Ввод РККА на территорию Польши с точки зрения исторических источников.
Стрельцов СС
109 1538 11:43 13.10.2020
Мне плевать, кто там будет говорить о фальсификации документов.
Тема для историков, а не политически озабоченных полудурков. Здесь будет цитироваться много документов, в их хронологическом порядке. Тем, кто не умеет читать сложное, тут делать нечего. Делаю паузу и начинаю готовить документы к просмотру.
12:05 13.10.2020
С какого года ?
12:06 13.10.2020
zaperenos (zaperenos) писал (а) в ответ на :
> С какого года ?
С 1813.
12:11 13.10.2020
zaperenos (zaperenos) писал (а) в ответ на :
> С какого года ?
Начну с августа 1939 года
14:36 13.10.2020
Стрельцов СС (280400153079) писал (а) в ответ на :
> Ввод РККА на территорию Польши с точки зрения исторических источников
Секретный протокол к пакту Молотова-Риббентропа, о разделе Европы и Польши в т.ч. подойдет?
23:15 13.10.2020
Итак поехали. ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР В ГЕРМАНИИ Г. А. АСТАХОВА С МИНИСТРОМ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ГЕРМАНИИ И. РИББЕНТРОПОМ И СТАТС- СЕКРЕТАРЕМ Э. ВАЙЦЗЕККЕРОМ 2 августа 1939 г Секретно Закончив свое сообщение о лицах, которые склонны принять приглашение на сельскохозяйственную выставку, и слегка извинившись за задержку, которая получилась в этом вопросе, Вайцзеккер сказал, что Шнурре сообщил ему о нашей беседе****, чем он, В [айцзеккер], весьма удовлетворен. В [айцзеккер] слышал также, что торговые переговоры развиваются успешно. Я подтвердил, что, по моему впечатлению^ наше последнее предложение настолько далеко идет навстречу немецким пожела- ниям, что у немецкой стороны есть все основания пойти на соглашение. В[айцзеккер], заметив, что он вообще настроен оптимистически, неожиданно добавил, что случайно сейчас в своем кабинете находится Риббентроп, который желал бы меня видеть. Получив мое согласие, он тотчас же вывел меня из кабинета в приемную (другим концом примыкающую к кабинету министра), что-то сказал одному из чиновников и затем простился со мной, предложив обождать некоторое время одному в приемной. Через две-три минуты ко мне подошел один из чиновников и провел меня в кабинет Риббентропа. Последний довольно величаво, но любезно поздоровался со мной, вспомнил, что я был у него вместе с т. Мерекаловым во время первого визита полпреда*, хотя тогда он не знал, что я советник (переводчики обычно имеют небольшой ранг). Далее он приступил к монологу, продолжавшемуся свыше часа, причем моя роль сводилась главным образом к выслушиванию. Мне едва удалось вставить несколько реплик и замечаний. Р[иббентроп] начал с выражения своего удовлетворения по поводу благоприятных перспектив советско-германской торговли. Он вспомнил, что раньше германская торговля в СССР достигла весьма больших размеров. К этому имеются все основания. «Ваша страна производит много сырья, в котором нуждается Германия. Мы же производим много ценных изделий, в которых нуждаетесь вы». На мое замечание, что мы являемся не только аграрной страной, но имеем и высокоразвитую индустрию, которая потребляет наше сырье, он ответил: «Конечно, это так. Но все же у вас остается много сырья на экспорт. Кроме того, при помощи новой техники вы можете поднять добычу сырья на еще большую высоту, чем раньше. Поэтому предпосылки развития торговли между нашими странами налицо. Шнурре говорил мне о беседе, которую имел с Вами. Мы вообще в курсе подобных бесед. Я также хотел бы подтвердить, что в нашем представлении благополучное завершение торговых переговоров может послужить началом политического сближения. До последнего времени в наших взаимоотношениях накопилось много болячек. Они не могут пройти внезапно. Для рассасывания их нужно время, но изжить их возможно. 25 лет тому назад началась мировая война. Основная причина ее заключалась в том, что Англия хотела отнять у Германии мировые рынки. Русский царь пошел вместе с Англией и в результате поплатился троном. Мы считаем, что для вражды между нашими странами оснований нет. Есть одно предварительное условие, которое мы считаем необходимой предпосылкой нормализации отношений — это взаимное невмешательство во внутренние дела. Наши идеологии диаметрально противоположны. Ни- ,каких поблажек коммунизму в Германии мы не допустим. Но национал- социализм не есть экспортный товар, и мы далеки от мысли навязывать его кому бы то ни было. Если в Вашей стране держатся такого же мнения, то дальнейшее сближение возможно». Воспользовавшись моментной паузой, я заметил, что могу вполне определенно заверить министра, что мое правительство также считает взаимное невмешательство во внутренние дела одной из необходимых предпосылок нормальных отношений и никогда не считало разницу идеологий и внутренних режимов фактом, несовместимым с дружественными внешнеполитическими отношениями. Р [иббентроп], подчеркнув, что он с удовлетворением принимает это сообщение к сведению, продолжал: «Что же касается остальных вопросов, стоящих между нами, то ни- каких