Т.Фельгенгауэр ― На 5-й минуте выступления Владимира Путина делегация Украины покинула зал заседаний. Прямо в начале выступления российского президента.
Что говорит Владимир Путин? «Без ООН не будет реальной демократии и свободы, будут только протектораты, управляемые извне территории». Ну, вот, коллеги с сайта Слон.ру отмечают, что читает Владимир Путин по бумажке. И вспоминает ошибки Советского Союза, и сразу же переходит к теме Ближнего Востока. Говорит российский президент, что агрессия разрушила сам уклад жизни и породила насилие и нищету, и социальную катастрофу. Ну, тема Сирии, все-таки, остается в центре внимания всех выступающих практически.
В.Рыжков ― Не вполне всех. Я, Татьяна, успел в прямом эфире посмотреть выступление Дилмы Русеф, президента Бразилии. Я внимательно прослушал выступление Барака Обамы. После него выступал президент Польши, после него я внимательно успел посмотреть выступление Си Цзиньпина, которого ждал с большим интересом, главы Китая.
Т.Фельгенгауэр ― Достаточно нейтральные какие-то.
В.Рыжков ― Он не упомянул как раз эти регионы, он вообще не упомянул ни Сирию, ни Ливию, ни Ирак. Он говорил в общем плане, он говорил, что, вот, надо дружить, надо сотрудничать, надо всех уважать, надо уважать внутреннее устройство каждого.
Поэтому, действительно, тональность у каждого своя. Кто-то более конкретен, кто-то более абстрактен. Например, бразильский президент Дилма Русеф – она вообще говорила, в основном, об экономике своей страны, о том, что в ней происходит, какие реформы проводятся, и о необходимости гуманитарного сотрудничества в мире.
Поэтому повестка дня у каждого разная, стилистика у каждого разная, и далеко не все проходятся по всем болевым точкам, как это сделал тот же Обама, который всё перечислил.
Т.Фельгенгауэр ― Да. Вот, я бы тогда сосредоточилась на выступлении президента США, который и про Сирию сказал…
В.Рыжков ― Он прошелся по всем темам.
Т.Фельгенгауэр ― И про Россию.
В.Рыжков ― И про Иран.
Т.Фельгенгауэр ― И про Украину, и про Иран.
В.Рыжков ― И про Ливию он подробно говорил. Совершенно верно, да.
Т.Фельгенгауэр ― Да. Для вас самое важное, что вы услышали?
В.Рыжков ― Для меня самое важное две вещи. Первая, что Обама фактически полностью подтвердил свою внешнеполитическую стратегию, а именно что США действуют в рамках международных коалиций и США отдают приоритет (при Обаме, разумеется), отдают приоритет именно коалициям и именно договоренностям с другими странами.
И в качестве успеха он привел… Что интересно, он привел Иран как большой успех, вот эту ядерную сделку по Ирану, снятие санкций взамен на отказ от разработки ядерного оружия. Он это оценил как крупнейший успех. И сказал «Вот видите? Мы ввели санкции против Ирана. Но мы ввели санкции против Ирана не для того, чтобы загнобить иранский народ, а мы ввели санкции для Ирана, чтобы побудить его изменить политику. И видите, это получилось». И он упомянул Россию в числе тех стран, которые этому способствовали.
И интересно, что после этого он перешел как раз к Украине и России. То есть я тоже думаю, что вот этот порядок изложения был столь же не случаен, как упоминание нашей страны в контексте Ялты в начале выступления Владимира Путина.
И собственно говоря, Обама провел прямую параллель между украинскими санкциями и иранскими. Вот это мне показалось очень интересным. Он сказал, что «Ну вот видите? По Ирану же санкции сработали, Иран отказался от разработки ядерного оружия. А по России мы не могли не ввести санкции, потому что это отторжение территории чужого государства, это нарушение базовых принципов международного порядка. Поэтому мы не хотим навредить русскому народу, как утверждают, как он сказал, „зависимые от Кремля СМИ“ (он даже об этом сказал в своей речи), а наша задача – изменять политику».
Поэтому вот эта увязка иранских санкций и российских санкций, мне кажется, была тоже не случайная, и она совершенно прямая была. И как я понял его позицию по украинскому кризису и по санкциям, она не изменилась ни на йоту, ни на миллиметр. То есть он сказал, что наша задача – восстановление полного суверенитета и целостности Украины, и увязал это с отменой санкций. Поэтому позиция достаточно жесткая. И учитывая, что сегодня вечером будет еще их встреча (Владимира Путина и Барака Обамы)... Я, к сожалению, не знаю, что сейчас Путин говорит про Украину.
Т.Фельгенгауэр ― Давайте к российским новостям перейдем. То, что обсуждалось сегодня в течение дня, КПРФ собирается обратиться в Конституционный суд о правомерности обладания одной партией более чем половины мест в Думе. До конца, причем, осенней сессии (это довольно скоро) собираются обратиться с просьбой дать разъяснения, насколько соответствует Конституции ситуация, когда «Единая Россия» на протяжении такого, долгого времени имеет большинство. Поддерживаете такой запрос?
В.Рыжков ― Я истинный демократ, это, в общем, довольно известно. И я, конечно, категорически за то, чтобы одна партия на протяжении там 15 последних лет не доминировала в парламенте. В этом смысле я душой за, но разумом нет, потому что, все-таки, нарушение Конституции не в том, что «Единая Россия» имеет большинство. Вот в чем суть. Не в том, что она имеет большинство. Нарушение Конституции в том, что нет равного доступа к выборам и нет честного подсчета голосов, и производятся массовые фальсификации, и людей принуждают голосовать насильственно, и переписывают протоколы, и вбрасывают пачки фальшивых. Вот, в чем нарушение Конституции.
Т.Фельгенгауэр ― Ну, кстати, их можно поздравить с тем, что кандидат от Коммунистической партии выиграл в Иркутской области выборы губернатора.
В.Рыжков ― Да. А вот это я однозначно приветствую. Я считаю, что… Я не симпатизант Компартии, но сам факт того, что впервые за многие (лет, наверное, за 10) представитель не «Единой России» победил на выборах губернатора, на конкурентных выборах, это очень хорошая новость.
Т.Фельгенгауэр ― Ну вот тут интересна как раз реакция единороссов. Ну, они признали свое поражение, но, тем не менее, в преддверии выборов в следующем году как тут может для них повернуться?
В.Рыжков ― Для них это может повернуться плохо, потому что… Я напомню, что первый звоночек у них прозвучал, еще когда Евгений Ройзман выиграл в Екатеринбурге, а Анатолий Локоть выиграл выборы мэра Новосибирска (коммунист). А Новосибирск – это третий по населению город страны. Вы, по-моему, Таня, были в этом году в Новосибирске в ходе автопробега.
03:44 03.10.2015
02 октября 2015, 17:08 Николай Сванидзе журналист, историк
Н. Сванидзе ― Нет, это не думаю. Я думаю, что каждое свое заявление Рамзан Кадыров не согласовывает заранее с Путиным. Он действует на опережение. Он забегает вперед. Говорит, что я готов, вы будете там спорить, я готов драться. Вы будете драться, я готов стрелять. Вот он все время действует на опережение. Он все время предлагает себя. Помнишь, как у меня был в детстве любимый мультфильм «Золотая антилопа». Роскошный красивый.
К. Ларина ― Но это же пушечное мясо называется. Так обычно определяется наземная операция.
Н. Сванидзе ― Ксюш, да. Но только там есть еще одна причина. Я сказал, что там солдаты славянского происхождения, кстати говоря, русские ребята, во-первых, не будут восприниматься мусульманским населением, будут восприниматься как враги. Пришли, связались с шиитами и против нас воюют. А здесь сунниты это нормально. Вроде бы как свои. Но здесь есть еще одно соображение. Когда пойдут гробы, а в случае наземной операции они пойдут, воевать без потерь еще не научились, то представь себе, одно дело пойдут гробы в Россию, и здесь никуда не деться. Это, так или иначе, шум будет, а другое дело они пойдут в Чечню. Другая ментальность просто. Уже долгие последние годы и другая национальная ментальность. Это народ воин, там это по-другому воспринимается. Счастье не вызовет, но совершенно по-другому будет восприниматься. Поэтому здесь Рамзан Кадыров действительно предлагает себя как исполнитель. Предлагает себя Путину. И я думаю, что в какой-то момент, сейчас Путин ничего не скажет на это, отмолчится. Никакой реакции не будет. Но он это примет к сведению и в какой-то момент не исключаю, что он этим предложением воспользуется.
К. Ларина ― То есть ты не исключаешь самого перехода с воздуха на землю, что он может случиться. Что все это кончится все равно землей.
Н. Сванидзе ― Я не уверен в этом. Я не думаю, и у меня нет оснований сейчас не верить и Путину, и Лаврову, когда они говорят, что вариант сухопутной операции наземной даже не рассматривается. Потому что совершенно очевидно, что это смертельный номер будет. Поэтому у меня нет никаких оснований не верить. Но я повторяю еще раз, речь идет не о наземной операции наступательной против ИГИЛа, а речь идет о том, что поскольку мы вроде как взяли на себя роль защитников Башара Асада по какой-то причине, мне до конца кстати непонятной. Потому что, на мой взгляд, игра далеко не стоит тех свеч, которые будут сожжены в результате. Тем не менее, раз мы взяли на себя обязанности, функции защитника Башара Асада до последнего, по всей видимости, нам теперь вроде бы как уже и невместно будет его бросать-то. А это значит, что если ситуация сложится для него абсолютно критически, что очень вероятно, тогда нам придется его защищать. Но не с воздуха же его защищать. Значит придется защищать физически. Вот кто физически будет это делать.
Н. Сванидзе ― … аккуратно так, что они говорят. Что говорит Керри. Он говорит: ребята, ну дело хозяйское. У него с Лавровым хорошие отношения кстати. У меня такое впечатление, что они очень хорошо работают вместе. Друг друга понимают мужики. Он говорит: ребята, дело хозяйское, но там сунниты. Вы понимаете. Сунниты. Значит, вы когда туда суетесь, вы оказываетесь людьми, которые поддерживают шиитов. То есть Иран и «Хезболлу». Против суннитов, а это практически весь арабский восток плюс Турция. И все сунниты оказываются или могут оказаться вашими врагами. Вы можете схлопотать большие проблемы в виде суннитского терроризма. Из числа радикальных суннитов. Он же предупредил, он это сказал. Мог бы не предупреждать. Он говорит, ребята, ну посмотрите, вы на свою эту самую найдете приключений. Но просто имейте это в виду.
Н. Сванидзе ― Потому что там же проблема какая. Саудовская Аравия это главный помимо Турции, если брать арабов, главный оппонент Ирана. Это одна сторона. Другая сторона это «Хезболла», Мирский, кстати, Георгий Ильич сказал, что они последнее время там немножко стали надрываться. У них не хватает мощей и они собираются оттуда сваливать. А именно «Хезболла» последнее время, они шииты, это группировка террористическая, которую все считают террористами кроме нас, именно «Хезболла» фактически была главной ударной силой на стороне Асада. Кто будет его защищать. Значит, мы туда с нашей слоновьей грацией попадаем, оказываемся участниками внутригражданской, внутриэтнической и внутрирелигиозной разборки, где такой клубок змей. Мы в этом чего-нибудь понимаем? Не знаю. Вот у нас же сейчас самая большая проблема это качество принимаемых решений. О чем бы ни шла речь. Идет ли речь об импортозамещении, вот 80% вроде вчера прочитал сыра фальшак. Идет ли речь о военных действиях. Когда шла речь о войне в Афганистане, когда принималось решение, принимала решение верхушка политбюро. Брежнев, Андропов, Громыко и Устинов. Все старые, все больные, но хотя бы четверо.
К. Ларина ― А здесь ты считаешь один человек.
Н. Сванидзе ― Один принимает решение. Адын. Совсем адын.
К. Ларина ― То есть никто не может повлиять на его решение.
Н. Сванидзе ― Будь хоть семи пядей во лбу, нужна же экспертиза, когда такие решения, почему так быстро приняли решение. Что случилось. Ты посмотри на наши телеэкраны. У нас…
К. Ларина ― Вчера еще…
Н. Сванидзе ― Полтора года, вчера еще у ног лежал, сегодня все косится в сторону. Полтора года из каждого утюга — Киев, Донбасс, Донецк, Луганск.
К. Ларина ― Фашистские бандеровцы.
Н. Сванидзе ― Да. Теперь…
К. Ларина ― Сирия наша земля теперь.
