В творчестве Петухова на историческом поприще выделяются два периода. В 1980—1990-х гг. он всячески стремился отождествить праиндоевропейцев со «славянами» («праславянами»). Затем, совершив поездки по странам Ближнего Востока и Египту, он начал настаивать на том, что палеолитические кроманьонцы и были «исконными русами»; якобы у них сложились праязык и культурные традиции, которые в наиболее чистом виде унаследовали русские, и якобы именно «русы» составляли ствол («белую расу»), от которого постепенно отпочковывались самые разные народы.

В 2000—2009 гг. Петухов замыслил издать трехтомную «Историю русов», из которой успел выпустить лишь два первых тома в своем издательстве «Метагалактика» (т. 1, 2000; т. 2, 2002). Внешне открещиваясь от «романо-германской исторической школы», которая, по его словам, подчинила себе отечественную историческую мысль, сам он следовал худшим методам этой «школы», в полную силу проявившим себя в этнологических работах конца XIX — первой половины XX в.: моноцентризму, миграционизму и расизму, упрощавших исторический процесс и обосновывавших колониализм и расовую дискриминацию.

Петухов никогда не упускал случая с яростью набрасываться на ученых, обвиняя их во всевозможных прегрешениях и пытался представить их «фальсификаторами» — якобы их главной целью было утаивание исторической истины, чего от них требовали некие заинтересованные политические силы. Себя же Петухов выставлял бескорыстным борцом за «истинное знание» и постоянно подчеркивал свой «профессионализм». На словах он всячески дистанцировался от «народной этимологии» и заявлял, что его работам она не свойственна. Между тем подавляющее большинство его собственных экскурсов в лингвистику основывались именно на ней.

Главным орудием в стратегии доказательства выдвигаемых Петуховым тезисов являлась этимологическая интерпретация имён собственных — топонимов, этнонимов, антропонимов и теонимов. Приёмы этимологического анализа Петухова можно свести к следующим: 1) переход звуков друг в друга по определённым правилам (автором не систематизируемым); 2) чтение слов наоборот; 3) возведение «искажений» к имеющим сходное звучание славянским формам. Это типичные для любительских сочинений о языке утверждения.