений власти до сельских жителей. За полгода я встретила всего несколько человек, которые не боялись. Даже с историками в парке на лавочке приходилось встречаться… Некоторых историков я не могу цитировать — они не хотят, один сказал, что отныне не будет читать лекции на эту тему: опасно».