Все программы создания новых вооружений губит коррупция На протяжении двух последних недель в центре внимания практически всех ветвей российской власти пребывал оборонно-промышленный комплекс страны. Его незавидное состояние становилось предметом обсуждения несколько раз – и на совещаниях у президента, и в правительстве, и в парламенте.
Отмечая упадок отечественного ОПК, высшие должностные лица государства между тем вновь мечтали о его чудесном возрождении и опять строили грандиозные планы на будущее, так и не найдя способов устранить причины, которые помешали выполнить все предыдущие планы по оснащению армии, флота и других силовых структур современными техникой и оружием.
Первый вице-премьер Сергей Иванов объявил 25 мая, что новая Государственная программа вооружений (ГПВ) на период до 2020 года будет принята и подписана президентом России в третьем квартале текущего года. Сообщил также, что объем бюджетных средств, выделяемых ежегодно на перевооружение, составит примерно 3% от ВВП. Как давний куратор ОПК, Иванов уже обозначал ранее этот финансово-экономический рубеж, выход к которому намечался в рамках ныне действующей ГПВ-2015. Причем всякий раз подчеркивалось, что в абсолютных цифрах, то есть в рублевых суммах, ежегодный прирост финансирования госпрограммы будет более заметным и полностью покроет затраты на новые разработки, производство и поставки военной техники и вооружений. Однако в середине прошлой недели во время парламентских слушаний по проблемам ОПК вопрос о достаточности финансирования как исполняемой, так и обсуждаемой программ вызвал острые споры между представителями различных ведомств и контрольных органов. ПРОГРАММА БУКСУЕТ НА СТАРТЕ Участников слушаний буквально ошеломил своим выступлением врио начальника вооружения Вооруженных сил РФ генерал-лейтенант Олег Фролов. Он заявил, что средства, предварительно намеченные под ГПВ-2020, необходимо увеличить почти втрое.
«Если исходить из выделенного лимита в 13 триллионов рублей, то мы сможем выполнить решение руководства страны по поддержанию стратегических ядерных сил на должном уровне, а также будем вкладывать средства в ПВО и развитие авиации. Но, к сожалению, в данном лимите останутся недофинансированными Сухопутные войска, и доля современных вооружений в них будет невысока», – сказал Фролов на слушаниях в Госдуме.
Далее генерал уточнил, что в Минобороны дисциплинированно завершают формирование новой госпрограммы вооружений, исходя из установленного правительством лимита в 13 трлн. Но если учесть реальные потребности по переоснащению Сухопутных войск, то потребуются затраты в 28 трлн руб. А с учетом нужд судостроения и космической группировки – 36 трлн.
Под реальными потребностями надо понимать реформаторскую цель, которую провозгласил на днях президент РФ Дмитрий Медведев: новая госпрограмма должна обеспечить полную модернизацию Вооруженных сил. И это значит, что к 2015 году нужно будет довести в войсках долю современных образцов вооружения и военной техники до 30%, а к 2020 году – не менее чем до 70%.
В достижимости поставленной цели при объемах финансирования, заложенных в проект ГПВ-2020, ничуть не сомневаются в Военно-промышленной комиссии (ВПК) при правительстве РФ. Ее по-прежнему возглавляет Сергей Иванов, подтверждающий уже не первый год все те же «доли и сроки». Собственно, речь о них зашла, когда еще только обсуждалась ГПВ-2015, под которую затем было выделено из бюджета 4 трлн 939,4 млрд руб. Подчеркнем, на девять лет. А сейчас Минобороны объявляет неприемлемой сумму, в 2,5 раза большую и выделяемую почти на такой же период.
«По мнению министерства обороны, при выделении 13 трлн рублей до 2020 года будет деградация Вооруженных сил, – говорил на слушаниях в Госдуме первый заместитель председателя ВПК Владислав Путилин. – Но до сих пор от Минобороны мы не можем добиться обоснований, хотя и просим: нам эти страшилки покажите…»
25 мая Сергей Иванов поспешил объявить, что силовые ведомства в течение недели представят номенклатуру вооружений для последующего формирования госпрограммы вооружений. Надо полагать, первый вице-премьер имел уже доклады из соответствующих министерств о завершении работы над такими списками и сметами в рамках предложенных лимитов. Очевидно, их поступления ждали как раз к парламентским слушаниям, назначенным на 3 июня. Но дождались из Минобороны лишь жесткого требования: «Это стоит намного дороже!»
Сама по себе задержка с подготовкой новой госпрограммы, считает Путилин, не носит принципиального характера, поскольку сейчас все же действует ГПВ-2015. Проблема – в мотивах, подтолкнувших военное ведомство к демаршу. Так, работая над законом о гособоронзаказе на 2011 год, ВПК и МО пока не могут согласовать позиции об источниках финансирования научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР).
