Владислав Фельдблюм. К светлому рыночному будущему или на рыночное кладбище? (о том, куда толкают Россию господа Юргенс и Гонтмахер)
slava
0 255 23:51 02.08.2011
Владислав Фельдблюм
К светлому рыночному будущему или на рыночное кладбище? (о том, куда толкают Россию господа Юргенс и Гонтмахер)
В последнее время руководители Института современного развития (ИНСОР) Игорь Юргенс и Евгений Гонтмахер развили необычайную активность на политической арене. Они усиленно толкают Дмитрия Медведева пойти на новый президентский срок. Фактически, они добиваются прочного заслона Владимиру Путину. По их мнению, отказ Медведева от участия в выборах вызовет в стране социально-экономический кризис, о чём они пишут в своей недавней статье в газете "Ведомости"
Кто такие Юргенс и Гонтмахер? Оба они расцвели на политической арене в период ельцинской "радикальной экономической реформы" 90-х годов. Игорь Юргенс - первый вице-президент ЗАО "Ренессанс Капитал", председатель совета директоров банка "Ренессанс Капитал", председатель правления ИНСОРа, вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей, профессор Высшей школы экономики и пр. Евгений Гонтмахер - доктор экономических наук, профессор, заместитель директора Института мировой экономики и международных отношений РАН. В 1992-2008 г.г. работал на разных должностях в правительстве. Член правления ИНСОРа. По политическим взглядам оба являются убеждёнными либералами, поборниками форсированного продвижения России к рынку западного типа.
1. Очередная утопия под названием "Образ желаемого завтра"
Концентрированным выражением взглядов господ Юргенса и Гонтмахера на то, каким путём должна идти Россия в обозримой перспективе, является их доклад под названием "Россия XXI века: образ желаемого завтра", подготовленный в 2010 году Этот документ вызвал много споров, что само по себе неплохо. Доклад на 66 страницах состоит из предисловия и четырёх разделов. Разделы следующие: "I. Российская модернизация в ХХI веке: краткий курс"; "II. Инновационный прорыв"; "III. Россия: ХХI век. Полдень" и "IV. Из тревожного настоящего - в желаемое будущее. Первоочередные шаги". В предисловии констатируется актуальность проблемы. Ввиду принципиальной важности постановки вопроса приводим предисловие полностью: "В центре внимания общества стоит вопрос о будущем России. Об этом говорят и пишут эксперты, политики, руководители страны. Такой поворот к прогнозам и сценариям будущего - верный признак того, что страна нуждается в переменах. Какими будут эти перемены? Многое здесь зависит от лидеров, но в первую очередь - от самого общества. После двадцати лет с начала трансформации общества можно констатировать - развитие шло трудно. Многочисленные кризисы всякий раз ставили вопрос о правильности избранного курса. Цели позитивного развития лишь подразумевались или же были чисто технократическими. Мы двигались вперед, не определившись с тем, куда идем, и каков он, «образ желаемого будущего». Теперь общество, его лидеры должны сделать выбор: какими мы видим себя, свою страну, свое государство в будущем, ради чего мы готовы трудиться, чтобы не упустить уникальный исторический шанс. Все мы понимаем, что Россия находится на развилке, что ей необходимо четко определить свои цели и сделать сознательный выбор всем обществом, чтобы пройти эту развилку в правильном направлении и без необратимых потерь. От сегодняшнего выбора зависит, удастся ли России, наконец, стать современной во всех отношениях страной. Перед нами снова угроза оказаться беспомощными свидетелями деградации великой державы. Россия не может позволить еще один период безвременья, после которого страна окончательно успокоится на задворках цивилизации. Положение сложнее, чем кажется. Россия попала в историческую ловушку. Ей нужно совершить еще один модернизационный рывок, но сделать это предстоит в условиях, в которых слишком многое располагает к инерции и загниванию - начиная с конъюнктуры на сырьевых рынках