серьезных противоречий между нашими странами нет. По всем проблемам, имеющим отношение к территории от Черного до Балтийского моря, мы могли бы без труда договориться. В этом я глубоко уверен. (Это Риббентроп] повторил в различных выражениях несколько раз.) Я не знаю, конечно, по какому пути намерены идти у вас. Если у вас другие перспективы, если, например, вы считаете, что лучшим способом урегулировать отношения с нами является приглашение в Москву англофранцузских военных миссий, то, конечно, дело ваше. Что касается нас, то мы не обращаем внимания на крики и шум по нашему адресу в лагере так называемых западноевропейских демократий. Мы достаточно сильны и к их угрозам относимся с презрением и насмешкой. Мы уверены в своих силах (с подчеркнутой аффектацией). Не будет такой войны, которую проиграл бы Адольф Гитлер. Что же касается Польши, то будьте уверены в одном — Данциг будет наш. По моему впечатлению, большой затяжки вразрешении этого вопроса не будет. Мы не относимся серьезно к военным силам Польши. Поляки сейчас кричат о походе на Берлин, о том, что Восточная Пруссия — польская земля. Но они знают, что это вздор. Для нас поенная кампания против Польши дело недели — десяти дней. За этот срок мы сможем начисто выбрить Польшу. Но мы надеемся, что в этом не будет необходимости». Вернувшись к исходной теме разговора о наших отношениях, он сказал, что, вероятно, в этом же духе Шуленбург будет беседовать с Молотовым*, но со своей стороны он, Риббентроп [, просил бы меня передать все сказанное им в Москву, причем он желал бы знать на этот счет мнение Советского правительства. Он добавил, что не считает необходимым особенно торопиться, проявлять излишнюю спешку, поскольку вопрос серьезен, и подходить к нему надо не с. точки зрения текущего момента, а под углом интересов целых поколений. Я обещал выполнить его просьбу о передаче всего сказанного в Москву, добавив, что не сомневаюсь в том, что мое правительство готово приветствовать всякое улучшение отношений с Германией. Однако, за исключением последних недель, мы ничего, кроме враждебных заявлений, от германского правительства не слышали, сейчас как будто намечается поворот, но все же ничего определенного, конкретного, кроме общих пожеланий, мы не слышим. Между тем мне хотелось бы знать, и я думаю, это было бы интересно Москве, в каких именно формах мыслит германское правительство это улучшение отношений и имеет ли оно какие-либо конкретные предложения на этот счет. - На это Риббентроп] ответил, что, прежде чем говорить о чем-либо конкретно и делать конкретные предложения, он хотел бы знать, желает ли Советское правительство вести вообще какие-либо разговоры на эту тему. Если Советское правительство проявляет к этому интерес и считает подобные разговоры желательными, тогда можно подумать и о конкретных шагах, какие следует предпринять. В частности, он хотел бы остановиться и на одном конкретном вопросе. Почти полгода тому назад он дал указание германской прессе прекратить нападки на СССР. Мы, вероятно, обратили на это внимание. Позиция германской прессы в отношении СССР радикально переменилась. Однако он, Риббентроп], не имеет впечатления, чтобы позиция советской прессы изменилась соответственно в том же направлении. Он считает, что если СССР действительно хочет улучшения от- Йошений, то это должно найти отражение в советской прессе. Кроме того, Ьн исходит из того, что СССР не намерен вести политику, которая шла бы вразрез с жизненными интересами Германии. | По поводу прессы я заметил, что наша пресса в отношении Германии, как государства, [так] и ее руководители, всегда вела себя корректно и поэтому ей не приходится особо менять свою позицию («Но все же...»* — прервал меня Р [иббентроп].) Что касается второго замечания, то оно допускает весьма широкое толкование и без уточнения вряд ли сможет быть принято в качестве предпосылки улучшения отношений. Р[иббентроп) указал, что он не намерен придавать этому замечанию широкое толкование, но считает естественным, что при дружественных отношениях одно государство не станет вести политику, в корне противоречащую жизненным интересам другого. Впрочем, обо всем этом можно поговорить впоследствии. Сейчас же ему важно знать, интересуется ли вообще Советское правительство подобными разговорами. В утвердительном случае их можно возобновить либо здесь, либо в Москве. Не надо понимать его в том смысле, что германское правительство хочет спешить и впрягать телегу впереди коня. Далее он предупредил, что мы должны считаться с фактом дружбы между Германией и Японией. Мы не должны рассчитывать, что эвентуальное улучшение советско-германских отношений может отразиться в виде ослабления отношений германо-японских. Стремясь, по-видимому, сказать что-либо приятное, он заметил, что хотя нашей страны не знает, а в странах так называемых «западных демократий» провел много лет, но ему кажется, что германцам с русскими, несмотря на всю разницу идеологий, разговаривать легче, чем с «западными