В последнее время наблюдается неприятие расизма и патриотизма и тенденция к тому, чтобы объектом наших братских чувств стало все человечество. Такое гуманистическое расширение нашего альтруизма приводит к интересному следствию, которое опять-таки, по-видимому, подкрепляет эволюционную идею «во благо вида». Люди, придерживающиеся либеральных политических взглядов, которые обычно бывают самыми убежденными пропагандистами «видовой этики», теперь нередко выражают величайшее презрение к тем, кто пошел в своем альтруизме чуть дальше, распространив его и на другие виды. Если я скажу, что меня больше интересует защита от истребления крупных китов, чем улучшение жилищных условий людей, я рискую шокировать этим некоторых своих друзей.

Альтруист действует во благо других людей. Какое понимание блага он вкладывает в свою деятельность? Решивший помочь алкоголику альтруист будет выглядеть в глазах объекта насильником, ведь он не хочет его угощать, а хочет разлучить его с объектом вожделения. В то время как альтруист сам себя видит не иначе, как спасителем, ведь он удаляет из жизни алкоголика то, что делает его жизнь несчастной и асоциальной, тут альтруист может позволить себе мысль, что он фактически спасает общество в лице алкоголика — непозволительное проявление эгоизма, не так ли? Но, альтруист этого не осознает и самовосхваление не является его целью, пока он не выйдет к границе своего принципа. Отсюда можно сделать вывод, что альтруист всегда руководствуется своими понятиями о Благе, Добре и Зле, которые, не всегда совпадают с аналогичными понятиями объекта действия. Как следствие, альтруистом может быть и человек, выступающий за легализацию эвтаназии, как гуманного акта помощи тяжело больным, и отсутствие его выгоды очевидно