Часть 1. Вина Путина
Президент России разменивает второй срок своего правления. Говорить в этой ситуации о том, что есть хоть что-то, по отношению к чему "виноват не царь, а бояре" – просто смешно. Это предоставим особо ловким и не очень ловким лакеям. В событиях, которые калейдоскопически разворачиваются на наших глазах, виноват именно Путин. Но в чем именно?
Можно говорить о сотнях разных вещей. Но в чем суть?
Суть в том, что ответы оказались не соразмерны вызовам. Политические технологии оказались оторваны от сути макропроцессов. Вот и все.

Путин говорит о великом государстве, которое рухнуло по причине нежизнеспособности в быстро меняющемся мире. Эта характеристика – безупречна. И, мягко говоря, недостаточно содержательна. Если СССР рухнул, а он рухнул, – значит, он был нежизнеспособен.
Но нежизнеспособность бывает разная. Мне 90 лет, у меня отказывают все органы и я мирно ухожу в небытие под скорбь близких, которые делают все возможное, чтобы продлить мое земное существование, но бессильны помочь. Или я здоровый мужик, встретившийся с киллером-профессионалом.

Путин говорит о том, что мы сохранили ядро СССР и назвали его Российской Федерацией. Имя Россия существовало до СССР, но не это главное. Главное то, что ядро не может существовать без периферии. Полистайте учебник по биологии для средней школы. Или любой курс по теории систем. Ядро без периферии нежизнеспособно. Сохранить ядро можно только ради возвращения периферии. А ее нельзя вернуть без проекта. Россия вообще не может жить вне проектно-идеологического дискурса, это совершенно невозможно. Хотите, чтобы она жила – верните дискурс.
Более того – вне дискурса, вне нового вливания огромной историософской, идеологической, футурологической энергетики – не будет жить и ядро. Оно вообще не может жить, но оно и не хочет жить.
Это и есть самое страшное. Оно не хочет жить, то есть хочет умереть. Хочет умереть постепенно и сладко. Так, как умирает замерзающий человек. И если вы хотите следовать народному волеизъявлению, то оно в том и состоит, чтобы умереть. Об этом орет вам каждая дискотека, каждая холодная рыночная тварь на рынке – рыбьи глаза, накачанные мускулы, воля к смерти. Каждая угарная группочка, блуждающая между борделем и казино.
Ваш рынок – это рынок смерти, ваша экономика – это экономика смерти. Ваши министерства – это министерства смерти. Смерти образования, смерти культуры, смерти всего.

Чтобы это не казалось абстрактным, приведу конкретный пример.
Жило-было министерство металлургии. И почему-то на его территории находилась ГПНТБ – Государственная публичная научно-техническая библиотека. Потом министерство продало одно из своих зданий какому-то хорьку, который, как полагается, кому-то "откинул". Хорек хочет в этом здании устроить что-то хорьковое – офис, бордель, неважно. И он, как хозяин, выкидывает ГПНТБ из здания.
Что такое ГПНТБ? Это уникальный и неповторимый фонд научно-технической информации, без которой научно-техническая интеллигенция работать не может.
Что должно делать правительство? Все эти ревнители инноваций? Они должны вызвать хорька и в лучшем случае вернуть ему "бабки", извинившись. И попросить организовывать свой замечательный бордель где-нибудь в соседнем месте, не имеющем такого стратегического государственного значения. А в худшем случае поступить и пожестче. По крайней мере, с теми, кто все это осмелился... как это... современным образом трансформировать, в духе нескончаемого переходного периода.
Ладно, нельзя тронуть частника. Понимаю такой подход. Ищется другое здание, лихорадочно оборудуется, частнику платят компенсацию за то, что он содержит библиотеку. Существует множество вариантов.
Какой выбран? Об этом сообщили на всю страну. Библиотеку выкинули – куда-то в Балашиху.
Это – то, что происходит в реальности. А пиаровцы будут ваять красивые виртуальные артефакты на тему о том, как мы с помощью новых технологий будем противостоять тем, кого все еще не устраивает наша ядерная мощь. На сто процентов ясно, кого она не устраивает. Но только этот – он не пиаром занимается. У него на территории новые ГПНТБ и информационно-интеллектуальные системы новых генераций растут, как грибы. Ну и?
Мегатенденция – смерть. Система управления – не меняет мегатенденцию, а сопровождает ее. Общество – кайфует. Почему? Ах, нет гражданского общества! Детка, ты не в колледже, ты на панели, очнись! Нет не гражданского общества, а никакого общества вообще. Есть постепенно озверевающая и одновременно вымирающая стая.
Мегатенденция по имени Смерть имеет свои социальные эквиваленты. Например, регресс. Деградация всех сложноорганизованных систем социальной жизни, вторичное упрощение этих систем, впадение в дикарство, в варварство.
Всю эту гадость что, ветром надуло? Да нет, она была сотворена. И сотворяется ежеминутно.