и заканчивая настроениями в политике и уверенностью власти в своей способности управлять массовым сознанием. Исторический опыт показывает, что положение не безнадежно. В конце XX века Россия совершила небывалый рывок из посттоталитаризма к ценностям свободы и права, демократии и рынка. Этот процесс не был завершен, но он достаточно радикален, беспрецедентен в нашей истории. Страна развернулась в формационном сдвиге в предельно сжатые сроки и почти бескровно. Накопившаяся усталость, износ ресурсов и потеря уверенности в будущем страны - надежд на обновление сейчас, возможно, даже меньше, чем тогда. Однако исторический шанс остается, и общество обязано им воспользоваться. Речь идет о самом выживании России, по крайней мере, в ее нынешних геостратегических параметрах, в качестве передовой нации. Вопрос в том, сможем ли мы этот вызов осознать и приступить к немедленным действиям. Положение двойственное: рентоориентированная экономика сдерживает давно назревшие преобразования, но стратегические вызовы таковы, что скатиться на пройденные уже нашей историей мобилизационные рельсы - значит еще более отдалить «желаемое завтра». В таких ситуациях особое значение приобретают образы будущего - нормативные модели, показывающие, какой мы хотели бы видеть свою страну в обозримом времени. Это не мечта, а рациональная попытка понять, как можно избежать уже привычных потрясений, порождаемых застоем и отставанием, и выйти на уровень развития, достойный нашей истории и нашего потенциала. Программы обновления стали появляться еще на исходе советской эпохи. Период реформ тем более востребовал прогностические, сценарные и проектные разработки. Но образ желаемого будущего для России так и не сформирован - особенно если выйти за пределы технических параметров и экономических показателей. Предлагаемая модель - это выдвигаемая на обсуждение консолидированная позиция экспертов разных специализаций, сформулированная по итогам ряда предварительных разработок в области философии и гуманитарного знания, политологии, теории управления, экономики, социальных наук и пр., которых объединяют не только понимание проблем и путей выхода на новые рубежи, но и общие ценностные установки, общие представления о социальной этике и политической морали. Очевидно, что эти представления о желаемом будущем России разделяют далеко не все. ИНСОР готов к полемике и рассчитывает, что начатая работа послужит объединению интеллектуального и политического сообщества вокруг ценностей свободы и права, справедливости и человеческого достоинства, морали и понимания". Конец цитаты.
Это предисловие, написанное чётко и выразительно, не оставляет сомнений в исключительной важности поставленной проблемы для будущего России. Это несомненно, даже при том, что можно по-разному относиться к постановке вопроса и некоторым констатациям. Дальнейшая модернизация необходима, как верно и то, что до сих пор "развитие шло трудно", что страна двигалась преимущественно наощупь, методом проб и ошибок, и что настало время определить цели и оптимальные пути социально-экономического развития. И здесь сразу возникает вопрос принципиального характера: должна ли страна "сделать новый модернизационный рывок" или её дальнейшее развитие должно носить характер планомерной эволюции? Весьма неоднозначно оценивается российским обществом и конец ХХ века в нашей истории, который авторы доклада патетически называют "небывалым рывком из посттоталитаризма к ценностям свободы и права, демократии и рынка". Авторы убеждены, что "этот процесс не был завершён", и отсюда читатель должен сделать вывод о необходимости завершения этого процесса. "Страна развернулась в формационном сдвиге в предельно сжатые сроки и почти бескровно", - бесстрастно констатируют авторы доклада. Не слишком ли лаконично-равнодушная оценка бедствий миллионов россиян в результате этого "формационного сдвига", как по-научному именуют авторы развал СССР и его драматические последствия?
