"Оригинальный мыслитель" №1 среди экономистов - это, конечно, Михаил Хазин, поклонник Маркса, хотя и отмечает его ошибки. Социал-демократу Руслану Гринбергу до него (до Хазина – не до Маркса) далеко.
Хазин хочет, чтобы хозяйственная жизнь в послесоветской России устроилась по-белорусски. "Посмотрите на Белоруссию, в которой осталась еще во многом советская система управления. А теперь представьте, что такая же система сохранилась бы и у нас, с нашими запасами нефти и газа… Олигархов, конечно, и в природе не было бы". Был бы ли при этом Лукашенко, не говорит. Тот, как известно, в первые же дни своего правления заявил, что ему более всего по душе гитлеровское общественное устройство, только без захватнических устремлений. В нацистской экономике, напомним, главное было – видимость частного предпринимательства. В СССР завод считался народной собственностью, в Третьем рейхе – частной, но остальное было один к одному. Объёмы и виды продукции, цены, оплата труда, поставщики и потребители – всё диктовалось государством.
Хазин также любит мечту Чубайса о "либеральной империи" и сожалеет, что рыжему не было позволено взяться за её создание сразу после развала Советского Союза. Это, мол, позволило бы новой России иметь в качестве безразмерного рынка сбыта всю шестую часть земной суши. Как удалось бы вернуть в лоно хотя бы Украину, тоже не объясняет.
Приветствует давнее американское желание, выраженное, в частности, нобелевским лауреатом Стиглицом, увидеть в России ревизию приватизации, что позволило бы "поднять нравственный рейтинг нашей страны и ликвидировать основания для постоянного оттока капитала". Не удивляется, что путинизм отвергает эту идею: "Представляете, что будет, если сейчас действительно начнут пересматривать приватизационные дела? За все время, пока был на госслужбе, я не видел ни одной полностью законной приватизационной сделки". Но дело не в этом, как говорит героиня романа Маргариты Хемлин "Клоцвог", хотя как раз в этом.
Некоторые исследователи предвидят революцию, если путинизм не поумнеет и не подобреет. В то же время отмечается, что люди, при всём недовольстве, не готовы всё отнять и поделить, бросив за решётку правящий класс. Вот как раз этому меньше всего верят его представители и обслуга. Особенно легко – только слушай! – языки развязываются за границей, в каком-нибудь дорогущем и безвкуснейшем кабаке на Крещатике или Елисейских полях, после которого хочется зайти в первую попавшуюся харчевню и переобедать. Социологи, мол, нам не брешут, но мы лучше знаем, что такое свобода слова. Пока экран в наших руках, население действительно не горит желанием нас раскулачить, но что будет через несколько дней после того, как по ящику не только ВСЁ расскажут, но и покажут? Не окажемся ли все мы в СИЗО, где каждый получит письменные принадлежности для изложения истории своего обогащения?
В связи с этим мало кто из данной "фокус-группы" думает, что путинизм будет сметён нарастающими трудностями жизни. Безденежье, рост цен и безработицы способны вызвать серьёзное возмущение, но с этим, как считают, можно справиться: вскрыть все резервы, бросить в толпу тысячу-другую жертвенных баранов. Но если выпустить из рук ТВ, трудности жизни уйдут на второй план. Мыслями овладеют яхты Абрамовичей и состояния членов кооператива "Озеро". Поэтому у Путина, когда дойдёт до переговоров с оппозицией, будет только один вопрос: "Так я, значит, должен отдать ТВ?". Услышав: "Да", он покинет Круглый стол, уйдёт в укрытие и будет – вместе со своим кооперативом – отстреливаться до последнего патрона.
В общем, заболтать вопрос о собственности, похоже, не удастся. Вручение орденов за составление для Кремля "Стратегии 2020" - умилительное зрелище. Трогательны и надежды сочинителей уже забытых модернизационных программ, что их труды ещё будут востребованы. Нет, друзья, - избавленная от цензуры Россия будет охотнее слушать тех, кто предложит ей обстоятельные ответы на ЕЁ вопросы: 1) как раскулачить Партию жуликов и воров, 2) как распорядиться конфискатом. Законы, правила, процедуры… Тот, кто, не рассчитывая на орден, работает сейчас над этим, может оказать стране реальную услугу и войти в историю.
Этого – и только этого! – боится путинизм. Если завтра, проснувшись, он услышит что-то такое от оппозиции, он с тоской признает, что бык, наконец, взят за рога. Это будет судьбоносной новостью даже в том случае, если Болотная-Сахарова предложит подвести черту под прошлым, чтобы сосредоточиться на оздоровлении настоящего. Здесь тот случай, когда важно не решение, а постановка и обсуждение вопроса. Если с высоты птичьего полёта смотреть на ближайшее будущее России, то взгляд упрётся именно сюда: удастся ли крупнейшим и крупным собственникам спасти нажитое непосильным трудом? Подняться чуть выше – и в поле зрения окажется Украина и Казахстан, Китай и Северная Корея… Скучать не придётся, но что-то подсказывает: удастся.
