Иван Толстой: Мы предлагаем вашему вниманию сентябрьский выпуск 1976 года. ``Почему пьет русский человек``.
Мария Розанова: Когда мы еще жили в Советском Союзе, а наш очень хороший давний друг уже уехал, уехал заграницу, помню, с какой тревогой ждали мы его первое письмо. Ну как он там устроился в своей Англии? Что ест? Где спит? Нашел ли квартиру, работу? Каково же было наше удивление, когда в первом же письме мы прочитали: `Здесь, в Англии, все не так, - писал нам старый приятель - выпить не с кем. В России мы пили и закусывали, а мои англичане едят и запивают. Разница колоссальная``. А когда мы сами приезжаем на Запад, мы снова удивляемся. Пьют, еще как пьют! Но только делают это как-то по-другому - равномернее, непринужденнее, что ли, без проблем, без нашей страстной сосредоточенности, без смелости и отчаяния, и без нашей удали, тоски, озорства, без нашего скатывания в запои и в погромы. И проблема алкоголизма, существующая повсюду, не принимает характер национального бедствия, наводнения, как в нашей далекой прекрасной стране. О причинах этого различия, о сравнительном взгляде на вещи, на то, как пьем мы, русские, советские люди, и как пьют здесь, на Западе, мы и поговорим в нашей сегодняшней радиопередаче. В ней принимают участие писатели Виктор Некрасов и Анатолий Гладилин, ведет программу Мария Розанова. Итак, в чем загвоздка? Почему люди пьют, и пьют особенно пылко у нас, в России, где водка дорога, да и выпить ее по-человечески не всегда есть условия? Я спросила об этом Виктора Платоновича Некрасова, ныне поселившегося в Париже. Почему пьет русский человек? И вот, что он сказал.
21:42 10.05.2012
Виктор Некрасов: На этот вопрос можно ответить или 12-ю томами, или одной фразой — хочет пить и пьет. Могу сказать, как очень опытный в этой области человек, очень она уж вкусная! Такая вкусная, что оторваться невозможно! Пьют с горя, пьют на радостях. Но русский человек, мне кажется, пьет, заменяя водкой некую идею. Идеи сейчас нет. Но те, у кого она еще сохранилась, они или не пьют, или пьют только потому, что они русские люди или потому, что на Руси это заведено. Но когда мне говорят о том, что есть алкоголизм на Западе, я всегда криво улыбаюсь: ``Есть, есть у вас алкоголизм....``. Нет у вас алкоголизма, дорогие западные друзья, нету, вы не знаете, что это такое! Ни одна из знакомых моих переводчиц не могла мне сказать как по-английски, по-испански, по-немецки слово ``опохмелиться`` - нет этого слова. И вообще образ жизни у нас, русских, и у французов (мы говорим о французах в данном случае) другой. Они себе попивают свое винишко с утра до вечера, я слыхал даже такие цифры, что по 5, 6, 10 бутылок в день француз выпивает. У нас нет этого синдрома вина, у нас синдром водки и самогона. И этим делом занимаются совершенно другим способом. У нас, кроме того, водка, этот прекрасный или очень вкусный напиток, она, когда ты с ней знакомишься, стаканчик-другой, ты перестаешь бояться, ты начинаешь говорить то, что ты бы никогда себе не позволил в трезвом виде. Это тебя развязывает. А в нашей стране, в которой все заткнуто, все заперто, где все герметично, это единственный способ как-то развязать себя и хоть на какой-то промежуток времени (к сожалению, он иногда очень затягивается, не всегда уютно все это получается), на какой-то кусочек времени ты познаешь, что такое свобода. Водка дает свободу. Страшные слова!
