Впрочем, не стоит ограничивать репрессии в армии исключительно 1937 годом. Судьба военных, прежде всего царского офицерства, с самого начала утверждения во власти большевиков была трагической.
Уже кровавая муравьевщина забрала жизни генералов Б.Бобровского, О.Розгина, Я.Гандзюка, Я.Сафонова, М.Иванова. В 1919 г. в Киеве расстреляли генерал-майора А.Гречко, в Одессе — военного министра Украинской державы генерала А.Рогозу, в Чернигове — генерал-майора А.Дорошкевича.
В Киеве только за первые три недели пребывания большевиков у власти зимой 1918 г. убили 2576 офицеров. Как вспоминал известный киевский искусствовед Ф.Эрнст:
«Трупы расстрелянных везли на подводах ломовики через весь город — по 10–15 человек, накиданных навалом на подводы, неприкрытых, в обезображенных позах, залитых кровью — целыми рядами».
Вспомним также и захват Красной армией Крыма. По приказу Б.Куна и Р.Землячки белых офицеров расстреливали сотнями. Начинал работать конвейер смерти — именно этим ознаменовала свой приход новая власть. Так, 7 декабря 1920 г. заседание чрезвычайной тройки вынесло приговор сразу 322 офицерам.
В графе «в чем обвиняется» следователи троек записывали: казак, подпоручик, штабс-капитан и тому подобное. Вместе со всеми расстреляли В.Гурвича — потому что «музыкант в армии Врангеля», и О.Губского — за то что «врач санатория для белых».
Таким образом, еще задолго до кровавого 1937 года армию уже обескровливали. Большевики, однако, быстро поняли, что без опытных военных армии не бывает. Возник проект привлечения к руководству красными отрядами старого офицерства.
Тысячи офицеров еще царской гвардии назначили на командные должности в Красной армии (их семьи, как правило, становились заложниками новой власти). Дальнейшая судьба царских офицеров не менее трагична.
Большая чистка в армии началась уже в конце 1920-х годов. Только в 1929—1930 годов из Красной армии уволили почти 20 тысяч военнослужащих. Были заведены сотни уголовных дел. Ликвидировано почти 600 «контрреволюционных» организаций и группировок, несколько тысяч человек арестовано.
Исследователи связывают эту кровавую кампанию с коллективизацией, как раз проводившейся в стране. Именно крестьян было больше всего среди военных. И насильственная коллективизация не могла не отозваться болью в их сердцах.
Органы цензуры в марте 1930 г. зафиксировали, что только каждое пятое письмо из армии домой можно было назвать условно лояльным к власти — остальные (а это 4/5!) содержали острую критику действий власти на селе. Только в марте в 74 гарнизонах Украинского военного округа зафиксированы 1724 выступления против коллективизации.
(продолжение следует)
15:19 10.07.2020
( продолжение)
1930 год стал для армии «горячим». 2 февраля ОГПУ СССР разослало циркуляр «Об арестах красноармейцев за связь с кулачеством и проведение антисоветской агитации». В документе было четко указано:
«чтобы ни одного скрытого кулака в армии не осталось»
. Партийные руководители высказывали недовольство работой органов: мало арестованных, мало расстрелянных!
Во исполнение этого приказа в стране начались массовые аресты военных. Многие из них были теми самыми представителями царской армии. Жена командира артиллерийского полка, арестованного в Николаеве, вспоминала:
«Каждый день приносил все новые и новые жертвы. По всему было видно, что это не случайные аресты, а хорошо разработанный план уничтожения старой интеллигенции и изъятия из Красной армии бывших офицеров императорской еще службы».
Вполне в духе времени чекисты арестовывали уже не отдельных «врагов», а охотились за разветвленной «организацией». Эта операция получила название «Весна».
Так как заговорщики якобы назначили дату своего выступления на весну 1931 года — именно тогда должна была начаться интервенция Антанты. Чистки произошли во всех крупных городах: Киеве, Харькове, Москве, Ленинграде... Арестовали тысячи офицеров. Только в Харькове и Москве «раскрыли» почти 3500 военных.
Так что 1937 год и все произошедшее в стране позже было подготовлено предыдущими событиями и стало логическим продолжением беззакония и узурпации власти большевиками. Так называемое дело антисоветской троцкистской военной организации забрало жизни многих военачальников и сильно подорвало обороноспособность страны. Можно даже сказать, что оно ее уничтожило.
По приказу И.Сталина арестовали и по приговору скорого суда расстреляли маршала М.Тухачевского. Позже уничтожили и всю его семью: жену Нину Евгеньевну, братьев Александра и Николая. Трех сестер сослали в лагеря. Мать и одна из сестер умерли в ссылке.
В отношении малолетней дочери военачальника власть проявила «гуманизм» — ее арестовали только после достижения совершеннолетия. Кроме маршала в конце 1930-х годах репрессировали десятки тысяч офицеров.
Как следствие — по состоянию на 1941 г. только в сухопутных войсках не хватало почти 70 тысяч командиров. Выдвиженцы делали быструю карьеру, занимая места репрессированных. Так решали кадровый вопрос, вызванный сталинскими чистками.
