> Васильев Владимир (w150064) писал (а) в ответ на сообщение:
>> kroser8 (kroser8) писал (а) в ответ на сообщение:
>>> Со свободой. Подлость — её проявление. quoted3
>> >> Подлость - проявление греха. Понятие "грех" ограничивает свободу. >> Подлость одного направлена против свободы другого. При таком её свойстве она может быть продолжением свободы, если посягает на свободу? quoted2
>Свободу ограничивают любые понятия и комплексы: ложь, правда, грех, праведность... quoted1
Вот и созрел вывод о том, что абсолютная свобода невозможна, а подлость есть не её выражение, а способ уничтожения свободы.
>>> kroser8 (kroser8) писал (а) в ответ на сообщение: >>>> Со свободой. Подлость — её проявление.
>>>
>>> Подлость - проявление греха. Понятие "грех" ограничивает свободу. >>> Подлость одного направлена против свободы другого. При таком её свойстве она может быть продолжением свободы, если посягает на свободу? quoted3
>>Свободу ограничивают любые понятия и комплексы: ложь, правда, грех, праведность... quoted2
> > Вот и созрел вывод о том, что абсолютная свобода невозможна, а подлость есть не её выражение, а способ уничтожения свободы. quoted1
Ровно настолько же, насколько и праведность. )) Всё есть проявление свободы.
> Стрельцов СС (280400153079) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Васильев Владимир (w150064) писал (а) в ответ на сообщение:
>>> Стрельцов СС (280400153079) писал (а) в ответ на сообщение: >>>> Васильев Владимир (w150064) писал (а) в ответ на сообщение: >>>>> Стрельцов СС (280400153079) писал (а) в ответ на сообщение: quoted3
>>>>> >>>>>>>>> >>>>>>> >>>> >>>> >>>>>>> >>>>>>>>> Стрельцов СС (280400153079) писал (а) в ответ на сообщение: >>>>>>>>>> Коммуниствующие, которые занимаются ныне травлей властей, пишут о подлости?
>>>>>>>>> >>>>>>>> >>>>>> >>> >>> >>> >>>>>> >>>>>>>> >>>>>>>>> Подлость — модель поведения человека. Подлые люди подчиняют этой модели и политические партии, членами которой явились, и даже власть, какая им досталась. >>>> >>>> >>>> >>>>>>> >>>>>>>
>>>>>>>>> Не стоит уделять внимание партийной и властной подлости, не освободив от неё первоисточник-человека. >>>>> >>>>> quoted3
>>>>>>> Уважаемый, Твена травили люди-подлецы. Причина не важна. >>>>>> И ныне травлей занимаются люди- подлецы. >>>>>> Не важно, какой политической ориентации. quoted3
>>>>> >>>>> Об этом я и написал ранее, возразив на твой тезис: >>>>> «Коммуниствующие, которые занимаются ныне травлей властей, пишут о подлости? >>> >>>
>>>>> Вот уж лицемеры!» >>>>> >>>>> и на это обращение: quoted3
>>>> Что касается меня, то я политический пофигист, о чем честно и написал в профиле. >>>> А вот комми недолюбливаю лицемерие и откровенное вранье. quoted3
>> >>
>>>> Но, ни в коем случае не против коммунистических партий в современности. Им только полноту власти давать никак нельзя. quoted3
>>> Уважаемый, я же привел твои цитаты, которые расходятся с этими поздними утверждениями. Ты уж разберись с мухами и котлетами. quoted3
>>А че мне разбираться-то. Ты брякнул фигню, я отреагировал.
>> Типа я должен понять, где ты прав, где не прав? Сам не в состоянии на свою писанину оценить критически? quoted2
> > Мои доводы начинались с утверждения, что подлые партии делают люди подлецы, что первична не партия подлецов, а её члены подлецы, что подлость не имеет политической окраски, а есть свойство личности… Этим и закончились. > А ты о чем? quoted1
Господя. Ты вообще не понимаешь, о чем говоришь. Еще раз. ПОДЛОСТЬ имеет политическую окраску и не суть, будет это партия подлецов или политическая подлость индивида.