21:43 10.05.2012
Мария Розанова: Да, слова страшные. Но, может быть, по какому-то обратному смыслу - спасительные слова. Ибо речь у нас идет не просто о медицинской стороне алкоголизма, но о социальной и, даже, духовной стороне этого дела. Что водку пить вредно, что пить нехорошо это всякий знает и что пьяница всегда найдет предлог, чтобы выпить, это тоже всем известно. Но проблема эта значительно глубже и сложнее, как это явствует из тех же слов Виктора Некрасова. Оказывается, водка для нас становится, подчас, заменителем свободы и суррогатом идеи, высокой идеи. А это значит, что по своей натуре мы — люди, жаждущие свободы, ищущие свободы. Только проявляется она, эта свобода, подчас в уродливой форме, в виде анархического взрыва, который человек производит, напившись, в собственной психике, а, порою, и в быту, на улице, в диких и хулиганских выходках. Вот почему вопрос о пьянстве в Советском Союзе, помимо прочего, упирается, в конечном счете, и в то, что мы лишены свободы, что у нас отняли свободу, что идея, которой нас пичкают с утра до вечера, перестала удовлетворять человека и создался душевный вакуум, требующий заполнения. Ведь идея не может быть просто набором лозунгов, который всем советским людям требуется усвоить. Идея это внутренний смысл жизни, которым человек дышит и дорожит, ради которого существует. А если работа ничего не приносит, кроме усталости, а если ничего, как говорится, не светит в жизни, кроме бутылки?
21:44 10.05.2012
Мария Розанова: Может быть, скажут, что на Руси всегда пили непомерно и непотребно, до полусмерти, а то и до смерти. Сколько на этот предмет, на эту жалостную, лихую, комическую, мрачную тему у нас сложено песен, анекдотов и литературных произведений. Но никогда пьянство не достигало таких масштабов как сейчас, принимая массовый, повальный характер. Продолжает Анатолий Гладилин.
Анатолий Гладилин: Как вы сами понимаете, я не жил до революции и знаю только о пьянстве по классической русской литературе. Ну, можно вспомнить стихи Некрасова из поэмы ``Кому на Руси жить хорошо``. Тем не менее, насколько я могу сделать вывод, мужик никогда не пил в рабочее время, в страдную пору, во время уборки, во время пахоты. Никогда такого не было. Да, он потом, окончив работу, шел в кабак, тут никаких у нас не должно быть иллюзий, но никогда мужик не пил во время работы. А сейчас, что происходит? Вот приезжают студенты в колхоз и своими белыми ручками копают грязную картошку. А деревня в это время вся ошивается около магазина, вся лежит под прилавком. И тоже понятна их психология - пускай городские уродуются, а мы отдохнем. Вот в Москве (казалось бы - центр, столица нашей родины) садитесь в метро и, странная картина - уже с утра вы видите пьяных. С утра, во время рабочего дня! Мы уже привыкли, что когда конец недели или когда 15-е или 1-е число, то есть массовая зарплата на предприятиях, полно пьяных. Перед праздником вообще все метро пьяное. Но с утра, когда уже валяются... На проклятом Западе, на первый взгляд, происходит черт знает что. Впечатление, что все люди сидят (неизвестно - работают или не работают) и все пьют. Огромное, бесчисленное количество кафе, баров, ресторанов, каких-то забегаловок, по-нашему, огромное количество, тем не менее, пьяных на улице нет. Француз сидит в кафе и отдыхает. Он смотрит на улицу, смотрит на прохожих, смотрит, вероятно, на девочек, беседует с приятелем. И потом - самое главное - он закусывает! Ведь у нас же негде закусывать. Посещение кафе, я уж не говорю ресторанов, это огромная пробоина в бюджете, это же невозможно, это раз в месяц может себе позволить человек, который очень хорошо зарабатывает, а так ведь нет.