Впрочем, такая практика безоговорочно доказала, что специалиста можно воспитать только годами упорной учебы. Замена репрессированного кадрового офицера (часто еще с дореволюционным опытом) только арифметически сохраняла штатную единицу. Квалификацию и профпригодность принесли в жертву политической конъюнктуре. Так, на 22 июня 1941 года более 70% командиров дивизий, почти столько же командиров полков, 60% военкомов и начальников политотделов соединений работали на своих должностях всего около года. Генерал армии С.Штеменко отмечал:
«Конечно, большим несчастьем для нашей армии и страны в целом было то, что накануне Великой Отечественной войны мы потеряли многих опытных военачальников. Молодым пришлось тяжело. Они приобретали нужный опыт уже в ходе боев и нередко расплачивались за это слишком дорогой ценой».
(окончание следует)
15:28 10.07.2020
(окончание) В 1930-х годах в армии царила атмосфера террора, доносов, анонимок, ночных арестов, быстрых безжалостных приговоров, постоянного страха и взаимного недоверия.
Карательно-репрессивные органы стали режиссером этого кровавого фарса. Доносы и бессмысленные обвинения, страх и паника, аресты и репрессии против солдат, офицеров, членов их семей, друзей и родственников — все это вызвало еще и волну самоубийств, прокатившуюся в те годы в армии. Кто-то не выдерживал постоянного психологического давления, жизни в ожидании, кто-то, чувствуя, что дамоклов меч над ним уже висит, пытался таким образом спасти от репрессий хотя бы семью. Анализ обстоятельств самоубийств и оставленных предсмертных записок свидетельствует о том, что к таким поступкам побуждали далеко не личные или бытовые обстоятельства.
Например, в феврале 1939 г. политрук одной из военных частей на Харьковщине В.Чебаненко неудачно пошутил в компании офицеров — рассказал анекдот о Ленине. Коллеги сразу проявили бдительность и поспешили отмежеваться от веселого товарища, осудив анекдот, как политический и «контрреволюционный».
Такая реакция вызвала шок у Чебаненко. Он пытался что-то объяснить, но общаться с шутником «храбрые» товарищи по оружию панически отказались. Совершенно подавленный, политрук сознался в своем «преступлении» старшему политруку, но и тот не ответил ему на отчаянное: «Что же теперь делать?!» И уже вечером того же дня Чебаненко наложил на себя руки. Какой Кафка мог додуматься до такого? А сколько таких погубленных жизней было в те годы?
Обвинения против высшей военной верхушки строились не на анекдотах или бессмысленных доносах. Их фабриковали на высшем уровне. Бывший начальник УНКВД Московской области Радзивиловский отмечал:
«...поручение, которое дал мне Ежов, сводилось к тому, чтобы срочно приступить к допросам арестованного Медведева, бывшего начальника ПВО РККА, и добиться от него свидетельств с самым широким кругом участников о существовании военного заговора в РККА. При этом Ежов дал мне прямую установку применить к Медведеву средства физического воздействия, не смущаясь в их выборе».
Обвиненные военачальники под давлением «следствия» по несколько раз меняли показания, фактически подписывая себе смертный приговор. Но несмотря на многочисленные «доработки», такие дела грешили элементарным отсутствием логики, содержали существенные разногласия.
Например, задержанный А.Корк сначала утверждал, что «мятежники» начали свою деятельность в 1931 г. и в «штаб переворота» входили лишь он, М.Тухачевский и В.Путна, но позже, с каждым следующим допросом, «мятежников» становилось все больше, соответственно расширялся и круг «штабистов». Наконец, в окончательном варианте, наверняка с подачи работников органов, А.Корк «вспомнил», что в штаб также входили И.Якир, И.Уборевич и Р.Эйдеман. Впрочем, даже дату «создания организации мятежников» не смогли точно определить: Корк назвал 1931 г., И. Уборевич «сознался», что это было значительно позже, в 1934 г., И.Якир — что в 1933-м.
После бесконечных допросов, пыток и длительного лишения сна сломались все военачальники. Отмечу, что признания вырывали и пытками, и запугиванием, и прямым обманом. Обещали, например, что в случае одписания «чистосердечного» признания их помилуют. И, главное, родственников не тронут.
Нужно только написать просьбу о помиловании на имя лично Сталина. Но не для того все затевалось, чтобы из рук палачей вырвался хоть кто-то из свидетелей этого ужасного спектакля.
Поэтому, например, на просьбе И.Якира сохранилась такая резолюция: «Подлец и проститутка. И.Сталин». А дальше подхватили кремлевские приспешники: «Совершенно точное определение. К.Ворошилов и В.Молотов», «Предателю, сволочи и...(далее нецензурное слово. ) одна кара — смертная казнь. Л.Каганович».
Это уровень развития и лексикон высших «государственных мужей», руководителей государства. Добавить тут нечего...
Разве только заметить, что Ворошилов и Молотов не решились добавить от себя ни единого слова! Они лишь поддакнули Сталину. Так принимались все «коллективные», или «коллегиальные», решения. Даже там, где формально на документах есть и коллективные подписи, решения в стране принимал один человек - талантливый дьявол Иосиф Сталин.
18:14 10.07.2020
Я хочу продолжить рассказ о том, как тов. Сталин обезглавил Красную армию, накануне войны.
Без подробного анализа преступлений этого душегуба против командиров Красной армии, так и останется непонятной причина военной катастрофы 41 года.
