>> andrey.kaydash (Sverus1988) писал (а) в ответ на сообщение:
>>> Василий Дальний (38165) писал (а) в ответ на сообщение: >>>> andrey.kaydash (Sverus1988) писал (а) в ответ на сообщение: >>>>> Михаил Рыбаков (56553) писал (а) в ответ на сообщение: quoted3
>>> andrey.kaydash (Sverus1988) писал (а) в ответ на сообщение: >>>> Василий Дальний (38165) писал (а) в ответ на сообщение: >>>>> andrey.kaydash (Sverus1988) писал (а) в ответ на сообщение: >>>>>> Михаил Рыбаков (56553) писал (а) в ответ на сообщение:
>>> >>> >>>>>>> Самую правдивую историю России рекомендую тут: quoted3
История - это наука. Когда науку познавать тяжко, придумывают историю для народа. Когда и это сложно на сцену выходят дилетанты, которые первым делом заявляют о том, что академическая история вранье и только они знают, как все было на самом деле. Вся проблема этих дилетантов, что они не в состоянии выдвинуть понятную и логичную версию эволюции событий, начиная с древних времен и кончая современностью. Тем более подкрепленной фактами.
Кажется никто не стал читать на что я скинул ссылки!!!
Получите цитату в таком случае.
=================================
Часть третья. ИТОГ
1
Зла, как волк, над градом ночь безлунная, По дворам — собачьих свор галдеж. Эка тьма!.. Везде болты чугунные, И от дома к дому не пройдешь. По Кремлю, где лужи невпролаз, Бродит стража, слушая тайком: Льется клирный, многоскорбный глас Из царевых холеных хором.
2
Черным хором иноков соборован, Сам отныне в черном клобуке, Удаляясь с каждым мигом, скоро он Поплывет по огненной реке. Он гниет. Он раньше смерти сгнил. Все слилось в один открытый струп. Он кричит. Он из последних сил Свой приказ выталкивает с губ.
3
Всем церквам, монастырям, обителям — Не приказ, — предсмертная мольба: Заступиться перед Искупителем За него, смердящего раба! Цок подков… звон сбруи… бубенцы… От дворца ширяя на крестцы, Мчатся вскачь, в галоп, во все концы По дорогам царские гонцы.
4
И с суровостью, без величания, Строго-чистым, древним языком Молит Русь за душу — о скончании Непостыдном, праведном, святом. И, смиренно забывая гнев, Зажигают в храмах огоньки Троице-Сергиево, Суходрев, Туров, Галич, Муром, Соловки.
5
Нет: бессильны дольние моления! Не смягчить небесного Судью! Все горчей метанье и томление У преддверья к инобытию. Цок подков… звон сбруи… бубенцы… От дворца ширяя на крестцы Снова мчатся в дальние концы Воли царской новые гонцы.
6
Зыбкой вестью, странною, несбыточной, Будоражат вековую ночь: — В каждой келье, в каждой башне пыточной Крючья, смолу, дыбы, угли — прочь! Если кто влачим на плаху — жизнь! Тем, кто ждал суда напрасно, — суд! Пусть без жалоб, гнева, укоризн За него моленья вознесут!..
7
Но огромна сумрачная родина, Широка Россия, широка: Половодья, поймы да разводины, А над ними — только облака. Переправы, судры, ледостав, От свечи — пять суток до свечи… Месяцами до иных застав Передачей бешеной скачи!..
8
Смерть не медлит. Чуть недужье зажило — Внутрь, в утробу входит смерть огнем: Треплет чрево, рвет, кусает заживо, Разгрызает утром, ночью, днем. Рот — как язва. Только из зениц — Взор, как вопль: — Заступница! спаси! Отпереть запоры всех темниц! Волю узникам — по всей Руси!..
