Здесь цитаты из воспоминаний А. Хохрякова — большевицкого активиста, участвующего в подрывной деятельности в частях Петроградского гарнизона. Как хорошо известно, большевики в воюющей на огромном фронте России делали ставку на антивоенную агитацию. В условиях отсутствия эффективного противодействия этой подрывной деятельности дело дошло до двух переворотов за год, а также полной военной и социальной катастрофы…
На фото: один из многочисленных солдатских митингов в 1917 году
"Гренадерский полк.
Гренадерский полк, по справедливости, считался одним из самых большевистских полков бывшего петроградского гарнизона. Естественно поэтому, что части полка неизменно принимали участие во всех значительных событиях дня. Демонстрации 18 июня, июльская, охрана дворца Кшесинской, где помещался Петербургский комитет большевиков и военная организация большевиков, охрана Петропавловской крепости — всё это те страницы истории, где бессменно встречается Гренадерский полк. Такая роль полка определяется тем, что здесь с первых же дней февральской революции была налажена самая тесная и живая связь с военной организацией при ЦК РСДРП (б). Здесь членом полкового комитета работал один из членов Петербургского комитета РСДРП и военной организации солдат Мехоношин. В действующем Гренадерском полку на фронте работал большевик штабс-капитан Гинтовт-Дзевалтовский. Число сторонников у них обоих непрерывно росло, и когда автор этих строк в марте 1917 года вступил в Гренадерский полк, то из всех рот и команд полка уже заметно выделялась своим влиянием 4-я (большевистская) рота…
Волынский полк
Участвовал полк во взятии Зимнего дворца, был в походе против Керенского, участвовал в изъятии 10 миллионов рублей из Государственного банка и так далее. Что же касается до темпа жизни в предыдущие месяцы (август—сентябрь 1917 года), то политический пульс полка был здесь значительно слабее, чем в Гренадерском полку. Не было такой прочной и тесной связи с военной организацией большевиков, не было, почти до самого Октября, ячейки партии в нем. Участие полка в июльской демонстрации ограничилось тем, что на улицу вышла только одна рота с прапорщиком Горбатенко. Прапорщик Горбатенко и был в полку центром большевистской пропаганды, но влияние его окрепло, и среди солдат полка появились определенные большевики (8-я рота) опять-таки значительно позднее.
Летом жизнь полка особенно всколыхнулась благодаря отъезду к себе на родину солдат-украинцев. В связи с открытием Центральной украинской рады в особую единицу выделились украинцы. Среди 4000 солдат Волынского полка украинцев нашлось около 500 человек. Необходимо было по-братски поделить имущество полка. Уходившим были выделены не только амуниция и оружие, но и соответствующая часть полкового инвентаря: лошади, сбруи, полковые повозки, походные кухни, провизия и деньги. Отмечая это чисто товарищеское отношение к себе со стороны полка, уезжавшие клялись, в свою очередь, там, на Украине, быть верными идеалам революции и никогда не забывать, что они солдаты 1-го Революционного полка России.
Участие в Октябрьском перевороте.
Около 8 часов пришло распоряжение: выступить к Зимнему дворцу в количестве 300 человек, сбор в казармах Павловского полка. Через несколько минут отряд построился, а через полчаса мы подходили уже к Марсову полю. В пути солдаты интересовались только одним: действительно ли их вызвал Смольный, действительно ли идем добивать Временное правительство? Боялись провокации, ошибки, недоразумения. Обстановка поддерживала тревогу. Ночь выпала темная. Порывами дул холодный, северный ветер. Где-то слышалась перестрелка. Марсово поле было сплошь заставлено штабелями дров. Невольно вспоминались февральские дни, когда в войска стреляли из-за каждого угла. Почему Марсово поле не могло сыграть роль ловушки, где под прикрытием дров и ночи можно было учинить расправу над теми, кто шел по зову своего Ревкома? В казармах Павловского полка нас встретил капитан Дзевалтовский. Часть волынцев была назначена для связи со всё подходившими частями и рабочими отрядами, а часть для охраны юнкеров, а позже и женского батальона, когда тех обезоружили и захватили на Дворцовой площади. Глубокой ночью был взят Зимний дворец. Кликами радости и долго несмолкавшим «ура» встретили волынцы свой отряд, когда около 6 часов утра он принес им в казармы весть о взятии дворца и о ликвидации Временного правительства…
На позициях у Петрограда.