Первые пять маршалов Советского Союза: Семен Буденный, Василий Блюхер, Михаил Тухачевский, Климент Ворошилов, Александр Егоров. Трое из пяти репрессированы и погибли
Двенадцатого июня 1937 г. советские центральные газеты сообщили о смертном приговоре участникам заговора военных. Известные военачальники, герои Гражданской войны маршал Михаил Тухачевский, командармы Иероним Уборевич, Иона Якир, Август Корк и другие командиры были названы шпионами и заговорщиками и расстреляны.
«Дело Тухачевского» стало началом массовых репрессий в Красной армии в 1936–1938 гг., в ходе которых были арестованы десятки тысяч командиров, большинство были уничтожены или провели многие годы в заключении.
Предпринятая ради борьбы с мифической «пятой колонной» чистка Красной армии обернулась ее деморализацией и падением боеготовности.
Чистки командного состава Красной армии были и до 1937 года. Число бывших царских офицеров, арестованных в ходе операции ОГПУ «Весна» (1930–1931 гг.), большинство которых служили в годы Гражданской войны в РККА, составило, по разным данным, от 5000 до 10 000 человек. Они стали жертвами классовой подозрительности и развернутой в конце 1920-х годов кампании «спецеедства».
«Дело Тухачевского» имело иную природу. В отличие от «Весны», жертвами которой были преимущественно выходцы из высших сословий, теперь аресты и пытки ударили по всем командирам вне зависимости от социального происхождения, подвигов на поле боя (среди репрессированных были и герои гражданской войны в Испании), в том числе по армейской молодежи, выросшей при советской власти.
Волна репрессий после убийства Сергея Кирова в декабре 1934 г. до начала 1937 г. мало затронула Красную армию. Нарком обороны Климент Ворошилов, выступая на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б), отмечал:
«В армии к настоящему моменту, к счастью, вскрыто пока не так много врагов. Говорю «к счастью», надеясь, что в Красной армии врагов вообще немного».
К тому времени были арестованы бывший командир кавалерийского корпуса и участник спецопераций в Китае и Афганистане Виталий Примаков, военный атташе в Англии Витовт Путна, несколько преподавателей академий – их подозревали в симпатиях к бывшему председателю Реввоенсовета Троцкому и троцкизму. Выпытанные у них «показания» стали основой для новых дел.
15 мая 1937 г. был арестован замкомандующего Московским военным округом, бывший начальник управления по комсоставу Борис Фельдман. 19 мая после пыток он дал показания на маршала Тухачевского:
«Тухачевский мне говорил, что основной задачей является создание в армии крепкой организации, которая должна в нужный момент служить вооруженной силой для свержения существующей власти и прихода на смену этой власти Троцкого»
. 22 мая Тухачевского сняли с должности замнаркома обороны и отправили командовать второстепенным Приволжским округом. Командарма 1-го ранга Якира перевели с должности командующего Киевским округом на аналогичный пост в Ленинград, чтобы арестовать по дороге.
25 мая арестовали и доставили в Москву Тухачевского. Он и другие военачальники оговорили себя под пытками. Фигурантами первого «дела военных» кроме Тухачевского, Якира и Фельдмана стали командующий Белорусским округом Уборевич, начальник Военной академии имени Фрунзе Корк, председатель Центрального совета Осоавиахима комкор Роберт Эйдеман, Путна и Примаков.
Вскоре, 2 июня, Сталин собрал заседание Военного совета при наркоме обороны. Ворошилов, который, по свидетельству очевидцев, выглядел постаревшим и подавленным, прочитал доклад о раскрытии контрреволюционной организации в рядах РККА. Процитировав показания Тухачевского и его соратников о «вражеской деятельности», «железный нарком» подытожил:
«Нужно немедленно сейчас очистить окончательно, железной метлой вымести не только всю эту сволочь... Нужно вычистить армию буквально до самых последних щелочек, армия должна быть чистая, армия должна быть здоровая».
Ворошилов дал полную свободу рук чекистам, демонстрируя командирам всех рангов, что не намерен защищать их от доносов и арестов и не рекомендует делать это другим.
Вслед за наркомом выступали высокопоставленные военные, клеймившие «врагов народа», признававшие собственные ошибки и служебные связи с ними.
«Мне думается, что эта излишняя политическая доверчивость и привела нас к политической слепоте»,
– сетовал командующий Приморской группой Отдельной Дальневосточной армии Михаил Левандовский.
Комиссар Академии имени Фрунзе Иван Неронов заявил:
«Мы знаем, что возмущение есть этими гадами, но никакого колебания и волнения о том, что десятки этих сволочей расстреляют, нет».
Неронова арестовали через два месяца, Левандовского – в феврале 1938 г., расстреляли – в декабре 1937 г. и июле 1938 г. соответственно.
Из 108 постоянных членов Военного совета, состоявших в нем в начале 1937 г., до следующего заседания в ноябре 1938 г. дожили 10.
Насладившись самобичеванием и склоками военных, в дело вступил главный режиссер спектакля. «Несомненно, здесь имеет место военно-политический заговор против советской власти, стимулировавшийся и финансировавшийся германскими фашистами», – заявил Сталин. Он назвал Тухачевского и других обвиняемых шпионами. Как утверждал в 1960-е гг. в интервью писателю Константину Симонову маршал Иван Конев, вождь прекрасно знал цену выбитым пытками «признаниям» вины.