«Министерство обороны заявляет, что им нужно сконцентрировать средства на закупки вооружений и военной техники. Кто при этом будет создавать научно-технический задел, непонятно», – рассказывал Путилин.
По его утверждению, в Минобороны стоят насмерть и говорят, что их интересует только закупка вооружений и военной техники. А в результате общий объем финансирования НИОКР, например, истребителя пятого поколения получился с таким вот долевым участием: министерство промышленности и торговли – около 80%, министерство обороны – только 20%. Военное ведомство требует себе все больше и больше денег, но совершенно не хочет нести полностью бремя затрат на решение всего комплекса задач по перевооружению. Так на что именно они просят тогда дополнительные средства? ЦЕНЫ ПЛЯШУТ У генерала Фролова, конечно, есть объяснение и позиции Минобороны, и выдвинутым требованиям. Прежде всего, утверждают в военном ведомстве, на госпрограммы вооружений в последние 10 лет средства поступали не в полном объеме.
«Недофинансирование государственного оборонного заказа за 2001–2010 годы составило около 600 миллиардов рублей. На разнице между реально существующей инфляцией и официально устанавливаемыми дефляторами Минобороны недополучило еще около 300 миллиардов рублей», – заявил Фролов на парламентских слушаниях.
Да и график поступления средств военных не устраивает. Основная доля финансирования – до 70% – приходилась обычно на вторую пятилетку госпрограммы вооружений, вместо того чтобы направить эти средства на начальном этапе, в чем нуждается прежде всего промышленность.
«Требуется концентрировать средства в первые годы реализации госпрограммы вооружений», – подчеркнул Фролов.
Но что особенно все усложняет, так это полная неразбериха с ценообразованием на продукцию военного назначения. Простая, понятная, прозрачная система определения цен на военную технику и вооружения в России по-прежнему отсутствует, хотя по этому поводу шли жаркие дебаты еще во время обсуждения ГПВ-2010, а затем ГПВ-2015. Как видим, на обсуждении ГПВ-2020 дает себя знать все то же противоречие. Без понятных цен, говорят представители Минобороны, крайне затруднительно рассчитать, какие затраты потребуются на разработку и закупку необходимой им номенклатуры. Или, напротив, сложно уложить в лимит выделяемых средств нужное количество техники. Похоже, кому-то удобен и выгоден сей бедлам.
«По мнению министерства обороны, целесообразно возложить функции ценообразования на продукцию военного назначения на Минпромторг или Федеральную службу по тарифам», – предложил генерал Фролов. Но требование по трехкратному увеличению финансирования новой программы не снял.
Поэтому о намерении проверить обоснованность заявки военных на кардинальное увеличение расходов объявил представитель министерства финансов РФ.
«Сейчас работает комиссия, созданная на базе ВПК. В нее включены независимые эксперты, чтобы оценить, насколько серьезны опасения на тот случай, если не будут приняты цифры, которые заявило Минобороны, – сообщил 3 июня заместитель министра финансов Антон Силуанов. И добавил: – Мы же определили критические точки по расходам на национальную оборону. В рамках этих средств были определены возможности госбюджета по наполнению госпрограммы вооружений – это 13 трлн рублей».
В то же время Силуанов признал, что Министерству финансов необходимо «перепроверить себя, насколько эта сумма достаточна, чтобы снять угрозы с точки зрения обороноспособности». Но те расчеты, что уже были сделаны, те параметры финансирования, что заложены в ГПВ-2015 и в проект ГПВ-2020, и так существенно увеличивают объем расходов на национальную оборону.
«Если в 2010 году расходы на национальную оборону составят 2,6% ВВП, то уже в 2011–2012 годах это будет 2,9%, в 2013-м – 3% с последующим увеличением до 3,1% ВВП, – сказал заместитель министра финансов на парламентских слушаниях по проблемам ОПК. – Это позволит существенно увеличить закупки вооружений и военной техники».
Выходит, выделяемые средства у нас попросту не умеют расходовать грамотно. В смысле максимальной пользы для страны.
КОНТРОЛЬ БЕЗ ПОМОЩИ
Участники слушаний в Госдуме подготовили итоговый документ заседания, в котором предложили исполнительной власти принять ряд неотложных мер по исправлению критической ситуации, сложившейся в оборонно-промышленном комплексе. В своих рекомендациях они исходили из того, что задача по полной модернизации российских Вооруженных сил, их переоснащения на 70% к 2020 году потребует ежегодно 9–11% техники и вооружений в войсках заменять на новые, самые современные образцы.