В первом разделе не вызывает сомнений правильность постановки вопроса о необходимости преодоления зависимости от экспорта сырья и перехода к экономике наукоёмких производств, высоких технологий и интенсивных инноваций. Авторы доклада справедливо предупреждают общество о возможных негативных последствиях дальнейшего недоразвития страны: экономическом коллапсе и потребительском кризисе, необратимости технологического отставания, невозможности выполнения социальных обязательств и вытекающем отсюда возможном росте социальной напряжённости и других негативных последствиях. "Цена вопроса - само существование страны", - пишут авторы, и с этим нельзя не согласиться. Но дальнейшие рассуждения на тему "Ценности и принципы: от ресурсной модели к этике свободы" уже вызывают вопросы и возражения. Например, странное впечатление производит безапелляционное заявление о том, что "идеологические ресурсы веры и энтузиазма исчерпаны на предыдущем этапе социалистического строительства". Конечно, социализм мы больше не строим, но без веры в лучшее будущее и без трудового энтузиазма современное цивилизованное общество развиваться не может. Столь же сомнительно утверждение о невозможности мобилизации общества на осуществление модернизации. Это утверждение явно противоречит фактам новейшей истории модернизационных достижений многих развитых стран. Невозможно согласиться и с категоричным заявлением о том, что авторитаризм в политике и управлении становится "историческим рудиментом". Даже не испытывая особых симпатий к авторитаризму, элементарная объективность не позволяет списывать его с исторической сцены. Это показывает, например, опыт успешного развития Китая. Наивными и антиисторичными выглядят и ортодоксально-либеральные пассажи типа "свобода над властью" или "народ над государством". Современные тенденции исторического развития не свидетельствуют о росте анархических предпочтений. Вместо искусственных противопоставлений следовало бы подумать о разумной мере власти и свободы в современном обществе, раавно как и о конструктивном взаимодействии народа и государства. Из таких гипертрофированно-либеральных взглядов на современное общество вытекают и требования авторов доклада, касающиеся обновления политической системы как обязательной составляющей модернизации. Конечно, можно согласиться с утверждением, что демократия "снижает риск стратегических ошибок". Но ведь и сами авторы на основании международного опыта признают, что некоторые модернизации могут сильно выигрывать в результате "авторитарно принятых стратегий". В особенности это касается усовершенствования и развития современных сложных производственных комплексов. Кому придёт в голову на современном сложном предприятии принимать сугубо технические решения, требующие специальных знаний и навыков, большинством голосов всего производственного коллектива? В этой связи рассуждения авторов о "дебюрократизации экономики" не имеют ничего общего с современными экономическими реалиями. Более того, рассуждения о целесообразности "дерегулирования" и о снижении роли государства в современных российских условиях вредны и опасны.
Второй раздел доклада начинается с бесспорной констатации: "ХХI век - век знания, наукоёмких производств, высоких технологий и стремительных инноваций." Но уже следующее заявление вызывает, по меньшей мере, недоумение. Авторы пишут: "Мировая экономика достаточно быстро, а главное неуклонно трансформируется в постиндустриальную, в которой обычная товарная продукция уступает приоритет нематериальным активам, создаваемым на основе знаний". Оставляя в стороне застарелые рассуждения о границах между индустриальной и постиндустриальной экономиками, возразим против некритически заимствованного из западных экономических учебников новомодного утверждения о приоритете "нематериальных активов" перед "товарной продукцией". Разве интеллектуальные новшества перестали быть товаром? И разве товарная продукция не создаётся на основе знаний? И разве можно представить себе расцвет "нематериальных активов" без налаженного и бесперебойно работающего производства жизненно важной товарной продукции? Но не это главное. Авторы доклада сквозь зубы выдавливают из себя признание, что "в ХХ веке нами был осуществлён ряд грандиозных прорывов на уровне мирового лидерства". Это они - о нашем советском прошлом. Но либералы не были бы либералами, если бы тут же не начали охаивать наше советское прошлое. Здесь и "форс-мажорная мобилизация", и "подрыв собственных перспектив", и "прорыв в тупик". Удивительное дело: люди до сих пор пользуются благами, созданными ещё в советское время, но упорно плюют в колодец, из которого продолжают пить воду! Дальше - больше. Здравомыслие чередуется с пустыми декларациями. Верно, что в инновациях "нам теперь не до заносчивости". Но как быть и что делать? Авторы дают советы: "Первый лозунг инновационного старта - не мешать! В том числе - чрезмерным участием и отягощающей заботой". Хороший совет. "Задача в том, чтобы создать экономику, генерирующую инновации, а не генерировать инновации для их мучительного внедрения в экономику". И это в общем правильно, хотя и не совсем понятно, что авторы конкретно имеют в виду. Дальнейшие общие рассуждения не вносят ясности. Если авторы имеют в виду нашу бывшую советскую отраслевую науку и считают правильным её развал, то рекомендую прочитать мою статью "Гибель отраслевой науки", опубликованную в "Вестнике гражданского общества CIVITAS"
