«Ну и черт с ним, с мясом, только бы империализм подох!»
Еремин7,62
6 390 08:32 25.08.2021
По-настоящему проблемой мясо стало во время «коллективизации», когда сельские жители, сопротивляясь грабежу власти, начали массово забивать свой скот. В результате его поголовье упало резко и практически одномоментно — как следствие, рухнуло и потребление мяса.
За четыре года энергичного проведения в жизнь сталинского плана реформ в сельском хозяйстве (1928−1932) численность скота в СССР уменьшилась по рабочим лошадям — на 4, 7 млн. голов /20,9%/, крупному рогатому скоту — на 27 млн. гол. /38,З%/, из них коров на 7,7 млн. гол. /24,9%/, молодняка и волов — на 19,6 млн. /4,9%/; овец — на 82 млн. гол. /61,7%/ и свиней на 11,5 млн. голов /44,1%/. Эти цифры взяты из документа, который называется «Докладная записка И.В. Сталину с основными сведениями данных переписи скота 1932 г.» То есть, были доложены Сталину, но вопреки законам логики в голове у него ничего не прояснилось. А ситуацию мог просчитать заранее любой школьник. Скот находился в частном владении по хлевам крестьянских хозяйств. Когда начали реквизировать скот у кулаков и одновременно заставлять прочих крестьян сдавать «лишних» животных в колхоз, «забыли», что содержать крупные массы скота негде. И скот начал массово вымирать в неблагоприятных для него условиях, без надлежащего ухода. В Казахстане таким образом погибло более 90% скота, что вызвало совершенно дикий голод и массовый исход населения в Китай.
Советские счетоводы даже не могли внятно определить его уровень: на 1937-й, например, оценки были и 15,7 кг на душу населения, и 18,3 кг. При этом, по советским же данным (естественно, заниженным), потребление мяса в Российской Империи в 1913-м составляло 29 кг [1]. Особую пикантность ситуации добавляло то, что подавляющая часть мяса — более 72% от общего производства — даже спустя годы после коллективизации производилась в личных приусадебных хозяйствах населения [2]. Вот тебе и «передовые» колхозы.
Понятно, что на протяжении следующих 10 лет по причине всяких «объективных обстоятельств» событий питание не могло быть удовлетворительным. Исключительно красноречивы разговоры «вождей» на июльском 1953-го пленуме ЦК: «Хрущев: Дальше терпеть нельзя: молока нет, мяса мало… У нас на 3,5 миллиона голов коров меньше, чем было до войны. Раз меньше коров, значит, меньше мяса, меньше масла, меньше кожи… Каганович: …я был на Урале… Конечно, продовольственный [вопрос] также острый: мяса мало, колбасы не хватает… Микоян: У нас к весне прошлого года обозначился уже кризис мясного снабжения, говоря резким словом — острая нехватка мяса и животного масла. Товарищу Сталину докладывали, что мяса у нас не хватает. Говорит: почему не хватает? Отвечаю, что с животноводством плохо, заготовляем плохо, а спрос растёт… в прошлом году что случилось: видим, что нет мяса, может быть, дать в Москву, Ленинград, Донбасс, а другие прижать… В этом году накопили мясные запасы, нажали на заготовки и вышли на начало этого года с запасами почти вдвое больше, чем в прошлом году… Однако мясом мы торгуем только в Москве, Ленинграде, с грехом пополам в Донбассе и на Урале, в других местах с перебоями. Каганович: На Урале не с грехом пополам, а на четверть» [3].
В записке премьеру Н.А. Булганину в 1955 сотрудники Института питания АМН СССР писали: «…в пищевом рационе населения СССР совершенно недостаточно представлены… продукты животноводства… Резко отстаёт от научных норм фактическое потребление молока и молочных продуктов, мяса, рыбы и яиц что приводит к большому недостатку в пищевом рационе полноценного животного белка, жиров и витамина А… Недостаток белка и витаминов, А и С уменьшает сопротивляемость человеческого организма заболеваниям и угрожает нормальному развитию детей и подростков… Потребление продуктов животноводства во всех районах РСФСР явно недостаточно…» [1].
