Кремль слишком увлекся поиском врагов.

К тому же истории об «агентах Госдепа» делаются настолько топорно, что в них очень тяжело поверить.

Когда у власти, причем любой, что-то не получается во внутренней и внешней политике, включается один из главных ее рефлексов - поиск «козлов отпущения». Такая тактика представляется естественной, ведь любому человеку неприятно признавать свои промахи, а для этого власть должна оставаться правой во всем просто по определению - иначе и не власть это вовсе. Просто представим себе на минуту лидера государства, даже не ядерной державы, а самого простого, который по десять раз на дню и семь раз в неделю признает ошибки и промахи.

Другое дело, какую тактику оправданий власть использует. Наиболее распространенная - поиск врага, внешнего или внутреннего, который и мешает народу под опекающим оком правителя идти к светлому будущему. Пиар он и есть пиар, в том числе политический. И можно сказать, что наши власти всей суммой его технологий владеют несколько лучше, чем ситуацией и в стране, и за ее пределами. Во всяком случае, пока владеют более-менее, хотя уже и не без проблем. И потому соответствующая тема даже нашла свое широкое отражение на Всероссийском конгрессе политологов. Выступающие обсуждали общее состояние политтехнологической отрасли на политическом рынке, указывая на проблемные моменты. Один из них - как раз пресловутая тема с определением и поиском внутреннего и внешнего врага и, главное, реакция самих избирателей на этот «корм».

Здесь, как показала практика, дела порой обстоят вовсе не так, как предполагалось в теории. Конечно, мы и раньше подозревали, что народ наш несколько умнее, чем представляется некоторым политтехнологам. Но прошедшая выборная кампания 2011-2012 годов исчерпывающе продемонстрировала, что, во-первых, образ врага может сработать как в пользу власти, так и во вред, и, во вторых - что оппозиция весьма наловчилась брать уязвимость такого рода мобилизационной риторики себе на вооружение. Речь не просто об ироничном и «креативном» переосмыслении разного рода страшилок о «руке Госдепа» в глобальной сети и на уличных акциях (лозунги а-ля «Хиллари, отдай мне мои бабки»), но, к примеру, о том, как тому же Навальному совершенно вроде бы случайно удалось фразочкой про «партию жуликов и воров» попасть в самый нерв и значительно подпортить реноме партии власти - да так, что кадровые «тектонические плиты» задвигались. «Так вот они где - враги» - торжествующе воскликнула оппозиция в блогосфере и ряде лояльных СМИ. Остальное уже сделало «сарафанное радио», неподвластное цензуре.

Но, оборотив образ врага на саму власть, оппозиция тут же сама угодила в новый сработанный кремлевскими политтехнологами капкан под названием «враги стабильности». Красочно эту ситуацию описал на конгрессе вице-президент Института национальной стратегии, бывший советник управления внутренней политики президента Олег Матвейчев: «Сидит мужик, пьет пиво, смотрит телевизор, видит 100 тысяч на Болотной площади, вспоминает все, что слышал о «цветных революциях» и «арабской весне», идет и голосует за Путина». Цинично? Зато честно.

Будем откровенны, стотысячные акции, прошедшие в столице, и просто многотысячные в регионах просто не могли не вызвать в сознании немалой части обывателей однозначных ассоциаций с кадрами телехроники из полуразрушенной Ливии, с картинками, где египтяне или тунисцы переворачивают и поджигают машины. В стране, пережившей несколько революций, и познавшей хаос на улицах этот страх буквально витает в воздухе. Просто бери сколь заблагорассудится - и используй в своих целях.

Тем более что «горячих голов» в оппозиционном лагере хватает, что признавали, и не раз, сами же лидеры протеста. Мог ли Кремль не воспользоваться столь щедрым подарком? И мог, и пользуется вовсю, заказывая федеральному каналу фильмы с разоблачением деструктивных замыслов отдельной оппозиции. И можно потом сколько угодно кричать о «руке Кремля», получая от государственников язвительное «ха, на свои-то руки посмотрите».

И все же с пресловутым «врагом» все равно придется что-то делать, причем в самом обозримом будущем. Во-первых, есть среди политологов такое мнение (и на конгрессе оно прозвучало), что народ несколько подустал от такой пропагандистской риторики, во-вторых, начинает потихоньку сомневаться, а те ли враги, на которых ему указывают. Чьими происками можно объяснить рост тарифов ЖКХ? А военнослужащим и ветеранам очередникам кто так беспардонно затягивает распределение квадратных метров? А какой же внешний враг ставил подпись под вступлением России в ВТО?

С каждым разом становится все сложнее пенять на внешних или внутренних врагов - ту же белоленточную оппозицию, которая, признаться, мало что может в реальности. Вот попытались горячие головы даже на певицу Мадонну повесить угрозу обороноспособности нашей страны - вышло неубедительно. Не она же, в конце концов, дивизии упразднила вместе с прапорщиками и мичманами.

А с вступлением в силу законов об «иностранных агентах» да после изгнания из России агентства США по международному развитию (USAID) совсем туго придется околокремлевским политтехнологам ссылаться на «руку» чего бы то ни было. А если протестная активность, множимая кризисом, не подумает сходить на нет, то на кого тогда ссылаться придется?

О проблеме «поиска врага» властью в беседе с обозревателем KM.ru рассказал известный российско-украинский политолог и публицист Анатолий Вассерман:

- Видите ли, эффективнее всего «образ врага» работает в тех ситуациях, когда власть может убедительно показать народу, что враг есть и что его действия приносят государству конкретный вред. Но вот с этим у нас как раз всегда было очень плохо. Это традиционная беда власти и ее политтехнологов. Разве что первые 3-4 года существования Советской власти большевики могли быть убедительны, формулируя образ врага. Но позже он перестал восприниматься так остро и безоговорочно.

И далее в истории нашей страны ситуация складывалась таким образом, что фактор внешнего врага не воспринимался должным образом и не воспринимается по сей день - даже тогда, когда он объективно есть. Ведь нет смысла отрицать, что у России сегодня действительно много откровенных недоброжелателей. Но они, при всем этом, не воспринимаются большинством граждан как некая очевидность. И потому данный образ не работает. Да и подается он подчас так грубо, что в него объективно мало кто может поверить в принципе.