В этом разделе доклада больше всего возражений вызывает общий подход авторов к процессу научно-технического творчества, непонимание ими самой сущности понятия "инновация", особенно в современной сложной технике. Явно недооценивая роль современного государства в организации и финансировании крупных инновационных проектов, авторы преувеличивают роль государства в создании условий для "сверхмалых проектов - микроинноваций". Они не понимают, что все крупные технические новшества в странах с развитой рыночной экономикой уже давно заказываются и финансируются государством, хотя, конечно, роль бизнеса также велика. Государство планомерно координирует усилия всех участников достаточно важного проекта на всех этапах - от идеи до реализации. Что касается так называемых "малых" инноваций, то государство не слишком обременяет себя заботой о создании для них комфортных условий. И правильно делает. Обществу нужны действительно полезные новшества, а не "мыльные пузыри". Авторам доклада не мешало бы обратить своё учёное внимание на труды выдающегося американского экономиста минувшего столетия Джона Гэлбрейта. Он дал беспощадную критику "прелестей" американского капитализма своего времени, которая во многом остаётся справедливой и по сей день. Разве не актуальна следующая его характеристика: "Неравномерное развитие, неравенство, никчемные и вредные нововведения, ущерб окружающей среде, пренебрежение интересами отдельной личности, власть над государством, инфляция, неспособность наладить координацию между отраслями являются составной частью системы...Они глубоко присущи самой системе" (Дж.К.Гэлбрейт. Экономическая теория и цели общества. Пер. с англ. - М.: "Прогресс", 1976, стр. 270). И ещё: "Все чувствуют, что многие новшества в потребительских товарах есть не что иное, как обман. Считается само собой разумеющимся, что наиболее заметной чертой широко разрекламированных изобретений окажется их неспособность к работе или же выяснится, что они просто опасны" (там же, стр. 191). Многое из этого россияне сегодня чувствуют на себе: как грибы плодятся никому не нужные поделки, "новые" материалы, "лекарства", биодобавки и многие другие "инновации", которые назойливо рекламируются средствами массовой информации. Не рискую прослыть ретроградом, когда в некоторых ситуациях поневоле вспоминается: "Лучшее - враг хорошего!" Сказанное, конечно, не означает, что нам не нужны инновации. Но по здравому размышлению оказывается, что вопрос не так прост, как кажется учёным мужам из ИНСОРа.
Третий раздел доклада сначала озвучивает бесспорное желание всех россиян: "Каждому нормальному человеку хочется, чтобы страна, в которой он живет, была самой лучшей: самой справедливой, самой безопасной, самой зажиточной, самой уважаемой в мире и самой красивой". Авторы определяют критерии успеха модернизации на основе соответствия страны вызовам современности. К ним относятся высокое качество жизни, конкурентоспособная экономика, справедливая социальная система, передовая наука и культура, эффективное и подотчётное гражданам государство, справедливый общественный строй, торжество закона и порядок внутри страны, здоровая экологическая обстановка. Авторы видят Россию федеративной республикой с сильной президентской властью и сильным двухпалатным парламентом, с многопартийной системой европейского типа, с более совершенной избирательной системой, с гармоническими межнациональными отношениями, с независимой судебной системой, с окрепшим гражданским обществом, с более низким уровнем коррумпированности, с прямым выбором губернаторов населением регионов, с более профессиональными СМИ, с благоприятными условиями для развития культуры и сферы досуга. Они видят будущую Россию в полной мере социальным государством, в котором не менее 50 процентов населения составляет средний класс, с высоким уровнем доходов населения, с наличием комфортабельного собственного или арендованного жилья, с обеспеченностью граждан товарами долговременного пользования, с наличием у граждан денежных сбережений, с занятостью квалифицированным трудом, с платным и бесплатным здравоохранением, с возможностью участия в платных образовательных программах, с возможностью проведения отпуска вне дома или загородного жилья, с активным участием в деятельности некоммерческих организаций. Благодаря развитию дорожной инфраструктуры и массовому распространению рабочих мест, не требующих ежедневного физического коллективного присутствия, жители крупных городов постепенно покидают их, переселяясь в пригородную зону.