демократиями». Кроме того, ему и фюреру кажется, что в СССР за последние годы усиливается национальное начало за счет интернационального, и если это так, то это, естественно, благоприятствует сближению СССР и Германии. Резко национальный принцип, Положенный в основу политики фюрера, перестает в этом случае быть диаметрально противоположным политике СССР. Скажите, г-н поверенный в делах,— внезапно изменив интонацию, обратился он ко мне как бы с неофициальным вопросом,— не кажется ли Вам, что национальный принцип в Вашей стране начинает преобладать над интернациональным? Это вопрос, который наиболее интересует фюрера... Я ответил, что у нас то, что Р [иббентроп] называет интернациональной идеологией, находится в полном соответствии с правильно понятыми национальными интересами страны, и не приходится говорить о вытеснении одного начала за счет другого. «Интернациональная» идеология помогла нам получить поддержку широких масс Европы и отбиться от иностранной интервенции, то есть способствовала осуществлению и здоровых национальных задач. Я привел еще ряд подобных примеров, которые Р [иббентроп] выслушал с таким видом, как будто подобные вещи он слышит в первый раз. Далее он снова повторил свою просьбу сообщить все Вам и уведомить его, считает ли Советское правительство желательным более конкретный обмен мнениями. Уже прощаясь, подчеркнул, что считает необходимым соблюдать конфиденциальный характер подобных бесед и не допускать ни малейшей сенсационности. Затем подчеркнуто вежливо проводил до самой двери, еще раз пожелав всего лучшего. Авп рф, ф. 0745, on. и, п. 32, д. з, л. 27—30. Астахов
23:55 13.10.2020
Чинандега (VKv) писал (а) в ответ на :
> Стрельцов СС (280400153079) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Ввод РККА на территорию Польши с точки зрения исторических источников
> > Секретный протокол к пакту Молотова-Риббентропа, о разделе Европы и Польши в т.ч. подойдет?
И о Пакте пойдет речь. В свое время. Я ведь начинаю с начала августа 1939 год.
Да, господа- товарищи, все, кто не понял название темы, мною репрессированы. То есть- их посты, как не соответствующие заявленному вопросу, удалены.
Кого не устраивает мой диктаторский стиль ведения темы, может ее не посещать. Не обижусь.
00:26 14.10.2020
Выше приведенный документ, для меня очень интересен. Во- первых это продолжение политического сближения СССР и Германии. Пока еще, осторожного сближения. Перспективы решения "польского вопроса" Риббентропа не волнуют.
Что же касается Польши, то будьте уверены в одном — Данциг будет наш. По моему впечатлению, большой затяжки вразрешении этого вопроса не будет. Мы не относимся серьезно к военным силам Польши. Поляки сейчас кричат о походе на Берлин, о том, что Восточная Пруссия — польская земля. Но они знают, что это вздор. Для нас военная кампания против Польши дело недели — десяти дней. За этот срок мы сможем начисто выбрить Польшу. Но мы надеемся, что в этом не будет необходимости».
Как мы знаем, уже к 10 сентября польские вооруженные силы были по сути разбиты и не могли оказывать какого либо организованного сопротивления.
Но, польский вопрос не являлся главным в это беседе. Началась она с вопроса о торговле между СССР и Германией. Ничего удивительного в этом нет. Потому как вопрос политического сближения, инициированного СССР ранее, советское правительство тесно увязывала с развитием экономических связей СССР и Германии. Советское правительство видело в политическом сближении гарантии тесных экономических связей с Германией. Поэтому, в политическом сближении СССР и Германии, вопрос торговли был первичным.
Интересно, как Риббентроп рассматривал перспективы двусторонней торговли.
«Ваша страна производит много сырья, в котором нуждается Германия. Мы же производим много ценных изделий, в которых нуждаетесь вы». На мое замечание, что мы являемся не только аграрной страной, но имеем и высокоразвитую индустрию, которая потребляет наше сырье, он ответил: «Конечно, это так. Но все же у вас остается много сырья на экспорт. Кроме того, при помощи новой техники вы можете поднять добычу сырья на еще большую высоту, чем раньше. Поэтому предпосылки развития торговли между нашими странами налицо.
И тут Риббентроп угадал. Если посмотреть на структуру экспорта- импорта меду СССР и Германией, то станет ясно, что Германия поставляла "много ценных изделий" а СССР в Германию поставляла продукция сельского хозяйства, в основном хлеб, ну и другое сырье.
В этой же беседе Риббентроп высказал то, что должно быть в основе политического сближения
Есть одно предварительное условие, которое мы считаем необходимой предпосылкой нормализации отношений — это взаимное невмешательство во внутренние дела. Наши идеологии диаметрально противоположны. Ни- ,каких поблажек коммунизму в Германии мы не допустим. Но национал- социализм не есть экспортный товар, и мы далеки от мысли навязывать его кому бы то ни было. Если в Вашей стране держатся такого же мнения, то дальнейшее сближение возможно».
