Почему в советской военной прозе полностью отсутствует мотив \"потерянного поколения\"
Александр Мелихов, писатель Оглядывая огромный массив советской военной прозы от пропагандистски-апологетической до самой что ни на есть оппозиционной - \"окопной\", \"лейтенантской\" или \"партизанской\", не сразу замечаешь, что в ней полностью отсутствует мотив \"потерянного поколения\" - все высокие слова, мол, обманули, нами воспользовались и тому подобное.
Разумеется, при советской власти открытые декларации такого рода были невозможны, но ведь писатели народ настырный, если какая-то правда представляется им до крайности важной, они протаскивают ее в мир не мытьем, так катаньем. Они могут отдать какую-то крамольную мысль отрицательному герою или даже герою положительному в минуту душевного упадка, чтобы тут же разоблачить ее и отвергнуть (но семя сомнения в душу читателя все равно окажется заброшенным). Они могут под псевдонимом или без пустить вещь в сам- или тамиздат; они могут ронять какие-то намеки в статьях или интервью; они что-то могут выразить даже неуловимым настроением вещи вплоть до интонации, мелодии фразы; наконец, они могут писать \"в стол\", чтобы выкрикнуть наболевшую правду потомкам хотя бы после своей смерти. Но ничего этого так никто и не сделал.
Ни Виктор Некрасов, ни Казакевич, ни Гроссман, ни Василь Быков, Бондарев, Бакланов, Константин Воробьев, Курочкин, Астафьев ни в подцензурном, ни в нецензурном слове ни разу не усомнились ни в целях войны, ни в огромной ценности достигнутой победы. Сколько бы они ни разоблачали, сколько бы ни проклинали бессердечие, шкурничество и глупость командования, бессмысленную жестокость и подозрительность \"органов\", воровство интендантов и всяческих тыловых крыс, война все равно оставалась для них великим историческим событием, причастностью к которому можно только гордиться.
А это означает, что война действительно была НАРОДНОЙ. И даже СВЯЩЕННОЙ.
Последнее слово кажется особенно странным - ведь война даже при самом скрупулезном соблюдении \"законов и обычаев войны\" требует чудовищной жестокости... Но не только - еще и самопожертвования. Вот эта готовность людей подвергать себя смертельному риску во имя долга и порождает в памяти представление о святости, ибо люди никогда не жертвуют собой во имя утилитарных целей - только во имя святынь. При этом святыня вовсе не обязана быть незапятнанной. Конечно, чем меньше на ней пятен, тем лучше, но - пятна пятнами, а святость святостью.
Серьезному писателю захотелось заглянуть и в душу дезертира только через четверть века после победы. Валентин Распутин в \"Живи и помни\" изобразил его отнюдь не чудовищем, он тоже отвечал на какую-то несправедливость. Но даже он не оправдывал свой поступок: если б можно было, то после такого по три раза бы расстреливали. В опубликованных дневниках Гроссмана тоже в глазах рябит от жестокостей и тоже нет ни намека на то, что можно воевать как-то иначе. А уж он ли был не гуманист!
Разумеется, всякий, кто сталкивался с войной вблизи или даже издали, прекрасно знает, что смертельная опасность тысячекратно усиливает все - и благородство, и низость. Каждый писатель от Астафьева до Эренбурга видел и мародерство, и садизм, и озверение, вымещающее на одних вину других, но никто не пожелал сделать насильника или мародера хоть сколько-нибудь значительной фигурой своего повествования. Борьбе с мерзостями они готовы были отвести разве что какой-то фрагмент публицистики, но для вечности все желали оставить лишь высокую трагедию - гениальнейшее создание человеческого духа, порождающее в нашей душе удивительное сочетание ужаса и восторга.
12:57 08.05.2008
Потеряное поколение, это сейчас молодые люди от 20 до 40. Испытываю на себе ощущение этой потерянности. Зачем живу, что создаю, для кого? Для детей - потомков? Не похоже. Для себя любимого? Тоже как-то не так... Безыдейность, бессмысленность проихсодящего с точки зрения здравомыслящего человека. Движение к концу. Неотвратимое.
07:52 09.05.2008
Проходящий писал(а):
> Почему в советской военной прозе полностью отсутствует мотив \"потерянного поколения\"
Алесь Адамович \"Каратели\" В романе очень подробно и психилогически грамотно описывается процесс производства палачей-садистов из обычных (казалось бы) людей. Среди главных героев - ни одного положительного. Роман, правда был написан не сразу после войны, а в 1979 году, но что это меняет?