В основе образовательной политики государства - предоставление молодым россиянам максимально широких возможностей для получения бесплатного первого профессионального образования. Образование становится непрерывным: в модернизированном обществе главное - умение учиться постоянно в течение жизни. Для этого расширяются возможности начального и среднего профессионального образования и создается система «образования для взрослых», в которой участвуют и государство, и работодатели. В сфере школьного образования широко практикуются современные методы обучения. Социальный и общественный статус учителя очень высок. Он, как правило, принадлежит к сердцевине среднего класса. Всеобщее среднее бесплатное образование состоит из трех ступеней: начальной, средней и старшей школы. Особое внимание уделяется переходу от средних к старшим классам. Здесь определяется образовательная судьба каждого школьника. Если он намерен претендовать на получение высшего образования, то идет в специализированные (профильные) старшие классы - математические, физико-химические, биологические, гуманитарные и т.п. Попадание туда происходит на основе тестирования (как правило, письменного) и предполагает очень существенный конкурс. Оставшиеся школьники продолжают обучение в колледжах (техникумах), которые дают, наряду с законченным средним образованием, профессию и прямой выход на рынок труда. Выпускники старшей школы поступают в высшие учебные заведения на основе выпу-скных испытаний – радикально усовершенствованного единого госэкзамена и расширившегося диапазона всероссийских конкурсов и олимпиад по предметам. Льготы при поступлении имеют отслужившие по контракту в вооруженных силах не менее трех лет. В сфере высшего образования работают только те государственные и негосударственные вузы, которые в результате жесткой общественно-государственной аттестации дают конкурентные по мировым меркам знания. Это относится не только к традиционно характерным для России специальностям (естественнонаучным, техническим, врачебным), но и к гуманитарным (юриспруденция, экономика и бизнес-образование). Престиж российского диплома на мировом рынке труда сильно возрос. Функционирует разветвленная система финансовой поддержки одаренных выпускников школ, желающих получить высшее образование. Это и частные фонды, выделяющие гранты и именные стипендии, а также доступные образовательные кредиты. Есть и специальные стипендии для зарубежных соотечественников, в первую очередь – тех, кто будет работать в русскоязычных школах за рубежом. С точки зрения организации в системе образования подавляющее большинство структурных единиц - автономные учреждения. Они финансируются за счет государственного или муниципального заказа, рассчитанного на подушевой основе. Бюджеты вузов, контракты с персоналом, учебная и научная политика вузов находятся под контролем управляющих советов, в состав которых входят представители учредителя (государства или муниципалитета), общественности, родителей, студентов и выпускников. Вузы конкурируют за места в независимых рейтингах, авторитет которых высок как у абитуриентов, так и работодателей. Вузы (как государственные, так и частные) во всё большей степени одновременно становятся исследовательскими центрами, концентрируя у себя наиболее перспективную часть ученых из числа собственных выпускников. Этот раздел доклада следует признать заметно более проработанным по сравнению с двумя предыдущими. Кроме вышеизложенного, здесь высказываются соображения относительно адресной помощи от государства, жилищной политики, миграционной политики, социального страхования, пенсионного обеспечения и др. Подробно описаны надежды авторов доклада на "российское экономическое чудо" - быстрый рост по всем направлениям социально-экономического развития. Живописуются радужные перспективы конструктивного взаимодействия гражданского общества, бизнеса и государства в экономической политике. Не имея возможности и далее пересказывать пожелания авторов на светлое будущее страны, отсылаем читателя к приведенной выше ссылке на полный текст доклада.