Астахов не возражает
Воспользовавшись моментной паузой, я заметил, что могу вполне определенно заверить министра, что мое правительство также считает взаимное невмешательство во внутренние дела одной из необходимых предпосылок нормальных отношений и никогда не считало разницу идеологий и внутренних режимов фактом, несовместимым с дружественными внешнеполитическими отношениями. Р [иббентроп], подчеркнув, что он с удовлетворением принимает это сообщение...
А Риббентроп уже намечает то, что потом будет записано в Пакте
«Что же касается остальных вопросов, стоящих между нами, то ни-
каких серьезных противоречий между нашими странами нет. По всем проблемам, имеющим отношение к территории от Черного до Балтийского моря, мы могли бы без труда договориться. В этом я глубоко уверен. (Это Риббентроп] повторил в различных выражениях несколько раз.)
В то же время Риббентроп совсем не волнуется (на тот момент) перспективами возможного сближения СССР, Англии и Франции
несколько раз.) Я не знаю, конечно, по какому пути намерены идти у вас. Если у вас другие перспективы, если, например, вы считаете, что лучшим способом урегулировать отношения с нами является приглашение в Москву англофранцузских военных миссий, то, конечно, дело ваше. Что касается нас, то мы не обращаем внимания на крики и шум по нашему адресу в лагере так называемых западноевропейских демократий. Мы достаточно сильны и к их угрозам относимся с презрением и насмешкой. Мы уверены в своих силах (с подчеркнутой аффектацией). Не будет такой войны, которую проиграл бы Адольф Гитлер.
Затронул Риббентроп и отношения Германии и Японии. Это был важный вопрос для СССР, потому как отношения СССР и Японии были крайне напряженные
Далее он предупредил, что мы должны считаться с фактом дружбы между Германией и Японией. Мы не должны рассчитывать, что эвентуальное улучшение советско-германских отношений может отразиться в виде ослабления отношений германо-японских.
08:29 14.10.2020
10:03 14.10.2020
Стрельцов СС (280400153079) писал (а) в ответ на :
> И о Пакте пойдет речь. В свое время. Я ведь начинаю с начала августа 1939 год.
Так пакт и был подписан в конце августа.
11:26 14.10.2020
Чинандега (VKv) писал (а) в ответ на :
> Стрельцов СС (280400153079) писал (а) в ответ на сообщение:
>> И о Пакте пойдет речь. В свое время. Я ведь начинаю с начала августа 1939 год.
> > Так пакт и был подписан в конце августа.
Еще раз. Я начинаю с начала августа. Тогда шла подготовка к подписанию этого Пакта. Так что- терпение.
Из "ЗАПИСИ БЕСЕДЫ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В. М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕНБУРГОМ 3 августа 1939 г. Секретно
... Шуленбург заявляет, что германское правительство желает улучшения отношений и представляет это себе в виде трех этапов: 1) заключение экономического соглашения; 2) улучшение отношений по линии прессы; 3) развитие культурных взаимоотношений в научной области. Все предыдущее должно служить созданию предпосылок для улучшения не только экономических, но и политических отношений между Германией и СССР путем освежения существующих или создания новых политических соглашений. Развивая указанные положения, Шуленбург отмечает, что германская сторона рассчитывает на успешное окончание экономических переговоров.
...Германское правительство уполномочило Шуленбурга заявить, что, по его мнению, между СССР и Германией не имеется политических противоречий. Что касается «антикоминтерновского пакта», «то он направлен не против СССР», как, по словам Шуленбурга, будто бы говорил в своей речи и Молотов, а против Англии. Дружественные же отношения Германии с Японией также не направлены против СССР. Тов. Молотов поправляет посла, указывая, что он не говорил о том, что этот «пакт» не направлен против СССР, а говорил на Верховном Совете о том, что воен- ио-политический договор Германии с Италией" направлен в первую очередь не против СССР. Германия также, говорит дальше Шуленбург, не старается ободрять Японию в ее планах против СССР, так как Германия знает, что у самой Японии забот полон рот. Таким образом, Германия не занимает враждебной позиции к СССР на Востоке. Что же касается Запада, то и здесь также нет пунктов, которые бы вызывали трения между Германией и СССР на всем протяжении между Балтийским и Черным морями. При этом Шуленбург указывает на заключенные Германией с прибалтами договоры о ненападении, которые, по его мнению, гарантируют независимость этих стран и Финляндии. Германию связывают с этими государствами хорошие экономические отношения. Что же касается Польши, то требования Германии также не противоречат СССР. Эти требования были изложены в речи Гитлера. С Румынией Германия стремится развивать хорошие отношения и не намерена при этом задевать интересы СССР. Посол заключает, что, принимая во внимание изложенное, имеются все возможности для примирения обоюдных интересов. Шуленбург говорит, что был бы благодарен Молотову, если бы он высказал свое мнение по этому вопросу. "
Говоря «то он направлен не против СССР», по отношению к антикоминтерновскому Пакту, Шуленберг, похоже, цитирует речь Сталина 10 марта 1939 года.