Мясо, кстати, по-прежнему в основном производилось в личных подсобных хозяйствах (ЛПХ). Народолюбивый Хрущёв, тем не менее, не придумал ничего лучшего, чем начать эти хозяйства изводить — особенно его бесил личный скот: горожанам и жителям рабочих посёлков оный попросту запретили держать, а у селян массово и, по сути, принудительно выкупали. Как следствие, первенство в производстве «мяса и мясопродуктов» перешло к государству (совхозы, колхозы и пр.): скажем, если в 1940 колхозы, совхозы и прочие госпредприятия производили всего 28% мяса в стране, то уже в 1960 эта цифра составила 60%, а к 1980 поднялась до 69. В товарной продукции они с 1965 обеспечивали 85−88% [4].
Кончилось хрущёвское экспериментирование примерно так: «…сейчас сложилось тяжёлое положение с мясом… Уже сегодня торговля мясными продуктами почти повсеместно идёт с большими перебоями, а в ряде промышленных центров этих продуктов в этом году вообще почти не было… Мы всё ещё очень далеки от того, чтобы удовлетворить потребности народа в продовольствии, и даже в таких продуктах первой необходимости, как… мясо» [5].
В результате напряжённость в снабжении высокоэнергетическим продуктом не спадала. В 1967 ЦК и Совмин в своём постановлении констатировали, что «производство ряда важнейших видов мясных и молочных продуктов не обеспечивает возрастающих потребностей населения». В том же году в Свердловске — центре огромного индустриального региона — ввели талоны на мясо: «к Октябрьский, к 1 Мая и к Новому году (по 2 кг говядины с костями и жиром, не хочешь — не бери)» [6]. Летом-осенью 1968 украинский партлидер П.Е. Шелест записывал: «…мяса повсеместно не хватает, много справедливых нареканий… В Донбассе большие сложности с обеспечением питания, в особенности мясом, государственных фондов явно не хватает. А на рынке килограмм мяса 2,5−3 рубля… Из республики отправляется огромное количество продуктов животноводства — даже за границу, а свой собственный рабочий класс, „хозяин“ страны, держим на минимальном пайке» [7]. В феврале 1969 второй секретарь Пензенского обкома Г. В. Мясников отмечал: «Не отоваривается рыба, плохо с мясом, и нет просветов» [8], в мае литературовед В.Я. Лакшин писал: «С утра был у меня учитель из Знаменки. Говорил, что на Украине начинают подголадывать, мяса совсем нет… Потом зашел Залыгин, и с ним я продолжил эту же тему. Он говорил, что и в Новосибирске голодно… Мяса нет, но ведь у нас скот не умеют принимать. Холодильников нет, боен недостает. Скот ждет очереди и каждый день теряет живой вес. Деревня это знает и неохотно идет на расширение животноводства» [9]. Официально констатировалось: «Несмотря на значительный рост товарооборота, спрос населения на некоторые товары, в частности на мясо, сельди… удовлетворялся не полностью» [10]. Причём на состоявшемся в декабре 1969 пленуме ЦК глава Госплана Н.К. Байбаков прямо предупредил, что в 1970 «будет ощущаться напряжение в обеспечении населения некоторыми видами пищевой продукции, и, прежде всего, мясом» [11]. Сотрудник костромской газеты «Северная правда», известный позднее литературный критик И.А. Дедков грустил: «…в городе не хватало мяса, в нашей семье оно бывает раз в 7−10 дней» [12].
На июльском пленуме 1970 мясная проблема всплыла вновь: «Как известно, ещё далеко не удовлетворяется спрос населения на продукты животноводства, особенно на мясо», — заявил генсек Брежнев. Однако и год спустя Лакшин фиксировал: «…проблема миллионов — как достать, хоть в драку, в очередь — мясо или колбасу. В Куйбышеве… крупнейшем рабочем городе, мяса в магазинах нет уже лет 20 — привыкли и не просят даже. А из Тулы, Ярославля ездят в Москву за колбасой: кооперируются 4 семьи, и каждую неделю посылают кого-нибудь покупать на всех». Он же осенью записывал: «Рабочий с Коломенского машиностроительного завода, случайно разговорившийся в очереди, все восхищался, как в Москве хорошо — и мясо, и колбаса в магазинах, „а у нас — ничего“» [9]. Коломна — это Подмосковье. Раз уж подобное творилось там, то что говорить о таких удалённых местностях, как, например, Украина: «Очень плохо… получилось по республике с планом товарооборота… Довольно печальное положение с торговлей мясом и животным маслом… Болит голова: чем кормить народ будем?», — вопрошал Шелест. Весной 1972 он замечал: «…цены на продукты на рынке неуклонно растут, килограмм мяса 4,5−5 рублей. В госторговле мяса почти нет».