Бывшие командиры, сломленные во время следствия, полностью признали свою вину. Все были приговорены к расстрелу. Якир пытался сохранить себе жизнь покаянным письмом:
«Родной, близкий тов. Сталин. Я смею так к Вам обращаться, ибо я все сказал, все отдал, и мне кажется, что я снова честный, преданный партии, государству, народу боец, каким я был многие годы... я признал свою вину, я полностью раскаялся. Я верю безгранично в правоту и целесообразность решения суда и правительства <...> я умру со словами любви к Вам, партии и стране, с безграничной верой в победу коммунизма»
. В ночь на 12 июня все обвиняемые были расстреляны.
Утром 12 июня был опубликован написанный по следам процесса приказ наркома обороны. Маховик арестов, при котором показания обвиняемых становились основой для новых дел, раскручивался с чрезвычайной быстротой. К 23 июня арестовали уже около 1000 военных.
Дело о военном заговоре, начавшись с высших командиров, раковой опухолью пожирало армию. Репрессии не ограничились элитой. В докладе Управления по командному и начальствующему составу, подготовленном в ноябре 1937 г., указывалось, что с января по октябрь из армии было уволено 14 665 командиров в званиях от лейтенанта до капитана и им соответствующих.
Общая численность уволенных и репрессированных военных колеблется в сочинениях разных авторов до 50 000.
Историк Олег Сувениров указывал, что в 1937–1938 гг. было арестовано около 500 высших командиров в звании от комбрига до маршала, 412 из них были казнены, еще 29 умерли под следствием. Для сравнения: в годы Великой Отечественной войны Красная армия потеряла 180 генералов.
В «бериевскую оттепель», в мае 1939 г. на 15 лет осудили бывшего командира полка Чапаевской дивизии, командира мехкорпуса Михаила Букштыновича.
После освобождения в конце 1942 г. Букштынович прошел от Великих Лук до Берлина, под его руководством был разработан план штурма рейхстага. Двое освобожденных в 1940 г. – комкоры Максим Магер и Яков Покус – были снова арестованы.
Магера расстреляли в октябре 1941 г., а Покус умер в лагере в 1942 года. Накануне Великой Отечественной войны были арестованы: начальник управления ВВС Красной армии генерал Павел Рычагов, начальник управления ПВО генерал-полковник Григорий Штерн, замнаркома обороны Кирилл Мерецков, бывший начальник разведуправления Красной армии Иван Проскуров. Большинство обвиняемых по этому делу были расстреляны осенью 1941 г. и зимой 1942 г.
Тысячи командиров Красной армии продолжали опасаться слежки и арестов, понимали, что боевые подвиги не защитят их от произвола. Аресты и расстрелы командиров Красной армии продолжались, с разной степенью интенсивности, всю войну. .
12:43 11.07.2020
Я думаю, друзья мои, что немало удивлю вас, если скажу что не полностью согласен с диагнозом поставленным Сталину академиком Бехтеревым — паранойя ! Мне пришлось в жизни повидать немало параноиков.
В массе своей, в периоды длительной ремиссии, это были неординарные, глубоко чувствующие, высоко духовные люди.
У Сталина никогда не было никаких ремиссий — вся его жизнь, это патологическая жестокость, коварство, не имеющая границ кровожадность. И достойным украшением этого изувера была какая-то глубинная глупость.
Ну сами подумайте, может ли умный человек — одной рукой строить самую могучую армию в мире, вооружая её в избыточном количестве, самым современным для того времени, самым лучшим оружием, а другой рукой подписывая документы, обрекающие на смерть в расстрельных камерах и гибель в лагерях, лучших из лучших командиров Красной армии. И это были ни десять, ни сто, а десятки тысяч самых опытных, самых талантливых командиров РККА.
Причём сам он понимал, что они ни в чём не виноваты. так как в начале войны все чудом уцелевшие, были возвращены в армию без понижения звания и с возвращением орденов. Хотя психологически, в большинстве своём, это уже были сломленные люди.
Когда я рассказываю вам об этом, я делаю это не из-за какой-то там особой нелюбви к этому кровавому душегубу! Нет! Родившись через два года после его смерти, я не испытал на себе всех ужасов сталинской эпохи, мне просто: «За Державу обидно!!!»
И в справедливости моих слов, вы дорогие мои друзья, убедитесь сами, когда прочтёте следующий экзерсис.
15:04 11.07.2020
Иногда тот или иной современный публицист задает вопрос: мог ли ход событий после внезапного нападения нацистской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года быть иным?
Интересен комментарий по этому поводу, данный маршалом Г.К.Жуковым в его книге мемуаров” Воспоминания и размышления”:
“Внезапный переход в наступление всеми имеющимися силами, притом заранее развернутыми на всех стратегических направлениях, не был предусмотрен. Ни нарком, ни я, ни мои предшественники Б.М.Шапошников, К.А.Мерецков, ни руководящий состав Генштаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день компактными группировками на всех стратегических направлениях.
Этого не учитывали и не были к этому готовы наши командующие и войска пограничных военных округов. Правда, нельзя сказать, что все это вообще свалилось нам как снег на голову.
Мы, конечно, изучали боевую практику гитлеровских войск в Польше, Франции и в других европейских странах, и даже обсуждали мотивы и способы их действий. Но по-настоящему все это почувствовали только тогда, когда враг напал на нашу страну, бросив против войск приграничных военных округов свои компактные бронетанковые и авиационные группировки”.
И далее:
“Все мы, и я в том числе, как начальник Генерального штаба, не учли накануне войны возможность столь внезапного вторжения в нашу страну фашистской Германии, хотя опыт подобного рода на Западе в начале Второй мировой войны уже имелся”.