Говоря о политическом сближении и антикоминтерновском пакте, Молотов говорит
"Остаются политические вопросы. В этой связи, говорит т. Молотов, нельзя не упомянуть об «антикоминтерновском пакте», вокруг которого много наговорено и много нагорожено такого, что не может не иметь отрицательное значение в глазах СССР. Известно также, что «антикоминтер- новский пакт» и отношения Германии с Японией поощряли прямую агрессию против СССР со стороны Японии. Кроме того, известны факты, когда Германия отказывалась от участия в такого рода международных конференциях, в которых участвовал бы и СССР. Тов. Молотов спрашивает Шуленбурга, как связать все эти факты с сегодняшними заявлениями посла? "
На что Шуленбург отвечает: "он не имеет намерения оправдывать прошлую политику Германии, он лишь желает найти пути для улучшения взаимоотношений в будущем. "
А далее Шуленбург говорит то, что найдет отражение секретной части Пакта
"Шуленбург говорит, что Германия намерена уважать интересы СССР в Балтийском море и не имеет намерений, противоречащих СССР в Балтийских странах. Жизненным интересам СССР в Прибалтийских странах Германия не будет мешать. Что касается германской позиции в отношении Польши, то Германия не намерена предпринимать что-либо,
противоречащее интересам СССР. Требования Германии в отношении Данцига, от которых она не откажется, могут быть разрешены мирным путем. Мирное разрешение этого вопроса не затрагивает интересов СССР. Если же Германии будет навязан другой путь удовлетворения своих требований, то Шуленбург заверяет, что и в этом случае не будут задеты интересы СССР. "
Интересно и другое. Если Риббентроп в беседе с Астаховым довольно равнодушно отнесся к возможному сближению СССР, Британии и Франции, то Шуленбург говорит уже о другом
"что и в данный момент вхождение СССР в новую комбинацию держав в Европе (намек на англо-франко-советские переговоры) может создать затруднения для улучшения отношений Германии и СССР. "
То есть ясно-понятно. Если СССР решит взаимодействовать с союзниками, то это вызовет ухудшение отношений между СССР и Германией. А СССР уже давно выражает интерес к торговому соглашению с Германией. В связи с этим вопрос. Зачем было СССР портить отношения с Германией, своими связями с союзниками? Поэтому, переговоры между СССР, Англией и Францией,которые проходили в СССР августе 1939 года, были обречены на неуспех. СССР не был заинтересован в сближение с Англией и Францией, потому, что он был заинтересован в сближении с Германией.
Но тем не менее, Молотов не исключал сближения с союзниками, при этом обставляя это сближение условиями
"Такое соглашение будет действовать только в случае нападения агрессора на СССР или на страны, к судьбе которых СССР не может относиться безразлично. "
Думаю понятно,что Польша не та страна, ради которой СССР должен был входить в альянс с союзниками
23:45 14.10.2020
Вернусь немного к беседе Риббентропа и Астахову. Давая свои указания Шуленбергу перед его встречей с Молотовым, Риббентроп добавил
Приписка для графа Шуленбурга:
Я вел беседу, не показывая, что мы торопимся. Поверенный в делах, который, казалось, был заинтересован, несколько раз пытался повернуть беседу в сторону более конкретных вопросов, вследствие чего я дал ему понять, что я буду готов к уточнениям сразу же после того, как советское правительство официально уведомит нас о том, что оно в принципе желает новых отношений. Если Астахов будет инструктирован в этом духе, мы, со своей стороны, будем заинтересованы в скорейшем ясном урегулировании. Это исключительно для Вашего личного сведения
Спешка германской стороны, не осталась без внимания нашего посла в Германии Астахова. И он информирует НКИД 12 августа 1939 года
События развиваются быстро, и сейчас немцам явно не хотелось бы задерживаться на промежуточных ступенях в виде разговоров о прессе, культурном сближении и т. п., а непосредственно приступить к разговорам на темы территориально-политического порядка, чтобы развязать себе руки на случай конфликта с Польшей, назревающего в усиленном темпе. Кроме того, их явно тревожат наши переговоры с англо-французскими военными, и они не щадят аргументов и посулов самого широкого порядка, чтобы эвентуальное военное соглашение предотвратить. Ради этого они готовы сейчас, по-моему, на такие декларации и жесты, какие полгода тому назад могли казаться совершенно исключенными. Отказ от Прибалтики, Бессарабии, Восточной Польши (не говоря уже об Украине) — это в данный момент минимум, на который немцы пошли бы без долгих разговоров, лишь бы получить от нас обещание невмешательства в конфликт с Польшей
То есть, причина спешки германии, названа: обещание невмешательства в конфликт с Польшей и ради этого германия готова на многие уступки.