Не слишком менялось положение и в годы, номинально успешные для сельского хозяйства. Летом 1973 проходили выборы в местные советы РСФСР и, например, в Челябинске избиратели требовали — путём надписей на бюллетенях — «улучшить снабжение трудящихся продуктами питания (мясом, маслом, квасом, овощами)» [13]. В конце 1974 по каналам цензуры прошла инструкция, запрещавшая «публиковать материалы, касающиеся снабжения населения (в том числе мясом) и жизненного уровня». «Мясо не появится оттого, что о его отсутствии не будут писать. Но отсутствие информации об отсутствии мяса создает иллюзию, что оно есть», — иронизировал М.Я. Геллер [39].
Тем временем, талоны стремительно расползались по стране. Летом 1975 жительница Казани писала в ЦК: «…поехали мы с женихом за яйцами в город Волжск, что от Казани 2 часа на электричке… мясо свободно на прилавках лежит (и свинина, и говядина, и куры, и даже индюшки), такой картины в Казани никогда ещё не было. Стоим мы и сетуем друг на друга, что денег мало взяли. Ведь в Казани на базаре мясо трудно достать. Ну кое-как наскребли на одну курицу. Хотели выбивать в кассе, а с нас какие-то талоны спрашивают… К празднику 1 Мая в магазинах появилась свинина. Народу море, а мяса капля… мясокомбинат нашего города выполнил план на 120−150%. Только непонятно, где они, эти 150%».
Милиционер из Куйбышева жаловался: «Начиная с 1967 года и по настоящий день в магазинах нашего города очень редко купишь мясо, в основном продажа этого продукта идет на рынке, где стоимость одного кг 4,5−5 рублей. Разве это справедливо, что в таком крупном городе, как Куйбышев, в магазинах очень редко бывает такой важный в жизни продукт. Такая же история с курами…».
Из Харькова поддерживали: «У нас нет мясных продуктов. На базаре все продукты вдвое-втрое дороже… всё только на рынке. Но там своё царство! Что хотят, то и просят. А где же набрать денег, чтобы жить по рыночным ценам!..» [15]. Однако власть не обещала народу лёгкой жизни: в речи на декабрьском пленуме ЦК генсек ванговал «трудности с молоком и мясом». Будто в подтверждение Черняев приводит в дневнике запись рассказа своей секретарши, съездившей в Кострому: «Никаких колбас, вообще ничего мясного. Когда мясо появляется — давка» [14].
Осенью 1976 на политбюро ЦК Брежнев говорил о том, что «вопрос продовольствия надо сделать вопросом № 1. Сделать программу обеспечения населения мясом, восстановить поголовье свиней» [17]. Чтобы хоть как-то облегчить тяготы мясного дефицита, по четвергам вводится знаменитый «рыбный день» в общепите, на предприятиях <nobr>и т. д.</nobr> (причем на прилавках появились виды рыбы, которые в поваренных книгах 50-х значились как несъедобные, — тот же минтай). Кроме того, вышла ведомственная инструкция под названием «Меры по эффективному использованию мяса и мясных продуктов на 1976 г.», которая, в частности, предусматривала сокращение в процессе изготовления колбасы содержания мяса — с целью его экономии. Власть вообще начала хвататься за всевозможные альтернативные и нетрадиционные источники поступления мяса: рекламировали конину, верблюжатину, закупали за рубежом сою (и пытались поднять её производство у себя). И, конечно, старались всячески экономить на собственно мясе: почитайте разбор ГОСТа 1979 по колбасам, сосискам и сарделькам — впечатляет, не правда ли? Доходило до анекдотических решений: в 1978 вышел циркуляр об издании книг по вопросам питания, который запрещал публикацию иллюстраций с фотографиями мяса (в крайних случаях разрешалось использовать рисунки — но как можно более схематичные).