Главное, что предлагается в документе президенту Российской Федерации: «Рассмотреть возможность создания федерального органа исполнительной власти, отвечающего за выработку государственной политики и нормативно-правового регулирования в области ОПК». Ну и, конечно, участники слушаний высказались за уточнение основных принципов формирования цены на продукцию военного назначения, а также на НИОКР в этой области. Мол, обязательно нужно определить федеральный орган исполнительной власти, отвечающий за вопросы разработки единых для всех государственных заказчиков нормативных и методических документов по ценообразованию на продукцию военного назначения.
Как бы все выглядит по-деловому, солидно, правильно. Но почему-то в рекомендательном документе не появилось указание на действительные причины, вынуждающие искать все новые и новые формы контроля за расходованием средств, которые выделяются на переоснащение Вооруженных сил. Достаточно вспомнить, что после ликвидации Миноборонпрома в стране была создана и существует по сей день Федеральная служба по оборонному заказу (Рособоронзаказ). Затем по инициативе первого вице-премьера Сергея Иванова учредили Федеральное агентство по поставкам вооружения, военной, специальной техники и материальных средств (Рособоронпоставка).
Обе эти организации имеют, в общем-то, контрольные функции, но особенно агентство. Его и создавали три года назад, подчеркивая, что оно должно стать мощной антикоррупционной «прокладкой» между генералами силовых структур и директорами оборонных предприятий. Предполагалось, что заказывающие управления Минобороны, МВД, ФСБ, МЧС будут подавать заявки, а агентство станет заключать контракты, платить по ним, принимать продукцию и передавать ведомствам. Но «Рособоронпоставке» оказалось не под силу преодолеть сопротивление сложившейся системы. Пять десятков заказывающих управлений Минобороны выторговали в виде исключения право самостоятельно заказывать бронетехнику, автомобили, самолеты, корабли. На долю же агентства осталось фактически только стрелковое вооружение, которого и так на складах полно. А ведь изначально «Рособоронпоставке» поручалась вроде бы борьба с завышением цен, низким качеством и задержками поставок вооружения по всему номенклатурному списку. Не позволили. Проверка Счетной палаты показала, что за первую половину 2009 года агентство освоило лишь 0,12% годового плана расходов. Иными словами, оно оказалось на обочине процесса поставок техники и вооружений от производителей заказчикам. И в мае текущего года агентство вообще передали в подчинение Минобороны, то есть тем, кого оно должно было контролировать. КОРРУПЦИЯ НЕИСТРЕБИМА Сложившаяся система многомиллионных «откатов» между генералитетом МО и директоратом предприятий ОПК показала свою неистребимость. И в этом – главная причина проблем с ценообразованием на продукцию военного назначения, хронического невыполнения оборонного заказа и госпрограмм вооружения. Кстати, это в полной мере подтвердил отчет, подготовленный Счетной палатой РФ к слушаниям в Госдуме.
«Проведенная Счетной палатой оценка выполнения гособоронзаказа на основе сопоставления номенклатуры и объема выполненных работ с соответствующими показателями гособоронзаказа показала, что государственный оборонный заказ на 2009 год Минобороны России по количеству заданий (номенклатуре НИОКР) был выполнен на 41,9%, а по объему работ – на 64,9%», – говорится в отчете Счетной палаты.
По ее данным, «установлены многочисленные случаи авансирования Минобороны России головных исполнителей в размерах, значительно превышающих установленные пределы (вплоть до 100% от годового объема финансирования). При этом такое финансирование не сопровождалось какими-либо преференциями, например, в виде сокращения срока выполнения работ, снижением контрактной стоимости».
К выводам Счетной палаты хотелось бы добавить результаты проверки, которую провела Главная военная прокуратура совместно с Главным контрольным управлением президента РФ. В марте 2010-го они объявили, что в прошлом году при государственных закупках в сфере оборонного заказа государству был нанесен ущерб в миллиард рублей. Комментируя эти данные, главный военный прокурор Сергей Фридинский пояснил, что проведенная проверка ценообразования на продукцию, которую закупают силовые ведомства, выявила большое количество злоупотреблений. Многие работы ведутся безрезультатно десятилетиями, сроки бесконечно продлеваются, итоговая стоимость отличается от первоначальной в десятки раз, при этом продолжаются закупки морально устаревших и ненужных армии образцов оружия.
И если не устранить раковую опухоль коррупционных схем в производстве и поставках военной техники, никакие дополнительные финансовые вливания не исправят положения. Вряд ли изменит ситуацию в ОПК и создание еще одного федерального органа исполнительной власти, наделенного указующими функциями. В лучшем случае он начнет массовое производство простых бумаг, а в худшем – сумеет перенаправить поток ценных бумаг в карманы своих чиновников.
