> Согласно идеологическим воззрениям правящей в СССР коммунистической верхушки пролетариат считался единственным безукоризненно «правильным» классом, в отличие от всех остальных. Его так и называли: «гегемон». Соответственно и отношение к нему было у власти более лояльное. Однако случались периоды, когда «красные» даже по отношению к «гегемону» без сомнений применяли свои самые эффективные методы управления: голод и террор.
>
>
>
>
>
> В 1918 — 1919 гг. обстановка в Петрограде была катастрофичной. От голода и холода в городе каждый день умирали сотни людей. Улицы были загажены, и разлагающиеся трупы людей и лошадей испускали зловоние. «Забастовочная волна разлилась в более широком масштабе, — информировала власть Петроградская ЧК, — захватила 17 предприятий, охватила все районы города. Кроме ранее выставляемых экономических лозунгов предъявлялись новые требования, как-то «прекращение гражданской войны», «долой смертную казнь», «не давать помощи фронту»…
>
> Именно в тот период встали трамваи, забастовали рабочие Николаевской и Северо-Западной железных дорог, в Рождественском трамвайном парке была попытка вооруженного выступления против красноармейцев коммунистического отряда. 6 марта 1919 г. рабочие выступили с протестом против уменьшения хлебного пайка. На митинге была избрана делегация, которая направилась к Зиновьеву в Смольный. Там ее, естественно, арестовали, а на завод срочно выехал сам Зиновьев. Будучи, по выражению Федора Раскольникова, великолепным агитатором-массовиком с сильной демагогической жилкой, Григорий Евсеевич надеялся, выступив с очередной революционной речью, успокоить рабочих. Но не тут-то было: забастовщики, узнав об аресте делегатов, не стали слушать Зиновьева, задержали его и потребовали освободить арестованных путиловцев. Естественно, что обмен пленными состоялся незамедлительно.
>
> О жутком положении в Петрограде лучше всего свидетельствуют слова самого Зиновьева, который 13 апреля 1919 г. на заседании ЦК РКП (б) откровенно признавался: «Положение рабочих в Петрограде катастрофическое, смертность от голода в больницах составляет 33%, заработная плата упала за последнее время на 30%».
>
>
> 3 апреля 1919 года Феликс Дзержинский лично прибыл в Тулу, чтобы ликвидировать забастовку на оружейных заводах. Зимой 1918−1919 годов эти жизненно необходимые большевикам заводы, производившие 80% винтовок, уже становились ареной забастовок и кратковременных остановок работы («волынки»). Среди высококвалифицированных рабочих Тулы было немало меньшевиков и эсеров. Их арест в начале марта 1919 года, когда под стражу было взято несколько сот человек, вызвал волну протестов, достигшую пика 27 марта во время громадного «марша за свободу и против голода», собравшего тысячи рабочих и железнодорожников. 4 апреля Дзержинский распорядился арестовать еще 800 «зачинщиков» и очистить заводы, уже в течение нескольких недель занятые бастующими. Все рабочие были уволены. Сопротивление было задушено рукой голода. В течение многих недель карточки рабочих не отоваривались. Чтобы получить новые карточки на 250 граммов хлеба и вернуться на предприятия, рабочие должны были подписать прошение о приеме на работу, в котором указывалось, что всякая остановка работы приравнивается к дезертирству, влекущему за собой наказание вплоть до смертной казни. 10 апреля работа возобновилась. Накануне 26 «зачинщиков» были расстреляны.
>
>
> «Спецсообщение Секретно-политического отдела ОГПУ СССР о состоянии рабочего снабжения на предприятиях Центрально-черноземной области. 17 июля 1933 г. Секретно.
>
> По большинству заводов ЦЧО в июне месяце уменьшены нормы снабжения хлебом и снизилось качество общественного питания, особенно на мелких и средних предприятиях. Неудовлетворительно снабжаются строительные рабочие.