Вся эта забота власти о народе не очень помогала — даже из Ленинграда писали: «…колбасы и мяса всё меньше». Что уж говорить о городах вроде Костромы: «Пенсионерам дают к Новому году талоны на мясо в домоуправлениях (1 кг на пенсионера). Впрочем, не талоны, а „приглашения“. Получаешь „приглашение“ и идёшь в магазин. Сегодня „Северная правда“ отправила своих представителей в магазин, чтобы получить мясо (по 1 кг на работника). Именно так „дают“ мясо трудовым коллективам» [12]. О том, что «трудно с мясом», жаловался Брежневу и глава казахской компартии Д.А. Кунаев [19].
Не всех, правда, волновали такие низменные категории, были и люди идейные, несгибаемые — вот отрывок из беседы «поэта» Ф.И. Чуева с верным сталинцем Молотовым: «…пока империализм есть, нам легко не будет. Хотим пожить лучше. И хотим, и должны, но это будет медленно идти. — Но люди не видят мяса по всей стране. — Ну и чёрт с ним, с мясом, только бы империализм подох! «[20].
Тем не менее, времена были уже совсем не сталинские, как-то надо было народу объяснять, чего происходит. На роль главного врага идеально подходили засухи, на которые так богаты были 70-е. Секретарь ЦК М.В. Зимянин, выступая весной 1977 на пресс-конференции, прямо, по-ленински говорил, что последствия катастрофы 1975 «преодолеваются, хотя пока ощущаются трудности в обеспечении населения продуктами животноводства» [21]. Преодоление шло, судя по всему, непросто, ибо годовой план министерство мясомолочной промышленности выполнило всего на 98% [22]. Жители страны уныло фиксировали: «…нет мяса (на рынке в очередь — по 4 рубля за кг), нет колбасы, сала и прочего» [12], «…многие сложности снабжения населения, прежде всего, мясом» [8]. Из Свердловского обкома в конце года писали в ЦК: «…торговля мясом в области не производится. В продаже имеются колбасные изделия, ассортимент которых ограничен. В отдельных промышленных городах торговля ими производится с перебоями…».
Имелись, конечно, островки благополучия: «…мясо, колбаса, яйца всё же есть в Ленинграде — в Москве меньше, — есть в Литве, на Украине; народ ворчит, но не более того…» [18]. Но, в то же время, «медленно решается задача обеспечения населения мясными и молочными продуктами за счёт собственного производства в республиках Закавказья и Средней Азии» (из речи Брежнева на июльском 1978 пленуме ЦК). «В Смоленске нет мяса. Если его „выбрасывают“, что случается далеко не каждый день, у магазинов вырастают длиннющие хвосты. На рынке килограмм говядины стоит 4−5 рублей, что не по карману семье, где даже 2 работника. Приехавшие на гастроли актёры Челябинского театра удивлялись благополучному положению с продовольствием в Смоленске» [24]. «В Кострому прибыли 25 молодых азербайджанцев-мелиораторов… поговаривают, то ли в шутку, то ли всерьёз, что они уже просят барашков и удивляются, почему это в Костроме буквально каждый день — мяса нет» [12]. «По мясу. Ростов-Дон: после вычета на ясли, детсады, на рестораны <nobr>и т. п.</nobr> в розничную продажу поступает из расчета 1,5 кг на человека в год! Есть лучшие районы, но больше 7 кг на душу в год нигде нет» [14]. Журналист Л.М. Тимофеев констатировал: «Уже сегодня потребности населения в мясе удовлетворяются лишь наполовину, и распределение мяса в крупных промышленных центрах (таких, например, как Ростов-на-Дону, Одесса и мн. др.) происходит строго лимитировано по месту работы главы семьи» [16].
Отдельно стоит сказать о столице. «Москва в эти декабрьские дни наводнена приезжим народом. За мясом и колбасой огромные очереди», — писал Дедков на исходе 1978 [12]. Этот ажиотажный спрос стал причиной серьёзных перебоев с наличием вожделенного продукта в «образцовом коммунистическом городе». По этому поводу в январе 1979 пресс-конференцию провёл министр сельского хозяйства В.К. Месяц. Он заявил: «Партия открыто признаёт, что следует сделать усилия в области животноводства, и прежде всего в области производства мяса». Вообще, начало 1979-го выдалось горячим — вот Китай вторгся во Вьетнам, а в СССР паника: «Всё раскуплено в магазинах: спички, соль, крупы, мука. Масла и мяса нет», — записал живший в богатой Эстонии поэт Д.А. Самойлов [24]. Случались и катаклизмы местного масштаба (г. Владимир): «Население вышибло дверь при открытии нового гастронома по ул. Суворова; думали, там есть мясо — которое, конечно, съедено продавцами ещё за неделю до события» [25].