Н. Сванидзе ― Теперь ни слова. Нет Украины… Кругом Сирия. Почему вдруг такой резкий разворот. Почему Путин поехал, провел, видимо, очень содержательные переговоры с Обамой…
Н. Сванидзе ― Вот меня интересует позиция Совета Федерации, который за все голосует единогласно. Как Верховный совет СССР в свое время. Который до конца 80-х годов за всю свою историю ни разу не проголосовал не единогласно. К. Ларина ― А почему тебя так удивляет.
Н. Сванидзе ― Военные действия на Украине – единогласно. Отказ от военных действий на Украине – единогласно. Военные действия в Сирии – единогласно.
Н. Сванидзе ― А непосредственно на месте я думаю, что до конца координации сейчас нет. Иначе не было бы такой сдержанно-нервной реакции со стороны и Запада и арабских стран. Поэтому я думаю, что сейчас координация недостаточная. Но они очень осторожны, я беру Запад. Вообще тональность со стороны США изменилась. Он думаю, сейчас будут смотреть, что мы будем делать дальше. Ситуация их в целом сейчас устраивает. Американцев.
02:14 07.10.2015
06 октября 2015, 19:08 - Глеб Павловский политолог, руководитель Центра эффективной политики
Т.Фельгенгауэр ― Ну что? Все ликуют. Во всяком случае, из Берлина и Парижа слышны радостные возгласы по поводу переноса выборов в самопровозглашенных ДНР и ЛНР на следующий год. Дело сдвинулось с мертвой точки? Минские договоренности, соглашения, вот эти бесконечные четверки – неужели, есть какой-то результат?
Г.Павловский ― Ну, скорее наоборот: конфликт не сдвинулся с мертвой точки, а постепенно замирает. Замирает, и это, конечно, хорошо. Это радует, наверное, всех, кроме тех, кто получает выгоду от конфликта (такие тоже есть всегда). Но Россия не может одновременно, так сказать, поддерживать два очага, два таких фронта разнесенных как Донбасс и Сирия, это очевидно. Так что надо что-то выбирать. Добро пожаловать в ад! Их сиятельства и высокородия Пушилин и Дейнего, которые входят в контактную группа по Минским соглашениям… Блоги
Т.Фельгенгауэр ― Почему сделан выбор в пользу Сирии? Что, проект «Новороссия», о котором так долго говорили, себя исчерпал?..
Г.Павловский ― Понимаете, ну, Новороссия – это, ведь, такая, уже шапка-ушанка на реальных действиях на Донбассе, на реальной донбасской ситуации. Это идеология, а не проект в точном смысле слова. Во время войны всегда воюющих мотивируют. Каждая сторона чем-то мотивирована. Понятно, чем мотивирована украинская сторона. А чем может быть мотивирована донбасская? Ну, не может же быть она мотивирована, так сказать, светлым образом Януковича.
Она мотивировалась, в общем, двумя элементами и возможностью присоединения к России так же, как Крым. И с другой стороны, вот, таким большим красивым, абсолютно нереализуемым проектом как Новороссия.
Т.Фельгенгауэр ― Но для России, ведь?.. У России была какая-то цель, когда вся эта история затевалась? Ну, понятно там, Крым – это Крым. Но с Донбассом всё получилось совсем по-другому.
Г.Павловский ― Сдержать обвал. Ну, была чрезмерная, конечно, невероятно чрезмерная, как все уже, кажется, поняли, и далеко зашедшая попытка сдержать развитие, плохое для России развитие на Украине. Ну, это, во-первых, не получилось. Во-вторых, то, что вышло, оказалось хуже плохого развития. Потому что, конечно же, Россия не планировала, так сказать, создание вот такого государства на Востоке Украины.
А потом надо было из этого выходить. Понимаете, здесь принцип… Ну, известно, где прячут дерево в лесу. Сирия – это лес, условно говоря, из которого можно, действительно, уйти, в который, через который можно уйти с Украины. Хотя, это, может быть, и не самое главное.
Т.Фельгенгауэр ― Но можно ли сказать, что Россия окажется выгодоприобретателем сирийской истории или нет?
Г.Павловский ― Видите, наша выгода – в процессе. Вот, особенность нашей системы такова, что выгодой является поддержание такого, уже привычного для нас, согласитесь, такого возбужденного состояния. Всё время то война, то кризис, то опять война.
С другой стороны, все-таки, ну, рестораны работают.
Т.Фельгенгауэр ― Ну а если не работают, то на войну можно всё списать.
Т.Фельгенгауэр ― А если начнется?.. И вообще какова вероятность того, что будет и сухопутная операция тоже? И изменится ли в этом случае отношение к этой войне?
Г.Павловский ― Это плохой вариант. И я думаю, что он уже предопределен (я практически уверен, что она неизбежно будет). Это было бы очень, я бы сказал, высоким искусством политическим и военным со стороны России удержаться, воздержаться от сухопутной операции. Но, ведь, базы будут атаковать. А вы не можете отбить атаки баз бомбардировками сверху. Значит, придется отбиваться. А отбиваться желательно уже не когда они уже под забором стоят, да? То есть, конечно же, будут сухопутные какие-то операции. Какими силами – это трудно сказать. Но с Афганистаном это бесполезно сравнивать – совершенно другая ситуация. Опасность здесь не та, что в Афганистане. Это Ближний Восток. Там слишком много интересов. И нельзя задеть один, чтобы не задеть, как бы, большую их часть.
Г.Павловский ― Но для ИГИЛ… Очевидно совершенно, что ИГИЛ не боится как таковых бомбовых ударов, хотя им крайне неприятно, естественно – они привыкли, как бы, к большей безопасности. Они даже, наверное, заинтересованы в том, чтобы в дело включились еще другие страны. То есть явно они будут работать на то, чтобы максимальное количество стран…
Т.Фельгенгауэр ― То есть они затягивают, как воронка затягивают всё больше и больше участников в этот конфликт.
Г.Павловский ― Да. А дальше они могут, как говорится, до некоторой степени расслабиться и смотреть, как те будут разбираться между собой.
Т.Фельгенгауэр ― Ну и это возвращает нас к вопросу, зачем мы там?
Г.Павловский ― Именно потому, чтобы быть там. Мы на Ближнем Востоке.
Т.Фельгенгауэр ― Просто потому что там все. Без нас невозможно.
Г.Павловский ― Нас там… В таком виде нас там не было. Это демонстрация флага. И конечно, это вызывает такую, геополитическую эйфорию, безусловно, у тех, у кого в руках флаг, особенно на расстоянии, когда ты втыкаешь его на картоне, когда ты непосредственно в этом пекле его должен держать.
То есть Россия… Россия же, ведь, там в таком качестве никогда не присутствовала. И в этом главный риск. А где риски, возможно, и главная выгода.
Т.Фельгенгауэр ― И опасность очень серьезных потерь.
Г.Павловский ― Опасность, мягко выражаясь, потому что Ближний Восток – это место, где, действительно, может случайно начаться большая война, потому что слишком много факторов, слишком много интересов и слишком много людей, для которых, вообще-то говоря, война – это… Ну, ничего другого не видели: это состояние всей их жизни.
03:06 09.10.2015
07 октября 2015, 17:08 - Орхан Джемаль журналист
О.Джемаль Но тут есть, конечно, одна большая проблема, что все события происходили в провинции Идлип, и в провинции Идлип нет позиций исламского государства, которое является нашей официальной целью. Там держит позиции организация, которая называется «Ахрар аш-Шам»– это такая структура, связанная со старой партией «Братьев-мусульман». То есть эти братья много головной боли доставляли режиму отца нынешнего президента Хафезу Асаду. Эти люди поднимали мятеж, восстание в Хаме в 82-м году. Достаточно кровавая была история. Потом часть из них бежала в эмиграцию, часть сидела в тюрьмах.
И вот, по сути дела, дети этих повстанцев 82-го года сейчас тоже участвуют в мятеже примерно с первых дней нынешней гражданской войны, то есть с 11-го года, фактически с весны 11-го года. И вот по ним нанесен удар. Это не «Исламское государство». Более того, «Ахрар аш-Шам» не является даже террористической ни в России, и в США, нигде. К ним, как к террористам, претензий нет, хотя люди достаточно жесткие, достаточно радикальные. Вот против них ведется и наземная и воздушная операция совместно сирийцами и россиянами.
О.Джемаль ― Из Турции приходят сообщения, что из 60 примерно ударов, которые нанесли россияне по позициям ИГИЛ, были нанесены 2 из 60-ти. Это были удары в районе населенных пунктов Аль-Баб, Дейр-Хафер. Два точно были по позициям ИГИЛ. Все остальные удары были нанесены по позициям Свободной сирийской армии, то есть тех, кто не является ИГИЛ, но является противниками Асада, то есть мы воюем за Асада. То есть нельзя сказать, что мы воюем против ИГИЛ, пока ,по крайней мере. Мы воюем за Асада.
О.Джемаль -- Сейчас мы видим, что США заявляют очень дипломатично пока о том, что озадачены проблемой того, как обезопасить «своих» повстанцев, то есть повстанцев, которых они считают «хорошими» от русских бомб. Если это перевести на русский язык, это значит, что рано или поздно этим людям будут поставлены достаточно эффективные средства ПВО. В Афганистане средства ПВО моджахедам стали поставлять в 86-м году. Поставлено было относительно немного. То есть, есть разные оценки: от 600 до 1000 единиц «Стингеров» — это такая легкая ракетка, которой стреляли с плеча, американского производства. Все было использовано 350 штук. Оставшиеся были выкуплены потом назад американцами. Но вот этих 350 штук, которые не все попали – нужно еще понимать, что не все из них поразили цель – но это хватило, чтобы советское превосходство в воздухе было снивелировано. С 86-го по 89-й года прошло 3 года – мы проиграли в 89-м году войну в Афганистане. Это еще один момент.
Сейчас Турция заявляет, что…
О.Журавлева ― Мы нарушаем ее воздушное пространство.
О.Джемаль ― Даже дело не в воздушном пространстве, а что мы пренебрегаем дружбой с Турцией. У нас же помимо воздушного пространства есть куча экономических договоренностей. Мы хотели через Турцию тянуть газовые нитки…
15:05 14.10.2015
13 октября 2015, 19:06 Дмитрий Муратов главный редактор "Новой газеты"
Т.Фельгенгауэр ― Ваша газета много очень занималась расследованием и сбором всевозможных документов, связанных со сбитием Боинга. А сегодня было представлено сразу 2 доклада – «Алмаз-Антей» и Совбез Нидерландов тоже представил свой доклад. Чей лучше? Убедительнее? Понятнее? Может, ваш?
Д.Муратов ― Если б я сдавал ЕГЭ, я б нажал, конечно, кнопку на третьем варианте ответа. Я, действительно, считаю, что то, что сделали несколько людей, не связанных с правительством Нидерландов, Малайзии, Австралии, Украины и России, мне кажется, что их материалы в отношении страшной катастрофы, преступления против человечности – они, конечно, полнее. Я очень надеялся, что сегодняшние доклады эту линию, вот, пунктиром продлят, ну, для того, чтобы понять, что же случилось. В результате мы встретились с двумя такими, серьезными экспериментами, которые обычно проводят в программе «National Geographic», где что-то восстанавливают или что-то ломают.
В одном случае «Алмаз-Антей» провел масштабный эксперимент. Они привезли на полигон Ил-86, который по своим техническим параметрам, внешним характеристикам…
Т.Фельгенгауэр ― Ну, фюзеляж, да, похож.
Д.Муратов ― По фюзеляжу он, действительно, похож на 777-й Боинг. Почему они это сделали, наверное, уже в эфире звучало – я сегодня не успел слушать ваш эфир, просто был занят вот этим всем. Потому что ни одного списанного 777-го…
Т.Фельгенгауэр ― Да, не нашли 777-х списанных, да.
Д.Муратов ― Их, действительно, еще нету. И они отстрелили в него ракету с того угла, который, как представлялся экспертам «Алмаз-Антея», это тот угол, откуда летела ракета, то есть приблизительно из района Зарощинского. 40 секунд полета они отсчитали и, как бы, она летела 40 секунд, и они измерили поражение. Это, кстати, второй эксперимент. Я не знаю, показывали ли они предыдущий или нет, но я его видел. Они ставили металлические щиты, и на них попробовали провести эксперимент с таким же результатом.
Второй эксперимент, мы видели, сегодня показали голландцы. Если одни взрывали самолет, то другие его строили. 3D-версия, которая была абсолютно трагичными кусками этой обшивки, при виде которой просто, честно говоря, содрогаешься, представляя, что под нею сидели люди. Это надо себе просто представлять, чтобы не сводить дело к техническим вопросам, чтобы сводить дело к тому, что потеряны сотни человеческих родов, которые могли продолжаться. Обездоленными осталось огромное количество людей.