Тут естественен вопрос: а был ли хоть кто-то, предвидевший такое развитие событий? И было ли известно его предвидение?
На оба вопроса можно ответить: ДА !
Комдив Георгий Иссерсон, имя и судьба которого по-своему уникальна и трагична.
Советский генерал Георгий Иссерсон, концепцию глубокой наступательной операции которого похоронили в СССР, а автора упекли в ГУЛаг, но взяли на вооружение в нацистской Германии и внимательно изучили в Израиле
16:55 11.07.2020
(продолжение)
Георгий Самойлович родился в Ковно (ныне Каунас, Литва) в еврейской семье. Его отец Самуил Иссерсон был военным врачом. Мать Бетти Исидоровна Шерешевская хорошо знала немецкий и обучила сына этому языку.
С началом Первой мировой войны семье пришлось бежать из Ковно в Петроград Георгий окончил три курса Петроградского университета и школу прапорщиков (1916 г.). Участник Первой мировой войны.
В Красной Армии с 1918 года в качестве комиссара. В 1919 году он вступил в партию большевиков. Участвовал в войне на Европейском севере, затем принял участие в советско-польской войне в разных должностях, переквалифицировался из комиссаров в командиры.
В 1918-1921 годах Иссерсон служил в политотделе 6-й армии, был военным комиссаром 159-го стрелкового полка, помощником командира 154-го стрелкового полка.
В 1921-1924 годах учился в Военной Академии РККА, которую окончил в 1924 году. В марте 1923 — феврале 1924 года — начальник разведотдела штаба Западного фронта.
В 1925-1927 годах Георгий Самойлович — начальник оперативного отдела штаба Ленинградского военного округа. В 1926 году был в служебной командировке в Германии.
В 1927-1930 годах — начальник штаба 10-го стрелкового корпуса.
С 1929 года Иссерсон в Военной Академии им. М.В.Фрунзе: 1930-1931 годы — адъюнкт, 1931-1932 — преподаватель, 1932-1933 — начальник оперативного факультета.
В 1933-1936 годах — командир 4-й стрелковой дивизии 5-го стрелкового корпуса Белорусского военного округа. В 1936-1937 годы — начальник кафедры армейских операций Военной академии Генерального штаба (в 1937 г. реорганизована в кафедру оперативного искусства). В 1937-1938 годах — в распоряжении Управления по комначсостава. В 1938-1939 годах — начальник кафедры оперативного искусства Академии Генерального штаба.
(продолжение следует)
17:22 11.07.2020
(продолжение)
В 1932 году Иссерсон опубликовал ставший популярным труд “Эволюция оперативного искусства”.
Там, в частности, рассматривались проблемы теории глубоких операций, впервые выдвинутой в 1929 году начальником оперативного управления штаба РККА В.К.Триандафилловым. Говоря о глубокой операции, Иссерсон писал:
“Будущая операция явится по своей глубине уже не единой цепью прерывчатых сражений, а сложной цепью слившихся на всю глубину боевых усилий”.
В 1935 году немецкий журнал “Миллитер Вохенблатт в статье “Современный Чингисхан” упомянул эту книгу и содержавшиеся в ней положения Иссерсона, указывая на новизну изложенных там идей.
Лекции Иссерсона также производили сильное впечатление на аудиторию.
“То, что он говорил, захватывало. Изложение было настолько логичное, что боязно было пропустить хотя бы одно звено логической цепи. Когда кончался учебный час, возникало чувство, что ты возвратился из другого мира. Во время лекции ты целиком был у нее в плену”.
Таково воспоминание о лекциях Иссерсона одного из слушателей академии.
А вот впечатления от встреч в 1938-1940 гг. с молодым преподавателем слушателей Академии Генерального штаба РККА, генералов-фронтовиков Штеменко и Сандалова:
”Строгими по тону, я бы сказал… “академичными”, но столь же глубокими, содержательными были лекции Иссерсона по оперативному искусству и стратегии”.
“Особой любовью слушателей пользовались также Шиловский, Иссерсон, Медиков. Слушать их лекции, блестящие по форме и отличавшиеся глубоким идейным и научным содержанием, было для нас истинным наслаждением”.
В эти годы ученый написал ряд военно-теоретических работ, частности, в 1932 году вышел труд “Эволюция военного искусства”, освещавший межвоенный период и развитие теории глубоких операций. Одним из ее разработчиков был талантливый военный мыслитель Г.С.Иссерсон.
Он часто контактировал с главными теоретиками и наиболее активными деятелями в руководстве РККА Тухачевским, Егоровым, Якиром, Жуковым.
(продолжение следует)
20:44 11.07.2020
(продолжение)
Однако Иссерсон был не только кабинетным стратегом и ученым. На состоявшихся в первой половине сентября 1936 года восточнее Минска больших двухсторонних оперативно-тактических маневрах войск Белорусского военного округа под руководством И.П. Уборевича комбриг Г.С.Иссерсон командовал 4-й стрелковой дивизией.
На практике теорию глубокой операции применил будущий маршал Жуков в ходе наступательной операции по разгрому японских войск на реке Халхин-Гол в августе 1939 года. Да и на полях сражений Великой Отечественной войны эта теория также довольно часто использовалась советскими полководцами, например, при проведении Висло-Одерской операции в январе-феврале 1945 года.