21:45 10.05.2012
Мария Розанова: Сейчас в советских газетах очень много пишут о вреде пьянства, о борьбе с пьянством, и мы горячо откликаемся на этот большевистский призыв. Но потом задаемся вопросами, проклятыми вечными вопросами: почему при такой борьбе все остается по-прежнему и наше первое в мире государство, поборовшее всех на свете, не способно справиться с этим маленьким недостатком? Почему бы, например, не ввести полусухой закон, как в Норвегии, где за все спиртное в силах платить лишь богатые туристы? Хотя, как русские люди, мы лично не сторонники такого драконовского закона. Но ведь советское государство объявляет себя трезвее стеклышка, а по части диктатуры уступает разве что коммунистическому Китаю. Что же оно пьяниц развело вокруг и внутри себя? Неужели из снисхождения к народу, из гуманного понимания, что надо человеку время от времени опохмеляться, что надо давать ему хоть частичную передышку на тернистом пути к коммунизму? Когда бы так! Когда бы так, существуют и другие пути, менее жестокие формы борьбы с массовым алкоголизмом. Да коли на Руси не обойтись без стакана и веселого застолья, ведь можно бы ввести в обычай легкие дешевые, я повторяю — дешевые, виноградные вина. То есть заменить водку итальянским или грузинским вином, с которого, если и упьешься, то не до полусмерти. Вот парижский рабочий в обед обязательно выпивает бутылку красного вина, 0.75 по-нашему, и потом - ни в одном глазу. Лезет на леса, чинит крышу, опускается в шахту. Он и не думает специально про эту законную бутылку и она проходит у него как-то между прочим, шутя и играя. Почему же у нас, советских людей, любая ерунда превращается в проблему, которую мы все пытаемся и не можем разрешить? Может, просто нужно легче относиться к жизни и не бороться повально с пьянством, а сделать это спокойным домашним увеселением? У микрофона писатель Анатолий Гладилин, заподозривший наше советское государство в несколько двойственном, лицемерном отношении к этому общему пороку, известному под именем ``зеленого змия``.
21:46 10.05.2012
Анатолий Гладилин: Как ни странно, пьянство выгодно государству. Почему ``как ни странно``? Мы знаем, что страницы наших газет полны обличительных статей против пьянства. Тем не менее, очень большую часть нашего государственного бюджета составляют доходы от продажи водки. И, как мне говорили сведущие люди (может быть, они немножко преувеличивали), что водка и содержит нашу военную промышленность. Мне рассказывал человек, который занимал видный пост в областной пищевой промышленности, что обычно картина такая. Целый месяц идет нормально, в прессе появляются статьи, что пить вредно, водка — яд, и так далее, а в конце месяца начинаются жалобные звонки из районов, когда районное начальство рвет ему телефон и просит: товарищ такой-то, выручи, пожалуйста, подкинь (я уже не помню, но там какое-то огромное количество, вагонами исчисляющееся), подкинь срочно, нам нечем платить зарплату. То есть, насколько я понимаю, в банке нет денег. В банке нет денег почему? Потому что или в магазинах нет продуктов, или те промтовары, которые лежат в универмагах, их никто не покупает. И тогда старое проверенное универсальное средство - вагон водки, который моментально раскупается. И вот уж в банке деньги, и уже никакого финансового кризиса в районе нет.
21:46 10.05.2012
Мария Розанова: Недавно в ``Литературной газете`` появилась статья спецкорреспондента Виля Дорофеева ``Цена бутылки``. В статье приводятся разные факты и дается дельный совет торговым точкам страны - выполнять план не за счет водки, а за счет других популярных товаров. Только спрашиваешь, читая эту прекрасную рекомендацию: где торговым точкам взять другие товары, и так ли уж виновны наши гастрономы, если каторжный государственный план покрыть им, кроме водки, нечем? Однако, помимо материального дохода, в этом вопросе существует и другая сторона, идеологическая, в которой государство тоже заинтересовано. Нет, оно не хочет спаивать население, но где-то втайне понимает, что пьяный человек сравнительно лоялен по отношению к государству. Пусть с него три шкуры дерут и за бутылку, и за вытрезвитель, и за разбитое стекло, и премии лишают, и прорабатывают на собраниях, зато он — свой, он покладистый, удобный, понятный, простой советский человек.
21:47 10.05.2012
Анатолий Гладилин: И мне кажется, что еще это выгодно в идеологическом плане, потому что когда человек пьет, он не думает, он не читает, он не слушает разные проклятые западные враждебные ``голоса``. Я знаю даже по интеллигенции, по Союзу писателей, что считается негласно, что если человек пьет, он не опасен, он свой. Я знаю по практике Союза писателей, когда человек появляется в ЦДЛ, все время торчит около буфета, он вроде наш человек, свой человек, понятно, что он делает, он тут, на виду. А когда человек вообще не появляется, как-то становится подозрительным: а чем он там занимается, что делает? А когда человек пьет, все становится ясно, он при деле. Когда человек не пьет и где-то там забился в закуток, черт его знает, что он там делает.