Готовность Москвы к переговорам вызвала быструю реакцию Берлина
Из "ЗАПИСИ БЕСЕДЫ ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР В ГЕРМАНИИ Г. А. АСТАХОВА С ЗАВЕДУЮЩИМ ВОСТОЧНОЕВРОПЕЙСКОЙ РЕФЕРЕНТУРОЙ ОТДЕЛА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ МИНИСТЕРСТВА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ ГЕРМАНИИ К. Ю. ШНУРРЕ 13 августа 1939 г. Секретно Извинившись, что он потревожил мой воскресный отдых, вызвав к себе в столь неурочное время, Ш [нурре] сказал, что вынужден был сделать это, т. к. события идут очень быстрым темпом и терять время нельзя. Далее он сказал, что после сделанного мной ему накануне сообщения о нашей заинтересованности некоторыми объектами переговоров и о нашем желании беседовать о них в Москве в порядке известной постепенности*, он тогда же передал об этом Риббентропу в Зальцбург по телефону. Сегодня утром он имел вторичную беседу с Риббентропом, который просил срочно сообщить мне следующее: Германское правительство, принимая во внимание выраженное нами желание вести разговоры об улучшении отношений, хотело бы вести их в Берлине, где германской стороне было бы удобно непосредственно излагать свою точку зрения. Но, считаясь с нашим желанием разговаривать в Москве, оно согласно и на это. В этом случае, однако, оно хотело бы доверить подобные разговоры кому-либо из лиц, близко стоящих к фюреру. Это лицо, каково бы ни было его официальное положение, должно быть из числа старых соратников фюрера, состоящим с давних пор в рядах нац[ионал]-соц[иалистского] движения."
Следующий документ будет полностью.Из него можно понять,какие аргументы приводил Риббентроп, что бы улучшить политические отношения СССР и Германии. Для чего? я уже писал :обещание невмешательства в конфликт с Польшей
РИББЕНТРОП — ПОСЛУ ШУЛЕНБУРГУ Телеграмма
Очень срочно
Отправлена из Берлина 14 августа 1939-22 час. 53 мин.
Получена в Москве 15 августа 1939-4 час. 40 мин.
Москва
Телеграмма № 173 от 14 августа
Лично послу
Я прошу Вас лично связаться с господином Молотовым и передать ему следующее:
Идеологические расхождения между национал социалистической Германией и Советским Союзом были единственной причиной, по которой в предшеству ющие годы Германия и СССР разделились на два враждебных, противостоящих друг другу лагеря. События последнего периода, кажется, показали, что разница в мировоззрениях не препятствует деловым отношениям двух государств и установлению нового и дружественного сотрудничества. Период противостояния во внешней политике может закончиться раз и навсегда; дорога в новое будущее открыта обеим странам.
В действительности интересы Германии и СССР нигде не сталкиваются. Жизненные пространства Германии и СССР прилегают друг к другу, но в столкновениях нет естественной потребности. Таким образом, причины для агрессивного поведения одной страны по отношению к другой отсутствуют. У Германии нет агрессивных намерений в отношении СССР. Имперское правительство придерживается того мнения, что между Балтийским и Черным морями не существует вопросов, которые не могли бы быть урегулированы к полному удовлетворе нию обоих государств. Среди этих вопросов есть и такие, которые связаны с Балтийским морем, Прибалтикой, Польшей, юго-восточным районом и т. д. В подобных вопросах политическое сотрудничество между двумя странами может иметь только положительный результат. То же самое относится к германской и советской экономике, сотрудничество которых может расширяться в любом направлении.
Нет никакого сомнения, что сегодня германо-советские отношения пришли к поворотному пункту своей истории. Решения, которые будут приняты в ближайшем будущем в Берлине и Москве по вопросу этих отношений, будут в течение поколений иметь решающее значение для германского и советского народов. От этих решений будет зависеть, придется ли когда-нибудь двум народам снова, без возникновения каких-либо действительно непреодолимых обстоятельств, выступить друг против друга с оружием в руках или же снова наступят дружеские отношения. Прежде, когда они были друзьями, это было выгодно обеим странам, и все стало плохо, когда они стали врагами.
Верно, что Германия и Советский Союз, в результате многолетней вражды их мировоззрений, сегодня относятся друг к другу с недоверием. Должно быть счищено много накопившегося мусора. Нужно сказать, однако, что даже в этот период естественные симпатии немцев и русских друг к другу никогда не исчезали. На этой базе заново может быть построена политика двух государств.
Имперское правительство и советское правительство должны на основании всего своего опыта считаться с тем фактом, что капиталистические демократии Запада являются неумолимыми врагами как национал-социалистической Германии, так и Советского Союза.
Сегодня, заключив военный союз, они снова пытаются втянуть СССР в войну против Германии. В 1914 году эта политика имела для России катастрофические последствия. В общих интересах обеих стран избежать на все будущие времена разрушения Германии и СССР, что было бы выгодно лишь западным демократиям.