В четвёртом разделе прежде всего ставится резонный вопрос: когда же эти панорамные изображения будущего должны превратиться в реальную действительность и кто будет этим заниматься? Авторы фактически уклоняются от ответа. Они не без сарказма отказываются от "внешне привлекательного пути установления конкретных дат: 2020, 2030, 2100 и т.д.". Отдавая должное иронии авторов, всё же не мешает напомнить им известную украинскую поговорку: "пока солнце взойдёт, роса очи выест". А это значит, что без хотя бы ориентировочных дат не обойтись, как не обойтись и без сопоставительного анализа темпов созидательных и разрушительных процессов в стране за этот период. Есть ли уверенность в реальности намеченного? Ответа нет. Нет ответа и на вторую часть поставленного авторами вопроса. Нельзя же считать серьёзным ответом абстрактные рассуждения авторов о недопустимости жёсткого деления общества на сторонников и противников модернизации. Остаётся надеяться на анонсированную авторами возможность вовлечения в модернизационный процесс большинства активного населения. Главной для успеха модернизации авторы считают опору на "соответствующую ХХI веку систему ценностей".
От какого ценностного наследства нам, по мнению авторов, следует отказаться? Среди этого зловредного наследства называют "ресурсно-сырьевой способ существования", идеологию "государственничества и великодержавности", политику "концентрации и персонификации власти", свёртывание политических свобод и подавление гражданских прав, ограничение политической мобильности и ротации, консервацию элит, зажим информации, имитацию демократических и правовых процедур, политической жизни, общественной дискуссии. В системе управления авторы считают необходимым отказаться от "администрирования как такового" и, следовательно, от чиновничьего произвола, включая коррупцию. В экономике призывают отказаться от "голландского синдрома", когда сырьевая и ресурсная ориентация подавляет собственное производство и инновации. В социальной сфере считают необходимым отказ от "сугубо потребительских, в том числе, иждивенческих настроений". Весь этот пышный букет социальных болезней авторы предлагают лечить по предлагаемой ими системе "первоочередных шагов". При этом они считают принципиально важным комплексный подход (нельзя начать с экономической модернизации, отложив "на потом" политические реформы). Это - красивый, но достаточно спорный тезис. Сразу же приходит на ум меткое изречение Альфреда Маршалла о том, что крайняя нетерпимость к социальным болезням так же вредна, как и крайняя терпеливость по отношению к ним (Альфред Маршалл. Принципы политической экономии. Пер. с англ. - М.: т.3, 1084, с. 141). Это наблюдение многократно подтверждалось в истории экономических трансформаций многих стран, в том числе и постсоветской России 90-х годов. В то же время, мы сегодня видим успехи экономической модернизации Китая при длительном сохранении политической системы в этой стране. Но двинемся дальше в исследовании радикальных предложений авторов доклада. Они излагают их в виде таблицы, отражающей желаемую последовательность действий. Предоставляем читателю самостоятельно ознакомиться с этим любопытным материалом. Отметим лишь, что здесь предлагаются радикальные преобразования абсолютно всех сфер жизни российского общества. Это отдалённо напоминает два хорошо известных документа. Первый - изданная в 1988 году книга Горбачёва о перестройке и новом мышлении, которая была столь же сильна в критике советской системы, сколь непоследовательна и противоречива во всём, что касалось конкретной программы действий. Второй - известная программа Явлинского, в которой он в 1990 году предлагал за 500 дней перестроить всю экономику России и от которой, слава богу, вскоре отказался.