21:48 10.05.2012
Виктор Некрасов: Когда я был в Канаде, мне очень много украинцы задавали вопросов, но основные вопросы почти везде и в большом количестве: я великонеделимец, то есть за великую единую неделимую Россию, или за незалежну Украину? Я отвечал, что я, конечно, за незалежну, независимую Украину, каждый народ имеет право выбирать тот строй, то правительство, ту власть, которую он хочет. Но уж как этого добиться - я пожимал плечами и отвечал, что это вопрос сложный, я не буду сейчас вдаваться в то, как добиваются независимости. Но я должен сказать, что у украинцев, в частности (я об украинцах говорю), у колхозников просто нет времени. Все последующее, что я расскажу, это, конечно, немножко анекдот, немножко веселый рассказ, но нечто от жизни в этом рассказе есть. У украинского колхозника нема часу, нету времени думать о том, как сделать Украину независимой. Нету! У него нет времени даже сияти и збирати - сеять и собирать урожай. Ну, слава богу, тут есть студенты, профессора и академики, которые весной и осенью этим занимаются. Но времени-то нет, потому что приезжаете вы в село, в украинское село, и выясняется, что оно все пьяное. Почему? Потому что сегодня Петра выдают за Наталку. Три дни все село п`є, на четвертый опохмеляется. А на шостий - Семен и Галка! Приходится три дни пити, на четвертый опохмеляться, а на пятый - старый Петро помер. Помер! Ну як тут не выпить? И п`ють три дни, на четвертый опохмеляются. А тут - Перше Травня, Первое Мая - государственный праздник, потрібно пити. Аж тиждень, неделю п`ють, на восьмий опохмеляются. А тут - День Перемоги, Победы. Еще неделю пьют. А тут - Храм. Ну и так - целый рик, целый год. К тому же, скажем прямо, сейчас у украинского колхозника есть, что выпить и чем закусить. Есть кабанчик, есть курки, есть гуськи, индюшка. А насчет выпити - самогон. И ничего не стоит. А якщо прииде милиционер (советска власть), то его за стил сажають, а якщо побоиться, то ему две пол литры - в один карман и в другий карман, иди себе до дому и там пей.
21:49 10.05.2012
Мария Розанова: Таким образом, нетрудно обнаружить двойную бухгалтерию в отношении государственной власти к пьяным. Одной рукой пьянство поддерживается, поощряется, другой - преследуются. Ведь если водка приносит доход и удаляет умы от постановки острых вопросов, то одновременно водка ведет к снижению производительности и к росту уголовной преступности в стране. А это государству уже не выгодно. И вот на пути пьющих воздвигаются рогатки в виде милиции, дороговизны, ограничения времени в продаже спиртных напитков и просто в виде отсутствия удобного и приятного места, где советский человек мог бы выкушать положенные 200, 300, 400 грамм и спокойно посидеть, потолковать с товарищами, помечтать. Но советский человек, как известно, довольно находчив и изворотлив. И поэтому задача выпивки превращается порой в напряженную и увлекательную игру, которая стимулирует, подхлестывает алкогольные вожделения. Где достать, с кем и где разделить бутылку - в подворотне, в подъезде, на аэродроме?
21:50 10.05.2012
Виктор Некрасов: А еще есть одна маленькая деталь - всякого рода продолжения во всяких возлияниях еще связны с тем, что всегда, как у нас говорится, была ``перспективочка``. Под ``перспективочкой`` подразумевается, что есть еще впереди, если не поллитровка, так четвертинка. Когда ``перспективочка`` кончается, ее надо искать - и вот тут-то одна из деталей этого веселья. Надо ее найти, проклятую! И тут начинаются Белорусские вокзалы, какие-то резервы железнодорожные, таксисты... И вот это вот доставляет тоже какое-то лихое удовольствие.
21:51 10.05.2012
Дракоша писал(а) в ответ на :
> Не в силах жить я в коллективе по воле тягостного рока. Мне с идиотами противно, а среди умных - одиноко...
Чьи стихи?