Эпистолярное творчество приобрело широких размах: в Свердловске разбросали более 300 листовок с текстом «Товарищи, вычеркнем продажных кандидатов, они забывают о нас сразу после выборов, их не беспокоит, что партия стала выше народа, сильнее закона, что растут цены, пустеют магазины» (разбросавших не нашли) [27]. Черняев записывал: «…"с мест» идет поток писем, всё более требовательный и угрожающий. Например, «не думайте, что у русского народа терпение беспредельно»… Всё чаще всерьёз (не анонимно) требуют введения карточек на мясо, молоко, крупы" [14]. На очередном, ноябрьском пленуме ЦК, снова признавалось, что «трудно решается обеспечение народа продовольствием и особенно мясом» [17].
А вскоре черт дёрнул партийных старцев влезть в Афганистан. В результате после одной из тяжелейших засух десятилетия СССР получил массу всевозможных санкций и эмбарго. «Меры Картера оказались очень чувствительны. Обкомам запрещено „допустить“ убой скота. Но мяса от этого не прибавится: будут сдавать полудохлый истощенный скот… Нормы доведены до смешного: на 1981 год Ростову-на-Дону планируется мяса на душу населения… 2 кг в год. Положение хуже, чем во время войны, так как тогда приходилось снабжать только города, а теперь — и деревню. Отовсюду идут требования и просьбы ввести карточки, но этого невозможно сделать не только по соображениям политическим, но и потому, что на это не хватит продуктов: ведь придется давать ограниченно, но всем, а не выборочно — Москве». Проблема усугублялась тем, что на носу была Олимпиада — в результате «в провинции — на Урале, на Волге, в Сибири, не говоря о Севере, — в магазинах пусто. В Риге (!) даже молока и сыра нет» [14]. «Прогулка… по Казани… чёрный ужас бытия. Масло по карточкам, всё везут из Москвы, мяса нет и в помине… Апокалиптичность. Ощущение позднеримского конца времени», — отмечал литератор Н.Я. Эйдельман [28]. Снабжение населения тех или иных местностей решалось на уровне Политбюро и оформлялось решениями ЦК и Совмина — например, в 1980-м дважды (август и ноябрь) из госрезервов выделялась 1 тыс. тонн мяса для снабжения населения Свердловской области. Для советского руководства наступило крайне непростое время: летом начинаются волнения в Польше, спровоцированные в том числе и продовольственными затруднениями (при том, что в Польше потребление отчётливо превышало СССРовское).
Очередной по счёту съезд КП в начале года «подчеркнул, что снабжение населения продовольственными товарами представляет проблему не только экономическую, но и политическую, социальную» [29]. Тем не менее, годовой план по производству пищевых продуктов провалился — мясомолочная промышленность его выполнила на анекдотические 99,9% [30], и в сентябре руководство страны сделало, наконец, ход конём: парторганизациям было разослано «закрытое письмо ЦК» о введении рационирования продовольственных товаров. Карточную систему официально так и не ввели, однако на самом высоком уровне — в речи Брежнева на ноябрьском пленуме ЦК — признавалось, что и в наступившей, 11-й пятилетке «сохранятся перебои в снабжении мясом, молочными продуктами… и рядом других товаров». Катастрофическое положение дел с едой начало приводить к психопатическим случаям — так, в Ярославле задержали местного жителя, который готовил взрывы самодельных бомб «с целью побуждения населения к активному выражению недовольства недостатками в снабжении продуктами» [27].
Именно в это время советское руководство всерьёз затряслось над сельхозом, была принята в середине 1982 Продовольственная программа СССР. Принималась программа в ситуации, как нельзя более соответствующей. «В наших магазинах ничего нет» [12]. «В областных городах нет мяса вообще, разве что в комиссионных на рынках… Картина в колыбели революции похожая. Ни сыра, ни колбасы, ни круп» [14]. «За год, который прошёл после моей предыдущей поездки в Ленинград, экономическая ситуация там ухудшилась катастрофически. Например, нет сливочного масла. Из мяса осталась только жирная свинина» [18]. Осенью талоны появились в Вологде и потом распространились на область. «Бог мой, как много у нас говорят о пище!», — восклицал сценарист А.Б. Гребнёв [32].