В результате что мы по этому поводу услышали? Я понимаю логику масштабного эксперимента «Алмаз-Антея» — они хотят, чтоб с них сняли санкции. Они говорят «Ребята, та ракета, из которой это могло быть, и вот ее пробоины, в которой не было второго тяжелого элемента, двутавра так называемого – это та ракета, которую мы сняли с производства 15, 20 или сколько-то лет назад, и мы ее точно… То есть наш концерн ее уже точно не производил, мы ее никому не поставляли, поэтому с чего на нас санкции?» Вот это вся идея «Алмаз-Антея».
Д.Муратов ― Нет. Всё, отлично. Я понимаю, что это важно. Нет, я, правда, понимаю, что это очень важно. Надо понять, что была за ракета, а для этого нужно понять, какие поражающие элементы… В ракетах, которыми пользуется «Бук», есть разные виды: есть в некоторых 3 поражающих элемента, в некоторых 2 поражающих элемента, в некоторых параллелепипеды с двутаврами, в некоторых мало двутавров только параллелепипеды. Я не хочу сейчас вдаваться в технические подробности. Они это сделали.
Д.Муратов ― А откуда стреляли? Откуда стреляли с расстояния 300 тысяч километров? И, вот, все эти люди, которые сидели за спусковыми крючками, сейчас сидят и радостно бухают, говоря «Хрен вы нас поймали». Вот и всё.
Д.Муратов ― МАК считает, что они не участвовали. «Алмаз-Антей» туда свои материалы передал. Причем, голландцы считают, что они не передали туда материалы, что выстрел был из Зарощинской. Ну, понятно, почему Снежный или Зарощинская: типа, Снежный контролируется сепаратистами, а Зарощинская контролируется силами Украины, да?
Т.Фельгенгауэр ― Не-не, я не прошу вас комментировать, я к тому, что… По тем комментариям, которые сейчас идут и из европейских стран, скорее как-то все спокойно восприняли этот доклад и таких вопросов, как вы, Дмитрий Андреевич, почему-то не задают.
Т.Фельгенгауэр ― Неужели, нас за идиотов держат бесконечно?
Д.Муратов ― Я знаю, что мы идиоты и есть. Поэтому так, вот, возможно делать. Я напомню вам, что товарищ господин Шаванов, который подозревался как организатор убийства Немцова, тоже был убит при задержании в Чечне, один из ключевых свидетелей. Что у нас убивали ряд людей, чеченских террористов по 12-15 раз. И меня это не сильно удивляет.
Другое дело, что там произошло на этой Стрельбищенской улице с этими террористами? Их привезли, чтобы показать, что это не фейк. Это никому не показалось. Их привезли в суд. Медиазона сегодня опубликовала все фотографии: это, действительно, уроженцы, ну, кто-то Казахстана, прописанный в Грозном, кто-то уроженцы Грозного, в основном. И, вот, они были задержаны и им избрана мера пресечения.
Я хочу сказать, ну, вот, казалось бы, совсем про другое. Тань, знаешь, у меня там пару, что ли, недель назад угнали велосипед. Ну, я езжу на велосипеде. Прицепил велосипед – его угнали. Заявление мне пришлось писать в ОВД Пресни, к которому относится как раз этот Стрельбищенский переулок.
Я пришел в это такое, гулкое здание на задках Пресни. И мне было очень стыдно, что я пишу заявление о каком-то, знаешь, велосипеде, потому что выясняется, Таня, что весь район Пресненского ОВД – это Центр международной торговли, дальше, внимание, Москва-Сити, Афимолл, вся набережная и вплоть до Тверского бульвара – это всё территория ОВД Пресненского. И, вот, за вот эту вот территорию отвечает 2 человека, один участковый, а второй опер.
У меня возникает вопрос, и я задаю его многим умным генералам. И я говорю «Скажите, пожалуйста, мы, вот, готовы к последствиям, которые на наше вмешательство в Сирии, будут здесь?» Надо бомбить ИГ, организацию, запрещенную на территории России, или не надо… Это головорезы – тут вообще нету… Они в буквальном смысле головорезы. Не в смысле головорезы как положительная коннотация российская, они – головорезы.
20:26 14.10.2015
Первый раз прошла идея что причина того что Европа не очень рвется обвинять Россию в том что сбили Боинг - Коственная ответственность Украины за то что они не закрыли воздушный коридор над территорией где проходили военные действия.
03:52 16.10.2015
15 октября 2015, 17:08 - Владимир Рыжков политик
И вот как формирование бюджета 2016 года показывает в чистом виде баланс сил в Российской Федерации. Кто у нас царь горы? Царь горы у нас – военные. Царь горы у нас — силовики, царь горы у нас – спецслужбы, спецконтингенты пенсионеров: опять-таки пенсионеры силовых ведомства. А кто у нас расплачивается за все? Расплачиваются за всею те самые 86% пресловутые, которые поддерживают этот курс. Вот именно из карманов будут вынуты деньги на ЖКХ, вынуты деньги на школы, вынуты деньги на больницы, вынуты деньги на повышение цен. Но этого в повестке дня нет. Поэтому, Ольга, когда вы меня спрашиваете, какая главная ошибка, я, может быть, я вас удивлю и наших слушателей, если я назову не Крым, который я считаю ошибкой, ни ДНР, ЛНР, которые я считаю ошибкой, даже не Сирию, которая я пока не считаю фатальной ошибкой…
О.Журавлева ― Вот это мы запомним.
В.Рыжков ― …Потому что речь идет о локальной операции, в которой пока участвует порядка 56 самолетов, вертолетов и порядка 2 тысяч российских военнослужащих, и где нет, к счастью, пока никакой наземной операции. Я считаю самой ключевой ошибкой то, что страна остановилась в развитии, и то, что в этом году экономика России сократится от 3-х до 3-х с половиной процента, и прогноз на тот год: дальнейшее сокращение экономики и дальнейшее падение уровня жизни, и дальнейшая деградация социальной инфраструктуры. Вот то, что страна пришла в ситуацию, когда в ней не только остановилось всяческое развитие, но страна начала сокращаться и в социальном отношении и в экономическом отношении, и в инфраструктурном отношении – вот это стратегическая ошибка нынешнего руководства в страны, о которой, повторюсь, даже дебатов никаких нет. Нет вообще этой темы. Все говорят про Сирию.
О.Журавлева ― По поводу этой темы. Если это решение не катастрофическое, а ошибочное – я имею в виду такая ориентация экономики страны, — какие последствия у этой ошибки?
В.Рыжков ― Я сейчас называю вещи, которые вообще не обсуждаются. Вот в публичном пространстве тех цифр, о которых я говорю, их в принципе нет. У нас в этом году на три миллиона выросло число бедных. Это Голодец говорит. Число бедных достигло уже 23-х миллионов человек. И страна, где растет число бедных, и число бедных достигло 23 миллионов, а если брать от числа избирателей – их у нас 100 миллионов грубо – это 23% избирателей у нас ниже черты бедности – эта страна наращивает военные расходы и входит на Ближний Восток. И вот это соотношение растущей бедности, упадка экономики и внешней политики вообще не обсуждается, вообще не дебатируется.
В.Рыжков ― Это все приветствуют, да. Но пока вот нашли три дойных коровы: пенсионеров доим, бюджетников доим и нефтяников доим.
В.Рыжков ― Режут в смысле доходов и пенсий. Потому что, если цены в этом году выросли официально 12-13, а на самом деле потребительские цены выросли на 25-30 процентов – это каждый пенсионер, который нас слушает, подтвердит просто по магазинным полкам – а им на тот год пообещали индексацию 4% — то любой, даже самый малообразованный человек поймет, что его нагрели процентов на 20, и их жизненный уровень упадет процентов на 20. И плюс добавьте к этому рост тарифов ЖКХ, введение капитального ремонта по тысяче-полторы рублей с квартиры в месяц.
О.Журавлева ― Про силовиков. Рассказываю: «Не прилепляйте полицию. Зарплата несколько лет неизменна, повышения не предвидится. Все премии убрали. Бумаги нет – покупаем на свои. Бензин 5 литров день. Всех посокращали. Причем здесь полиция?» — пишет Александр.
В.Рыжков ― Именно это иллюстрирует то, что я сказал. Они финансируются пока лучше, чем остальные. У остальных еще хуже ситуация. Если вы посмотрите, какая ситуация сейчас в региональной медицине, в региональной системе образования – сейчас нас много народу слушает – там еще более катастрофическая ситуация. Но пока полицию, ФСБ, армию – более-менее. Например, мне много раз рассказывали про города, где много оборонки – у них пока все нормально, потому что идет оборонный заказ. Вот сейчас ракеты-то выстрелили 24 штуки, а из них каждая миллионы долларов стоит. А это ж заказ, эти заказы идут в те города, где ВПК. Эти деньги берутся с других направлений. Если идет рост оборонного заказа, значит, эти деньги изымаются из тех же школ, из тех же больниц, из тех же пенсий и направляются на ракеты, которыми мы потом стреляем с гордостью из Каспийского моря.
Люди должны понять, что казна одна. Ее размер ограничен…
В.Рыжков ― И сейчас впервые за много лет, как говорят, США становятся локомотивом роста мировой экономики. А мы на этом фоне сокращаемся. А у нас и так стратегия руководства страны – сделать приоритетом чиновников, силовиков и госкорпорации за счет всех остальных: населения, бюджетников, здравоохранения, образования, науки, социальной сферы и пенсионеров.
Вот эта стратегия, которая реализуется на самом деле не сегодня – она начала реализовываться примерно с 2003-го, 2004-го, 2005-го годов. Эта стратегия и привела к остановке экономического роста и привела сейчас к экономическому спаду. И это не катастрофа, но вдолгую…. Вот сейчас наша экономика меньше, чем итальянская, меньше чем французская, меньше чем канадская, по-моему, даже; меньше чем германская, меньше чем японская. При том, что мы самая большая в мире страна.
А мы тягаемся с Канадой и Францией, и уступаем Италии. Ну что это? Это же позор. В Италии какое население? 56 миллионов. У нас 143 миллиона. Какие природные ресурсы в Италии кроме оливок? А у нас 40% мирового газа, 15% мировой нефти и так далее. И при этом мы тягаемся по размерам с итальянской экономикой – это же позор! И еще сокращаемся.
В.Рыжков ― А у нас сложилась другая коалиция. У нас народ по всем опросам за повышение военных расходов. Ну, О’кей, друзья мои, если вы за повышение военных расходов, вы тем самым голосуете, чтобы жить хуже. Это ваш осознанный, либо, допускаю, для кого-то не осознанный выбор. Вот кто-то сейчас написал в перерыве: «Зато у нас будет новый космодром». Прекрасно! Мы могли платить небольшую достаточно арендную плату Казахстану, нашему союзники и сэкономить на этом деньги.
Всякий раз, когда наше общество поддерживает любую дорогостоящую затею властей, оно должно понимать, что всякий раз вы поддерживаете, вы добавляете еще один миллион бедных, а потом еще один миллион бедных. И вопрос заключается только в том, что, когда их будет 30 миллионов или 35 миллионов, или 40 миллионов, тогда изменится общественное мнение или нет?
В.Рыжков ― И я не знаю. Пока просто, мне кажется .что многие люди не видят взаимосвязи между, например, ростом военных расходов, Олимпиадой, чемпионатом мира, новым космодромом, между гигантскими убыточными затратами, которые никогда не окупятся – и падением собственного уровня жизни. Вот, мне кажется, очень многие люди не видят связи, а, тем не менее, связь абсолютно прямая.
О.Журавлева ― Как так может быть: такая огромная страна, и каждый губернатор практически, каждый второй – коррупционер?
В.Рыжков ― В этом суть системы. Вот вы меня спрашивали, почему они не кричат о развале инфраструктуры, не кричат о развале медицины, почему они не кричал о невозможности выполнить майские указы президент по зарплатам, почему они не кричат о росте долговой нагрузки – там 2,5 триллиона рублей уже долги регионам, и гигантские долги муниципалитетов? Потому что они боятся, что если любой из них скажет об этом, завтра с ним будет, как с Гайзером, и он пойдет как руководитель организованного преступного сообщества.
Вы меня спросили, Ольга, а зачем они тогда идут во власть, если столько страхов и неприятностей?
О.Журавлева ― Совершенно верно.
