В самом центре Внутримкада, Где неся стране урон – Колосится Грэфонада, Жил да был один Грэфон.
Из семьи Политбюронов, Мудрый как Элагабал – Он сухую ткань законов В инновации макал.
Превращались буквы в пятна, И туманились слова – Это было так занятно, Что кружилась голова.
И ее мозгокруженье, В неге царственных утех – Приводило мир в движенье, Всех, кто за – и против всех…
Эту суть всего рассказа, И конечно, ё-моё – Мне слабо так-вот, с раза Просто - выразить ее.
Продолжаем, - сказке нашей, Чтоб ее сложить в рассказ, Нужно много персонажей Мной придуманных для вас:
Как пустой чернильный картридж, Где-то в банке мыкал век – Программист-фуфло, замкадыш, Словом – черный человек.
Тупо пялясь в Грэфорэбус, Под названием закон, Как замызганный троллейбус Никуда не ехал он.
Как движенье начинает, Твердо веря – что готов – Так Грэфон закон меняет И АСУ с него слетает, Будто штанга с проводов.
И хотя Грэфону сладко, От того что он силен, Программисту было гадко, Даже был обижен он.
В той стране, где он родился, - Уважение к труду, - Он серьезно приучился Не считать за ерунду.
Но, когда Политбюронов, Позабывших ремесло, Понесло рожать Грэфонов – То страну разорвало.
И трудясь, как дауншифтер, (Что по русски значит – гад) Он за ними много вытер, Не желая убегать –
За горой еврообъедков, На престижный грантозвон. Верность Родине – как сетка. Но, уже описан он:
Рожденный помнить не летает, По пожеланиям барыг – Пусть кто угодно упрекает, Что он, в натуре – не мужик.
Отвлекаясь на трюизмы, Осознаем мы сейчас – Что гуляш-социализмы, И абзац-капитализмы, Не меняют в корне нас.
До последнего субъекта Отношений и забот, Если даже хочет некто, Как не пыжься – не дойдет.
Потому что, кроме мяса, Мыслей – что не скажешь вслух Чувств, которых вовсе масса, В человеке есть и дух.
Слово кажется жеманным, И напыщенно-пустым. Непонятным, мутным, странным, По-плохому непростым.
Чтоб его услышать надо, Не кривляясь, не шутя, Отвлекаться от парада, К высшим смыслам восходя.
Просто наш, косноязычно Нанаученный народ Этот дух теперь, привычно – Идеалами зовет.
Он их держит за разводы Канцелярского труда, Чтобы собственной природы Не постигнуть никогда.
Чтобы древние преданья, Не могли обжечь стыдом, Дух был вылущен из знанья, И отложен на потом.
Но, живя в сердцах народа, Он не гаснет навсегда. Потому что есть свобода. И любовь порой тверда.
Дух напыщенных Грэфонов, И упертый дух трудяг, Дух шалающих законов (Для России главный враг) –
Этот мир мятежных духов, Где идет своя игра Описать бы – хоть и глухо, Но описывать пора.
И не важно – а хотите ль, Или лучше промолчать, В нем грядет поработитель, И о нем пора начать.
Просто очень нелегко нам, Прибирать гавно законов, Если тот кто их родил – Плохо их переварил.
И уже совсем бессилье, Если названный продукт, Как из рога изобилья Топит наш нелегкий труд.
И когда оно у горла, И на дно не встанешь твердо, То приходится кричать – Чтоб бежали выручать.
Сразу кто-нибудь скорее, За петлю на нашей шее, Вас причаливает так – Что не вырвешься никак.
В результате мы не тонем, И уже почти не стонем, И молчком плывем туда, Что и эти господа.
Господа умней Грэфонов, (Все ж не из Политбюронов, За которых – как норманн, В наказанье Вэндор дан).
Это новый дух Примкада, И о нем поведать надо: Он вполне благочестив, Обходителен и льстив.