> В Воронеже в течение всего июня месяца были очереди за хлебом по 300−400 чел. Очереди устанавливались с 3 часов утра. 25 июня среди стоявших в очереди женщин велась антисоветская агитация такого содержания: «…Вы каждый день мучаетесь в очередях, а ваши голодные мужья работают на заводах. Что же они разве забыли, как нужно от власти требовать улучшения своей жизни. Скажите им, чтобы они не выходили на работу, тогда власть даст вам хлеба». <…>
> В связи с продзатруднениями за последнее время отмечены случаи агитации и отрицательных высказываний рабочих, в том числе и партийцев:
> «Нас всех уморили голодом, а сами целыми составами отправляют хлеб за границу и говорят, что это излишки. Это не Советская власть, а грабители. Рабочие и крестьяне на эту власть никак не наработаются, не успевает Советская власть брать с рабочих займы, а с крестьян под метлу хлеб. Нужно организовать борьбу с этой грабиловкой», (Завод «Свободный Сокол»).
> «Нас замучили, надо написать письмо в Москву и к письму подписаться всем рабочим. Может быть, в Центральном комитете разберутся, а то на местах подобралась всякая сволочь, прикрывает друг друга, и концов не найдешь. Бросили бы рабочие работу, тогда скорее обратили бы внимание». (Сырские рудники, шахта № 17).
> «Скорее бы война, мы тогда передушим эту сволочь, и жизнь будет лучше. Война долго не продлится, не больше чем 2 месяца, все рабочие и крестьяне против Советской власти». (Сезонные рабочие Липецкстроя).
> «В СССР говорят о фашистском терроре за границей, а у самих рабочие падают около станков от голода и питаются отбросами. Все охотно согласятся иметь у власти Гитлера, но только не голодать, как сейчас». (Старший мастер аппаратно-прядильного цеха Арженской суконной фабрики).
> «Мы боролись за свободу, добиваясь себе лучшей жизни. А теперь нас кормят помоями. До каких пор мы будем терпеть? Нам ничего не остается, как сражаться так, как мы сражались в годы гражданской войны». (Старый Оскол, строительство).
>
> Помощник начальника 6 отд. СПО ОГПУ Рассказчиков."
> Источник: ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 11. Д. 47. Л. 279−281. Подлинник.
>
>
> Из высказываний граждан в 1936—1937 гг.:
> «Вот так вот построили социализм. Хлеб и то стали в драку получать. Стоим по нескольку часов в очереди, а работать когда? Нам говорят, что в других государствах, в частности, в Германии, голод, а у нас тогда что делается?»
>
> «Стало жить весело — целыми днями стоим в очередях за хлебом. Дохозяйничались!»
>

> Walter (Walter) писал (а) в ответ на сообщение:


>> Пока большевики остаются у власти - Россия продолжит гнить...
quoted2

> Согласно идеологическим воззрениям правящей в СССР коммунистической верхушки пролетариат считался единственным безукоризненно «правильным» классом, в отличие от всех остальных. Его так и называли: «гегемон». Соответственно и отношение к нему было у власти более лояльное. Однако случались периоды, когда «красные» даже по отношению к «гегемону» без сомнений применяли свои самые эффективные методы управления: голод и террор.
>
>
>
>
> В 1918 — 1919 гг. обстановка в Петрограде была катастрофичной. От голода и холода в городе каждый день умирали сотни людей. Улицы были загажены, и разлагающиеся трупы людей и лошадей испускали зловоние. «Забастовочная волна разлилась в более широком масштабе, — информировала власть Петроградская ЧК, — захватила 17 предприятий, охватила все районы города. Кроме ранее выставляемых экономических лозунгов предъявлялись новые требования, как-то „прекращение гражданской войны“, „долой смертную казнь“, „не давать помощи фронту“…
>
> Именно в тот период встали трамваи, забастовали рабочие Николаевской и Северо-Западной железных дорог, в Рождественском трамвайном парке была попытка вооруженного выступления против красноармейцев коммунистического отряда. 6 марта 1919 г. рабочие выступили с протестом против уменьшения хлебного пайка. На митинге была избрана делегация, которая направилась к Зиновьеву в Смольный. Там ее, естественно, арестовали, а на завод срочно выехал сам Зиновьев. Будучи, по выражению Федора Раскольникова, великолепным агитатором-массовиком с сильной демагогической жилкой, Григорий Евсеевич надеялся, выступив с очередной революционной речью, успокоить рабочих. Но не тут-то было: забастовщики, узнав об аресте делегатов, не стали слушать Зиновьева, задержали его и потребовали освободить арестованных путиловцев. Естественно, что обмен пленными состоялся незамедлительно.