В.Рыжков ― Вот именно для этого и идут, чтобы аффилироваться. Ведь там же есть и кнут и пряник. Кнут – то возможность последовать за Гайзером. А пряник – это возможность аффилировать бизнесы. И многие идут просто тупо набивать мошну, тупо воровать, тупо зарабатывать.
06:12 21.10.2015
19 октября 2015, 19:09 - Константин Ремчуков главный редактор "Независимой газеты
К.Ремчуков ― Да. Это не является предметом обсуждения.
Другая же часть – там, 15-20 процентов я допускаю – это люди, которые другие требования к власти предъявляют, более рациональные. Они хотят, чтобы власть руководствовалась вполне измеряемыми показателями своих обещаний для того, чтобы можно в час «Икс» было сверить, для того, чтобы происходила сменяемость власти, поскольку существует гипотеза, что сменяемая власть в конечном итоге ведет к тому, что обществом управляют более квалифицированные кадры, поскольку критерий при сменяемости более высокой компетенции и новых решений – он как раз и приводит к отбору этих людей. Если эта часть общества не привлекается в течение многих лет уже к такого рода обсуждению, дискуссиям и востребованности, то мне кажется, нарастает отчуждение у этой части общества от власти, утрата интереса к тому, что происходит, своего рода внутренняя миграция.
Но! Если мы посмотрим на статистику макроэкономических показателей, то мы увидим, что, оказывается, 2013-й год (это год накануне Крыма, накануне санкций, накануне всевозможных блокад и еще относительно высокой цены на нефть) Россия закончила с показателем роста ВВП всего лишь в 1,3%. То есть еще ничего нет, а уже 1,3% роста. Это очень маленький рост. С моей точки зрения, этот показатель говорит о кризисе модели Путина. Вот, модель Путина, которая в стране была с 1999 года, когда он стал премьер-министром, до 2013 года, перестала решать проблемы экономического роста и развития.
Т.Фельгенгауэр ― Но это не является выходом из кризиса, ведь, ничего, никакие предпосылки вот эти вот экономические никуда не делись. Это подмена какая-то происходит.
К.Ремчуков ― Значит, публично о модели выхода из кризиса никто не говорит, если честно, громко, то есть это не является предметом дискуссии. Потому что предметом дискуссии у нас является поочередно либо проблемы Украины в целом, либо востока Украины, либо Сирия, либо сегодня опять произошло изменение в сторону Украины (надо поговорить). Это на фоне проведенной социологии, я думаю, которая показала, что рейтинг Яценюка за год (его партии, вернее) упал в 22 раза. Год назад он вышел победителем парламентских выборов – 22,4%. Сегодня у него 1% его партия имеет рейтинг. Вот это снижение рейтинга в 22 раза – это вожделенная мечта… Ну, и у Порошенко он снизился (Юлия Тимошенко набрала больше). Но вот это, кажется, почувствовали кровь, и сегодня чуть-чуть сменили тему с тем, чтобы…
К.Ремчуков ― Вы знаете, мы в данном случае будем наблюдать, скорее всего, подтвердится или не подтвердится теория исторического материализма, с которой знакомо большинство людей, которые занимаются политикой, экономикой в нашей стране сегодня, которая утверждала, что история движется в результате разрешения противоречий материального свойства. Вот, если такая надстройка экономическая доминирует и препятствует развитию производительных сил… А я еще раз подчеркиваю, что уже по итогам 2013 года ВВП России вырос всего на 1,3%, то есть кризис модели налицо до всяких санкций. ...то либо эта оболочка будет разорвана (ну, такими терминами пользовался Маркс – он считал, что это будет просто оболочка, которая препятствует развитию производительных сил), либо, может быть, мы мистическим образом докажем, что Маркс был не прав и материальное ухудшение жизни людей не влияет ни на их политические предпочтения, ни на их экономические потребности.
Но я не верю. Я думаю, что, все-таки, в историческом материализме вот в этой части было очень много реальной правды, которая обуславливала весь исторический прогресс потребностями развития производительных сил. Вот, если производительные силы не могут развиваться оттого, что нет капитала, а капитала нет, поскольку нет рынка капитала, а рынка капитала нет, поскольку нельзя обеспечить независимую судебную прозрачность принимаемых решений и риски становятся неразумными, то Россия, производительные силы России обречены на стагнацию. И вот с этой точки зрения я не могу считать, будучи оптимистом по жизни (к чему и призываю всех граждан), что такая картина станет доминирующим, как бы, фоном нашей жизни. Я знаю, что потребности капитала сломают ту оболочку, которая препятствует его развитию.
03:29 04.11.2015
03 ноября 2015, 19:05 - В.Рыжков
В.Рыжков - То есть если Россия вступает в регион… А сразу же или вскоре после того, как мы вступили в сирийский конфликт, ряд религиозных лидеров (по-моему, около 50-ти) Саудовской Аравии объявило России джихад. ИГИЛ объявил Россию в числе ближайших целей для нанесения террористических атак. Коль скоро это было сделано и коль скоро мы сценарно должны были бы это предполагать, то это должно было повлечь за собой дополнительные меры безопасности для российских авиакомпаний, которые совершали или совершают рейсы в этот регион.
О.Журавлёва ― Еще такой маленький вопрос. Не Египет, не Россия, мне кажется, в этой ситуации не хотели бы, чтобы это был теракт.
В.Рыжков ― Разумеется.
О.Журавлёва ― Есть ли такая возможность, что какие-то результаты будут скрыты и не дойдут до общественности?
В.Рыжков ― Думаю, что нет, потому что помимо политиков той или иной страны, которые не заинтересованы… Во-первых, мне кажется, что в нашей стране в наибольшей степени заинтересованы родственники погибших. И я совершенно убежден в том, что если у них возникнет малейшее сомнение (у родственников погибших, наших граждан), если у них возникнет малейшее сомнение в объективности расследования, то будет создан Комитет, который будет добиваться, вплоть до Европейского суда по правам человека.
В.Рыжков ― Вот, смотрите. Позиция российских властей: если бы мы не начали бомбить Сирию, ИГИЛ пришел бы к нам. О’кей. Наши власти имеют право на такую точку зрения. Но вы согласитесь, что я имею право на другую точку зрения?
О.Журавлёва ― Соглашусь. Какая же она?
В.Рыжков ― А я не убежден. Во-первых, если вы посмотрите на карту, вы увидите, что Сирия не граничит с Российской Федерацией. Между Сирией и Российской Федерацией довольно много разных государств. Например, Турция, Грузия, Армения, Азербайджан, Иран. И каждая из этих стран не является несостоявшимся государством – это всё состоявшиеся государства. И Турция – сильное государство, и Армения, и Азербайджан, и Иран.
То есть нет непосредственного соприкосновения ИГИЛа с Россией. Нет. Как они проникнут? Каким образом? Чтобы ИГИЛу проникнуть в Россию, ему нужно сначала пройти эти страны. Это раз.
В.Рыжков ― Да. Но если произойдет, не дай бог, опять-таки, повторяю, не дай бог если что-то произойдет в Москве и это окажется связано с ИГИЛ, с тем самым ИГИЛ, который до нашего входа в Сирию не числил Россию в числе первоочередных мишеней… Не числил – там были другие первоочередные мишени. Тот же Асад, те же американцы, другие участники коалиции – они были в числе первоочередных мишеней. Россия теперь вошла в число первоочередных мишеней.
О.Журавлёва ― Законопроект внесен о запрете сотрудникам МВД иметь вид на жительство в другой стране и, возможно, временное ограничение по выезду за границу. Это о чем говорит? Может быть, мы недостаточно доверяем силовым структурам? Власть, скажем так?
В.Рыжков ― Ну, во-первых, они уже, по-моему, с весны 2014 года, с Крыма ограничены по выезду. И не только они, а все силовики – прокуроры, судьи, фсбшники, Следственный комитет. Ну, практически все силовики ограничены. У них просто изъяли заграничные паспорта и положили в сейфы начальства. Они могут выехать по медицинским показаниям. Например, если нужна сложная срочная операция. Либо по семейным обстоятельствам, если там, допустим, на похороны куда-то там полететь и так далее. То есть они уже ограничены
22:05 11.11.2015
11 ноября 2015, 17:08 - Орхан Джемаль журналист
О.Чиж ― Вот сегодня МВД отчиталось, что оно ищет источник сообщений, в которых говорилось со ссылкой якобы на МВД о засланных на территорию России террористах-смертниках, которые якобы готовят некие террористические акции в ближайшие выходные. Это ведь вообще очень интересная штука: вроде бы нет никакой проговоренной опасности, но такое ощущение, что все как-то чувствуют и готовы среагировать на такие сигналы.
О.Джемаль ― Прежде всего, конечно же, чувствуют, потому что только что упал самолет, и сейчас уже очевидно, что это все-таки теракт. Во-вторых, совсем недавно МВД отчитывалось о предотвращении некоего теракта, где тоже, по-моему, задумывались взрывы – я уж не помню, со смертниками или не смертниками…
О.Чиж ― В метро.
О.Джемаль ― …но в общественном транспорте, как нам сказали. Так что это все укладывается в такой вот тренд. А то что ищут… Ну, вы знаете, как говорят, у власти есть монополия на насилие. А еще власть хочет иметь монополию на то, чтобы пугать или не пугать, успокаивать. Только власть имеет право пугать.
О.Чиж ― Она ей как-то очень странно пользуется. Вы говорите, что уже очевидно, что был теракт, что очевидны причины катастрофы. А почему это не проговорено? Почему это очевидно, скажем, для британской разведки, на 90% очевидно для следователей в Египте, но никто не вышел – вот сверху у нас здесь – и не объяснил, что «да, мы рассматриваем такую версию, в пользу этой версии говорит то-то и то-то, мы намерены делать вот это…»?
О.Джемаль ― Ну, потому, что цели, с которыми мы полезли в Сирию, они достаточно туманны и формулируются таким образом, что мы должны занять достойное нас место в мире И, в общем, человек, который принял решение, что туда нужно идти, «шоб уважали», он в принципе ответственен за ту цену, которую уже заплатили.
О.Чиж ― Шоб уважали – где?
О.Джемаль ― В мире. Наша политика, она очень психологична. Когда у нас пытаются все рационализировать или объяснить, что это — затем, это – затем, то получается очень невнятно. А вот, когда ты гипотетически представляешь, что вот забодались два пацана и выясняют, кто круче, то все очень хорошо укладывается.
О.Чиж ― А эту ответственность с него кто-то в состоянии спросить, потому что уровень поддержки такой, что ой-ей-ей?
О.Джемаль ― Пока нет. Но военное счастье переменчиво.
О.Чиж ― А что может повлиять на судьбу этого военного счастья?
О.Джемаль ― В Афганистане тоже в 80-м году не казалось, что мы проиграем, и все время шли такие просьбы от армии, что нам нужно увеличить контингент, нарастить его до такого-то размера, до сякого-то размера. И десять лет спустя это привело к поражению.
О.Чиж ― Что касается мер безопасности. Если более конкретно посмотреть на сегодняшний день…
О.Джемаль ― Меры безопасности… Понимаете, поздно. Поздно. Уже 224 трупа – поздно. Меры безопасности были нужны для того, чтобы эти люди не погибли.
О.Джемаль ― В Украине она оказалась сезонная, а в Сирии, я думаю, что это надолго. И думаю, что там будут наращивать контингент, в том числе, за счет добровольцев, и, в том числе, за счет частных военных компаний.
О.Чиж ― Вас, кстати, часть наших слушателей спрашивает, будет ли сухопутная операция в Сирии?
О.Джемаль ― Я думаю, что да. Я думаю, что неофициально она уже в некоторых масштабах имеет место быть.
О.Джемаль ― А я думаю, что на самом деле есть две точки зрения. Вот одна из них была озвучена, намек был проброшен, когда было сказано, что, собственно, мы в Сирии до тех пор, пока мы поддерживаем наступление сирийской асадовской армии; что «вот пока они наступают — мы делаем. Если они перестанут, мол, то…».
О.Чиж ― То и нам это не очень надо.
О.Джемаль ― Да. Это сразу было после теракта, и выглядело это как некий намек: «Да, мы можем, собственно, и спрыснуть оттуда». Думаю, что есть другая точка зрения: «А шоб уважали — нужно до конца идти. Пацаны «заднего» не врубают».
О.Чиж ― Тут же какая-то здравая логика должна быть, какие-то тормоза, которые взвешивают последствия?
О.Джемаль ― Да нет здравой логики. Есть психология. Наша политика – психологична. И эта психология одного человека.
О.Чиж ― А окружение, а так называемые элиты – с этим все нормально, все поддерживают такую логику?
О.Джемаль ― В принципе была же информация, что все были против, а он был за — и вот принял решение.