Поедая вас кусками, Восхищается он вами, Как и фермер – что вполне, Любит собственных свиней.
Он с огромным интересом, Кореллирует с прогрессом, Удивительный процесс – Непохожий на прогресс.
Некто в Африке, когда-то Променял свои бататы, Арендуя лимузин, У каких-то там грузин.
Впрочем, у кого – не важно, Важно то – что он отважно Доказал своей стране, Что она теперь вполне,
Европейская держава, (Даже лимузины – право), И теперь ему должна, Дать бататов до хрена.
А потом еще, и снова, Ибо он теперь – основа, Ну а тот, кто их растил - Есть отсталый гамадрил.
И пошел строгать законы – Чтобы оные гиббоны, На остатки от того – Что не тратят на него.
И грузин еще кормили, А грузины к ним возили, (Поднимать авторитет) – Самый свежий раритет.
Африканцы гнули спины, А брутальные грузины говорили – Не возьмешь? Объяснять вождю пойдешь. Все вершилось добровольно, Новшеств стало так довольно, Что иной бататовод, Даже рад был, за народ.
Так родилось это братство, Прогрессивного пиратства, Образованных мужей, Что зарежут без ножей.
Получило много веса, Стало символа прогреса - Кто и вспомнит то о том, Что прогресс совсем в другом.
Он решает то, что должно, А не что впендюрить можно, Только если нам Грэфон, Сочинит такой закон,
Что возьмешь – куда деваться, - Чтоб хоть как-то продержаться, И в надежде, что дадут, Сделать то – что люди ждут.
Кто-ж не хочет от Отчизны Простоты и дешевизны? Это важная стезя – И ее терять нельзя.
Дух любви к родным пенатам, Нам завещанный когда – то, Для наследников, друзья – Как в сугробе колея.
Никакой помпезной ложью, Не укрыться в бездорожье, Где мгновенно посвятят, В арендаторы лопат.
Колея ведь, а не яма – Почему ж не ехать прямо, Не блуждая по полям – На которых столько ям.
Чтобы не напрасно жили, Те, кто этот путь ложили, Ведь за это, может быть – Нужно их благодарить.
Как прийти к такой науке, Чтобы даже наши внуки, То, что мы смогли познать, Продолжали применять.
Мы сейчас без всякой цели, Рушим прежние модели, Те, которые должны Быть богатством всей страны.
Кто, скажите, и когда нам – Объяснит о наших данных, Что – же нужно собирать, Чтоб отчеты получать.
Нету целостной картины – Есть обрывки паутины, Где одна и та-же суть Так размазана, что жуть.
Нас при этом уверяют, В том, что что-то улучшают И дают работы нам, Увеличивая хлам.
Наша бедная наука, Не способна к внятным звукам. Может только намекать, Что могла-б кой-что продать.
Тем, кто нормы сочиняет, Весь народ куски кидает, Но не стыдно продавать То, за что давали жрать.
Путь прогресса в этой сфере, Беззастенчиво похерен, Для грэфоновых свобод, (Точно так же, как народ).
Нету здания такого, Чтобы быть могло основой, Где б любой законосер, Обретал границы мер.
Где бы было очень сложно, Все менять неосторожно, Просто так и ни зачем, Для надуманных проблем.
Ясных сущностей порханье, Аттрибутов сочетанье, На которые закон Отсылаться обречен.
Все доступно, все открыто, Есть стандарт, которым смыто, Бремя рабской суеты. Ах мечты мои, мечты…
Есть еще мечты другие – Про процессы типовые, Чтобы мудрый аксакал, Нам такой закон давал,
Где б мы видели на схеме, Изменения в системе, Расширения ролей, Гибель прибыли своей.
И конечно же понятно, Показать могли обратно, Только он начнет трещать, Что процент пора снижать...
Попрощаемся с мечтами, От которых только камень, И на сердце, и в душе. Хватит нам соплей уже.
И закончив эту главку, Отодвинемся к прилавку. На котором тот свежак, Что сейчас нас будет жать.