>
> О жутком положении в Петрограде лучше всего свидетельствуют слова самого Зиновьева, который 13 апреля 1919 г. на заседании ЦК РКП (б) откровенно признавался: „Положение рабочих в Петрограде катастрофическое, смертность от голода в больницах составляет 33%, заработная плата упала за последнее время на 30%“.
>
>
> 3 апреля 1919 года Феликс Дзержинский лично прибыл в Тулу, чтобы ликвидировать забастовку на оружейных заводах. Зимой 1918−1919 годов эти жизненно необходимые большевикам заводы, производившие 80% винтовок, уже становились ареной забастовок и кратковременных остановок работы („волынки“). Среди высококвалифицированных рабочих Тулы было немало меньшевиков и эсеров. Их арест в начале марта 1919 года, когда под стражу было взято несколько сот человек, вызвал волну протестов, достигшую пика 27 марта во время громадного „марша за свободу и против голода“, собравшего тысячи рабочих и железнодорожников. 4 апреля Дзержинский распорядился арестовать еще 800 „зачинщиков“ и очистить заводы, уже в течение нескольких недель занятые бастующими. Все рабочие были уволены. Сопротивление было задушено рукой голода. В течение многих недель карточки рабочих не отоваривались. Чтобы получить новые карточки на 250 граммов хлеба и вернуться на предприятия, рабочие должны были подписать прошение о приеме на работу, в котором указывалось, что всякая остановка работы приравнивается к дезертирству, влекущему за собой наказание вплоть до смертной казни. 10 апреля работа возобновилась. Накануне 26 „зачинщиков“ были расстреляны.
>
>
> 1 апреля 1932 года в Вичуге (Ивановская область) были снижены карточные нормы выдачи хлеба в месяц (с 12 до 8 кг для рабочих и с 8 до 4 кг для иждивенцев). То есть, рабочие в день теперь должны были получать 260 г хлеба, а иждивенцы — 130 г. 6−9 апреля забастовали все крупнейшие предприятия города. 10 апреля около 5 тысяч рабочих собрались перед горсоветом с требованиями увеличить нормы выдачи хлеба и освободить арестованных участников стачки. Их атаковал отряд конной милиции, но рабочие отбили нападение и, в свою очередь, начали громить отделы милиции, горком партии и здание ОГПУ. Многие сотрудники силовых структур были жестоко избиты. Восстание было подавлено с применением огнестрельного оружия, а успокаивать местный пролетариат прибыл лично Лазарь Каганович. После визита Кагановича карточные нормы хлебного довольствия были увеличены, также было разрешено создать пригородные подсобные хозяйства при фабриках, разрешено в городе открыть „советский базар“ (колхозный рынок), а рабочим обещано выделить землю под огороды.
>
>
> "Спецсообщение Секретно-политического отдела ОГПУ СССР о состоянии рабочего снабжения на предприятиях Центрально-черноземной области. 17 июля 1933 г. Секретно.
>
> По большинству заводов ЦЧО в июне месяце уменьшены нормы снабжения хлебом и снизилось качество общественного питания, особенно на мелких и средних предприятиях. Неудовлетворительно снабжаются строительные рабочие.