К этому времени «кризис снабжения» дотянулся до Москвы. Журналист Л.А. Левицкий писал весной «Утром побежал в магазин. Пустые полки. Ни сыра, ни колбасы, ни мяса или кур. Потому ли, что и в самом деле ничего нет, или потому, что по случаю выходного дня решено припрятать наличие от иногородних, которые, несмотря на все угрозы, прут и прут, обездоливая славную нашу столицу. Вот наглецы-то! Тоже, видишь ли, есть хотят». Осенью 1984 — похожая картина: «Случается, что побывав в десятках магазинов, я ничего не раздобываю и, несолоно хлебавши, возвращаюсь восвояси» [23]. Впрочем, мясо — за его абсолютной нехваткой — уже как-то отошло на второй план: проблемой стало даже наличие самых базовых продуктов. В прессе развернулась кампания по «бережному отношению к хлебу»! Мясо же выделялось буквально точечно: «Новосибирск… Два дня бесполезных дебатов. Зачем я здесь? Зачем здесь мы все с нашими проблемами? Жрём ихнее мясо, которое тут по талонам. На нашу ораву — 28 человек — спустили специально „фонды“» [32].
Летом 1985 во французское посольство проник сварщик О. Алифанов и попросил политического убежища (в чём ему свободолюбивые французы, конечно, отказали, — зато галантно проводили до метро, где уже поджидали милиционеры). С собой он принёс письмо, вскоре опубликованное в «Le Mond», в котором было, среди прочего, следующее: «Прошло 40 лет после войны, а в стране по-прежнему действуют продовольственные талоны и карточки на основные продукты питания. Даже в Москве проблема купить после работы колбасу, молоко, кефир, свежий хлеб, яйца… В Куйбышеве и в Ульяновске один человек в месяц по продовольственному талону может купить не более 500 граммов мяса. В Сургуте — столице нефтяного края, где я жил, там получше — 2 кг мяса на человека, но чтобы их отоварить, нужно целыми днями бегать по городским магазинам… Колбаса для жителей сёл и городов просто экзотический продукт» [35].
Подводя итоги 1985, министр торговли Г. И. Ващенко сообщал в Совмин: «Продажа продуктов животноводства… в большинстве регионов страны в истекшем году по-прежнему осуществлялась с использованием различных форм рационирования». «Несколько улучшилось снабжение населения продуктами питания… Однако годовой план общего объёма розничного товарооборота не выполнен. С заданиями справились только торгующие организации БССР, Литовской, Армянской и Эстонской ССР» [36]. Левицкий иллюстрировал эти сухие строки так: «…выехал в Ленинград… В соседнем кресле сидели женщина… из Бугульмы… Несметные нефтяные залежи. Второе Баку. Город влачит убогое существование. Мясо по талонам. Колбаса по талонам… И нормы их жалчайшие» [23]. Отдельные особо тонко чувствовавшие буквально терзались: «Эфрос: Плохо себя чувствую, сердце болит… Да я ещё из Парижа… такая разница, просто убивает… Там все весёлые, радостные… приветливые. Тут все злые, очереди за мясом…» [37].
Пришедший весной 1985 к власти Горби взялся за дела очень резво — от него, собственно, этого и ожидали: молодой, полный сил, взнуздает и вперёд на всех парах погонит. И действительно, почти сразу начались организационные и кадровые перетряски, на пенсию отправлялись люди, десятилетиями пребывавшие в верхах. Заседания парторганов приобрели острокритическую направленность: «На сегодняшнем ПБ… Горбачев огласил следующие данные… 140 мясокомбинатов не имеет холодильников, 42% их требуют срочного капитального ремонта… При заготовке и транспортировке скота гибнет 100 000 тонн мяса… Из-за нехватки мощностей по переработке пропадает до 1 000 000 тонн выловленной рыбы» [14].