Внимательный анализ "первоочередных шагов" выявляет до боли знакомое сходство с теми радикальными реформациями, которые уже проводились в ельцинской России, но в ещё более превосходной степени. Здесь и реорганизация правоохранительных органов, и реформа Вооружённых сил, и подготовка новой внешнеполитической доктрины, и "перезапуск" механизмов политической конкуренции, и меры по "подрыву" лидирующего положения "Единой России", и механизмы вовлечения в политическую жизнь многочисленных партий, и реформа государственного управления, и реорганизация судебной системы, и меры по поддержке и развитию гражданского общества, и внедрение в образование пропаганды "модернизационных проектов", и многое другое. Особо следует сказать о предложениях авторов в социальной сфере. Эти предложения касаются здравоохранения, пенсионной системы, образования и т.д. Но ничего не говорится о мерах по сокращению совершенно недопустимого, дикого социального расслоения в российском обществе. Почему авторы не предлагают ввести прогрессивную систему налогообложения? Ведь такая система давным-давно действует в тех самых западных странах, которые наши либералы считают для себя и для всех нас идеалом образа жизни! В сфере экономики и финансовой системы авторы опять предлагают нам до боли знакомое "дерегулирование", которое уже привело к катастрофическому обвалу народного хозяйства в начале 90-х. Они заявляют, что модель экономического роста, реализованная в 2005-2008 г.г. "себя исчерпала". По их мнению, необходим переход к иной, "сбалансированной" модели развития.
Что же это за модель? Может быть, это модель пропорционального, сбалансированного развития всех ключевых отраслей народного хозяйства на основе современного стратегического планирования? Ведь в наше время уже ни одна развитая страна не отдаёт свою судьбу на откуп рыночной стихии. Ещё во времена Великой депрессии 30-х годов прошлого века США многое переняли у советской системы планирования народнохозяйственного развития, и это помогло им справиться с кризисом. А после Второй Мировой войны многие страны ввели у себя те или иные элементы планирования, которые действуют и по сей день, хотя это предпочитают не афишировать. Демократия и развитая рыночная экономика не помешали США запланировать и успешно реализовать важнейшие общенациональные программы борьбы с бедностью, преодоления отставания от СССР в освоении космического пространства, вывода Америки в мировые лидеры научно-технического прогресса. Известны ли эти факты новейшей истории авторам доклада? Несомненно. Но наши твердолобые либералы не были бы либералами, если бы осмелились произнести слово "планирование". Вот и в этом докладе мы читаем рассуждения о том, что "главной движущей силой становятся инвестиции и инновации частного бизнеса". В то время, когда все ведущие страны планируют и умело координируют усилия и государственного, и частного секторов в общенациональных интересах, наши либералы и слышать не желают о сколь-нибудь значительной роли государства в развитии современной сложной экономики. Застарелое либеральное помешательство на благотворной частной собственности и вредоносном государстве продолжается и до сих пор вопреки очевидным фактам из отечественного и мирового опыта!
Создаётся впечатление, что авторы доклада, которые столь высокопарно рассуждают об "умной экономике" или "экономике знаний", живут не на земле, а где-то в абстрактном гуманитарном пространстве. В их лексиконе почти не встречаются такие земные понятия, как "отрасль производства", "промышленное предприятие", "хозяйственная инфраструктура", "технические требования", "контроль качества продукции". Эти люди наверняка дарят своим любимым женщинам дорогие импортные духи. Но едва ли они задумываются над тем, что французские духи "Шанель" содержат десятки натуральных и синтетических компонентов, за которыми стоят соответствующие химические производства. Для изготовления этого ароматного изделия нужно иметь высокоразвитую промышленную отрасль. Но зачем думать о таких прозаических вещах? Можно просто купить этот импортных шедевр в парфюмерном магазине. Ну ладно, духи не самая главная вещь в нашей жизни. Но ведь сегодня точно такая же ситуация и с лекарственными средствами. Две трети их закупается за рубежом! У нас, в лучшем случае, делают лекарства из импортных субстанций. Для изготовления отечественных субстанций нужны опять-таки химические производства, которых у нас теперь нет. Они развалились в результате "радикальной экономической реформы" 90-х годов и до сих пор не восстановлены. К сожалению, похожая ситуация и в других отраслях промышленности. В том числе и в тех, которые должны обеспечивать всем необходимым нашу обороноспособность. Деиндустриализация страны становится фактом. Вот о чём не мешало бы подумать учёным мужам из ИНСОРа, когда они восхваляют в своём докладе "модернизационный рывок" 90-х. Подумать и понять, что восстановление и развитие отечественных производственных отраслей, разрушенных как после самой настоящей войны, невозможно на основе раночной стихии, без плана, без учёта, без контроля за конечными результатами по объёму, ассортименту и качеству продукции. Иными словами, без столь ненавистного этим господам государственного регулирования экономики.
