Посткрымская мобилизация и антизападная риторика сделали возможной беспрецедентную атаку на институты гражданского общества – независимые СМИ, НКО и правозащитников. Реальные сроки даются за записи в соцсетях, многократные нарушения на митингах и призывы к сепаратизму. По данным независимого правозащитного проекта «ОВД-инфо», заметно растет число политически мотивированных уголовных преследований.
Общество после Крыма резко разделилось на два неравных и не понимающих друг друга лагеря, что никогда не способствует росту доверия и развитию человеческого капитала. «Крымское» большинство оказалось довольно крепким. Соцопросы показывают, что и сегодня присоединение Крыма одобряют от 80 до 95% россиян. Рейтинг доверия президенту как символу возрождения величия державы также остается высоким.
Проблема в том, что это «негативное» величие – оно не может обходиться без образа врага, которого надо постоянно побеждать. Россияне стоически воспринимают экономический кризис (который привел уже к серьезному падению доходов и возможностей потребления) в том числе потому, что формат «негативного» величия им хорошо знаком еще по Советскому Союзу. Однако социологи уже отмечают рост усталости и растерянности из-за кризиса; этот тренд пока существует параллельно «Крымнашу», в сознании они не связываются. (с)
07:08 20.03.2016
Зарплата жителей Крыма выросла в 2015 г. по сравнению с украинской в 1,8 раза, но этот рост был съеден высокой инфляцией, уровень которой за два года составил 78%, цены на продукты увеличились на 92%. Турпоток, дававший заработок и занятость значительной части населения, пока не удалось вернуть к уровню 2013 г.
Если исключить отсутствие сухопутной связи с «большой землей» и постоянного канала поставок энергоресурсов, Крым интегрировался в российскую экономику. Бюджетные трансферты в 2015 г. снизились, говорит экономист Наталья Зубаревич, Крым и Севастополь стали обычными дотационными регионами. Доля федеральных трансфертов в доходах бюджета Республики Крым составила в 2015 г. 67%, Севастополя – 61%, это сопоставимо с Камчаткой и Дагестаном и существенно ниже Чечни и Ингушетии (83 и 85% соответственно). В 2015 г. Крым и Севастополь получили из Москвы около 79 млрд руб. трансфертов – менее 5% их общего объема (1,6 трлн руб.).
«Крымские» санкции против России были в основном персональными, однако после Донбасса и гибели малазийского «Боинга» Запад ввел масштабные секторальные санкции. Россия в ответ ограничила импорт продовольствия. Сирийская кампания привела к дополнительным ограничениям на египетском и турецком направлениях.
Все это усугубило намечавшийся структурный кризис экономики, ударило по банковской системе и ряду отраслей промышленности и сферы услуг, ускорило рост потребительских цен. В 2015 г. ВВП России снизился на 3,7%, реальная зарплата – на 9,7%. Капитал ушел из страны, рецессия продолжается, экономика сжимается. Противостояние с Западом стимулировало милитаризацию экономики – вместо необходимых структурных реформ. Отказ от качественной экспертизы и нежелание признавать ошибки привели к росту роли патриотично настроенных некомпетентных экспертов и чиновников.
Присоединение Крыма стало очевидной ошибкой, которую Кремль, как и большинство граждан России, не признает еще долго. Но платить за нее мы продолжаем. (с)
