В начале парикмахеры в Российской Империи назывались цирюльниками, они занимались не только волосами на голове человека, но и усами с бородой у мужчин, они работали по-вызову, с собой таскали большие ящики, в которых были их инструменты, были и специальные помещения для стрижек
Цирюльники :
Цирюльники работали в цирюльнях — так тогда называли парикмахерские. Но самих цирюлен было мало и они внесли малый вклад в само парикмахерское искусство. Парикмахерское искусство развивалось придворными парикмахерами дореволюционной России, имена которых практически не сохранились до наших дней. Однако сохранились истории придворных парикмахеров столицы моды России — Санкт-Петербурга. Такие придворные парикмахеры чаще всего селились в частных дворах, в пристройках к основным зданиям, — потому парикмахеров и называли придворными. Так, например, до наших дней сохранилась история придворной парикмахерской в доме 17 по улице Большая Морская в Санкт-Петербурге. Стрелкой обозначено место, где жил старейший придворный парикмахер Санкт-Петербурга. Такое расположение было типичным для дореволюционной России — придворные парикмахеры жили во дворе, потому и назывались придворными. Именно в таких местах создавалось парикмахерское искусство Российской Империи. Судя по объявлениям в газете 1731 г., у обойно-кроватного мастера Роспорта-Росботта имелся дом на месте современного дома, расположенного в наши дни по адресу Большая Морская улица 17, — во всяком случае, до городского пожара в котором он, вероятно, и погиб со многими Петербуржцами. В 1759 г. его наследники давали объявление о прода-же дома с аукциона. В 1761 г. они продали дом Санкт-Петербургскому купцу Бенедикту Лицману, а он через 10 лет, в 1771-м перепродал его портному Иоганну Георгию Фридгофу. Наследники Фридгофа, сын Иоганн II и дочь Анна Катерина, в 1809 году уступили дом золотых дел мастеру Ф. Мерцу, тот с 1802 г. держал в этом доме ювелирный магазин и придворного парикмахера (во дворе дома, в уголке, перед конюшней — там, где до сегодняшнего дня работает Ленинградская парикмахерская). Семья Мерцев постепенно беднела, а семья купцов Малаховых, въехавших в дом с 1837 года, купив несуществующий тогда 4-й этаж у семьи Мерцев, — богатела; и к 1875 году Малаховы выкупили последние помещения у семьи Мерцев и перестроили дом. Место частного парикмахера (где до сих пор в том же месте находится Ленинградская парикмахерская) в 1875 году получило новый облик: старое деревянное здание разобрали и построили новое кирпичное здание — угловую пристройку дома, куда, опять же, в самый уголок и поместился частный парикмахер. Открывшийся напротив мощный конкурент ювелирному делу, магазин Карла Фаберже, предрешил судьбу этого дома. Драгоценностей Мерцев здесь покупали все меньше и меньше. К 1898 году владеть домом стало не так выгодно и Малаховы продали его французскому обществу страхования жизни «Урбэн», для которого дом не был основной штаб-квартирой. Поэтому, его уже через 2 года, в самом начале века ХХ, перепродали потомственной дворянке Ольге Риккер, известной публицистке и писательнице. Помещение парикмахерской тогда сдавали внаем за хорошие деньги. Известно, что в 1916 году весь дом стоил 140 000 золотых рублей. Во время революции парикмахерскую закрыли, поскольку она была частной, хотя парикмахерские услуги по-прежнему здесь оказывались вплоть до самого конца НЭПа. Сегодня в этом доме находится Ленинградская парикмахерская, во дворе, за магазином книг и чтит память и светлую историю этого замечательного дома и места, в котором шикарные парикмахеры обитают аж с 18 века…. Более детальных историй придворных парикмахеров дореволюционного Санкт-Петербурга практически не сохранилось.
Французские парикмахеры, традиционно считавшиеся лучшими в мире, были первыми цирюльниками в России, они работали на Лубянке, на углу Неглинной и Кузнецкого моста в доме Купеческого общества, в пассаже Солодовникова. Цирюльники таскали с собой громоздкие ящики, наполненные замысловатым инструментом и парфюмерией.
На шее у них неизменно болтался деревянный стул, на который здесь же, на улице, усаживали клиентов. Появление на улице цирюльника всегда становилось событием. Вокруг сразу же собирались зеваки, останавливались прохожие, чтобы послушать их скоморошьи присказы: «— Бреем, стрижем бобриком-ежом, лечим паршивых, из лысых делаем плешивых, кудри завиваем, гофре направляем локоны начесываем, на пробор причесываем, парик промоем, кровь откроем, мозоль подрежем, косу купим и срежем, мушки клеим, стрижем да бреем. Банки, пиявки, набор грудной степной травки!» Эти присказки — своеобразный перечень работ и услуг, проходившихся цирюльниками. Кроме стула, неизменной принадлежностью цирюльников, как мы уже заметили, был приборчик. В нем находились ланцеты, ножницы нескольких видов, широкие бритвы, сосуд для хранения живых пиявок, простейшие медицинские инструменты, загадочные медикаменты в темно-синих флаконах, а также некая «помада собственного изготовления, рекомендуемая для ращения волос»… Цирюльник в России — профессия уникальная, заключавшая в себе не только парикмахерское мастерство, но и обязанности доморощенного лекаря: он делал кровопускания, удалял зубы и даже лечил раны. Бродячие цирюльники слыли высококвалифицированными мастерами парикмахерского дела, чем и сами нередко гордились. Каждый из них имел свой круг клиентов и своеобразную легализацию. Один служил, например, при дешевых городских банях, другой ходил «по приглашениям» по домам, третий работал в дорогом фешенебельном салоне. Цирюльничье дело стало умирать в 90-х годах XIX столетия. Оно даже подвергалось запретам. На смену ему пришло дело парикмахерское. Парикмахерских школ в дореволюционной России не было. Обучение проходило «в мальчиках». И старые мастера не спешили делиться своими профессиональными секретами. В 1860 году русские мастера Агапов и Андреев заняли первое место в конкурсе. А в 1888—1890 гг. Иван Андреевич Андреев получил за прически ряд наград и Почетный диплом заслуженного профессора парикмахерского искусства. В 1886 г. за участие во Всероссийской выставке он получает Большую серебряную медаль. А, участвуя вне конкурса в 1888 г. в Париже и выполнив три прически, он поразил Высокое жюри и ему вручили бриллиантовые академические Пальмы. В 1900 г. на Всемирной выставке в Париже ему вручили награды «За искусство», Золотой крест и Диплом, подтверждающий звание действительного заслуженного профессора парикмахерского искусства. После этого Андреев стал признанным профессором парикмахерского искусства, его приглашали в жюри, экспертом на выставки, конкурсы, показы причесок. Он побывал во многих столицах Европы. С конца XIX века в крупных городах России повсеместно открывались школы, проходили съезды парикмахеров, выходили специализированные журналы, как например «Искусство причесываться» (с 1894 года) или «Русский всеобщий парикмахерский журнал» (с 1913 года).