Вижу, что-то там такое, Про бюро, про кредитное, Побегу его читать. Может – встретимся опять.
ГЛАВА 2
Что же может быть на свете, Хуже формы триста третьей – Как осмыслить – что курил, Тот кто это сочинил?
И хоть ясно всем, в натуре, Что мерзавец дальше курит, Приближается пора – Выдать форму на гора.
Помню в давешнее лето, Принесли на подпись это. И сказали все, вперед – Неизбежный август ждет.
Осмотрев набор табличек, Не увязанных никак, Я – как учит нас обычай, Помолясь, сказал – Чудак.
Или может быть чудило (Мне тогда неясно было, И признаться по сей день, Разбираться просто лень).
Ты прости его, Создатель, Потому что он мечтатель. Весь мой опыт говорит – Сам не знает, что творит.
Но воздушных сфер теченье, Подарило облегченье, И, жалея божью тварь, - Срок сместили на январь.
Срочно бросив связь с проектом, Я мутил с другим объектом. (Вдруг с че-сто сорок шестой Начался неравный бой).
Вот и лыжи на пороге, Под снега ушли дороги, И открылся календарь В истерический февраль.
Триста третья рулит снова, И она уже готова В ПэТэКа бишь ПэЭсДе, (А должна бы быть везде).
Вэндор вновь шмальнул на бабки, - И не дать ему по шапке. Потому что переход Нас скорей всего добьет.
Да и что метаться право, Всюду скурвилися нравы, Слово стыд уже у всех Вызывает только смех.
Даже в случае оплаты, Запоздают результаты Просто некогда внедрять То, что нужно проверять.
Словом – время обращенья, И проекта возрожденья, Чтоб отчет хотя бы раз Кое как слепить сейчас.
До свиданья выходные, И простите мне родные, Что опять, ядрена мать – Мне придется подтирать.
Потому что без сомнений, Для идей – не для людей Навтыкали изменений, Как обшивочных гвоздей.
Тут столбец, там столбец, - Технологии капец Жмурки начинаются: Кто сегодня мается?
А поскольку маюсь я – Хватит о политике. Просто завтра до буя Спросят аналитики.
ГЛАВА 3
Где ж вы – древние скрижали, Где у разума был трон? Где законы выражали, Память дедовских времен.
Люди сеяли, пахали, Возводили города, А законы постигали, В детстве – раз и навсегда.
А теперь, как тараканы, Из напыщенных голов, Вылетают иннованы, – Недомысли в форме слов.
Чуть цепляясь за бумагу, Через факсы, принтера, Начинают киснуть в брагу – И уже менять пора.
Не испить холодной влаги, Отрезвляющей вполне. Даже, прямо на бумаге – Изменяются оне.
Детство кончится ль когда-то? Неужель теперь всегда, Будет воля депутата Возвращать нас в те года.
Где потели и робели – Сделав первые шаги. И профессий не имели, - Только руки да мозги.
Жизнь и дальше ль сказкой будет, Той – где белочка кричит, Зайцу так, как будто судит: “Ты подпрыгни! Подскочи!”
Белка зайчика достала, - А приходится терпеть – И волков кругом немало, И капканы, и медведь.
Зайчик скачет, зайчик плачет, Волк несется по пятам. Цокот белки волку значит, - Вероятно зайчик там.
Снег скрыпит, и машут ноги – Нужно думать по дороге, Значит – думаем о том, До чего еще дойдем.
Есть конкретнейшая тема Под названием система, Я слыхал от знатоков У нее ресурс таков,
Что нельзя оставшись цельной Быть еще и беспредельной И всегда грядет пора – Где ошибок мишура Так раздрючит все порядки, Что начнуться беспорядки.
Много лет мы это знали, И структурность создавали, Понимая, что она - В управлении нужна.