> В Воронеже в течение всего июня месяца были очереди за хлебом по 300−400 чел. Очереди устанавливались с 3 часов утра. 25 июня среди стоявших в очереди женщин велась антисоветская агитация такого содержания: „…Вы каждый день мучаетесь в очередях, а ваши голодные мужья работают на заводах. Что же они разве забыли, как нужно от власти требовать улучшения своей жизни. Скажите им, чтобы они не выходили на работу, тогда власть даст вам хлеба“. <…>
> В связи с продзатруднениями за последнее время отмечены случаи агитации и отрицательных высказываний рабочих, в том числе и партийцев:
> „Нас всех уморили голодом, а сами целыми составами отправляют хлеб за границу и говорят, что это излишки. Это не Советская власть, а грабители. Рабочие и крестьяне на эту власть никак не наработаются, не успевает Советская власть брать с рабочих займы, а с крестьян под метлу хлеб. Нужно организовать борьбу с этой грабиловкой“, (Завод „Свободный Сокол“).
> „Нас замучили, надо написать письмо в Москву и к письму подписаться всем рабочим. Может быть, в Центральном комитете разберутся, а то на местах подобралась всякая сволочь, прикрывает друг друга, и концов не найдешь. Бросили бы рабочие работу, тогда скорее обратили бы внимание“. (Сырские рудники, шахта № 17).
> „Скорее бы война, мы тогда передушим эту сволочь, и жизнь будет лучше. Война долго не продлится, не больше чем 2 месяца, все рабочие и крестьяне против Советской власти“. (Сезонные рабочие Липецкстроя).
> „В СССР говорят о фашистском терроре за границей, а у самих рабочие падают около станков от голода и питаются отбросами. Все охотно согласятся иметь у власти Гитлера, но только не голодать, как сейчас“. (Старший мастер аппаратно-прядильного цеха Арженской суконной фабрики).
> „Мы боролись за свободу, добиваясь себе лучшей жизни. А теперь нас кормят помоями. До каких пор мы будем терпеть? Нам ничего не остается, как сражаться так, как мы сражались в годы гражданской войны“. (Старый Оскол, строительство).
>
> Помощник начальника 6 отд. СПО ОГПУ Рассказчиков.»
> Источник: ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 11. Д. 47. Л. 279−281. Подлинник.
>
>
> Из высказываний граждан в 1936—1937 гг.:
> "Вот так вот построили социализм. Хлеб и то стали в драку получать. Стоим по нескольку часов в очереди, а работать когда? Нам говорят, что в других государствах, в частности, в Германии, голод, а у нас тогда что делается?"
>
> "Стало жить весело — целыми днями стоим в очередях за хлебом. Дохозяйничались!"
>
> "Скоро ли будет конец всем очередям за хлебом. Как надоела такая жизнь, а не постой в очереди и будешь сидеть голодным".
>
> "Скорее бы началась война. Я бы первым пошел с оружием против советской власти".
>
> "Царь Николай был дурак, но зато хлеб был пятак и то белый и без очереди, сколько хочешь".
>
>
> За десятилетие 1928 — 1938 потребление мяса в среде рабочих уменьшилось на 30%, а потребление молока — вдвое. Качество питания значительно ухудшилось: если в период НЭПа калории животного происхождения давали 21% общего количества калорий, то в конце 1930-х годов — только 15%. Таким образом, в качественном отношении питание рабочих в конце 1930-х годов было значительно хуже, чем в эпоху нэпа.