О.Чиж ― И все у нас принимается решением одного человека.
О.Джемаль ― В конечном итоге – да. У всех остальных есть право совещательного голоса, но не более того.
О.Чиж ― Это очень печальный какой-то сценарий, потому что всегда кажется, что есть какой-то тормоз, который до определенного момента молчит-молчит, а потом выстрелит – и какая-то здравая логика прагматичная все равно победит.
О.Джемаль ― Не знаю. Вы все время говорите о здравой логике, подразумевая, что есть что-то рациональное. Нет рационального. Есть система отношения нашего лидера с другими лидерами. Есть бэкграунд обид, есть бэкграунд разочарований — и это определяет всё!
О.Чиж -- Один из наших слушателей спрашивает, какой вы видите итог наших войн? Украину заменили Сирией, а из Сирии как выбираться будем?
О.Джемаль ― Я не знаю, как выбираться будем. Я считаю, что самое оптимальное в этом деле – это освоить американский вьетнамский опыт. В свое время там была сказана замечательная фраза: «Теперь, когда очевидно, что мы проиграли, нам нужно громко заявить о том, что мы победили и быстрей бежать оттуда».
О.Джемаль ― Хоть горшком обзови – лишь бы в печь не сажали. На самом деле, я отношусь к этой вещи так: я очень не люблю этот режим, очень не люблю, я надеюсь, что когда-нибудь он кончится, и вот в этом свете я приветствую поднятие пенсионного возраста: чем хуже, тем лучше.
О.Чиж ― Интересная логика!
О.Джемаль ― Пусть у этого режима будет покороче век.
06:08 17.11.2015
16 ноября 2015, 19:08 - Константин Ремчуков главный редактор «Независимой газеты»
Извините за длинную простыню, но больно уж интересно пишет.
К.Ремчуков -- Второе сообщение, которое сегодня пришло. Известно, что торговля нефтью… Путин сегодня на G20 обращал внимание на это, судя даже по тому, что он говорил на пресс-конференции о том, что с наших самолетов и спутников фотография колонны бензовозов такова, что она скрывается за горизонтом.
Значит, я вычитываю сейчас. Общее количество машин, занимающихся извозом бензина и продажей его, равно 1000 грузовиков. Тоже никто не наносил удары по этим грузовикам (ну, не грузовики – бензовозы, да?), потому что боялись человеческих жертв. Сегодня колонна составляла 295 машин. За час до налета авиации 2 F-15 сбросили листовки на арабском языке, предупреждая водителей бензовозов, что они должны покинуть машины, в противном случае через час будет нанесен удар. Через час удар был нанесен, и 100 этих бензовозов было уничтожено.
То же самое, как и в случае с французами, американцы видели все вот эти бесконечные караваны бензовозов, но с риторикой сохранения человеческих жизней не наносили удары. конечно же, продавая бензин, люди получали денежки, на эти денежки вели свои военные действия.
Т.Фельгенгауэр ― А изменится ли как-то отношение к России? Потому что, вот, Франсуа Олланд сказал, что собирается в ближайшие дни встретиться в Москве с Владимиром Путиным. И кроме того, он призывает бороться с Исламским государством, запрещенным в Российской Федерации, говорю я для Роскомнадзора, а не спорить о судьбе Башара Асада? То есть и здесь риторика тоже меняется, и она становится больше похожа на то, что предлагала Россия.
Ремчуков ― Ну, вы знаете, этот год, по крайней мере, саммит в Турции показал, что самый такой очевидный для России итог – это изменение роли Путина как участника этого саммита по сравнению год назад с австралийским саммитом «Большой двадцатки», когда Путин выглядел как пария, и мы помним эти кадры, когда он одинокий на завтраке отходит к столику и один что-то ест всухомятку. А потом до такой степени огорчился, что взял и улетел. То есть никакого Путина на снимке окончательном в Австралии не было.
И сейчас вдруг Путин превратился за год в совершенно востребованного политического деятеля. Поэтому способность действовать, бомбить, принимать решения на фоне разговоров и того, что я говорил, «Давайте листовки разбросаем и предупредим людей о том, что мы будем бомбить» или «Вообще мы не залетим сюда, чтобы бомбить» — это совершенно 2 разные стратегии. Скорее всего, люди под давлением политическим и эмоциональным как Олланд, например, да? Он понимает, что если он не будет действовать, то его шансы как политического лидера Франции, его шансы оставаться политическим лидером Франции существенно ослабевают.
Ремчуков -- Ну, я считаю, что угроза терроризма серьезна. Продолжу мысль, которую в конце предыдущего отрезка сказал. Безвизовый режим с такими странами как Узбекистан и Таджикистан в рамках ЕврАзЭС. Теперь юридические лица не несут ответственность за мигрантов, как это было раньше, и не выбивают никакие квоты. То есть введение такого экономически-административного регулятора в значительной степени делает приезд этих людей свободным. Но я подчеркиваю еще раз, что есть серьезные основания полагать, что границы Таджикистана с Афганистаном не охраняются должным образом, и многие люди со злыми намерениями – будь то наркотрафик либо террористическая активность – имеют возможность проникнуть в Таджикистан, получить паспорт и с этим паспортом приехать в Россию для того, чтобы замышлять что-то плохое. Я вижу здесь большие риски.
К.Ремчуков ― Нет, простые люди очень умные и очень рациональные. Значит, представление о том, что простые манипуляции с увеличением денежной базы… Потому что мы не знаем, каким образом будет увеличена денежная база – я не думаю, что это будет простое печатанье, я думаю, что это будет связано с различными казначейскими бумагами, насыщением ликвидности.
Само по себе механического и автоматического роста инфляции быть не может, если проводить правильную комплексную политику и через правильные каналы увеличивать ликвидность экономики.
Пример. До кризиса ипотечного в США денежная база США, которую формирует Федеральная Резервная Система, составляла порядка 800 миллиардов долларов. Вот, была такая денежная база и достаточно консервативно долго она была такая.
И, вот, Бернанке, будучи ученым качественным, он сказал, что главная причина – это дефляция. Вот, если дефляция будет долго, то ничего у нас не будет. Поэтому они придумали схемы, при которых они начали повышать ликвидность экономики, и вот здесь цифры. Денежная база США на сегодняшний момент 4 триллиона долларов. Вот, с 800 миллиардов до 4 триллионов – это увеличение в 5 раз. Ну, это беспрецедентно: за всю историю США не было такой денежной базы, мне кажется, и по совокупности. Представляете, 4 триллиона?
Сегодня если вы спросите американские монетарные власти «Какая главная проблема США?», вам Джанет Йеллен, нынешний руководитель Федеральной Резервной Системы скажет «Главная проблема экономики США – это то, что мы никак не можем увеличить инфляцию до 2% годовых». Значит, сегодня цель американской…
Т.Фельгенгауэр ― Нам бы эти проблемы.
К.Ремчуков ― У них инфляция 1,2%, и они считают, что это очень рискованно маленький уровень инфляции, Америка может скатиться в какую-нибудь стагнацию, поэтому они из всех сил стараются (и это целевой показатель Федеральной Резервной Системы), чтобы инфляция была 2%. Как только будет 2%, они скажут, что «Фуф, американская экономика закрутилась», и тогда можно будет поднимать ставку учетную.
К.Ремчуков ― Они продолжают падать. Более того, я хочу сказать одну тайну, может быть, чтобы люди перестали ждать, потому что жалко людей, что цены на нефть и на сырье (по-английски это называется «commodities» – вот, всё там: медь, алюминий, никель, золото) – маловероятно, что они отскочат в плюс в зависимости от изменения спроса на это сырье, скажем, экономиками Китая или Западной Европы, если там будет идти рост.
Потому что с 2009 года произошла революция в ценообразовании на вот эти самые commodities. Смысл этой революции состоит в том, что если до этого времени главный фактор, определявший цены, это был спрос и предложение потребителей в той или иной степени, то где-то в 2009 году вот эта категория активов под названием «commodities» была включена в класс активов, которые рекомендуются для портфельных инвесторов. Портфельные инвесторы – это люди, которые вкладывают деньги для того, чтобы получать какой-то доход из фондового рынка, но не несут никаких обязательств по времени держания своих инвестиций в этих активах. То есть, вот, сегодня ты купил, а через 2 часа в силу конъюнктуры можешь продать. Это спекулятивные по большому счету деньги.
Так вот. ВВП глобальный в мире 60 триллионов долларов, а рынок финансовых активов – 200 триллионов долларов. Поэтому… Вот, вы можете представить, 200 триллионов долларов на рынке вот этих commodities, где нефть-газ, которые составляют лишь маленькую долю от глобального ВВП?
Поэтому, конечно же, спекулятивные интересы людей, которые включили в свои портфели вот эти акции, которые хеджируются их курсом доллара как на качелях либо другими какими-то показателями, они не позволят вернуться. Просто там нет никакой этой связи, там люди заинтересованы в получении какой-то усредненной прибыли на свой портфель.
И поэтому если происходит падение какого-то одного параметра, который уменьшает доходность, они перекладывают в другую и вытаскивают эти деньги. Поэтому вот то, что произошло, это включение вот этих commodities, этого сырья в портфельные инвестиции как рекомендованный тип актива наряду с акциями, облигациями и другими бумагами, вот это революционно изменило состояние дел.
Косвенное следствие этого то, что цена на нефть будет определяться ключевыми игроками на финансовом рынке, к которым относятся США, и опять мы находимся в кабале у этих хитрых толстосумов с Уолл-Стрит.
23:30 17.11.2015
Где проходит «оргия толерантности»? Слушайте, а вот эти все «консервативные комментаторы», зашедшиеся сейчас в крике об «оргии толерантности, ставшей причиной терактов в Париже», они в московском метро были вообще?
Тут, конечно, не соринка и бревно, но бревно и бревно.
Сейчас очень уместно всем напомнить, что Европа вынуждена принимать мигрантов-мусульман — они ломятся тысячами через морские и сухопутные границы и остановить их невозможно иначе, как расстрелами. Они их не перевозят, не приглашают, виз им не дают и постоянно пытаются реализовывать программы депортации (впрочем, довольно безуспешно).
В это же время российская государственная политика прямо направлена на привлечение в страну молодых мусульман. У нас даже визового режима со странами Средней Азии нет, несмотря на то, что его поддерживает подавляющее большинство населения.
Когда я на выборах и после заявлял о том, что введение визового режима — первоочередная задача государственной политики, все госпропагандисты верещали «Навальный — фашист» и «геополитические интересы России в том, чтобы сюда могли приезжать все из бывшего СССР». Теперь они же пишут колонки «французы понавезли мусульман, вот и расплачиваются».
А к нам кто едет? Растафарианцы? Синтоисты?
Иммигранты в Россию на 90% — молодные мусульмане-мужчины из сельской местности, то есть та самая среда, из которой вербуются террористы. Источники миграции: Узбекистан и Таджикистан — страны, скажем прямо, границы которых весьма прозрачны и близки к очагам агрессивного исламизма.
Исламисту из Сирии, чтобы попасть в Бельгию под видом беженца-сирийца, нужно нелегально пересекать границы, платить посредникам, плыть на дырявой лодке с риском для жизни или ехать в автомобиле-душегубке. А потом ещё штурмовать забор где-то на границе с Венгрией.
Исламисту из Узбекистана, чтобы попасть в Москву, нужно просто купить билет.
Да чего там исламисту. Если вы голубоглазый русский атеист и живёте где-нибудь в Екатеринбурге, вам, чтобы получить шенгенскую визу нужно будет специально приехать в Москву в консульство, чтобы пройти дактилоскопию.
Есть у нас сплошное дактилоскопирование приезжающих из стран, несущих потенциальную террорстиическую угрозу? То-то же. Есть только смутные планы на будущее.
Когда мы читаем новость «тысячи беженцев штурмуют полицейский кордон в Австрии», она не только о факте существования тысяч беженцев, она и о факте существования полицейского кордона. У нас кордоны есть только во время оппозиционных митингов, а граница — проходите пожалуйста.
В Швейцарии на референдуме запретили строить минареты. В России авторов такого предложения сразу упекут «за экстремизм». Именно из России идут новости «построили самую большую мечеть». Из Лондона — отказали в согласовании самой большой мечети.
У нас, а не в Европе есть целый субъект федерации, где за государственный счет светские школы заменяют на «школы хафизов».
В духовных школах созданы все условия для всестороннего развития молодых алимов. Кроме изучения Священного Писания студенты осваивают боевые искусства и играют в футбол.
Они кого готовят в школах с такой программой, вы скажите мне, пожалуйста?