Кризис в германо-польских отношениях, спровоцированный политикой Англии, а также британская военная пропаганда и связанные с этим попытки создания [антигерманского] блока делают желательным скорейшее выяснение германо-русских отношений. В противном случае, независимо от действий Германии, дела могут принять такой оборот, что оба правительства лишатся возможности восстановить германо-советскую дружбу и совместно разрешить территориальные вопросы, связанные с Восточной Европой. Поэтому руководителям обоих государств следует не пускать события на самотек, а действовать в подходящее время. Будет губительно, если из-за отсутствия взаимопонимания по отношению к взглядам и намерениям друг друга на ши народы окончательно разойдутся в разные сто роны.
Насколько нам известно, советское правительство также желает внести ясность в германо-советские отношения. Поскольку, однако, судя по предшествующему опыту, такое выяснение отношений может протекать лишь постепенно и через обычные дипломатические каналы, имперский министр иностранных дел фон Риббентроп готов прибыть в Москву с краткосрочным визитом, чтобы от имени фюрера изложить взгляды фюрера господину Сталину. Только такое непосредственное обсуждение может, по мнению господина фон Риббентропа, привести к изменениям; и, таким образом, закладка фундамента для некоторого улучшения германо-русских отношений уже не будет казаться невозможной.
Приложение: Я прошу Вас не вручать этих инструкций господину Молотову в письменном виде, а зачитать их ему. Я считаю важным, чтобы они дошли до господина Сталина в как можно более точном виде, и я уполномачиваю Вас в то же самое время просить от моего имени господина Молотова об аудиенции у господина Сталина, чтобы Вы могли передать это важное сообщение еще и непосредственно ему. В дополнение к беседе с Молотовым условием моего визита являются широкие переговоры со Сталиным.
Риббентроп
23:41 15.10.2020
15 августа. Ни советская, ни германская сторона еще не готовы к подписанию Пакта. Эта идея только рассматривается на дипломатическом уровне. В беседе с Шуленбургом 15 августа 1939 года, прозвучало:
Тов. Молотов спрашивает Шуленбурга, существует ли у Германского правительства определенное мнение по вопросу заключения пакта о ненападении с СССР. Шуленбург отвечает, что с Риббентропом этот вопрос пока не обсуждался. Германское правительство не занимает в этом вопросе ни положительной, ни отрицательной позиции. Тов. Молотов заявляет, что в связи с тем, что как Риббентроп, так и Шуленбург говорили об «освежении» и о пополнении действующих советско-германских соглашений, важно выяснить мнение германского правительства по вопросу о пакте ненападения или о чем-либо подобном ему.
В этой же беседе прозвучал некий "План Шуленбурга", который не зависимо от названия содержал пункты
«План Шуленбурга» будто бы предполагает: 1 ) содействие Германии урегулированию взаимоотношений СССР с Японией и ликвидации пограничных конфликтов с ней; 2) заключение пакта о ненападении и совместное гарантирование Прибалтийских стран; 3) заключение широкого хозяйственного соглашения с СССР. ..
...Тов. Молотов говорит, что ничего невероятного в предложениях, содержащихся в указанном «плане Шуленбурга>, он не видит, тем более, что торгово-кредитное соглашение, видимо, приближается к осуществлению, намечается и улучшение политических отно-
шений между Германией и СССР, как это видно из сегодняшнего заявления посла.
17 августа 1939 года, советская и германская сторона, в рамках будущего визита Риббентропа в СССР, начали готовить итоговые документы.
" Тов. Молотов спрашивает Шуленбурга, нельзя ли не поднимать шума и делать то, что лежит по пути улучшения взаимоотношений. Затем т. Молотов задает вопрос, как оценивает Шуленбург перспективы первого и последних шагов. Что касается кредитно-торговых переговоров, отвечает Шуленбург, то у него складывается впечатление, что соглашение не сегодня-завтра состоится. О втором шаге Шуленбург телеграфирует в Берлин и запросит проект договора. Но Шуленбург усматривает трудности в дополнительном протоколе.
Итак, теперь речь пойдет о Пакте, во всей его полноте. Но пока в общем виде Тов. Молотов заявляет на это, что надо иметь проект пакта о ненападении или подтверждение старого договора о нейтралитете. Необходимо сделать то или другое по выбору Германского правительства. Хорошо бы получить схему пакта и тогда можно перейти к протоколу. Шуленбург говорит, что будь то заключение нового пакта о ненападении или подтверждение старого договора о нейтралитете, речь может идти лишь об одном параграфе. Центр же тяжести, по его мнению, будет лежать в протоколе и поэтому желательно получить от Советского правительства хотя бы эскиз протокола. Протокол будет иметь важное значение, подчеркивает Шуленбург, так как при его составлении всплывут такие вопросы, как вопрос о гарантии Прибалтийским странам и пр. Тов. Молотов говорит, что он не располагал ответом Германского правительства по поводу пакта о ненападении, вопрос о котором раньше Германским правительством вообще не ставился. Надо рассмотреть сегодняшний ответ. Вопрос же о протоколе пока не детализируется. При его составлении как германской, так и советской стороной будут, между прочим, рассмотрены вопросы, затронутые в германском заявлении 15 августа. Инициатива при составлении протокола должна исходить не только от советской, но и от германской стороны.