Но, пришел Оптимизилец, - Показателей кормилец, Он сказал - что все пора Зафигачить в два ведра
Будь в одном ведре работа, А в другом иное что-то Из которого весь свет Извлечет любой ответ
Об участии народа В содержании дохода Государевой казны Чтобы видеть - Что должны?
В общем, вместо разделения Взяли курс на удвоение И родилось чудо дикое, И бессмысленно великое:
Госплатеж Ищите – Слопаю.
Государство Мыслит Попою.
Ну и кто теперь расскажет нам На хрена же, на хрена же на, - Эти подвиги былинные, Трудодни эти целинные.
Ладно, если б возрождение, Хоть бы было утешение, А ведь все для чьей-то глупости Вод ведь мм – Господи Прости!
ГЛАВА 4
Стаи финансов текут в обороты, Неудержимо меняя счета. Полупроводки – отдельные ноты, Музыка века – строга и проста.
Сколько там сущностей – кто это знает? Кто их постигнет в такой суете. Кто аттрибуты их пересчитает. Музыка внятна – а звуки не те.
Внятную стройность сбивают канканы, Новых – совсем непродуманных дел. Прут инноваторы, как тараканы, Музыка льется – а звуки не те.
Как же заставить их остановится, Встать по давно отведенным местам, Вслушаться, вдуматься и насладится – Звуком, в котором поет простота.
Как их заставить составить октавы, Выделить ноты – познав звукоряд, Музыка века такая простая, Как их заставить почувствовать такт? Каждую сущность понять и осмыслить, И аккуратно нормализовать, Как побудить их ленивые мысли, Из беспорядка закон создавать.
Как изменить их тупое теченье, Маниакально способное лишь, Жаждать корзины плохого печенья, Той – о которой мечтает Плохиш.
Музыка века – любимое бремя, Как же ты долго терзаешь меня. В наше поганое, дикое время, Как кандалы в лихорадке звеня.
Как далеко ты ушла от науки, В малопонятных, нерусских словах, Душат тебя неумелые руки. Как оказалась ты в этих руках?
Как оперить их вареные крылья? Как воспарить их к причинам вещей? Музыку века – щипцами завили. В полуподобье болонки своей.
Втиснули в тлен суицидной модели, Созданной чтобы врагов ублажать. Ах финансисты – как вы похренели, Как разучились себя уважать.
Очень обидно, что даже не странно – Видеть что место Отчизны на дне. Топят Россию дожди Пиндостана, Воли, ее воскрешающей – нет.
В адском потоке соплей и обманов, И людоедских ужимок горилл, Музыка века – ты очень нужна нам, Кто бы и что бы там ни говорил.
Ты основание нашей системы, Кровь экономики – общая связь Как же добиться, чтоб главные темы, Вновь зазвучали – в тебе воплотясь.
Чтоб твои сущности, внятно и просто, Выстроить в линию строгих таблиц. Чтоб им придать полномочия ГОСТА – Библии уполномоченных лиц.
Чтоб передать его в умные руки, И никогда не менять просто так. Чтобы сложились основы науки, Там – где бессмыслица и суета. Как окрылить тебя, музыка века, Как пробудившись настроиться нам. Так, чтобы труд создавал человека, А не услужливо выжатый хлам.
ГЛАВА 5
Как в любой житейской теме, Задающей жизни ход, В нашей банковской системе – По порядку все идет.
Из людей, которым мало Быть приставкой к должностям, Выделяются сначала – Те, кто лямки тянет сам.
Выделяются, и скоро Мерно капая в мозги, В форме местного фальклора – Прицепляются к другим.
И, слагаются решенья Тех задач в каких нужда, Возникают отношенья – Разделение труда.
Нужно очень постараться, Чтоб постигнув их пути, Тоже в теме оказаться – И порядок навести.
Но, пройдя контроль системы В непрерывной смене лет, Их сугубые поэмы – Обличаются во свет.
Воплощаются, в свободный Дух, который всех ведет. Нет его – и мы негодный, У кормушки сбитый скот.