В 1939 году в должности начальника штаба 7-армии Мерецкова Иссерсон принял участие в Зимней войне с Финляндией. 7-й армии пришлось действовать в направлении Выборга — на наиболее сложном в инженерном отношении хорошо подготовленном участке линии Маннергейма, прорыв который не в последнюю очередь стал заслугой Иссерсона.
В 1940 году Воениздат опубликовал книгу “Новые формы борьбы” (опыт исследования современных войн), в которой был дан обстоятельный анализ войны в Испании, а также блестяще проведенной вермахтом кампании против Польши в сентябре 1939 года (разумеется, оценивая это, следует абстрагироваться от целей нацизма и говорить лишь о военной составляющей).
Автором книги был боевой комдив Г.С.Иссерсон — профессор кафедры оперативного искусства Академии РККА. В 1940-1941 годах, Иссерсон находился в распоряжении НКО СССР. В чем была ценность книги “Новые формы борьбы?”.
Появление во второй половине 30–х годов новых видов оружия и боевой техники, новых родов войск, перевооружение и реорганизация армий в странах, готовящихся к прямым актам агрессии, выдвинули перед СССР необходимость принятия неотложных мер по заблаговременному развертыванию вооруженных сил, и подготовке их к отражению агрессии.
Требовалось теоретическое обоснование действий вооруженных сил в сложившейся международной обстановке. Именно Георгий Самойлович стал первым в СССР автором, не только предугадавшим характер будущих операций вермахта, но и —что особенно важно — обратившим внимание военного руководства на важнейшую деталь, которая, по сути и принесла немцам победу в сентябре 1939 года.
“Фашистская Германия начнет войну внезапными ударами крупных сил авиации и глубоким вторжением танковых клиньев на узких участках с целью последующего окружения наших крупных группировок. Никакого периода мобилизации и планомерного наступления против немецких войск, как это было в прошлом, не будет… Войска на границе необходимо держать в постоянной боевой готовности.
На польской стороне считали, что Германия не сумеет сразу выступить всеми предназначенными против Польши силами, так как это потребует их мобилизации и сосредоточения. Предстоит, таким образом еще такой начальный период, который дал бы возможность полякам захватить за это время Данциг и даже Пруссию.
Таким образом, мобилизационная готовность Германии и ее вступление в войну сразу всеми предназначенными для этого силами остались непонятными польскому генштабу”.
Факт проведенного в Польше немцами блицкрига был прекрасно известен советскому Генштабу, но почему-то обойден вниманием военно-политического руководства СССР.
К 1941 году разведывательная сеть Леопольда Треппера ”Красная капелла” через своих “музыкантов” в различных странах Европы информирует Центр о числе дивизий вермахта, отправленных на Восток. Эти данные подкреплялись в феврале и мае новыми данными об эшелонах войск, идущих к советской границе.
С разумным предложением тогдашнего начальника Генштаба РККА Б.М.Шапошникова о дислокации войск в западных пограничных округах, а в недавно занятых областях Западной Белоруссии и Западной Украины, также Прибалтики выдвинуть части прикрытия, способные обеспечить развертывание главных сил в случае внезапного нападения, Сталин тогда не посчитался.
Зная об отрицательном отношении к подобным предложениям Сталина, на них не настаивал и новый начальник Генштаба Г.К.Жуков, пришедший незадолго до войны на смену Б.М.Шапошникову. Тем самым он укреплял уверенность у главы правительства в правильности предположений и расчетов, которые, как показала история, оказались явным просчетом.
Считалось, что в начальный период войны под прикрытием развернутых на границе войск будет проходить мобилизация. Генеральный штаб полагал, что война между такими крупными державами, как Германия и Советский Союз, должна начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. Нацистская Германия в отношении сроков сосредоточия и развертывания ставилась в одинаковые условия с РККА.
В Генштабе считали, что немцы смогут развернуть свою группировку только через десять-пятнадцать дней после начала сосредоточения сил. Позже Георгий Константинович признал эту роковую ошибку.
Неужели Жуков не был знаком с работой Иссерсона?
Это исключается, ибо книга эта не была обойдена вниманием на ежегодном совещании высшего командного и политического состава РККА, проходившего в Москве 23-31 декабря 1940 года с участием лично Сталина и Политбюро.
На этом мероприятии присутствовала элита РККА от сотрудников наркомата обороны и Генерального штаба до командиров корпусов и дивизий, всего более 270 человек.
Исследователь жизненного пути Иссерсона Александр Богуславский привел критическое замечание на книгу “Новые формы борьбы”, сделанное на совещании начальником штаба Прибалтийского особого военного округа генерал-лейтенантом Кленовым, который заметил, что в ней делаются
“...поспешные выводы, основанные на имевшей место войне Германии с Польшей. Что, мол, начального периода войны не будет, что война в сложившихся условиях разрешится просто вторжением готовых сил, как это было проделано немцами в Польше, развернувшими полтора миллиона людей". "Я считаю подобный вывод “преждевременным”, — заявил Кленов. — Он может быть допущен для такого государства, как Польша, которая, зазнавшись, потеряла всякую бдительность и у которой не было никакой разведки того, что делалось у немцев в период многомесячного сосредоточения войск”.
Книга, не оцененная военным начальством РККА
В защиту точки зрения Иссерсона на совещании никто высказаться не решился, а нарком обороны маршал Тимошенко в своем заключительном слове, оценивая действия немецкой армии в европейских странах в1939-1940 годах, безапелляционно заявил:
”С точки зрения стратегии ничего нового нам этот опыт не дает”.