21:51 10.05.2012
Анатолий Гладилин: Я вообще привык к тому, что когда днем забегаю в магазин, ну, там за колбасой или молочными продуктами, то всегда около винного отдела меня радостно приветствуют двое незнакомых мужчин — один заговорщически мне подмигивает, другой показывает палец. С гордым, независимым видом я прохожу мимо. Они ошарашены: как это взрослый самостоятельный мужик отказывается раздавить с ними бутылку на троих? Но однажды и мне пришлось принять участие в этом мероприятии. По ряду причин я несколько дней жил в другом районе Москвы и ухаживал за больным товарищем. В первый же день я отправился в магазин закупать необходимый провиант. Загрузив свои сумки в бакалейном, мясном и молочном отделах, я вспомнил, что нужна водка для компресса. Пересчитав свой оставшийся капитал, я прикинул, что обойдусь четвертинкой. За винным прилавком зевала продавщица. Четвертинок, конечно, не было. Я попросил продавщицу продать мне полбутылки в нашем магазине это было обычным делом сам наблюдал неоднократно. Но продавщица заартачилась. Короче, получил отказ. Тем не менее, продавщица указала мне глазами в центр зала и сквозь зубы процедила: - Вон там один мается. Действительно, в центре зала топтался высокий плечистый парень. При моем приближении лицо его приветливо засветилось. - На двоих - предложил я. Парень сразу поскучнел: - Нет, на двоих я не вытяну. У меня рубль с мелочью. Может, подождем третьего? Я согласился и отправился к другим прилавкам полюбопытствовать, что еще дают в этом новом для меня районном продмаге. Возвращаюсь. - Знаешь что, - предложил я парню, - у меня наберется 2. 40. Отолью тебе сколько надо, остальное - мне. Гулять, как гулять. В глазах парня читалось, что отныне я его лучший друг. Мы бодро выложили деньги на прилавок и я заметил, что когда мы купили бутылку, парень очень оживился. За своим компаньоном я отправился к выходу, перешел улицу и очутился в чахлом пыльном скверике. За сквериком начинался глухой забор какого-то завода. - Это — клуб, этот садик и есть клуб, - приговаривал парень, деловито заглядывая под кусты. После смены народу тут будет видимо-невидимо. Да я боялся, что не дотерплю. Где же стакан? Старик говорил, что всегда торчит на ветке. Я тоже стал осматривать деревья. Много голых веток, отполированных, наверное, сотнями стаканов. Но пока мы ни одного не обнаруживали. И тут я подумал: как мы выглядим со стороны? Двое мужиков среди бела дня ищут в кустах стакан. Смешно. Нет, никакого стакана. - Может, пошутил твой старик? Парень выпрямился и глянул на меня сурово и строго: - Такими вещами не шутят. Тем не менее, стакан мы не нашли и парень повел меня в кафе над продмагом, на второй этаж. Я уже с тоской представлял себе как долго придется унижаться перед официанткой, но парень перекинулся парой слов со швейцаром, бросил 15 копеек, швейцар мигом достал из под прилавка стакан и парень затолкнул меня в туалет. Над раковиной я налил ему полную порцию. Он мигом опрокинул, крякнул, утерся и мягким дружелюбным голосом прошептал: - Спасибо, браток! Выручил. Ох, тошно мне было. Я сегодня всю ночь плакал. - От чего же? - поинтересоваться я. - Да все ученики мои, проклятые. Мастер я в ПТУ. Так они подключили ток напрямую меня и трахнуло. - Может, к врачу нужно было идти? - посоветовал я. - Нет, дело проверенное. Лучше водки ничто не помогает. - А если сейчас в поликлинику? Парень иронически хмыкнул: - От меня несет, как от Змея Горыныча. - Может, поесть хочешь? Мелочишки тебе подкинуть? - Нет, браток, я еще наберу на пиво. Мы вышли из кафе. Парень крепко пожал мне руку и энергичной трусцой направился к продмагу, а я вернулся к своим скучным неинтересным обязанностям.
21:52 10.05.2012
Дракоша писал(а) в ответ на :
> Почему пьет русский человек?
Жизнь тяжелая, никто не любит русского, да и русский русского тоже не любит теперь.... всем на всех пофиг, тонишь в говне - затопят ещё глубже, безразличие страшное.
всем на всех пофиг, тонишь в говне - затопят ещё глубже, безразличие страшное.