«…Невозможно примириться с ситуацией, когда страна, самая богатая в мире по природным богатствам, существует в условиях хронического дефицита с одним из самых низких в Европе уровней жизни», — возвещала «Московская правда». Но система начала разваливаться и уже никакие меры ничего не могли простимулировать. На мартовском пленуме 1989 генсек признал: «Действительность такова, что продукции сельского хозяйства нам не хватает… дефицит продовольствия создает социальную напряженность, вызывает не просто нарекания, а уже недовольство людей. Такая ситуация с продовольственным снабжением сохраняется многие годы». За что ему в обстановке первых альтернативных выборов во всесоюзный парламент начало доставаться по полной программе: «Назвавшийся рабочим кандидатом в депутаты Пряхин во встрече с избирателями на весь Советский Союз по TV заявляет, что Горбачев обманывает народ со своими программами, от которых не пахнет ни хлебом, ни мясом» [14]. По всей стране началось массовое введение талонов, «визиток покупателя» на всевозможные продукты и товары и прочих атрибутов карточной системы. Дальнейший ход событий все, надеюсь, помнят.
Источник:
«О мясе советском замолвите слово»
09:04 25.08.2021
Еремин7,62 (58345) писал (а) в ответ на :
> «Ну и черт с ним, с мясом, только бы империализм подох!»
Именно на таких принципах коммуняки сформировали совков...
Потому так и живем. 30 лет как совка нет, но порожденные коммуняками совки остались...
> По-настоящему проблемой мясо стало во время «коллективизации», когда сельские жители, сопротивляясь грабежу власти, начали массово забивать свой скот. В результате его поголовье упало резко и практически одномоментно — как следствие, рухнуло и потребление мяса. > > > > > > За четыре года энергичного проведения в жизнь сталинского плана реформ в сельском хозяйстве (1928−1932) численность скота в СССР уменьшилась по рабочим лошадям — на 4, 7 млн. голов /20,9%/, крупному рогатому скоту — на 27 млн. гол. /38,З%/, из них коров на 7,7 млн. гол. /24,9%/, молодняка и волов — на 19,6 млн. /4,9%/; овец — на 82 млн. гол. /61,7%/ и свиней на 11,5 млн. голов /44,1%/. > Эти цифры взяты из документа, который называется «Докладная записка И.В. Сталину с основными сведениями данных переписи скота 1932 г.» То есть, были доложены Сталину, но вопреки законам логики в голове у него ничего не прояснилось. А ситуацию мог просчитать заранее любой школьник. Скот находился в частном владении по хлевам крестьянских хозяйств. Когда начали реквизировать скот у кулаков и одновременно заставлять прочих крестьян сдавать «лишних» животных в колхоз, «забыли», что содержать крупные массы скота негде. И скот начал массово вымирать в неблагоприятных для него условиях, без надлежащего ухода. В Казахстане таким образом погибло более 90% скота, что вызвало совершенно дикий голод и массовый исход населения в Китай. > > Советские счетоводы даже не могли внятно определить его уровень: на 1937-й, например, оценки были и 15,7 кг на душу населения, и 18,3 кг. При этом, по советским же данным (естественно, заниженным), потребление мяса в Российской Империи в 1913-м составляло 29 кг [1]. Особую пикантность ситуации добавляло то, что подавляющая часть мяса — более 72% от общего производства — даже спустя годы после коллективизации производилась в личных приусадебных хозяйствах населения [2]. Вот тебе и «передовые» колхозы. >
> Понятно, что на протяжении следующих 10 лет по причине всяких «объективных обстоятельств» событий питание не могло быть удовлетворительным. Исключительно красноречивы разговоры «вождей» на июльском 1953-го пленуме ЦК: «Хрущев: Дальше терпеть нельзя: молока нет, мяса мало… У нас на 3,5 миллиона голов коров меньше, чем было до войны. Раз меньше коров, значит, меньше мяса, меньше масла, меньше кожи… Каганович: …я был на Урале… Конечно, продовольственный [вопрос] также острый: мяса мало, колбасы не хватает… Микоян: У нас к весне прошлого года обозначился уже кризис мясного снабжения, говоря резким словом — острая нехватка мяса и животного масла. Товарищу Сталину докладывали, что мяса у нас не хватает. Говорит: почему не хватает? Отвечаю, что с животноводством плохо, заготовляем плохо, а спрос растёт… в прошлом году что случилось: видим, что нет мяса, может быть, дать в Москву, Ленинград, Донбасс, а другие прижать… В этом году накопили мясные запасы, нажали на заготовки и вышли на начало этого года с запасами почти вдвое больше, чем в прошлом году… Однако мясом мы торгуем только в Москве, Ленинграде, с грехом пополам в Донбассе и на Урале, в других местах с перебоями. Каганович: На Урале не с грехом пополам, а на четверть» [3]. > > В записке премьеру Н.А. Булганину в 1955 сотрудники Института питания АМН СССР писали: «…в пищевом рационе населения СССР совершенно недостаточно представлены… продукты животноводства… Резко отстаёт от научных норм фактическое потребление молока и молочных продуктов, мяса, рыбы и яиц что приводит к большому недостатку в пищевом рационе полноценного животного белка, жиров и витамина А… Недостаток белка и витаминов, А и С уменьшает сопротивляемость человеческого организма заболеваниям и угрожает нормальному развитию детей и подростков… Потребление продуктов животноводства во всех районах РСФСР явно недостаточно…» [1].