При всех многочисленных европейских проблемах там невозможно в принципе представить дивизию тысяч вооруженных бородатых исламистов непонятного рода войск, которые открыто собираются на стадионе и подчиняются неизвестно кому.
Собственно и печальные результаты очевидны: по количеству погибших в терактах за последние годы мы обгоняем все европейские страны вместе взятые.
Так что если в Европе и существует «оргия толерантности» по отношению к исламистам, то в России это просто Содом и Гоморра лжи, лицемерия, коррупции и прямого поощрения агрессивного исламизма.
Нам бы здесь хотя бы европейские меры ввести, а уж потом мечтать о том, как сделать лучше.
08:51 18.11.2015
М.Веллер ― Добрый день, дорогие радиослушатели! На самом деле все не так просто организовать в этом мире. В этом вы убедились сами, как и я, Михаил Веллер, который пытаюсь быть сейчас к вашим услугам в течение часа. Так что, ежели у кого возникнут определенные претензии к качеству звука, к качеству картинки – ну, никто не совершенен. «Rien n'est parfait»,– сказал Лис, описанный Антуаном де Сент-Экзюпери. Нет в мире совершенства.
Все вопросы, заданные вами, заранее рассортировал, естественно, на ряд групп, ибо я принимаю все претензии в свой адрес по делу, а именно: что говорю слишком быстро, успеваю втиснуть в это время слишком много, монолог получается слишком густой. Как говорил Жванецкий про себя, Жванецкого: «Михал Михалыч, помедленнее – народ за вами не успевает». Я постараюсь помедленнее.
Совершенно понятно, что первая группа вопросов сегодня – это всё, связанное с терактом в Париже. Все соболезнования уже выражены, добавить к ним что-либо по части соболезнований, пожалуй, наверное, нечего. Но что я скажу: одни уроды сделали эту ситуацию возможной, другие уроды сделали эту ситуацию неизбежной, а третьи оказались невинными жертвами, которые погибли ни за что ни про что.
Тут, когда я смотрел вопросы, оказалось вдруг, что мне цитировать меня самого. Я вам тоже процитирую. На самом деле это из книжки, которая вышла у меня 10 лет назад, которая называется «Великий последний шанс», где есть слова о терроризме. Всю ее читать, разумеется, не буду – она длинная – а только чуть-чуть.
«Заметьте, господа, когда сгущаются, назревают и подступают серьезные события — жизнь ускоряется по экспоненте, и ход вещей подобен графику параболы: взметает по кривой. Закон лавинообразного нарастания. Вчера рванули взрывы в лондонском метро, это был 2005-й год, — Городское движение парализовано. Семьсот раненых, пятьдесят убитых, и продолжают». Здесь подробности про то, как выглядят люди, которых разрывает на куски. И что же заявил этот моральный урод, это ничтожество ума и боли, исполняющий сегодня обязанности премьер-министр Великобритании? — это прошлое, 10 лет назад. – Во-первых, что «террористы будут найдены и преданы справедливому суду». Во-вторых, что «террористам не удастся заставить нас отказаться от ценностей нашей демократии»».
Вот об этих ценностях. Когда я имел счастье или несчастье – можно расценивать с двух сторон – беседовать с другом и любимым советником Франсуа Олланда, которые приезжал, помнится, прошлой зимой в Москву, встречался с людьми, беседовал — он вполне неплохо говорит по-русски. Он родом из Польши, избежал холокоста и так далее – то он говорил, что нужно активнее, понимает, спасать беженцев, нужно активнее…, нужно слать больше судов, нужно не допускать, чтобы они тонули. И одновременно он выказывал сожаление: «Что же мы можем противопоставить их идеологии? Вы понимаете, ведь они так верят, что они способны взрывать себя. А какую идею можем мы противопоставить им? У нас нет такой идеи». То есть он не вовсе глупый человек. Он говорил вполне разумные вещи.
И когда я собственными ушами слышал и собственными глазами видел такого чудесного интеллигентнейшего датского профессор, разумеется, левого, как вся сегодняшняя западная профессура, разумеется, неосоциалиста – правильней всего сказать так – по мировоззрению, который говорил, что «ну, конечно, самое простое – наших граждан, которые поехали, повоевали на стороне ИГИЛ и теперь возвращаются – проще все их вообще не пускать в страну, а можно еще, вообще посадить в тюрьму. Но разве это можно, разве это правильно? Мы же должны помочь им адаптироваться в наше общество. Мы же должны помочь им стать равноправными гражданами».
Вот такова точка зрения этих ребят, и другая точка зрения не допускается. СМИ работают исключительно в этом направлении. И теперь представьте себе такой разговор с террористом, молодым человеком, считающим себя правоверным мусульманином, радикалистом с таким вот профессором, который объясняет ему: «Сейчас мы поможем адаптироваться тебе в нашем обществе». На что он получается вопросы: «А что ты можешь мне предложить, старая развалина? Вы живете в дряхлом, бесцельном, бессмысленном, безнравственном, совершенно никому не нужном обществе. Ваши женщины одеваются как шлюхи и ведут себя как шлюхи. У вас нет абсолютно никакой идеи. Вы не верите ни в кого и ни во что, хотя называете себя христианами, -знали наши предки христиан, они выглядели совсем иначе, — Все, что вы делаете – вы пытаетесь пользоваться благами. Благами вы пользуетесь, потому что веками обкрадывали всех нас, — искренне считают эти люди. – Так вот, ваше общество вообще не имеет право на жизнь! Общество развратников, общество безбожников, общество без будущего, общество, которое живет по правилам, противным Всевышнему! Да, мы согласны пользоваться вашими автомобилями, вашими компьютерами, айфонами. Более того, мы даже согласны пользоваться вашими женщинами, которые будут услаждать воина. Разумеется, на таких не женятся, потом их можно выбросить. Ну ладно, пока пусть будут. А вы все, неверные собаки, нам вообще не нужны. Или вы примете ислам и поймете, как надо жить, или мы вас убьем, или бегите, пока есть ноги и целы головы». Вот и вся беседа.
Дело в том, что у сегодняшнего ислама есть то, что называется надличностными ценностями; есть то, за что они готовы умирать. Я сформулировал давно и написал это на задней стороне обложки одной книги: «Когда нет, ради чего умирать – нет ради чего и жить». Потому что стоимость жизни измеряется тем, за что ты способен отдать свою жизнь, чтобы это оставалось без тебя, но оставалось людям, твоему народу, будущему. Если нет такого ничего, то, в общем, ты на земле живешь зря.
И вот христианство дошло до своего предела. Оно уже больше ничего не может. В сущности, идеология сегодняшнего христианства – это социально-потребительский онанизм. То есть пусть все будет так, как сейчас; пусть всем будет хорошо. Никто не должен напрягаться. Человеческая жизнь – священна. Все виды удовольствия – это священное право любого человека. И вот так должно быть, и, пожалуйста, не надо никаких трудностей и никаких войн, и мы дадим это всем.
А вы спрашивали, хотят ли они это взять? А вы уверены, что это и есть главная ценность?
А тут были еще два вопроса с личным оттенком: Как там мне было читать лекции в Кембридже? Понравилась ли мне Англия? – и тому подобное – откуда вот я вчера вернулся. Скажу я вам, что у англичан особенные мозги. Если они неспособны, допустим, в кафе вбить в стену хоть один крючок, чтобы было, куда повесить плащ – это вызывает сомнения в их умственных способностях. Вот, может быть, с этими мозгами они сделали изобретений совокупно с ирландцами и шотландцами больше всех в мире, пока Америка силу на набрала.
Я хотел сказать, что англичане, как в массе своей европейцы, но в частности, англичане – люди чрезвычайно вежливые, доброжелательные, отзывчивые и позитивные. И если ты натыкаешься… Как мне нужно было в метро купить билеты – опустить туда монеты – автомат никак не хочет принимать, и второй не хочет принимать, а третий хочет принимать и тут же выбрасывает. Потом оказалось, что из пяти автоматов три не работают. Вот мне они попались. И я пошел к служителю попросить помочь – ну, не работает. Там стоял какой-то паренек, судя по всему, из индусов или пакистанцев – это те ребята с зеленоватым оттенком кожи, которые при спокойно жизни очень быстро делаются жирненькими. Вот ему на вид лет около тридцати – он уже жирненький. У него эти автоматы тоже не работали, так он стал буквально орать на меня. У меня глаза полезли на лоб. У меня не укладывалось в этой голове моей, что англичанин может на кого бы то ни было повышать голос, на незнакомого… Ну, какой же он англичанин. Он вот это вот чмо, имеющее британское гражданство.
Второй раз – в аптеке. Это тоже был красавец. Более всего, если кто видел старое знаменитое кино «Лоренс Аравийский», где Энтони Куин во цвете лет играет вождя арабских племен – у него такой ломаный, горбатый нос, смоляная борода, темно-огненные глаза (Энтони Куин был силен!) – вот это мог быть его сын, вот такого же огненно-горбоносого вида. Но к британцам… никакого отношения. Он меня в упор не желал видеть, он не желал со мной разговаривать. Что, вот это и есть?.. Нет. Мне удалось выяснить после шестого вопроса – он все-таки советскую школу не проходил и что такое терпение, не знает, по виду – явно не буддист – что для этого нужен рецепт. Вообще-то это у них есть, хоть завались, просто нужен рецепт. Но сказать сразу он не хотел.
Так вот это большая ошибочка, что вы примете на свою площадь в свою страну мигрантов, дадите им все, отнесетесь к ним как к равным, приподнимите их — и они станут как вы, и вы сольетесь в братской любви. Не сольетесь. Они вас сольют совсем в другое место.
Фокус в том, что хотя тот самый Джон Ролз, который тоже англичанин, который – та самая «Теория справедливости» – в 71-м году, которая стала библией политиков, юристов Запада, говорил: «Мы поставим такой опыт. Вот отношения между людьми. Если мы исключим зависть…». Он исключит зависть! Он изменит человеческую природу. Он уберет из человеческой психики стремление к самоутверждению. Потому что стремление к самоутверждению имеет два аспекта: позитивный и негативный. Позитивный – стать самому выше все. Негативный – сделать всех ниже себя.
Вот негативная половина – стремление к самоутверждению и называется завистью. Вот Ролз решил взять искусственного человека, и на искусственном человеке построить, с точки зрения, искусственную справедливость – то, что мы сейчас имеем.
М.Веллер:На самом деле весь этот терроризм – это ведь партизанская война Q101
Так вот, ни в Англии, ни во Франции, ни в Германии, товарищи турки, курды, арабы, пакистанцы, которые имеют все те же права, что и коренные, а иногда и больше, иногда и предпочтительное право имеют, они отнюдь, за небольшим исключением, не горят любовью к аборигенам и своим благодетелям этих стран. Они в глубине души их ненавидят. Потому что, когда англичанин, француз, немец – это все равно – человека, который приехал из страны более бедной, из страны культуры более низкой, ставит на свой уровень, и помогает ему жить, и относится к нему подчеркнуто, как к равному, в глубине души, в подсознании у него все равно остается это чувство: «Вот я хороший человек, потому что ты-то, в общем, ну… туповатей меня, ты, в общем, ниже меня, ты, в общем, на все это право имеешь, потому что я тебе позволил. Я вот хороший парень и отношусь к тебе как к равному, хотя, в общем, мог бы и НЕРАЗБ».
А вторая сторона это отлично понимает. Даже если к ней так не относятся, так не думают, она все равно это понимает, и думает она: «Погоди, белая сука, будет и на нашей улице праздник. Ишь, благодетели! Они мне разрешают существовать рядом с собой. Я буду существовать вместо тебя! Вот тогда посмотрим, какими глазами ты будешь смотреть на меня, а я на тебя». Это вы из человека не вышибете. Это не относится к творческому, хорошему, какому-то высоко энергетичному умному меньшинству, но к большинству это относится, уверяю вас, в полной мере – поговорите с психологами.
И во Франции, где СМИ, как практически везде на Западе, принадлежат исключительно левым, и про сирийцев, палестинцев, ливийцев, египтян и прочее можно говорить только хорошее или ничего, вот вдруг случилось такое несчастье. И понимаете, что они говорят? Это хорошо спланированный заговор, который был осуществлен на уровне НЕРАЗБ за границей, но опирался на какие-то внутренние силы тоже.