03:41 17.10.2020
19 августа. За четыре дня до подписания пресловутого Пакта о ненападении. Германская сторона спешит его заключить. Она уже и не скрывает этого.
ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР В. М. МОЛОТОВА С ПОСЛОМ ГЕРМАНИИ В СССР Ф. ШУЛЕH БУРГОМ 19 августа 1939 г. Секретно 14 часов. Шуленбург снова извиняется за настойчивость, с которой он сегодня добивался приема, но срочность его дела требовала этого. Тов. Молотов замечает, что когда того требует дело, то не стоит откладывать. Шуленбург предупреждает, что все сообщенное ему Риббентропом соответствует взглядам Гитлера. Шуленбург'заявляет, что из последнего заявления т. Молотова* германское правительство усматривает положительное отношение Советского правительства к вопросам, поднятым Шуленбургом. При нормальных условиях эти вопросы могли бы быть урегулированы обычным дипломатическим путем. Но положение в данное время необычное и, по мнению Риббентропа, необходимы скорые методы урегулирования вопросов. В Берлине опасаются конфликта между Германией и Польшей. Дальнейшие события не зависят от Германии. Положение настолько
обострилось, что достаточно небольшого инцидента для того, чтобы возникли серьезные последствия. Риббентроп думает, что еще до возникновения конфликта необходимо выяснить взаимоотношения между СССР и Германией, так как во время конфликта это сделать будет трудно. Первый шаг — заключение торгово-кредитного соглашения — Шуленбург считает уже сделанным. В вопросы взаимной гарантии Прибалтийских стран, пакта о ненападении, влияния на Японию также внесена ясность. И поэтому Риббентроп придает большое значение своему приезду и считает нужным со всей быстротой приступить ко второму этапу. Риббентроп имел бы неограниченные полномочия Гитлера заключить всякое соглашение, которого бы желало Советское правительство.
Дума все ясно. Германии просто необходимо заключить договор о ненападении с СССР ибо не вмешательство СССР в, уже неизбежный, конфликт между Германией и Польшей, для Германии очень важно Германия предлагает:
Вопрос пакта о ненападении представляется ясным и простым. По мнению германского правительства, он должен состоять из следующих двух пунктов: 1) германское правительство и Советское правительство обязуются ни в коем случае не прибегать к войне или иным способам применения силы; 2) этот договор вступает в силу немедленно и действует без денонсации в течение 25 лет.
Молотов не согласен, на такую простоту:
Тов. Молотов спрашивает, неужели весь договор состоит только из двух пунктов, и замечает, что существуют типичные договоры, которые можно было бы использовать при составлении проекта пакта. Надо посмотреть, что можно было бы использовать из советских и германских пактов. Шуленбург отвечает, что он ничего не имел бы против использования этих пактов.
И после этого прозвучало очень важное для понимания позиции Германии
Гитлер готов учесть все, что пожелает СССР.
После беседы Молотов передал Шуленбургу следующий документ
ТЕКСТ ПРОЕКТА СОВЕТСКО-ГЕРМАНСКОГО ПАКТА, ПЕРЕДАННОГО В. М. МОЛОТОВЫМ Ф. ШУЛЕНБУРГУ 19 августа 1939 г. Проект Правительство СССР и Правительство Германии, Руководимые желанием укрепления дела мира между народами и исходя из основных положений договора о нейтралитете, заключенного между СССР и Германией в апреле 1926 года, пришли к следующему соглашению: Статья 1 Обе Договаривающиеся Стороны обязуются взаимно воздерживаться от какого бы то ни было насилия и агрессивного действия друг против друга или нападения одна на другую, как отдельно, так и совместно с другими державами. Статья 2 В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом насилия или нападения со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме подобных действий такой державы. Статья 3 В случае возникновения споров или конфликтов между Договаривающимися Сторонами по тем или иным вопросам, обе Стороны обязуются разрешить эти споры и конфликты исключительно мирным путем в порядке взаимной консультации или путем создания в необходимых случаях соответствующих согласительных комиссий. Статья 4 Настоящий договор заключается сроком на пять лет, с тем что, поскольку одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует его за год до истечения срока, срок действия договора будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет. Статья 5 Настоящий Договор подлежит ратифицированию в возможно короткий срок, после чего Договор вступает в силу.
постскриптум Настоящий пакт действителен лишь при одновременном подписании особого протокола по пунктам заинтересованности Договаривающихся Сторон в области внешней политики. Протокол составляет органическую часть пакта.
Обратите внимание на постскриптум. Тут ясно показано, что секретный протокол, вокруг которого ныне столько много "наворочено", предлагала именно советская сторона.
03:58 17.10.2020
Еще раз обращаю внимание на мой первый пост.
"Тема для историков, а не политически озабоченных полудурков."
Все, что не касается документов, удалятся без жалости.
