"Клеветать не мешки ворочать"

Протоколы Ц. К. большевиков того времени долго — десятилетия — хранились втайне. Они были преданы гласности Госиздатом лишь в 1929 году. Лишь из них мы официально узнали, с чего начал Ленин подкоп под Учредительное Собрание; узнали и его знаменитую фразу: «Ждать Учредительного Собрания, которое явно будет не с нами, — бессмысленно, ибо это значит усложнять нашу задачу!»
В воспоминаниях Л. Троцкого о той эпохе («Правда» от 9-го апреля 1924 г.) читаем:
«В первые же дни, если не часы, после переворота Ленин поставил вопрос об Учредительном Собрании. — «Надо отсрочить, — предложил он. — Надо отсрочить выборы. Надо расширить избирательные права, дав их восемнадцатилетним. Надо дать возможность обновить избирательные списки: наши собственные списки никуда не годятся»… Ему возражали: неудобно сейчас отсрочивать, это будет понято, как ликвидация Учредительного Собрания, тем более, что мы сами обвиняли Временное Правительство в оттягивании Учредительного Собрания. Ленин со своей позицией остался одиноким. Он недовольно поматывал головою и повторял: «Ошибка, явная ошибка, которая нам может дорого обойтись».
Отсрочивать выборы, производство которых уже шло и первые результаты которых уже публиковались, было поздно.
«Комиссаром» над комиссией по выборам в Учредительное Собрание был назначен известный большевистский цент-ровик Урицкий. Он делал Ц. К-ту специальный доклад по поводу поражения большевистского списка среди сугубо-пролетарского уральского района. Доклад этот, конечно, секретный, цитирован в «Собрании Сочинений» Л. Д. Троцкого, т. 3-й, часть 2-ая, стр. 364−365:
«Урал не оправдал наших ожиданий. В местах, отдаленных от центров революционной работы, Учредительное Собрание пользуется большой популярностью. Этим именем заставляют нас держаться выжидательной тактики… Созовем ли мы Учредительное Собрание? — Да, созовем. — Разгоним? — Да, может быть; всё зависит от обстоятельств».
Назначение комендантом Таврического дворца человека, чей доклад был отличной иллюстрацией его чувств к «хозяину земли русской Учредительному Собранию» (как его в то время всё еще пышно именовали в прокламациях Ц. К. его партии), уже само по себе было символично.
С этим «хозяином», ради которого на словах и совершали весь переворот и захват власти — на деле ж сговаривались секретно поступить «в зависимости от обстоятельств» так или иначе, но с одинаковым конечным результатом. «Выяснилось тем временем, что мы будем в меньшинстве даже с левыми эсерами»… — «Надо, конечно, разогнать Учредительное Собрание, — говорил Ленин, но вот как насчет левых эсеров?» Нас, однако, очень утешил старик Натансон. Он зашел к нам «посоветоваться» и с первых же слов сказал: «А ведь придется, пожалуй, разогнать Учредительное Собрание силой». — «Браво! — воскликнул Ленин. — А пойдут ли на это ваши?» — «У нас некоторые колеблются, но я думаю, что, в конце концов, согласятся, — ответил Натансон». («Правда», № 91, 20 апр. 1924 г.).
В те времена пишущему эти строки не раз приходилось вызывать «левых с. — р-ов» и Натансона лично на публичное объяснение.
— Вы сбрасываете с себя узы партийной солидарности и дисциплины, вы взрываете партию изнутри, — говорил я им, — помните же: образовав отдельную партию, вы не сохраните и ее единства, вы и ее взорвете изнутри. Вы помогаете большевикам диктаторски расправляться с другими партиями: придет и ваша очередь, большевистский террор обрушится и на вас. Когда-нибудь вы опомнитесь, но будет слишком поздно. Дело, которое вы начинаете, история назовет вашим политическим самоубийством…
Натансон такого публичного объяснения не принял ни разу. Но для большевиков вопрос уже был предрешен. Оставалось закончить кое-какие формальности.

Заговор против народной воли..., Виктор Чернов — лидер партии эссеров.