Совок-б/у (Alxan) писал (а) в ответ на сообщение:

Совок-б/у (Alxan) писал (а) в ответ на сообщение:

Фактически политика уничтожения опасных для большевиков групп началась еще до взятия ими власти. В соответствии с ленинскими указаниями (основанными еще на опыте 1905 года) первостепенное внимание закономерно уделялось физическому и моральному уничтожению офицерства: "Не пассивность должны проповедовать мы, не простое «ожидание» того, когда «перейдет» войско — нет, мы должны звонить во все колокола о необходимости смелого наступления и нападения с оружием в руках, о необходимости истребления при этом начальствующих лиц". В результате большевистской агитации на фронте было убито несколько сот офицеров и не меньше покончило самоубийством (только зарегистрированных случаев более 800). Офицеры стали главным объектом красного террора и сразу после октябрьского переворота. Зимой 1917-1918 и весной 1918 г. множество их погибло по пути с распавшегося фронта в поездах и на железнодорожных станциях, где практиковалась настоящая «охота» за ними: такие расправы происходили тогда ежедневно. На то же время приходится массовое истребление офицеров в ряде местностей: Севастополе — 128 чел. 16?17 декабря 1917 и более 800 23?24 января 1918, других городах Крыма — около 1 000 в январе 1918, Одессе — более 400 в январе 1918, Киеве — до 3,5 тыс. в конце января 1918, на Дону — более 500 в феврале — марте 1918 и т. д.

Специфика политики большевиков 1917—1922 гг. состояла в установке, согласно которой люди подлежали уничтожению по самому факту принадлежности к определенным социальным слоям, кроме тех их представителей, кто «докажет делом» преданность советской власти. Именно эта черта, которая (с тех пор, как об этом стало можно говорить) всячески затушевывалась представителями советско-коммунистической пропаганды и их последователями, которые стремились «растворить» эти специфические социальные устремления большевиков в общей массе «жестокостей» Гражданской войны и, смешивая совершенно разные вещи, любили рассуждать о «красном и белом терроре».

Гражданские, как и всякие «нерегулярные» войны, действительно, обычно отличаются относительно более жестоким характером. Такие вещи, как расстрелы пленных, бессудные расправы с политическими противниками, взятие заложников <nobr>и т. д.</nobr> в большей или меньшей степени бывают характерны для всех участвующих сторон. И в российской Гражданской войне белым, естественно, тоже случалось это делать, особенно отдельным лицам, мстящим за вырезанные семьи и т. п. Но суть дела в том, что красная установка подразумевала по возможности полную ликвидацию «вредных» сословий и групп населения, а белая — ликвидацию носителей такой установки.

Принципиальное различие этих позиций вытекает из столь же принципиальной разницы целей борьбы: «мировая революция» против «Единой и Неделимой России», идея классовой борьбы против идеи национального единства в борьбе с внешним врагом. Если первое по необходимости предполагает и требует истребления сотен тысяч, если не миллионов людей (самых разных убеждений), то второе — лишь ликвидации функционеров проповедующей это конкретной партии. Отсюда и сравнительные масштабы репрессий. Любопытно, что ревнителей большевистской доктрины никогда не смущала очевидная абсурдность задач «белого террора» с точки зрения их же собственной трактовки событий как борьбы «рабочих и крестьян» против «буржуазии и помещиков» (фабриканта, мечтающего перебить своих рабочих, представить себе довольно трудно; да и если «буржуазию» физически истребить в принципе возможно, то ей самой сделать то же самое с «рабочими и крестьянами» не только невозможно, но и с точки зрения ее «классовых» интересов просто нет никакого резона).

Доктор исторических наук Сергей Волков: "Генетическому фонду России был нанесен чудовищный, не восполненный до сего времени, урон"

Большевизм не должен уйти от ответственности за насильственный и незаконный государственный переворот в 1917 году и начавшуюся вслед за ним политику «красного террора».
Большевизм не должен уйти от ответственности за развязывание братоубийственной гражданской войны, в результате которой была разрушена страна, а в ходе бессмысленных и кровавых боев было убито, умерло от голода, эмигрировало более 13 миллионов человек.
Большевизм не должен уйти от ответственности за уничтожение российского крестьянства. Попраны нравственность крестьянской России, ее традиции и обычаи. Производительные силы деревни подорваны у нас настолько, что и сегодня страна закупает прокормление за рубежом.
Большевизм не должен уйти от ответственности за уничтожение христианских храмов, буддистских монастырей, мусульманских мечетей, иудейских синагог, молельных домов, за расстрелы священнослужителей, за гонения на верующих, за преступления против совести, покрывшие страну позором.
Большевизм не должен уйти от ответственности за уничтожение традиционных сословий российского общества — офицерства, дворянства, купечества, корневой интеллигенции, казачества, банкиров и промышленников.
Большевизм не должен уйти от ответственности за практику неслыханных фальсификаций, ложных обвинений, внесудебных приговоров, за расстрелы без суда и следствия, за истязания и пытки, за организацию концлагерей, в том числе для детей-заложников, за применение отравляющих газов против мирных жителей. В мясорубке ленинско-сталинских репрессий погибло более 20 миллионов человек.
Большевизм не должен уйти от ответственности за уничтожение всех партийных движений, в том числе демократической и социалистической ориентации.
Большевизм не должен уйти от ответственности за бездарное ведение войны с гитлеровским фашизмом, особенно на ее первоначальном этапе, когда вся регулярная армия, находившаяся в западных районах страны, была пленена или уничтожена. И только стена из 30 миллионов погибших заслонила страну от иноземного порабощения.
Большевизм не должен уйти от ответственности за преступления против бывших советских военнопленных, которых из немецких концлагерей перегнали, как скот, в советские тюрьмы и лагеря. Практически все крупнейшие стройки СССР стоят на костях политзаключенных. Ими сооружались химические заводы, урановые рудники, северные поселения и многое другое.
Большевизм не должен уйти от ответственности за организацию травли ученых, литераторов, мастеров искусств, инженеров и врачей, за колоссальный урон, нанесенный отечественной науке и культуре. По преступным идеологическим мотивам были подвергнуты остракизму генетика, кибернетика, прогрессивные направления в экономике и языкознании, в литературном и художественном творчестве.
Большевизм не должен уйти от ответственности за организацию расистских процессов (против Еврейского антифашистского комитета, «космополитов-антипатриотов», «врачей-убийц»), направленных на разжигание межнациональной розни, на возбуждение низменных инстинктов и предрассудков.
Большевизм не должен уйти от ответственности за организацию преступных кампаний против любого инакомыслия. Все, кто рассуждал или писал не по его директивам, неотвратимо обрекались на тюрьмы, ссылки, спецпоселения, психбольницы, увольнения с работы, изгнания за границу, травлю в печати, другие изощренные издевательства над личностью.
Большевизм не должен уйти от ответственности за сплошную и всеохватывающую милитаризацию страны, в результате чего народ вконец обнищал, а развитие общества катастрофически затормозилось.
Большевизм не должен, в конечном итоге, уйти от ответственности за установление диктатуры, направленной против человека, его чести и достоинства, его свободы. В результате преступных действий большевистской власти погублено более 60 миллионов человек, разрушена Россия.
Большевизм, будучи разновидностью фашизма, проявил себя главной антипатриотической силой, вставшей на путь уничтожения собственного народа. Эта неудержимо злобная сила нанесла немыслимый ущерб генофонду народа, его физическому и духовному здоровью.
Во имя спасения страны и всего мира необходима последовательная и решительная дебольшевизация государства и общества.

Большевизм — социальная болезнь XX века...