Вот одновременно с печалью, естественной болью, естественным сочувствием, естественной какой-то скорбью, унынием естественным испытываешь чувство огромного презрения и брезгливости к великой и прекрасной некогда стране, населенной великим, талантливым некогда народом. Потому что полтора десятка пацанов – полтора десятка! – с автоматами Калашникова и взрывчаткой могли поставить на уши и затерроризировать весь Париж. Это они с кем воевать-то собрались, товарищи французы? Их же, действительно, по выражению Стругацких на улице перочинными ножиками резать будут. И вот сейчас они опять собираются все сплотиться. Против кого сплотиться? Против нескольких пацанов, которые решили пожертвовать жизнью и убить как можно больше неверных. Ну и как они сплотятся?
Понимаете, когда выдвинули тезис о запрете коллективной ответственности, они думали, что они большие гуманисты. Прям-таки последователи товарища Сталина: «сын за отца не отвечает». Вот это отсутствие коллективной ответственности ну оно разве что только почему-то на Германию не хочет распространяться. Вот уже вышли на пенсию немцы, которые родились после войны, и все равно почему-то они должны разделять чувство вины за преступления Германии во время Второй мировой войны. Они младенцами были. Они, в общем, по случайке выжили, что союзники их не разбомбили. А разбомбили от пол-Германии в щебень. Но это-то дети, в чем виноваты? — А, нет – вот коллективная… А все остальное – совершенно не виноваты.
То есть современный интеллектуал, он должен, придав лицу значительное и скорбное выражение, сказать: «О! Это средневековая поэзия! О! Это Джон Дон, человек не остров, а часть континента, поэтому не спрашивай, по ком звонит колокол». При этом дурак с образованием не перестает быть дураком. Он ничего не понимает. Умение, видите ли, понимать – это умение встроить случай, факт, единичную конкретику во всю общую систему взаимных причинно-следственных связей. Когда ты в одной иголке видишь всю мозаику. Понять – это когда разведчик-аналитик сидит в чужой стране под крышей какой-то клерка, какой-то фирмы, не делает ничего, кроме того, что он с утра до ночи читает газеты этой страны. И он видит, что резко подпрыгнули акции одной компании, втрое выросла ее капитализация. Он начинает рыть, что за компания. А она импортирует титан, а титан – то стратегической сырье, которое идет на элементы подлодок, ракет, авиации и прочее. И из этого следует, что страна собирается наращивать свой военный потенциал – вот из повышения акций этой компании. Вот этим отличается «понимать» от «знать». Знал-то это любой дурак, который читал биржевую сводку.
Так вот, образованный дурак знает, а понимать – не понимает. Он не понимает той элементарной вещи, что любой террорист – это коготь от тигра, это одна присоска от одного щупальца спрута. А разбираться надо со всем организмом, потому что этого террориста кто-то родил, выкормил, воспитал, кто-то вложил ему в голову эти идеи, кто-то научил его владеть оружием, а кто-то это оружие дал, кто-то привлек его к этой организации, а кто-то дал ему этот план, а кто-то согласился дать ему убежище, а кто-то подогнал ему машину на место преступления. Вот все это и должно быть ликвидировано.
М.Веллер: Этого террориста кто-то родил, выкормил, воспитал, кто-то вложил ему в голову эти идеи Q101
То есть на самом деле весь этот терроризм – это ведь партизанская война. Но эта партизанская война идет в интереснейших небывалых условиях, когда могучее, до зубов вооруженное государство говорит единичным слабым, плохо вооруженным партизанам: «Вы знаете, во-первых, не волнуйтесь. Все ваши соплеменники, все ваши единоверцы абсолютно никак не пострадаю, их никто не тронет. Во-вторых, если вы будете захвачены живыми, вашей жизни, вашей безопасности ничего не угрожает. Вам гарантируется жизнь, хорошее отношение. Вы будете сидеть в евротюрьме с трехразовым питанием с душем, с прогулками. Ничего страшного. А потом, может быть, ваши друзья захватят самолет заложников, и тогда вас обменяют — ну мы вас тогда и выпустим из тюрьмы. Так что давайте, ребята, действуйте!»
Вот примерно так выглядит современная борьба с терроризмом. Как борьба с терроризмом выглядела раньше? Когда в 2002 году палестинские террористы захватили храм Рождества Господня в Вифлееме, то была бы устроено, допустим полтораста лет назад – ни приведи боже, мы не фашисты, мы против, мы ужасаемся – было бы устроено такое избиение мусульман во всех христианских странах, что те, которые живьем добежали бы до исторической родины, считали бы себя счастливыми людьми, и своим правнукам велели бы больше не совершать подобного.
Нет! В результате с этими террористами велись переговоры. Вы их привезли Европу – получайте! Вы же этого хотели.
Ну, действительно, задумались о том, что, может быть, немножко закрыть границы… То есть, вы понимаете, какая прелесть! Один прибыл в качестве сирийского беженца в Грецию – зарегистрировали. Еще один — был нормальный французский гражданин, он был француз. Он не был французом! Во-первых, он был мусульманин, во-вторых, он был араб, и только в третьих — ну его было французское гражданство. Вот такова была самоидентификация этого человека, вопреки лжи, которую изрыгают из себя левые идеологи, которые занимаются самоубийством, при этом разводят руками: «Ну как же так! Мы же хотели всего хорошего».
Среди прочего мне задан вопрос: «Почему это каждый раз, когда говорится, упоминается, пишется в тексте ИГИЛ, после этого обязательно как мантру надо добавить: «Организация запрещена в России»?» Отвечаю: не знаю. Официально института цензуры не существует. Ни о каком приказе начальства всегда так писать – мне неизвестно. Я это могу объяснить идиотским стадным чувством, которое диктуется страхом в генах. Вот один написал – и все вдруг решили, что надо повторять. По-моему, это не более чем показатель какой-то социальной неполноценности относительно это вот добавки.
Что можно сделать, по моему мнению. Во-первых, впаять пожизненное заключение Олланду, как соучастнику этого массового убийства, как человеку, ответственному за обстановку, где это стало возможным. Он же обещал всем всё, в том числе, религиозным меньшинствам, сексуальным меньшинствам. Благодаря голосам мусульман он прошел в президенты. Они оказались маленькой гирькой на чаше весов. Чтобы он сидел до скончания века, и чтобы 1700, только известных спецорганам Франции бойцов ИГИЛа с французским гражданством были как минимум отправлены в Кайену, где бы они подохли на тех самых помеси рудников и перечных плантаций – и ничего иного.
Люди заявляют: «Да, мы будем отрезать вам головы». А им говорят: «Ну, мы будем за вами наблюдать, но мы поможем вам встроиться в общество».
С этим самоубийством можно кончать только жесткими методами. И в данном случае псевдодемократия оказывается абсолютно губительная. Всему свое время. Да, сейчас – время новостей.
НОВОСТИ
М.Веллер ― Итак, поскольку все-таки мы считаем своей обязанностью – мы, Николай II – отвечать на вопросы… Финист: «Михаил Иосифович, может ли существовать государство, основанное на морали или все-таки – только на законах? Есть страны, где воровство и публичное вранье в порядке вещей — по понятиям – мораль позволяет. Но трудно представить закон, разрешающий это. И даже идейные террористы по своей морали действуют. Там может, странам, народам, не нужно отстаивать моральные принципы, а принято законы и жить мирно, свободно, богато?»
Вы знаете, это один из основных вопросов мировой политологии. Чем отличались – сейчас о них подзабыли слегка, они сошли с авансцены, хотя не в Испании, ни в Греции – товарищи анархисты. Они полагали, что нужно сосуществовать на уровнях, так сказать, горизонтальных связей. То есть люди друг с другом обмениваются продуктами своего труда, решают вопросы… Если выбирают каких-то начальников, то сообща, а потом соберутся и могут их снять. У начальников никаких преимуществ. А все вопросы решать по совести. Ничего не получилось. Мгновенно находились такие буйные, которые всех подминали под себя, и начинались бандитские понятия.
М.Веллер:Это ошибка, что вы примете в свою страну мигрантов и сольетесь в братской любви Q101
Здесь дело, вот какое. Социум, любое человеческое сообщество, начиная первобытной стаей в 20-50 человек и кончая государством, может существовать только в том случае, если оно будет действовать более-менее воедино, придерживаться более или менее единых ценностей, и более или менее единообразно решать все конфликты. Потому что протозакон есть в любом животном сообществе — в волчьей стае, в собачьей стае, у белок на своих участках – есть свои законы: «это мое, это твое, это наше», «кто, на что, сколько имеет право». То есть закон, — мы можем сказать – это инстинкт коллективного выживания. Потому что у кого был слабый инстинкт коллективного выживания, тех разбили, съели, женщин обратили в сексуальное рабство. Так вот это инстинкт коллективного социального выживания на уровне предписаний, на уровне императивов и табу, то есть приказов и запретов, каковые – повелевания и запреты – обеспечиваются вооруженном мощью государства. Они обязательны. Все обсудили, постановили – финиш: нарушать нельзя. За нарушением следуют серьезные наказания. Это законы.
Но, поскольку мы не можем законодательно регулировать все на свете, — а именно: мы встретились – кто из нас двоих будет платить за водку? Или оба хотят сделать щедрый жест или оба хотят выпить на халяву, — то мораль – это тот инстинкт коллективного выживания на уровне межчеловеческих представлений и отношений. Вот это уже мораль – тот же инстинкт на более личностном уровне. А вот уже на внутриличностном, внутрипсихологическом уровне тот самый инстинкт коллективного – я подчеркиваю – выживания называется совестью.
Поэтому не может быть никакого сообщества без совести у каждого, без морали между людьми и без закона над всеми, выше всех и единого для всех, иначе оно никогда не получится. Вот, по моему разумению, это, в общем, азы политологии. За вопрос большое спасибо!
Вот у нас из эсэмэсок… Здесь есть прекрасный… Про мою стало быть цитату, где я сказал, «их у нас будут на улицах перочинными ножиками резать» — «Это не Стругацкие, это или Лесков или Достоевский». Подпись: Серж. Дорогой Серж, это не Лесков и не Достоевский, это повесть Стругацких, называется «Парень из преисподней». Можете перечитать и увидеть. Спорить не буду, потому что это будет совершенно нечестно с моей стороны.
Что у нас есть еще на сегодня? На сегодня у нас, к нашему сожалению, есть очень много чего. Есть этот небывалый, беспрецедентный скандал с допингом в легкой атлетике. Со стопроцентной уверенностью, со стопроцентной доказательностью этот вопрос, видимо, не будет разрешен никогда, потому что контраргумент таков, как контраргумент всех официальных советских и постсоветских историков-профессионалов так называемых против историков, так называемых дилетантов-любителей: «А где документы в архивах? Нет документов в архивах!» — торжествующе говорят историки-профессионалы, которые отлично знают, что документы или уничтожены или их не откроют никогда вообще.
Вот и с архивами насчет спортсменов, анализов допингов произошло как-то приблизительно примерно то же самое. Но чтобы вот так снять всю легкоатлетическую сборную на международные соревнования… Это вам, кстати, о коллективной ответственности. Это тоже случай распространения коллективной ответственности на международный большой спорт, который, в общем, давно стал, конечно, политикой.
Почему это сделали именно сейчас, почему не чуть-чуть раньше, почему не сразу? В архивах не рылся. Никто не пускал, никто не звал. Ответа исчерпывающего не имею, но это вполне похоже на то, как в старинные времена как бы нечаянно принимали такую позу — чуть изогнувшись, чуть наклонившись – что клинок на левом бедре чуть-чуть на полсантиметра высовывался из ножен. Это был такой тонкий намек на толстые обстоятельства, что ведь он может вылезть из ножен и весь.
Это означает, на мой взгляд, что «мы, ребята, про вас много знаем. Может быть, мы про вас вообще все знаем. Чего-то мы не говорим, чтобы не устраивать большого хаоса. Чего-то мы не говорим, потому что мы взаимно договорились не снимать маски, штаны или что с наших и ваших публичных фигур. Но, в общем и целом, вы будьте осторожны, а то произойдет такое, что мало не покажется». Это может так трактоваться, вы знаете. Нам только не хватало всех этих несчастий.
Есть вопрос среди заданных: «Почему Аэробус 321, взорвали над Египтом, а не над Турцией и не над Россией?» Насколько мне известно, там уже среди обломков нашли таймер от этой бомбы, поставленный на два часа. Вот уж где сработал, там и сработал. Что на это можно сказать? Если бы вылет отложили, то мог бы взорваться прямо в аэропорту. Вот, если почему-то отложили, и он бы от рулежной дорожки встал на запасную стоянку и простоял там, например, несколько часов. Ну бывает: гроза разразилась – взорвался бы на месте. Ну, понятно, что жертв было бы несравненно меньше.