>
>
> В качестве иллюстрации к советскому периоду можно привести одно из многочисленных писем. Простая советская труженица написала его в 1940 г. и отправила в ЦК ВКП (б). Изложено с сокращениями:
> "Уважаемые товарищи! Я хочу рассказать о том тяжелом положении, которое создалось за последние месяцы в Сталинграде. У нас теперь некогда спать. Люди в 2 часа ночи занимают очередь за хлебом, в 5−6 часов утра в очереди у магазина 600−700−1000 человек. Когда вечером возвращаемся с работы, в хлебных магазинах хлеба уже нет. По вечерам они совершенно не торгуют хлебом. В центре Сталинграда имеется хлебный рынок, но там тоже ларьки закрывают в 7 часов вечера и не всегда бывает хлеб. В городе нет дежурных магазинов, которые бы торговали до 3−4 часов ночи. Спрашивается, когда же рабочему человеку покупать хлеб и может ли он, особенно женщины-матери, оставлять детей на весь день голодными без хлеба и сами вынуждены работать натощак, не считая того, что перекусишь немножко в цеховой столовой, да и здесь хлеб к обеду не всегда подают. Вы поинтересуйтесь, чем кормят рабочих в столовых. То, что раньше давали свиньям, дают нам. Овсянку без масла, перловку синюю от противней, манку без масла. Сейчас громадный наплыв населения в столовые, идут семьями, а есть нечего, никто не предвидел и не готовился к такому положению. На рынке у нас творится что-то ужасное. Мясо кг стоит 25−30 руб., картофель — 50−60 руб. ведерко. Спрашивается, где же рабочему человеку брать денег на прожитие. Зарабатываем в день 7−10 руб., а, прожить — надо 20−25 руб. Почему же нам никто не соберется повысить ставки, а с нас везде берут втридорога. Стирать нечем и детей мыть нечем. Вошь одолевает, запаршивели все. Сахара мы не видим с первого мая прошлого года, нет никакой крупы, ни муки, ничего нет. Если в городе у нас на поселке что появится в магазине, то там всю ночь дежурят на холоде, на ветру матери с детьми на руках, мужчины, старики по 6−7 тысяч человек. В городе в центре только в одном магазине торгует булками и кренделями. Здесь беспрерывно стоят у магазина три-четыре тысячи. Жди рабочий человек, пока купишь плюшку для ребенка. Одним словом, люди точно с ума сошли. Знаете, товарищи, страшно видеть безумные, остервенелые лица, лезущие друг на друга в свалке за чем-нибудь в магазине и уже нередки у нас случаи избиения и удушения насмерть. И везде, в семье, на работе, говорят об одном: об очередях, о недостатках. Глубоко вздыхают, стонут, а те семьи, где заработок 150- 200 руб. при пятерых едоках, буквально голодают — пухнут. Дожили, говорят, на 22 году революции до хорошей жизни, радуйтесь теперь! Меры надо принимать немедленно и самые решительные, пока еще народ не взорвался. Игнатьева Вера, член ВКП (б)17 Сталинград, Верхний пос. СТЗ, 261-й дом, кв. 10."
>
>
> В 1946—1947 на ряде предприятий фиксировались случаи голодной смерти. Большинство рабочих хронически недоедало в условиях нищенской оплаты труда. Значительная часть трудящихся получала на руки зарплату в размере, недостаточном для оплаты стоимости нормированного питания и жилья. Одной из комиссий по проверке жалоб было установлено, что только расходы на 2-х и 3-х разовое питание в столовой, включая стоимость хлеба, оплату общежития, спецодежды, бани, у молодого рабочего-одиночки составляли 250 руб. в месяц при средней зарплате в 200 руб. На некоторых крупных заводах тяжёлой промышленности средний размер зарплаты составлял за отдельные месяцы 65% от начисленного заработка, а 35% удерживалось по госзайму.
>
>
> 2 июня 1962 года в Новочеркасске была расстреляна демонстрация рабочих, протестовавших против резкого повышения цен и снижения заработной платы; убито 26 человек, ранено — 87 (по официальным данным). Несмотря на расстрел, выступления в городе продолжались. Отдельные митингующие бросали камни в проезжавших солдат, пытались заблокировать движения по улицам.
> Некоторые призывали убивать уже не только руководителей, но и всех коммунистов и «всех очкастых». В городе объявили комендантский час и стали транслировать записанное на магнитофон обращение Микояна. Оно не успокоило жителей, а вызвало только раздражение. 3 июня многие продолжали бастовать, а перед зданием горкома опять начали собираться люди, численностью до 500 человек. Они требовали отпустить задержанных в результате уже начавшихся арестов.
> В результате принятых мер, а также начавшихся арестов (в ночь с 3 на 4 июня было задержано 240 человек), ситуация постепенно стала нормализоваться.