Эту историю мне рассказал непосредственный участник этих событий, боец и ветеран ВОВ. В описываемое время (1943 г.) их войска стояли на Кубани, на Таманском полуострове, готовясь к наступлению по освобождению Крыма. Он служил связистом одного из подразделений морской пехоты, у него был друг, тоже связист, с которым они изучали свою воинскую профессию, проводили тренировки. Он помнил, как его друг сигнальными флажками семафорил ему: «Я — Мирошниченко, я — Мирошниченко …». В одной из кубанских станиц у Мирошниченко была подруга, к которой он однажды ушел в самоволку на 2 — 3 суток. Вернувшись из самоволки, приказом командования Мирошниченко был направлен в штрафбат.

В ходе подготовки Керченско- Эльтигенской десантной операции, возможно для разведки боем или тактических соображений, штрафбату дали приказ переправиться и занять плацдарм в пригороде Керчи, о точном месте высадки рассказчик ничего не говорил. Боевое снаряжение штрафникам давали в ограниченном количестве, например на 9 холостых патронов — 1 боевой, не знаю по какой причине. После переправы штрафбат численностью около 1200 человек начал штурм. Во время штурма погибло примерно 800, но оставшимся 400 бойцам удалось занять плацдарм и удерживать его. Но вскоре командование дало приказ оставить отвоеванную площадку, и остатки штрафбата были эвакуированы обратно на Таманский полуостров.

Рассказчику сообщили, что его друг Мирошниченко остался жив, но он ранен и находится в госпитале. Посетив его там, он узнал, что у Мирошниченко было тяжелое ранение снарядом — тот весь перевязанный лежал в кровати, а рядом в тазике лежали его ампутированные ноги.

Вот такой эпизод тех событий.

Вскоре, после этого началась сама основная Керченско-Эльтигенская десантная операция. В Википедии говорится о больших потерях флота и авиации Советской Армии в ходе боевых действий, но отмечается, что она имела важное военно-политическое значение. Трудно судить, насколько были выверены и проработаны решения советского командования, насколько была проанализирована ситуация и приняты правильные решения с тем, чтобы свести к минимуму потери своей стороны. Я не берусь делать это, да и, наверное, никто не возьмется. Понятно одно, что, когда перед тобой смертельный враг, то вполне можно допустить, что здесь может быть не до выбора средств, четкого анализа и глубокого рационализма. Победа была достигнута на радость выжившим и ликованию последующих поколений, а какой ценой она была получена, вроде бы потомкам и не так важно.