> Известного писателя Марка Твена выдвинули кандидатом на должность губернатора великого штата Нью-Йорк. > Что из этого получилось. > > > > > Несколько месяцев назад меня как независимого выдвинули кандидатом на должность губернатора великого штата Нью-Йорк. Две основные партии выставили кандидатуры мистера Джона Т. Смита и мистера Блэнка Дж. Блэнка, однако я сознавал, что у меня есть важное преимущество перед этими господами, а именно: незапятнанная репутация. Стоило только просмотреть газеты, чтобы убедиться, что если они и были когда-либо порядочными людьми, то эти времена давно миновали. Было совершенно очевидно, что за последние годы они погрязли во всевозможных пороках. Я упивался своим превосходством над ними и в глубине души ликовал, но некая мысль, как мутная струйка, омрачала безмятежную гладь моего счастья: ведь моё имя будет сейчас у всех на устах вместе с именами этих прохвостов! Это стало беспокоить меня всё больше и больше. В конце концов я решил посоветоваться со своей бабушкой. Старушка ответила быстро и решительно. Письмо её гласило: > «За всю свою жизнь ты не совершил ни одного бесчестного поступка. Ни одного! Между тем взгляни только в газеты, и ты поймёшь, что за люди мистер Смит и мистер Блэнк. Суди сам, можешь ли ты унизиться настолько, чтобы вступить с ними в политическую борьбу?» > > Именно это и не давало мне покоя! Всю ночь я ни на минуту не сомкнул глаз. В конце концов я решил, что отступать уже поздно. Я взял на себя определённые обязательства и должен бороться до конца. За завтраком, небрежно просматривая газеты, я наткнулся на следующую заметку и, сказать по правде, был совершенно ошеломлён: > «Лжесвидетельство. > > Быть может, теперь, выступая перед народом в качестве кандидата в губернаторы, мистер Марк Твен соизволит разъяснить, при каких обстоятельствах он был уличён в нарушении присяги тридцатью четырьмя свидетелями в городе Вакаваке (Кохинхина) в 1863 году? > > Лжесвидетельство было совершено с намерением оттягать у бедной вдовы-туземки и её беззащитных детей жалкий клочок земли с несколькими банановыми деревцами — единственное, что спасало их от голода и нищеты. > > В своих же интересах, а также в интересах избирателей, которые будут, как надеется мистер Твен, голосовать за него, он обязан разъяснить эту историю. Решится ли он?" > > У меня просто глаза на лоб полезли от изумления. Какая грубая, бессовестная клевета! Я никогда не бывал в Кохинхине! Я не имею понятия о Вакаваке! Я не мог бы отличить бананового дерева от кенгуру! Я просто не знал, что делать. Я был взбешён, но совершенно беспомощен. > > Прошёл целый день, а я так ничего и не предпринял. На следующее утро в той же газете появились такие строки: > «Знаменательно! Следует отметить, что мистер Марк Твен хранит многозначительное молчание по поводу своего лжесвидетельства в Кохинхине!» > > (В дальнейшем, в течение всей избирательной кампании, эта газета называла меня не иначе как «Гнусный Клятвопреступник Твен».) > > Затем в другой газете появилась такая заметка: > «Желательно узнать, не соблаговолит ли новый кандидат в губернаторы разъяснить тем из своих сограждан, которые отваживаются голосовать за него, одно любопытное обстоятельство: правда ли, что у его товарищей по бараку в Монтане то и дело пропадали разные мелкие вещи, которые неизменно обнаруживались либо в карманах мистера Твена, либо в его «чемодане» (старой газете, в которую он заворачивал свои пожитки). > > Правда ли, что товарищи вынуждены были наконец, для собственной же пользы мистера Твена, сделать ему дружеское внушение, вымазать