И… вспоминаю к случаю одно высказывание Рузвельта сразу после войны. Его отношение к сталинизму некоторые считали слишком терпимым. Зная об этом упрёке, он говорил примерно так: ничего, по мере того, как в Советском Союзе будет расти благосостояние населения, а это, мол, неизбежно, людям всё меньше будет нравиться социализм, и в конце концов они от него избавятся. Экономическая философия Рузвельта не была либеральной, а вот политическая, как видим, - вполне безупречна с либеральной точки зрения. С этой точки зрения, вытягивать людей из неволи против их желания бесполезно. Самую дельную и неотложную реформу лучше отложить, мол, пока люди до неё не дорастут, потому что только те перемены удаются, в которые глубоко верит и которые хорошо понимает народное большинство. Отсюда никто из либералов, правда, не выводит, что людей надо совсем оставить в покое – не объяснять им преимуществ свободы, не пытаться их увлечь этой штукой. (с)
Есть с десяток умных и осведомленных экспертов, к политическим прогнозам которых я прислушиваюсь. А среди этих людей есть два-три человека, не только делающие прогнозы, но и причастные к ключевым долгосрочным решениям. Это огромная редкость. Збигнев Бжезинский, один из умнейших политиков ХХ века, делает прогноз будущего России. Обращают на себя внимание две его мысли. Первая. В долгосрочной перспективе Россия станет частью Запада, а не Востока. Вторая. Современный курс России - это большая ошибка или в дословном переводе с английского «стратегическое заблуждение» российского руководства. Поскольку Бжезинский (в отличие от нас) прекрасно знает, как принимаются решения, я, наконец, начинаю понимать мотивы американского курса на перезагрузку. Следует, однако, напомнить, что Россия - это не Бирма (там военные много лет гнобили население, жирея на экспорте леса). Но я не согласен со словом «ошибка». Говорить надо о преступлении. Бжезинский, по-моему, слишком философски смотрит на «заблуждение» путинизма, полагая, что лет через десять эта дурь пройдёт. Один несостоявшийся венский художник правил немногим дольше десяти лет, а сколько успел наделать бед! Кстати, там тоже было несколько больших оптимистов, считавших, что все будет ОК "в долговременной перспективе". Называя бандитов и убийц просто недальновидными людьми, господин Бжезинский сам делает большую ошибку. Он, вероятно, не знаком с историей "рязанского сахарка". Это совершенно непростительно для такого упорного и бескомпромиссного борца с коммунизмом, коим он является. (с)
«Коммуно-большевистский (фашистский) режим СССР воспитал в совках упование на доброго царя, отобрав у людей собственность и нещадно карая предприимчивость, режим дал возможность людям решать свои проблемы посредством жалоб в различные инстанции, а за двадцать лет без СССРа ни один руководитель России и Украины не озаботился изменением положения вещей, а самое неприятное, что российская оппозиция до сих пор не озвучивает конкретных реформ, необходимых российскому государству, а значит ничего хорошего эта оппозиция не сделает, просто планируется очередной передел собственности, а это грозит действительно развалом России. Самый правильный ход у Путина - пока есть сырьевые доходы, реорганизовать местное самоуправление. Если стыдно перенять европейский опыт – вернитесь к земскому опыту. Я понимаю, что много сил отняло построение вертикали, но её нужно, иначе придавит всех. Задача оппозиции (если власть не сдаётся) вести пропаганду переустройства государства на основе свободной экономической деятельности и прозрачных бюджетных отношений» (с)
Их немало в России, людей, которые любят ставить задачи всем. Вот задача для власти и лично Путина, вот задача для оппозиции, вот задача для общества. Понимаю того оппозиционера, который скажет: спасибо тебе, дорогой, за поставленную задачу, буду теперь знать, что мне делать, только что тебе мешает засучить рукава вместе со мной? А есть и такие, что не только ставят задачи перед той же оппозицией, но и разносят её в пух и прах. По-моему, тут что-то с головой… Это как если бы один кинулся в горящий дом кого-то спасать, а подальше от огня стоял малый в не запылённых штиблетах и зудел: ну, кто же так делает – что же ты забежал с этой стороны, а не с той, да с голыми руками – кто же бросается в горящий дом с голыми руками?! Неужели занудствовать – более интересное занятие, чем пытаться разобраться, почему дела обстоят так, а не иначе, почему в той же оппозиции на виду такие люди, а не другие, почему их тянет сюда, а не туда? Неужели трудно понять, что поучать их, а тем более, поносить – просто некрасиво? Ведь ты ничего не теряешь, а они всё-таки чем-то рискуют, пусть сегодня – почти ничем, но ведь завтра, может, - всем. (с)