Никакого оправданья Тем кто грезя правотой, Разрушает эти зданья – С идиотской простотой.
Пыжась новые построить, Силой мертвого ума, Неспособного усвоить – Что не нужно бы ломать.
Ничего с нуля не проще, Там – где нужно из людей, Сочетать, почти наощупь Воплощенье их идей.
Но ломают и ломают – Ныне, присно и всегда. И совсем не понимают – Что же это за беда.
15:32 17.02.2016
Свой любимый стих выложу
Романс для Честняги и хора (из поэмы «Шествие) - Иосиф Бродский
Пятница, 09 Июня 2006 г. 02:53 + в цитатник Хор: Здесь дождь, и дым, и улица, туман и блеск огня. Честняга: Глупцы, придурки, умники, послушайте меня, как честностью прославиться живя в добре и зле, что сделать, чтоб понравиться на небе и земле. Я знал четыре способа: - Покуда не умрешь надеяться на Господа...
Хор: Ха-ха, приятель, врешь! Честняга: Я слышу смех, иль кажется мне этот жуткий смех. Друзья, любите каждого, друзья, любите всех - и дальнего, и ближнего, детей и стариков... Хор: Ха-ха, он выпил лишнего, он ищет дураков! Честняга: Я слышу смех. Наверное я слышу шум машин; друзья, вот средство верное, вот идеал мужчин:
- Берите весла длинные, топор, пилу, перо, - и за добро творимое получите добро, стучите в твердь лопатами, марайте белый лист. - Воздастся и заплатится... Хор: Ха-ха, приятель, свист! Ты нас считаешь дурнями, считаешь за детей. Честняга: Я слышу смех. Я думаю, что это смех людей. И я скажу, что думаю, пускай в конце концов я не достану курева у этих наглецов. О, как они куражатся, но я скажу им всем четвертое и, кажется, ненужное совсем, четвертое (и лишнее), души (и тела) лень. - За ваши чувства высшие цепляйтесь каждый день, за ваши чувства сильные, за горький кавардак цепляйтесь крепче, милые... Хор: А ну, заткнись, мудак! Чего ты добиваешься, ты хлебало заткни, чего ты дорываешься над русскими людьми. Земля и небо - Господа, но нам дано одно. Ты знал четыре способа, но все они - говно. Но что-то проворонил ты: чтоб сытно есть и пить, ты должен постороннему на горло наступить. Прости, мы извиняемся, но знал ли ты когда, как запросто меняются на перегной года, взамен обеда сытного, взамен "люблю - люблю", - труда, но непосильного, с любовью - по рублю. И нам дано от Господа немногое суметь, но ключ любого способа, но главное - посметь, посметь заехать в рожу и обмануть посметь, и жизнь на жизнь похожа! Честняга: Но более - на смерть.
LI 5.09.15
12:35 18.02.2016
ГЛАВА 6
В управленческой науке, Проработано вполе, Что же делать, если брюки – Стали редкостью в стране?
Тут, не опуская руки, Нужно крыжить ресурсЫ, И считать, как будто брюки, И колготки, и трусы.
И тогда – назло пиндОсам, Гордо скажет вся страна: “Брюки? Да не под вопросом! Брюков просто до хрена.”
Или скажем так, приятель – Оптимизма не дает Очень важный показатель – От порога до ворот.
И тогда совсем не драма – Разрешай сии дела. И считай размеры прямо – От ворот и до стола.
ШирваншУхерничать просто (Лгун не может быть в гавне), Если нету власти ГОСТа – В обдичавшейся стране.
Вот и банковские будни, С их былою простотой, Замутили эти блудни – Непонятно, блин во что.
Как из вод коварной Леты, Из инструкций опыт пьем И отчеты, как поэты, Сплошь из мнений создаем.
Дальше счета и проводки – Нет конкретных карт и схем. (Путь неблизкий-некороткий, Никуда и ни зачем.) Погружая в паутину, Даже тень былых свобод, Каждый истины картину, Из своей АСУ берет.