Моё любимое:
Но и это было не самым поразительным результатом. Как оказалось, в СССР, где все время говорили о равенстве, существует расслоение населения по потреблению, которого нет даже в Соединенных Штатах:
"Дифференциация семей рабочих и служащих по уровню доходов вызывает и резкую дифференциацию в потреблении. Так, по данным бюджетных обследований ЦСУ РСФСР, потребление мяса и мясопродуктов в семьях рабочих с наиболее низкими доходами (до 25 рублей на члена семьи в месяц) в 4,5 раза, рыбы и рыбопродуктов — 5,4 раза, молока и сахара в 2,0 раза, яиц — в 4 раза ниже, чем в семьях с высокими доходами (свыше 100 рублей на члена семьи).
В РСФСР (и в СССР в целом) дифференциация потребления даже выше, чем в США. Так, в США семьи с наиболее высокими доходами потребляют мяса и мясопродуктов на 24%, молока на 57% больше, чем низкооплачиваемые.
Бедные совграждане потребляли мяса в 4.5 раза меньше, чем богатые. А бедные американцы - на 24% меньше, чем богатые. 4.5 раза - это 450%. То есть разница - 18 раз!!!
Звериный оскал капитализма во всей его неприглядности и светлое будущее всего человечества во всей его красе...
12:37 25.08.2021
Еремин7,62 (58345) писал (а) в ответ на :
> Ну и черт с ним, с мясом
Современный солдат без мяса и жиров полноценно воевать не может. Значит во время Великой Отечественной войны нужно было либо полноценно кормить отечественным мясом солдат за счёт гражданского населения, либо кормить солдат американской тушенкой, получаемой по Ленд-лизу
13:20 25.08.2021
юрист Лусников М. А. (Lusnikov) писал (а) в ответ на :
> Современный солдат без мяса и жиров полноценно воевать не может.
Какая мудрая мысль!
13:53 25.08.2021
Ваня Иванов 51180 (51180) писал (а) в ответ на :
> Бедные совграждане потребляли мяса в 4.5 раза меньше, чем богатые. > А бедные американцы - на 24% меньше, чем богатые. > 4.5 раза - это 450%. То есть разница - 18 раз!!!
Плевать, главное, что проклятый капитализм загнил и скоро подохнет!!!
«Утром побежал в магазин. Пустые полки. Ни сыра, ни колбасы, ни мяса или кур. Потому ли, что и в самом деле ничего нет, или потому, что по случаю выходного дня решено припрятать наличие от иногородних, которые, несмотря на все угрозы, прут и прут, обездоливая славную нашу столицу. Вот наглецы-то! Тоже, видишь ли, есть хотят». Осенью 1984 — похожая картина: «Случается, что побывав в десятках магазинов, я ничего не раздобываю и, несолоно хлебавши, возвращаюсь восвояси» [23]. Впрочем, мясо — за его абсолютной нехваткой — уже как-то отошло на второй план: проблемой стало даже наличие самых базовых продуктов. В прессе развернулась кампания по «бережному отношению к хлебу»! Мясо же выделялось буквально точечно: «Новосибирск… Два дня бесполезных дебатов. Зачем я здесь? Зачем здесь мы все с нашими проблемами? Жрём ихнее мясо, которое тут по талонам. На нашу ораву — 28 человек — спустили специально „фонды“» [32].