(продолжение следует)
07:16 12.07.2020
(продолжение)
Прошло менее года, и генерал Кленов убедился в правоте выводов, сделанных Иссерсоном. В первые недели войны Кленов в должности начальника штаба Северо-Западного фронта безуспешно пытался остановить быстрое наступление полностью отмобилизованной и развернутой группы армий «Север».
В июле 1941 года он был снят с занимаемой должности, арестован, а в феврале 1942 года расстрелян.
Но, быть может, точка зрения Кленова не была достаточно обоснована? Ведь известно, в военно-политической элите СССР долгое время господствовало весьма высокомерное отношение к Польше, к военному реваншу, к которому призывал еще Тухачевский.
Соответственно, пишет в «Независимом военном обозрении» кандидат исторических наук Игорь Ходаков, в руководстве РККА не считали нужным должным образом изучать проведенную вермахтом кампанию, полагая, что масштабы людского и военно-экономического потенциала Польши и СССР были несоизмеримы.
На первый взгляд, подобным образом рассуждал и Иссерсон. В «Новых формах борьбы» польская армия характеризуется им как слабая, а польское правительство, как, впрочем, и государство, прогнившим и недееспособным.
Хотя, замечу, посетивший Варшаву незадолго перед германским вторжением генеральный инспектор британских вооруженных сил генерал Айронсайд дал высокую оценку польской армии, а министр иностранных дел Великобритании лорд Галифакс находил её даже более сильной, чем РККА.
На фоне подобных оценок быстрый и полный разгром польских войск стал полной неожиданностью не только для самих поляков, но и для их западных союзников—Англии и Франции, 3 сентября 1939 года объявивших войну Германии.
Причины же внезапного и сокрушительного поражения как Польши, так и, спустя полгода, Франции совершенно точно определил британский военный историк и теоретик Лиддел Гарт.
Непонимание новых способов войны и официальное сопротивление изучению этой методики оказалось во Франции еще сильнее, чем в Великобритании, а в Польше — сильнее, чем во Франции.
Если слова британского исследователя можно назвать правилом, то книгу Иссерсона — исключением из него, ибо советский военный мыслитель четко определил подлинные причины разгрома польских войск — внезапное нападение главных сил вермахта, мобилизованных и скрытно развернутых еще в мирное время. Он сумел увидеть не только до того неизвестные способы войны, но и новые тенденции в военном искусстве.
(продолжение следует)
12:11 12.07.2020
(продолжение)
Ну а сейчас, друзья мои, самое любопытное.
Если в СССР труды Иссерсона подвергали жесткой критике, то в Германии к ним отнеслись со всей серьезностью. Например, генерал Гейнц Вильгельм Гудериан распорядился перевести “Новые формы борьбы” на немецкий язык и внимательно изучал ее. Более того — не только изучал.
Особое внимание гитлеровского генерала привлекли положения советской теории глубинных операций, действующие боевые группы, которые “преследуют оперативные цели, наносят удары против флангов тыла и парализуют противника одновременно на всю глубину его обороны”.
Гудериан, создавая немецкий вариант теории глубинных операций, скопировал многие положения советских военных теоретиков и, прежде всего, Иссерсона. Разумеется, без ссылки на исследование Георгия Самойловича.
По сути дела, часть работы Гудериана является самым настоящим плагиатом.
Внимательно изучал труды Иссерсона и немецкий генерал-фельдмаршал Фриц Эрих Георг Эдуард фон Манштейн (по отцу Левински, но, несмотря на еврейскую фамилию, этот пруссак отношения к евреям не имел).
Племянник фельдмаршала Гинденбурга имел репутацию наиболее одарённого стратега в Вермахте и был неформальным лидером немецкого генералитета. Теория Иссерсона не только подтверждала правоту выбранной концепции глубокой наступательной операции, но и позволяла развивать ее.
* * *
В ”Новых формах борьбы” автор написал:
”
Война вообще не объявляется. Она просто начинается… Мобилизация и сосредоточение войск относятся не к периоду наступления состояния войны, а незаметно, постепенно проводятся задолго до этого. Разумеется, полностью скрыть это невозможно. В тех или иных размерах о сосредоточении становится известным. Однако от угрозы войны до вступления в войну всегда остается еще шаг.
Он порождает сомнение, подготавливается ли действительное военное выступление или это только угроза. И это пока одна сторона остается в этом сомнении, другая, твердо решившая на выступление, продолжает сосредоточение, пока, наконец, на границе не оказывается огромная вооруженная сила.
После этого остается только дать сигнал, и война сразу разражается в своем полном масштабе”.
В своей книге Иссерсон верно указал многие новые черты военного искусства, продемонстрированные немцами. Он отмечал, что традиционные периоды мобилизации, сосредоточения и развертывания отходят в прошлое, а нападение может быть совершенно внезапным.
Тем самым он фактически предсказал то, что произойдет в начале Великой Отечественной войны.
Книга подверглась резкой критике на совещании высшего командного состава РККА в декабре 1940 года, и выводы к которым пришел Иссерсон, не были учтены. Это привело к тому, что размеры катастрофы 1941 года оказались столь значительными.
В начале июня 1941 года Иссерсона арестовали по обвинению в оскорбительных отзывах о верховном командовании (он говорил, что если бы учли хоть часть его рекомендаций, то немцы не продвинулись бы дальше Минска) и приговорили к расстрелу.