А уж взял – терпеть обязан, Опыт прошлых опердней, Там в такой модели связан, Что не выгрузишь вовне.
Что бы в глянцах не трындели, Об успешных внедрежах, В жизни все на самом деле, Вроде пляски на ножах.
Смута общего незнанья, Труд ручной, клиентов вой, Вэндор – это наказанье, Но больней менять его.
И уж если в нашем деле, Стало столько наглых звезд, Если нравы похренели, Значит очень нужен ГОСТ.
Только вряд –ли он родится, Если нету ни фига Сил способных ухитриться Дать Грэфонам по рукам.
Их блудливых иннованов, Разум вряд ли соберет, Ведь нельзя из тараканов Сделать праздничный компот.
Ах любовь моя, Россия Соберешься ли когда, Из шнырькового бессилья, В радость мирного труда?
12:32 19.02.2016
ГЛАВА 7
Народ полгода ожидал – Когда же в замке будет бал? Чтоб елось и пилось – И вот оно – сбылось.
Пророчат Золушке облом, Ее не ждут за тем столом, Приняв смиренный вид – Она в ответ молчит.
Молчит, и избегая ссор, Спешит одеть своих сестер, И даже вызвала такси – Хотя никто и не просил – Короче ясно на все сто: Чего-то тут не то.
Какой-то замысел у ней, Она втихую ждет гостей. Хотя – кого прельстит, Замызганный прикид?
А вдруг, хотя на ней и рвань – Кого-то соблазнила дрянь, И надо загрузить – Чтоб дважды обломить.
И вот им чуйка говорит: “Загрузим формой триста три! И крестная её, Не сдюжит ё-моё”.
А ну звезда, иди сюда, Короче сделаешь вот так – Отчет смастырил программист, А ты возьми и распишись, Проверив перед тем – А нет ли в нем проблем?
С хорьками мачеха ушла, И сразу фея – вот дела! Подкинула прикид – Царевич заторчит.
Она за руль и по газам, По буеракам и лесам, Прошел какой – то миг - Уж на ступени прыг.
Стучит по плитам каблучек, Царевич млеет – как торчок, Но прерывая сон Трезвонит телефон.
Она глазами в монитор, А голос феи – как укор: “Я тут схожу с ума! Иди – и крыж сама!”
И сбросив туфли, босиком, Она назад почти бегом: “Абзац! Уже пришло Отчетное число.”
А принц, как будто он валет, Трусцой рванул за нею вслед, Хотя и не догнал – Но после отыскал.
У Принца с Золушкой - ништяк, Но это временный косяк, Ведь форма триста три Сжигает изнутри.
Ах вы годы фараонов – Доевклидова пора. Ни теорий, ни законов, А зубрежки до хера.
Очень-очень мало значил Метод – мысли властелин. Вот задача. Вот задача. Обобщенья? Нету, блин.
Греки всех потом обучат, Неге сладких аксиом. Греки – к логике приучат, Размышленьям обо всем.
Гармоничный хор законов, Чаловечество пленит. Но – придет пора Грэфонов. Жажда новых пирамид.
И пойдут такие штуки, Что невольно скажешь: “Да! Эти люди о науке, Не слыхали никогда.
Как ловки они, и прытки, Беспорядочно менять, Игнорируя попытки Все потом объединять.”
Понимания приходят Там, где сущности любой, В размышлениях находят Образ ясный и простой.
Так, чтоб каждым аттрибутом, Этот смысл наполнять. Если это есть – то круто. Если нет – ядрена мать.
Но едва могу мечтать я, О несбывшемся, о том, Как исходные понятья, Сложат всем нам общий дом.
Будет он – понятный, честный, Обозрим со всех сторон. И заменит – мутный, пресный, Грэфонадный кокофон.
Может быть, определившись – Что есть вклад, и что кредит, Как живой воды напившись, Разум смуту победит.
И найдет пути такие, Что и в грезах не видны. Для Отчизны, для России. Заблудившейся страны.