В целом доклад ИНСОРа не может быть оценен иначе, как пустое прожектёрство вместо серьёзного научного анализа. Да и откуда взяться серьёзному анализу, если учёные мужи из ИНСОРа ничего не желают знать о современной междисциплинарной общеэкономической теории. Уж если не воспринимают её всерьёз, так хотя бы ознакомились с популярным изложением на сайте "Вестника гражданского общества CIVITAS" Современное общественное производство представляет собой сложную динамическую систему, с множеством прямых и обратных связей. И для глубокого понимания законов функционирования этой сложной системы больше не годятся те методы, которые столь привычны нашим гуманитариям. В общественном производстве протекают параллельно-последовательные процессы: механические, химические, экономические, экологические, биологические и другие. Каждый тип процессов глубоко изучается своей самостоятельной наукой. Но вся их совокупность требует для изучения междисциплинарного подхода, требует творческого взаимодействия различных научных дисциплин. Междисциплинарная общеэкономическая теория является обобщением и развитием экономических учений Карла Маркса, Альфреда Маршалла, Василия Леонтьева, Гардинера Минса и других выдающихся экономистов применительно к современным историческим условиям. Она на строго научной основе объясняет социально-экономическую историю, включая новейшую историю ХХ столетия, в том числе и социально-экономические перемены в нашей стране. Ещё за несколько лет до горбачёвской перестройки новая теория выявила коренное противоречие советского варианта социализма, который, в силу объективных исторических условий, оказался построенным в СССР. Стало ясно, что обострение этого противоречия делает преобразования лишь вопросом времени. Приход перестройки подтвердил правильность этого прогноза. В то же время, не было объективных предпосылок к развалу СССР. Коренное противоречие советского варианта социализма не было антагонистическим. Его можно и нужно было преодолевать эволюционным путём, планомерным и целенаправленным совершенствованием советской политической и экономической системы. Однозначно положительным было прекращение холодной войны, уход от репрессивной внутренней политики. Но из междисциплинарной общеэкономической теории не вытекала необходимость "радикальной экономической реформы". Это было большой ошибкой, последствия которой хорошо известны. Немалые средства, которые высвобождались в результате разрядки международной напряжённости и отхода от безудержной гонки вооружений, можно и нужно было направить на повышение жизненного уровня советских людей. Экономические преобразования и внедрение рыночных элементов там, где это было возможно и целесообразно, следовало вести по плану, под государственным контролем, не допуская обвала из-за несинхронного ввода адекватных заменителей прежних методов хозяйствования. Плохую службу сослужил тезис о нехватке времени. Торопливость и безответственность, непродуманность политических мер привели к неконтролируемому развитию событий, к обвалу народного хозяйства, к обнищанию множества людей, к невиданному социальному расслоению, к всплеску преступности.
2. Анализ с позиций междисциплинарной общеэкономической теории
Девяностые годы прошли под знаком разрушения, а не созидания. Дальнейшее развитие событий в этом направлении было чревато полной катастрофой народного хозяйства, развалом России вслед за Советским Союзом, полной потерей обороноспособности страны, всплеском социального недовольства и, в конечном счёте, новой революцией. Осознание такой перспективы привело к смене власти в России на рубеже веков. Новому руководству в лице Владимира Путина с огромным трудом удалось предотвратить самое худшее, оттащить страну от гибельной черты. Последующее десятилетие характеризовалось усилением государственного влияния и в экономике, и в социальной политике. С позиций междисциплинарной общеэкономической теории это было неизбежно и необходимо для сохранения целостности страны и её национальной безопасности. Конечно, это обернулось и негативными последствиями в виде бюрократизма, коррупции, усилением контроля за предпринимательской дея
Владислав Фельдблюм. К светлому рыночному будущему или на рыночное кладбище? (о том, куда толкают Россию господа Юргенс и Гонтмахер) . Vladislav Feldblyum