В 9 часов утра 31 октября в полку состоялся митинг, а вечером того же 31 октября Волынский полк стоял на позициях против Керенского уже в составе почти всех своих рот и команд, превышая численностью все другие воинские части, вышедшие против Царского Села. В 11 часов 30 минут вечера в Волынском полку было созвано собрание полкового и ротных комитетов «для выяснения создавшегося положения». И командир, и офицеры полка усиленно внушали солдатам, что между отдельными частями войск нет связи, что неизвестно, где наш штаб, что мы не знаем даже, кто стоит впереди и кто позади нас, что рисковать при таких условиях людьми полка было бы безумием, и вывод делали, что надо вернуться в Петроград, чтобы оттуда сказать и Смольному и Керенскому: «Ни шагу вперед, ни капли крови. Договаривайтесь о власти открыто, при свете гласности и под контролем всего гарнизона. До тех пор ни шагу вперед, ни капли крови». Ни призывы комиссара полка, ни речи несогласных с отступлением помочь не могли, и часть полка из Пулкова пошла обратно. Ушли, конечно, командир и, кажется, все, без исключения, офицеры. Позднее удалось установить, что в отступлении сыграли роль не малодушие солдат и не минутное только колебание командного состава, а чья-то искусная мысль, подсказанная через офицеров полка, что надо идти в Петроград, созвать там общегарнизонное собрание и, захватав фактически всю власть в свои руки (вокзалы, телефонную станцию, почту, телеграф, объявить не более не менее как диктатуру гарнизона. Об этом сконфуженно рассказывали позже сами солдаты и каялись, что дали увлечь себя гипнозом слов, так как фактически диктатура гарнизона в тот момент уже осуществлялась через Военно-революционный комитет, в руках которого, как представителя гарнизона, и без того была вся полнота власти. Когда 29 октября солдаты полка в темноте и в грязи, под дождем и ветром, шагали по тракту к Пулкову, их нагнал автомобиль с членами Военно-революционного комитета. Слепя глаза фонарями и завывая своим гудком, автомобиль въехал в гущу полка, и послышались слова, показавшиеся такими неуместными: "Больше всего, товарищи солдаты, следите за своими офицерами! Не доверяйте вашему командному составу… В большинстве случаев он душой с Керенским. Во все глаза смотрите за вашими офицерами. При малейшей попытке к переходу на сторону врага или к сдаче — на месте прикалывайте изменников Революции…"
В Госбанке…
Рано утром 7 ноября во все части была разослана телефонограмма явиться на гарнизонное собрание в Смольном. На этом собрании в сжатых, но сильных словах было обрисовано положение: сопротивление Советской власти со стороны буржуазии приобретает совершенно организованный характер: начинают саботаж всё новые и новые группы служащих, чиновников, «общественных» деятелей. А между тем фронт — под угрозой голода. Для охраны хлебных грузов, идущих в армию; нужно разослать тысячи солдат, моряков и красногвардейцев. И для этого, и для других неотложных работ, Совету Народных Комиссаров нужны средства. Чиновничество Государственного банка не дает денег. Их нужно взять. Части гарнизона должны через 2—3 часа с музыкою войти в Государственный банк и продемонстрировать, что сила войск на стороне Советов. Собрание закончилось в 11 часов 40 минут утра. В час дня войсковые части стали подходить к банку… Между тем «Комитет спасения родины и революции» решил использовать этот момент, чтобы дать генеральный бой большевикам. В Государственный банк прибыли делегации: Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов, Союза Союзов, Союза служащих и рабочих банка, члены Петроградской Городской думы, представители отдельных партий. Опираясь на то, главным образом, что Государственный банк не казначейство и что он хранит всенародное достояние, распоряжаться коим может только власть, избранная всем народом, все они решительно протестовали против «дневного грабежа», «взлома народного сундука». Тов. В. Р. Менжинский вручил мандат на получение 10 миллионов рублей и от имени Совнаркома объявил, что государственными преступниками будут считаться те, кто будет препятствовать исполнить распоряжение власти. На размышления было дано 10 минут. Цель была достигнута: сопротивление сломано…
Проблемы с дисциплиной.