ГЛАВА 9
В одном из очень древних царств, Жило два брата-близнеца – Один был Имярек, Другой почти-что грек.
Второй любил иметь закон, Поскольку был юристом он. А первый полагал, Что он закон познал.
Прошли однажды детства дни, И стали царствовать они. И первый, и второй – Вдвоем одной страной.
Был у обоих пункт один: Закон порядок утвердит, Лаская и казня, А знания – херня.
И очень скоро царский дом, Из государства стал судом: Иди и докажи – Что ты способен жить.
И весь отчетный карнавал, Служить одной задаче стал – Блудливо доказать, Способность выживать.
Чем дальше в лес, тем больше дров – Все стало до того хитро – Сермяжный смысл бумаг, Не вычислишь никак.
Куда как чуден белый свет, В науке больше пользы нет, Вдруг стало всем милей, Жевание соплей.
Суду не истина нужна, Там состязательность важна, Там прав Хитро Жопей, Хотя он и злодей.
И уж совсем беда тогда, Когда царит формат суда, За гранью склочных дел. А вообще – везде.
Любой отчет в себе несет Поганый, тухлый дух свобод, От совести и чести, С порядочностью вместе.
Итог реформы был простой – У них настал такой застой, Что все что ели-пили, Из дальних стран возили.
И брат, который Полугрек, Сказал тому – что Имярек: “Давай дадим просраться, На тему инноваций.”
И вот уже летит указ: “Оттаргетировать сей час, Без всякого сомненья, Любые измененья.”
И сей же миг Хитро Жопей, Привнес букет таких идей, Где все сводилось к Нано – Что в общем-то не странно.
Имело это Нано вес, Такой же, как и Космос весь, И Оборонка тоже. И брат, который Имярек, Сказал тому что Полугрек: “Достала эта Рожа!”
Но младший брат имел закон, Поскольку был юристом он – Имел, куда попало. И он сказал: “Заткнись братан! Ты здесь не рулишь ни черта. Закрой свое хлебало!”
Тут не хватало слова Нет, И был призведен ответ – Старинным канделябром, По холке и по жабрам.
Потом в эфире – “Ля-ля-ля” И “Плачет русская земля”, И очень грустно Швабрам.
Потом со всех концов земли, К царю ученых привели, И началась работа – Без дури и до пота.
И как бы ни был путь не прост, Был во главу поставлен ГОСТ, А не солидный кто-то.
И, кстати, я там тоже был, Хотя совсем не много пил – Но спал довольно крепко. И был счастливым этот сон, И понимал я то, что он С моих фантазий слепка.
12:22 23.02.2016
Кто асилил этот шлак?
12:55 23.02.2016
я не поэт, но я скажу словами ineshki , валика мелкими шагами
> но я скажу словами > ineshki , валика > мелкими шагами
Чего-то как-то культурно для Рязани.
"Где то там далеко от Москвы Где ветра над МещЕрой гуляют Расположен мой город родной Рязанью его называют.
Здесь на танцы идут с топором А девчат провожают с обрезом Если здесь заблудился чужой То его непременно порежут.
А в Приокском лесная братва А в Дашках все колы разбирают А в Канищево пьют до утра до утра А под утро девчат провожают.
Льется песня на хате у нас По тебе городочек скучаю Если вспомнишь ты сына родного Тот который тебя прославляет."
12:03 26.02.2016
ГЛАВА 10
Один случайный человек, Прослывший простецом, Умел смотреть из века в век – Истории в лицо.
Он часто видел, как халдей Приносит в храм своих детей, Чтоб тем что умерли они – Его продлились дни.
Он был случайный человек, Считался простецом, И лишь смотрел из века в век – Истории в лицо,
Как тот спартанский генерал, Что у Перикла взятки брал, Учил что сила Спарты в том – Что не богат никто.
Он был случайный человек, Хотя имел лицо. И он смотрел из века в век, Считаясь простецом.