дёгтем, вывалять в перьях и пронести по улицам верхом на шесте, а затем посоветовать поскорей очистить занимаемое им в лагере помещение и навсегда забыть туда дорогу? Что ответит на это мистер Марк Твен?" > > Можно ли было выдумать что-либо гнуснее! Ведь я никогда в жизни не бывал в Монтане! > > (С тех пор эта газета называла меня «Твен, Монтанский Вор».) > > Теперь я стал развёртывать утреннюю газету с боязливой осторожностью, — так, наверное, приподнимает одеяло человек, подозревающий, что где-то в постели притаилась гремучая змея. > > Однажды мне бросилось в глаза следующее: > «Клеветник уличён! Майкл О'Фланаган — эсквайр из Файв-Пойнтса, мистер Сиаб Рафферти и мистер Кэтти Маллиган с Уотер-стрит под присягой дали показания, свидетельствующие, что наглое утверждение мистера Твена, будто покойный дед нашего достойного кандидата мистера Блэнка был повешен за грабёж на большой дороге, является подлой и нелепой, ни на чём не основанной клеветой. > > Каждому порядочному человеку станет грустно на душе при виде того, как ради достижения политических успехов некоторые люди пускаются на любые гнусные уловки, оскверняют гробницы и чернят честные имена усопших. > > При мысли о том горе, которое эта мерзкая ложь причинила ни в чём не повинным родным и друзьям покойного, мы почти готовы посоветовать оскорблённой и разгневанной публике тотчас же учинить грозную расправу над клеветником. > > Впрочем, нет! Пусть терзается угрызениями совести! > > (Хотя, если наши сограждане, ослеплённые яростью, в пылу гнева нанесут ему телесные увечья, совершенно очевидно, что никакие присяжные не решатся их обвинить и никакой суд не решится присудить к наказанию участников этого дела.)" > > Ловкая заключительная фраза, видимо, произвела на публику должное впечатление: той же ночью мне пришлось поспешно вскочить с постели и убежать из дому чёрным ходом, а «оскорблённая и разгневанная публика» ворвалась через парадную дверь и в порыве справедливого негодования стала бить у меня окна и ломать мебель, а кстати захватила с собой кое-что из моих вещей. И всё же я могу поклясться всеми святыми, что никогда не клеветал на дедушку мистера Блэнка. Мало того — я не подозревал о его существовании и никогда не слыхал его имени. > > (Замечу мимоходом, что вышеупомянутая газета с тех пор стала именовать меня «Твеном, Осквернителем Гробниц».) > > Вскоре моё внимание привлекла следующая статья: > «Достойный кандидат! Мистер Марк Твен, собиравшийся вчера вечером произнести громовую речь на митинге независимых, не явился туда вовремя. > > В телеграмме, полученной от врача мистера Твена, говорилось, что его сшиб мчавшийся во весь опор экипаж, что у него в двух местах сломана нога, что он испытывает жесточайшие муки, и тому подобный вздор. > > Независимые изо всех сил старались принять на веру эту жалкую отговорку и делали вид, будто не знают истинной причины отсутствия отъявленного негодяя, которого они избрали своим кандидатом. > > Но вчера же вечером некий мертвецки пьяный субъект на четвереньках вполз в гостиницу, где проживает мистер Марк Твен. Пусть теперь независимые попробуют доказать, что эта нализавшаяся скотина не была Марком Твеном. Попался наконец-то! Увёртки не помогут! Весь народ громогласно вопрошает: «Кто был этот человек?» > > Я не верил своим глазам. Не может быть, чтобы моё имя было связано с таким чудовищным подозрением! Уже целых три года я не брал в рот ни пива, ни вина и вообще никаких спиртных напитков. > > (Очевидно, время брало своё, и я стал закаляться, потому что без особого огорчения прочёл в следующем