Несмотря на применяемые пытки, Иссерсон не признал вины. Расстрельный приговор был заменен десятилетней ссылкой в Карагандинском ИТЛ.
(окончание следует)
14:43 12.07.2020
(окончание)
Хотя Иссерсон не принял непосредственного участия в Великой Отечественной войне, операциями в годы войны руководили многие его ученики по Академии и читатели его научных работ. Поэтому не удивительно, что специалисты отмечают влияние теоретических взглядов Иссерсона на некоторые операции советской армии, в том числе в ходе войны против Японии в 1945 году.
Только в 1976 году русская историография расценила его книгу как один из наиболее интересных трудов того периода, в котором автор сделал интересные и поучительные выводы о способах развязывания современных войн и формах ведения начальных операций.
Интеллектуальный вызов, перед которым стоит военная наука в ХХI веке, заключается не в том, чтобы отправить военных теоретиков прошлого на свалку истории. Задача состоит в том, чтобы научиться тому, как эффективно использовать их творческое наследие применительно к новым условиям. Весьма положительно в своих мемуарах «Воспоминания и размышления» Г. К.Жуков отзывается об Иссерсоне.
Небезынтересны поздравления Г. Иссерсону в день семидесятилетия:
"Если бы Вас послушались в 1940—1941 годах! Как бывший Ваш воспитанник, смело говорю: ужаса войны не было бы. Я старался выполнить Ваши заветы — и сумел вывести свою 4-ю армию из окружения…"
(генерал-полковник Л. Сандалов).
"Вы сыграли огромную роль в подготовке нас к войне, один из первых увидели опасность, нависшую над страной. Вы — крупнейший военный теоретик России. Мне стыдно за тех, кто так жестоко и несправедливо поступил с Вами…"
(маршал А. Василевский).
Подобные слова благодарности высказали маршалы А. Гречко и И.Баграмян.
Георгий Самойлович, чьи знания и талант были так необходимы на фронте, всю войну провел в лагерях. Был реабилитирован только спустя два года после смерти Сталина. Вернули ему два ордена Красной Звезды, которыми он был награжден в 1934 и 1939 годах и медали. Дали генеральскую пенсию и даже квартиру, в которой он жил до ареста.
В период «оттепели» Иссерсон все же смог издать несколько научных работ о Тухачевском, которого автор лично знал, под руководством которого ему приходилось работать и у которого он учился. Но после многолетнего пребывания в лагере его здоровье было сильно подорвано. Его сил хватало только для работы в журнале «Военная мысль»,
Георгий Самойлович умер 27 апреля 1976 года. Похоронен на Аллее знаменитых полководцев Новодевичего кладбища.
Я бы хотел вас спросить, друзья мои, о каких таких гранях таланта Сталина мы здесь рассуждаем?
Этот кровавый душегуб, дьявол в человечьем облике, перед самой войной и во время войны расстрелял тысячи лучших из лучших командиров Красной армии и отправил в лагеря десятки тысяч!!! Поставил на самый край гибели страну, со славной тысячелетней историей, лишил жизни миллионы людей на фронте и в тылу!
А сегодня 70% россиян считают этого параноика самым, самым выдающимся ….
Чудны дела твои, Господи!
20:08 13.07.2020
Pashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на :
> Кровавые жернова репрессий требовали новых и новых жертв.
Вы нигде не объясняете ОСНОВУ, первопричину всей этой кровавой карусели. Ведь те 70% россиян, которые обожают «великого вождя, учителя, организатора и вдохновителя всех наших побед», возможно и не подозревают, что их кумир является автором концепции нарастания классовой борьбы, согласно которой количество «врагов народа», по мере успехов социализма, только возрастает.
08:24 14.07.2020
Загадка происхождения Сталина и другие тайны, которые раскрывает ДНК-анализ. Анатолий Клёсов Кто из наших современников принадлежит к ДНК-группе, что древнее Рюриковичей. У кого из наших известных соотечественников самая редкая ДНК-ветвь на Земле. Что связывает Жириновского с Эйнштейном, а сибиряков с индейцами. Эти и другие интересные открытия ДНК-генеалогии раскрывает доктор химических наук, профессор Анатолий Клёсов.
09:38 14.07.2020
56146 (56146) писал (а) в ответ на :
> Вы нигде не объясняете ОСНОВУ, первопричину всей этой кровавой карусели.
Я бы не хотел делиться своим собственным мнением (а оно у меня конечно имеется), о психотипе Сталина, так как это выглядело бы нескромно и самонадеянно.
Классическим способом, которым сегодня пользуются психологи - выделение основных черт характера пациента и на основании этого, причисление его к одной из 13 основных подгрупп психотипов.
Эту классификацию акцентуаций разработал немецкий психиатр Карл Леонгард в 1968 году, но к такой весьма сложной личности. как Сталин, этот способ не приминим.
Я кое-что читал по этому вопросу и весьма, весьма обобщённо могу назвать основные черты характера Сталина, сделавшие из него кровавого душегуба, невиданного в истории России, если рассматривать страну как великую империю , а не как область обитания лишь русского народа.
Итак, исследователи отмечают в характере Сталина такие основные черты как: нарциссизм, порождённый комплексом неполноценности, тщеславие, социопатию, садистские наклонности, бред преследования, параноидность.