Как воля демоса, легко Обыкновенным черепком, Все отнимала у того, Кто спас Афины и его, Чтоб всем им стало хорошо. И больше, и ишшо.
А он глядел, глядел, глядел И видел – как бегут от дел, Все те – кто некогда могли, Сражаться, строить корабли, И выходить из нищеты, Где только скалы и кусты, И строить города. Куда ж они? Куда?
И за рядами их руин, Он видел – как народ один, Который в прошлом – о-го-го, Не меньше огорчал его, Когда всю жизнь к тому сводил – Когда ж он взятки победит? Совсем не думая о том, Что время разрушает дом, И ловлей мелких гавнюков Не возродить его основ.
И хоть трещало все по швам, Как Фемистокл – по кораблям, Он грезил истинной тоской, И ждал – когда придет герой, Который все-таки поймет, Что вечный суд страну убьет, И с ним придет такая власть, Чтоб лямка и ему нашлась.
Но, как случайный человек, Он все смотрел из века в век, А лямка что при нем была – Его сама собой вела, В давно заброшенный придел, Где не осталось важных дел.
ГЛАВА 11
Один чудак, в одной стране Решил построить дом. И обзавелся он вполне Приличным молотком.
И только было – но тотчас – Грэфоны выдали указ: – Чтоб вес такого молотка, Был ровно двести грамм!
Он понял –масса велика, Ведь было триста там, И бодро, не жалея сил, Сто грамм напильником спилил.
И только было – но тотчас – Грэфоны выдали указ: О том, что ручка молотка Должна быть ровно фут!
Опять не вышло ни фига – Гораздо меньше тут. И он, с волшебным словом ять, Весь день мастырил рукоять.
И только было – но тотчас – Грэфоны выдали указ: Что инновации велят, Чтоб весил двести пятьдесят.
И он, осатанев вконец, Весь день напаивал свинец.
И только было – но тотчас – Грэфоны выдали указ: Чтоб ручку молотку тому, Раскрасили под ########ому – Тогда понятно будет всем, У наших геев – нет проблем!
Он рисовал, и удлинял, Он красил – и вообще менял – Чтоб убедить грэфоний рой, Что он строитель неплохой, Но соблюдая их закон – Уже давно не строил он.
А жизнь текла потоком лет, А дома не было – и нет, А есть бездомная страна – И в ней законов дохрена. … Когда уймут грэфоний рой – Чума, холера, язва в жопе – Мы снова будем строить свой, Не арендованый в Европе, Вполне достойный жизни дом – И станем жить своим трудом.
ГЛАВА 12
Над выскребанием сусЕк, Работает народ. Свои амбары человек – Метет, метет, метет. Воспроизводство колобков Дается очень нелегко, А нужен их прирост – Чтоб обеспечить рост.
Но поголовье не растет, И вот – пора менять учет, Чтоб эффективный менеджмент Был крепок, как цемент.
Пора усиливать контроль, И издает указ король, Чтобы любой колобковед, Считал количество бесед, Поскольку смысл процесса тот – Что колобок поет.
Но, с персонажами облом – Оптимизация кругом, Теперь гуляют по лесам Лишь заяц и лиса.
И вот, другой указ готов – Мы все решим подсчетом слов, Новаторством своим – Отчизну возродим.
Естествовать мозги гусей, Да и свои – умеют все, И даже дед – что жрать хотел, Забыл – что он три дня не ел, А лишь внимал потоку цифр, Как будто понимал их шифр, И тем был счастлив он вполне – Что шестизначные оне, И верил в то, что он – Теперь не обречен.
А колобок “Гарант” читал – И этим кризис побеждал, И заяц, получив оклад, Был этим звукам очень рад, Не видя, что лиса легко Чифанит прочих колобков, Поскольку и один вполне Дал показателей стране, И даже втихаря Вывозит за моря.
Не скажет ни один гонец, Когда им всем придет конец. Но сказке он пришел – И это хорошо.