номере этой газеты своё новое прозвище: «Твен, Белая Горячка», хотя знал, что это прозвище останется за мной до конца избирательной кампании.) > > К этому времени на моё имя стало поступать множество анонимных писем. Обычно они бывали такого содержания: > «Что скажете насчёт убогой старушки, какая к вам стучалась за подаянием, а вы её ногой пнули? > > Пол Прай". > > Или: > «Некоторые ваши тёмные делишки известны пока что одному мне. Придётся вам раскошелиться на несколько долларов, иначе газеты узнают кое-что о вас от вашего покорного слуги. > > Хэнди Энди". > > Остальные письма были в том же духе. Я мог бы привести их здесь, но думаю, что читателю довольно и этих. > > Вскоре главная газета республиканской партии «уличила» меня в подкупе избирателей, а центральный орган демократов «вывел меня на чистую воду» за преступное вымогательство денег. > > (Таким образом, я получил ещё два прозвища: «Твен, Грязный Плут» и «Твен, Подлый Шантажист».) > > Между тем все газеты со страшными воплями стали требовать «ответа» на предъявленные мне обвинения, а руководители моей партии заявили, что дальнейшее молчание погубит мою политическую карьеру. И словно для того, чтобы доказать это и подстегнуть меня, на следующее утро в одной из газет появилась такая статья: > «Полюбуйтесь-ка на этого субъекта! > > Кандидат независимых продолжает упорно отмалчиваться. Конечно, он не смеет и пикнуть. Предъявленные ему обвинения оказались вполне достоверными, что ещё больше подтверждается его красноречивым молчанием. Отныне он заклеймён на всю жизнь! > > Поглядите на своего кандидата, независимые! На этого Гнусного Клятвопреступника, на Монтанского Вора, на Осквернителя Гробниц! Посмотрите на вашу воплощённую Белую Горячку, на вашего Грязного Плута и Подлого Шантажиста! > > Вглядитесь в него, осмотрите со всех сторон и скажите, решитесь ли вы отдать ваши честные голоса этому негодяю, который тяжкими своими преступлениями заслужил столько отвратительных кличек и не смеет даже раскрыть рот, чтобы опровергнуть хоть одну из них". > > Дальше уклоняться было уже, видимо, нельзя, и, чувствуя себя глубоко униженным, я засел за «ответ» на весь этот ворох незаслуженных грязных поклёпов. Но мне так и не удалось закончить мою работу, так как на следующее утро в одной из газет появилась новая ужасная и злобная клевета: меня обвиняли в том, что я поджёг сумасшедший дом со всеми его обитателями, потому что он портил вид из моих окон. Тут меня охватил ужас. > > Затем последовало сообщение о том, что я отравил своего дядю с целью завладеть его имуществом. Газета настойчиво требовала вскрытия трупа. Я боялся, что вот-вот сойду с ума. > > Но этого мало: меня обвинили в том, что, будучи попечителем приюта для подкидышей, я пристроил по протекции своих выживших из ума беззубых родственников на должность разжёвывателей пищи для питомцев. У меня голова пошла кругом. > > Наконец бесстыдная травля, которой подвергли меня враждебные партии, достигла наивысшей точки: по чьему-то наущению во время предвыборного собрания девять малышей всех цветов кожи и в самых разнообразных лохмотьях вскарабкались на трибуну и, цепляясь за мои ноги, стали кричать: «Папа!» > > Я не выдержал. > > Я спустил флаг и сдался. Баллотироваться на должность губернатора штата Нью-Йорк оказалось мне не по силам. Я написал, что снимаю свою кандидатуру, и в порыве ожесточения подписался: > «С совершенным почтением ваш, когда-то честный человек, а ныне: > Гнусный Клятвопреступник, Монтанский Вор, Осквернитель Гробниц, Белая Горячка, Грязный Плут и Подлый Шантажист > > Марк Твен".