9
Но гонцы с подково-гулким топотом Больше вдаль не ринутся впотьмах: «Уж отходит…» — шелестит по слободам. «Еле дышит…» — шепот в теремах. «Вспомнил первую царицу… Ш-ш-ш! Анастасьюшку зовет в бреду…» И вступает молча в спальню тишь, Своих прав дождавшись в череду.
10
Эта тишь сурова, как начальница, И непрекословна, как затвор. Сквозь нее Великая Печальница Не опустит дивный омофор. Лишь касанье чьей-то белизны На мгновенье тишит жар в крови: Это — руки молодой жены, Это — отблеск молодой любви.
11
— Ты ли, ты, краса моя венчальная? Мать Ванюши… помоги хоть ты!.. - Нет ответа. Лишь глаза печальные С близкой-близкой, теплой высоты. С ней предвечно был он обручен. К ней склонялся, как в степи к ручью. Это видел прежде всех времен В незапамятной дали, в раю.
12
И тогда взошло воспоминание: Град во славе… синие поля… Солнце Мира в ясном надстоянии Над венцом Небесного Кремля. Лишь мгновенье… Он сходил во тьму, К беспристрастно-четкому суду, И душа открылась одному, Одному: бездонному стыду.
13
В этот час десницею суровою Сердце духа вынул Яросвет: Оно вспыхивало, все багровое, Как светильник, в коем масла нет. Одному из солнечных сынов Дал Судивший праздный факел тот, Чтоб его зажечь навеки вновь От верховного Огня высот.
14
И легла дорога искупления, Вдаль и вдаль, по каменному льду, В мглу немыслимого отдаления, К миллионолетнему труду. Как постиг бы наш трехмерный ум Этот путь развенчанных монад, Тех морей чугунно-мертвый шум? Тех светил лилово-черный взгляд?..
15
Дух лежал, как труп. Но мерно-длящийся Суд вершился — и темнела ширь: Кровь духовную — эфир струящийся — Уицраор пил, как нетопырь. И по жилам царства, в плотной мгле, Потекла, мешаясь, злая кровь С кровью тех, кто строил на земле Это царство, и построит вновь.
16
И тогда над духом четвертуемым Грозный суд свершился до конца: К телу духа — к мозгу и ко рту ему — Никла Велга, — темень без лица. А оно рвалось, как чешуя, Распадалось на десятки «я», И помчалось, плача, вопия, По нагой изнанке бытия.
17
Так раскрылась хлябь без отражения, Где ни дна, ни заводей, ни вех… Так вступили в праздное сражение «Я» на «я» — и каждый против всех. Но об этих горестных плодах Ждет рожденья скорбный стих иной: Он встает, метя золу и прах, Он звенит, он свищет надо мной.
18
Не оденешь в эти строфы мерные Из тугой, негнущейся парчи, Ветер Смуты, небо тускло-чермное, В диком поле пьяные смерчи. Не вместят — ни величавый ямб, Ни тяжелокованый хорей Этот лютый, буйный дифирамб Рек, — падор, — пожаров, — пустырей.
19
Взмой же с посвистами, улюлюкая, Зазвени разгульной тарнабой, Рваный стих мой — злой, как многорукая Дева-Ночь над русскою судьбой! Что впитал ты на крестцах дорог, Чем рыдал и пенился мой край — В разнозвучьях, в стыках шатких строк, В разнобоях жалобных отдай!
20
Отдавай набат и звоны мирные, Бражный гул в бездомной голытьбе, Чернецов скорбение стихирное, — Все, чем Русь шевелится в тебе! А когда клокочущие струи я Всенародных бедствий перейду — Поднимись, звуча как аллилуйя, Как молебен в праздничном саду.
История - величина непостоянная. Пиши какая вздумается. Казахи вон себе покруче чем у римлян написали и ходят гордые. А русак все грязь ищет в истории своих предков
> История - величина непостоянная. Пиши какая вздумается. Казахи вон себе покруче чем у римлян написали и ходят гордые. А русак все грязь ищет в истории своих предков quoted1