М.Веллер: Все виды удовольствия – это священное право любого человека Q101
Теперь, вы знаете, с кончиной Михаила Лесина, оказывается – не знал этого раньше – прошла по Западу большая газетная компания. Потому что об этом отозвались такие солидные издания, как Daily Mail как и Figaro, как Financial Times и прочие. Там, получается, понимаете, такие нескладушки. Никогда господин Лесин не был вроде бы замечен в нетрадиционных отношениях. То есть в этом отношении был совершенный традиционал. Так что версия, что это знаете ли, отель… там где Мекка ЛГБТ… — ничего не получается. Другое – что это так называемый бюджетный отель. А в таких отелях, когда ФБР кого-то вызывает для дачи показаний и этот кто-то приезжает, то, как правило, селят именно в таких отелях. Отель был плоховат и дешев для Лесина. Он был состоятельный человек, он мог себе позволить если отель, то это люкс и пяти звездах, как полагается, и так далее.
Далее вдруг все газеты написали, что на 28 «лимонов» недвижимости в Калифорнии. Четыре виллы, одна из них – 1200 квадратных метров, забор, круглосуточные охранники — раньше принадлежала Сэмюэлу Джексону, вполне даже первого ряда голливудской звезде. Пара сенаторов подала запрос, откуда, вообще, деньги? Стали глубоко копать: а не должен ли он Ковальчуку, у которого занял? Вообще, я вам доложу, что финансовый отдел разведки ЦРУ, он очень много чего копает, и чего он знает, никто не узнает никогда, разумеется – это понятно.
Далее сообщили об его смерти от остановки сердца, раньше, чем были опубликованы результаты вскрытия, что тоже немного не характерно. Вскрытие произвели на следующий день, и данные тут же засекретили на три месяца, что в высшей степени странно. Далее отдел расследования убийств ФБР обратился ко всем, кто располагает информацией по этому поводу или связанной с ней информацией, это информацию «подогнать» и ею поделиться.
То есть это какая-то, получается, мутноватая однако история. Да, и его давно и тихо похоронили в Лос-Анджелесе. Вся его семья давно живет на Западе, в Америке. Вот, понимаете, как… То есть безвременная смерть человека, который не совершил вроде бы никаких преступлений, это всегда печально, никогда такого не пожелаешь. Я считаю, что смерти можно желать только за убийства с отягчающими обстоятельствами; что вот террористы заслуживают смерти безоговорочно. Но такие вот вещи… А за что, собственно? Не знаю-не знаю. Меня все это как-то огорчает и озадачивает.
И вот мы можем переходить далее к нашим вопросам, для которых у нас есть время. Больше спасибо Анне, которая сказала: «Веллер — образованный дурак. Разберитесь сначала с главным террористом. Гаага заждалась». Спасибо большое, Анна! Прямо отсюда покупаю билет на самолет и лечу в Гаагу.
Вот очень интересная эсэмэска: «Может, хватит пи-пи-пи нести? Такое количество людей, которое убили арабы в Париже, помирает за 45 секунд в мире, которые в аэроплане были – за 80 секунд. И очень многие из тех, кто не в Париже, не в аэроплане, померли гораздо более мучительным способом. Энди».
Наш Энди -большой человеколюб. Это каждый убийца может сказать, зарезав прохожего: «Да вы чё! Да их в мире каждую секунду два человека умирает. Вы из-за чего шум устраиваете?» Ну вот, такой перпендикулярный парень, наш Энди.
— «Как отличить мирного мусульманина от злобного исламиста? Лехнов» Читайте священное писание: «По делам их узнаете их». Пока все мирно, значит – мирный. Как только не мирный, значит – не мирный. Злобного от доброго поди сразу отличишь, как только злоба наружу лезет. Что тут еще можно прибавить? А когда злобный потом говорит: «Нет-нет, я не злобный, это просто так случилось. Я добрый» — вот тогда вы ему не верьте, как тому мужику, которому поставила журналистка подножку, его в Испании обласкали по всем статьям, его сделали знаменитым. Шарах! – приходит за ним телега. А он, вообще-то, террорист, он курдов расстреливал. И он сказал: «Да нет, ну что вы? Это неправда, я не был». И тут же все левые СМИ подхватили: «Ну он же сказал, что это неправда!» Их бы в судьи, знаете. «Подсудимый, вы себя считаете виновным?» — «Нэт!». – «Ну, на нэт и суда нет». Вот это сегодняшние левые СМИ по отношению к этим ребятам.
Да, тут попытались поджечь лагерь мигрантов в Кале, и тут же попытались казать французы: «Нет-нет, это случайно: проводку замкнуло. Это не имеет отношение к теракту в Париже. Мы за все хорошее…». Погодите, эту проводку начнет еще замыкать так, что левые СМИ не будут знать, как на это все реагировать. У нас впереди веселые перспективы, очень веселые. Я думаю, все-таки, что когда дело дойдет до края, то товарищей новых левых социалистов начнут совершенно недемократическим путем… как бы выразиться цензурно – немного отодвигать от рычагов власти.
Вот совершенно безумные… Ребята, ну что вы такие вопросы-то задает? «Вы сверхкритично относитесь к лесбиянкам. Правда ли, можно ли еще шажок…» и так далее… Ну, я не знаю, может быть, это от лесбиянок или, наоборот, от того, кто ненавидит лесбиянок… То есть, о чем бы мы не говорили, но тут вдруг что-то, чего… Вы знаете, причем здравствуйте все-таки лесбиянки? Заметьте, к лесбиянкам большинство мужчин относится очень снисходительно и с определенной нежностью, примерно так же, как большинство женщин относится ко многим гомосексуалистам.
М.Веллер:У сегодняшнего ислама есть то,за что они готовы умирать Q101
Другое дело, что мне жаловались как товарищи англичане, так и русские английского проживания – и в Кембридже и в большом Лондоне – что сил с обучением не стало никаких, потому что в 5-й класс, в 6-й класс приходят специалисты по сексуальному образованию детей и объясняют: «Нет-нет, если мальчик с мальчиком, а девочка хочет с девочкой – не волнуйтесь, в этом нет ничего плохого, это абсолютно нормально». А потом приводят девочку: «Вы видите, какая девочка – у нее два папы, и очень хорошо. А вот это мальчик, у него две мамы – это тоже очень хорошо».
Мне не удалось встретить ни одного родителя – были там несколько больших встреч – который бы относился к этому одобрительно. Так что, я думаю, нас ждут большие… — нас – это нас, христианский мир – изменения либо в ту, либо в иную сторону. Когда чувство коллективизма доходит до того, что в школах запрещают ставить отметки: все должны быть одинаковые; скрывают результаты тестов: нельзя говорить, что один умнее другого. Интересно, может быть, скоро запретят все премии, все награды. То есть играл мальчик, забил во время игры семь голов, он играет лучше всех – сказали: «Ничего ты не забил. Это забили все, это общий успех команды». Потом мальчик плакал в раздевалке. Но, видимо, всех-то не возьмут в сборную, возьмут того мальчика. Но, в принципе, заставь дурака богу молиться – он лоб расшибет. Вот при помощи террористов происходит расшибание лба. Может быть, лоботомию произведут и станет жить немного легче.
— «Дайте, пожалуйста, общую рекомендацию, как научиться понимать». Я думаю, что методом последовательного думанья и методом чтения умных книг. Когда я, скажем, в 17, 18, 19 лет читал, действительно, умные книги, то в основном, сознаюсь, я их не понимал или понимал абзацы с большим трудом. А с годами как-то, мне кажется, — вроде еще не впал в старческую деменцию – и начал кое в чем немножко умнеть. Я не говорю, что начал умнеть по жизни, но начал умнеть по пониманию каких-то общих ситуаций.
Мне очень интересно: «О войне про Кадырова – точнее говори, о ком сообщаешь». При чем «о войне про Кадрова»? То есть странные люди пишут эсэмэски. Возникает такое ощущение, что нормальные люди не пушит, а пишут люди… как бы сказать – с другой нормой, с особенностью нормальности.
Это тот же вопрос: «Что еще должно произойти, чтобы всех подозрительных депортировали и вообще не пускали?» Вот подождите, еще несколько таких история – и что-нибудь произойдет.
Ситуация на Ближнем Востоке… Это мы все проходили.
«Вам не кажется, что это карма, что это расплата за происламскую и антиизраильскую политику Франции: продажу атомного реактора Хуссейну, поддержку ХАМАСа, давление на Израиль, финансовые потоки в Палестину?» Спасибо Косте, Германия.
Ну, в каком-то отношении, наверное, расплата. В каком-то отношении Франция решила стать такой политкорректной, что это должно было произойти. Понимаете, проповедовать терпимость по отношению к тому, кто в это самое время декларирует нетерпимость по отношению к тебе – это, конечно, форма слабоумия, это, конечно, дебилизм. Человек говорит: «Как только я смогу, я тебя зарежу. Но пока сила не моя». А ты говоришь: «Нет-нет, ничего страшного. Ты перевоспитаешься, ты переубедишься». Короче говоря, ты на Беломорканале построишь немного капитализм и станешь полезным членом общества». Потом член общества берет в руку Калашников.
Тут был вопрос: «А как все-таки, в вас вызывает чувство гордости, что террористы, как правило, используют автомат Калашникова?» Вы знаете, вынужден сознаться, что определенные чувства сугубо профессиональной гордости за принадлежность к государству, где построили такой автомат – вынужден сознаться – испытываю. Потому что… ну, это старый американский слоган: «Убивает не оружие, убивает человек, который держит это оружие». Автомат получился до крайности удачный. Нет смысла рекламировать, правда? «Мерседес» в рекламе не нуждается, «Калашников» в рекламе не нуждается. Сделал ли его Степан Тимофеевич или сделала его группа немецких оружейников, которых вывезли из Германии – 10 человек – поселили в Ижевске, кто там на что влиял – сегодня это уже не принципиально. Но вот это да, это одно из наших величайших достижений. Оно затмило, понимаете, кольт, так что, чего уж – тут испытываешь гордость. А лучше бы, конечно, испытывать гордость за что-нибудь другое. А то вот, понимаете: спутник, Гагарин, Калашников, балет и перекрываем Енисей…
— «Что раньше погубит мир: терроризм или коррупция? Ведь и то и другое непобедимо и обороты самоуничтожения раскручиваются, а тенденции к их торможению не наблюдается». Вы знаете, терроризм очень даже искореним. Все зависит от подхода. Когда делийский старец, он же Старец Горы – это 12-й, потом 13-й век – насылал ассасинов, убийц, накурившихся гашиша по всем дворам Европы и Малой Азии, и Северной Африки, его боялись все, ибо эти люди любое количество лет там жили, работали, женились, поступали на работу садовниками, в охрану и так далее. И в один прекрасный день они, приблизившись к повелителю, который их уже знал и доверял, втыкали в него отравленный кинжал. После этого их, конечно, резали на куски. Они умирали с улыбкой на губах: они-то знали, что они, во-первых, правы, во-вторых, будет рай с гуриями и вечное блаженство.
И вот, когда великий Чингисхан распространял пределы своей империи повсюду, и до Египта, то одна из его групп… я сейчас забыл имя его родственника в следующем колене, который проходил эту территорию. Ему рассказали, конечно, про Старца Горы, и он заинтересовался: как это так? Ему сказали, что он совершенно непобедим, его все бояться. Короче, гору взяли, всех перебили. Старца в железной клетке привезли показать великому повелителю, после чего удавили – всё. И больше там никогда не было терроризма.
Кстати, о фильме «Ликвидация». Сериал совершенно замечательный, особенно на фоне нашего остального. Жуков там несколько идеализированный, ну это ничего. Но не было там на самом деле никакой интриги. Там грабанули кого-то из жуковских офицеров. Он пришел в совершеннейшую ярость. Велел конфисковать всю картотеку, и его особый отдел с приданными армейскими частями по спискам, по личным делам перестрелял всех бандитов в Одесе и окрестностях кроме тех, которые успели сбежать. Больше бандитизма в Одессе не было никогда, как, в общем-то, не было его и в Советском Союзе после задействования в конце 45-го в конце 46-го года Особого отдела по борьбе с бандитизмом. Бандитов расстреливали там, где их н
>> Скажите...а что Вы будете говорить...если Путин уйдет... оставив вместо себя Медведева...?...)
>Что значит оставит ?.. У нас выборы, товарищ.. > Тут не Путин решает, а народ.. Надо бы знать уже.. > Решит народ - будет.. > Мне он не нравится.. Буду судить по делам.. Вполне возможно, что уйду в оппозицию..
> > После Путина - должен придти политик лучше Путина.. > Вот тока на такое я согласный..