Главным образом нельзя ни на минуту думать, что вся солдатская масса в дни Октября переродилась и стала сплошь революционной. В ней, как и всюду, оставались шкурники, контрреволюционеры, люди не чуждые легкой наживы, но не они давали тон в эти дни. Их голосов не было слышно. Распоясаться они не смели. Лучшим подтверждением этого может быть эпизод из того времени, когда по городу пошла и угрожала революции волна пьяных погромов. Разгонять погромщиков приходилось и днем и ночью, и в виду особенности обстановки действовать приходилось со всей возможной решительностью. И вот одна из рот полка, посланная, чтобы разогнать погромщиков, не устояла от соблазна. Солдаты побросали винтовки и присоединились к тем, кто разбивал бочонки и тут же напивался до бесчувствия. Пришлось послать 8-ю роту, как наиболее стойкую. Опьяневшие солдаты не хотели и слышать о прекращении попойки. Результат был для них весьма неожиданный. Погреб был очищен через каких-нибудь полчаса, а из поклонников вина около восьмидесяти человек потащились прямо в околоток отлеживаться и… вынимать занозы. Около дюжины прикладов было разбито в щепки о спины и о «поясницы» загулявших. А через несколько дней обе роты мирно объяснялись: — Нельзя же так. До сих пор присесть не можем! Занозы — во какие… — Убить вас мало было. «Защитники Революции!» Знать, соскучились по «романовской» палке. Ну, мы вам и напомнили…
Пишущему эти строки пришлось с ноября 1917 года быть председателем дивизионного комитета 3-й Петроградской гвардейской дивизии, наблюдать жизнь четырех полков: Волынского, Литовского, Петроградского и Кексгольмского. И всюду было одно и то же. В связи с приближением общей демобилизации замечалась усиленная тяга солдат на родину. Усилились отпуска. Канцелярии едва успевали заготовлять документы. Заботой полковых комиссаров и организаций было сохранить имущество частей, особенно то, которое могло представлять интерес для музеев, и, по возможности, до конца поддержать то горение революционной мысли, которым так богат был петроградский гарнизон в дни октябрьских событий… После демобилизации старый петроградский гарнизон сошел со сцены. Он должен был уступить свое место новым формам обороны новой, пролетарской России."
А.Хохряков, председатель полкового комитета Волынского полка
Декрет Саратовского Губернского Совета Народных Комиссаров об отмене частного владения женщинами
Законный бракъ, имевшiй место до последняго времени, несомненно являлся продуктомъ того соцiального неравенства, которое должно быть с корнемъ вырвано въ Советской Республике. До сихъ поръ законные браки служили серьезнымъ оружiемъ въ рукахъ буржуазiи в борьбе ея с пролетарiатомъ, благодаря только имъ все лучшiя экземпляры прекраснаго пола были собственностью буржуевъ имперiалистов и такою собственностью не могло не быть нарушено правильное продолженiе человеческаго рода. Поэтому Саратовскiй Губернскiй Советъ Народныхъ Комиссаровъ съ одобренiя Исполнительного комитета Губернскаго Совета Рабочихъ, Солдатскихъ и Крестьянскихъ Депутатовъ постановилъ:
§ 1. Съ 1 января 1918 года отменяется право постояннаго владения женщинами, достигшими 17 л. и до 30 л.
Примечание: Возрастъ женщинъ определяется метрическими выписями, паспортомъ, а въ случае отсутствiя этихъ документовъ квартальными комитетами или старостами и по наружному виду и свидетельскими показанiями.
§ 2. Действiе настоящего декрета не распространяется на замужнихъ женщинъ, имеющихъ пятерыхъ или более детей.
§ 3. За бывшими владельцами (мужьями) сохраняется право въ неочередное пользование своей женой . Примечание: Въ случае противодействiя бывшаго мужа въ проведенiи сего декрета въ жизнь, онъ лишается права предоставляемого ему настоящей статьей.
§ 4. Все женщины, которыя подходятъ подъ настоящiй декретъ, изъемаются изъ частного постояннаго владенiя и объявляются достоянiемъ всего трудового народа.
§ 5. Распределенiе заведыванiя отчужденныхъ женщинъ предоставляетя Сов. Раб. Солд. и Крест. Депутатовъ Губернскому, Уезднымъ и Сельскимъ по принадлежности.
§ 7. Граждане мущины имеютъ право пользоваться женщиной не чаще четырехъ разъ за неделю и не более 3-хъ часовъ при соблюденiи условiй указанныхъ ниже.
§ 8. Каждый членъ трудового народа обязан отчислять отъ своего заработка 2% въ фондъ народнаго поколения.
§ 9. Каждый мущина, желающiй воспользоваться экземпляромъ народнаго достоянiя, долженъ представить отъ рабоче-заводского комитета или профессiонального союза удостоверенiе о принадлежности своей къ трудовому классу.
§ 10. He принадлежащiе къ трудовому классу мущины прiобретаютъ право воспользоваться отчужденными женщинами при условiи ежемесячнаго взноса указанного въ § 8 в фондъ 1000 руб.
§ 11. Все женщины, объявленныя настоящимъ декретомъ народнымъ достояниемъ, получаютъ изъ фонда народнаго поколенiя вспомоществованiе въ размере 280 руб. въ месяцъ.
§ 12. Женщины забеременевшiе освобождаются отъ своихъ обязанностей прямыхъ и государственныхъ въ теченiе 4-хъ месяцев (3 месяца до и одинъ после родовъ).
§ 13. Рождаемые младенцы по истеченiи месяца отдаются въ приютъ «Народные Ясли», где воспитываются и получаютъ образованiе до 17-летняго возраста.
§ 14. При рождении двойни родительницы дается награда въ 200 руб.
§ 15. Виновные въ распространенiи венерическихъ болезней будутъ привлекаться къ законной ответственности по суду революцiоннаго времени.