> (С интересом:) А что — государство (не «территория», не «народ» — а именно «государство»!) продолжает существовать даже после исчезновения правительства? > Каким образом?
Таким же образом, каким оно продолжало существовать в 1941 году.
17:19 11.04.2018
22 июня 1941 года Германия внезапно и вероломно напала на Советский Союз. Это исторический факт. Однако это очень странный факт. До Второй мировой войны Германия не имела общих границ с Советским Союзом и потому не могла напасть, тем более — внезапно.
Германия и Советский Союз были разделены сплошным барьером нейтральных государств. Для того чтобы советско-германская война могла состояться, необходимо было создать соответствующие условия: сокрушить барьер нейтральных государств и установить общие советско-германские границы.
Каждый, кого интересует дата 22 июня 1941 года, перед тем как проклинать Гитлера и обвинять его в вероломстве, обязан хотя бы самому себе дать честный ответ на два вопроса:
— кто сокрушил разделительный барьер нейтральных государств между Германией и Советским Союзом?
— зачем?
Барьер между Германией и СССР был двойным и лишь в одном месте — одинарным. Польша — единственная страна, которая имела одновременно границы и с Советским Союзом, и с Германией. Польша — самый короткий, самый прямой, самый удобный путь между СССР и Германией. Польша — самая тонкая часть разделительной стены. Понятно, что потенциальный агрессор, который желал, чтобы советско-германская война состоялась, должен был пытаться прорубить коридор именно здесь.
Наоборот, та страна, которая советско-германской войны не желала, должна была всей мощью своих вооруженных сил, всей своей государственной мудростью, всей силой своего международного авторитета не допустить своего противника на польскую территорию, в крайнем случае начать войну против него еще в Польше, не допуская к своим границам.
Представьте себе, что за стенкой живет людоед, который громогласно объявил о своем намерении вас сожрать.
Убедившись в том что вы совершенно четко уяснили его людоедские намерения, он начал разделительную стену ломать. Какова будет ваша реакция? Представьте себе, что людоед, ломая стену, встретил определенную трудность и просит вас помочь ему в его трудном деле. Без вашей помощи он просто не может сделать пролом в стене, а следовательно, не сможет вас сожрать. Как вы будете реагировать на такие предложения?
Гитлер объявил о своих намерениях совершенно открыто. Сталин его публично называл людоедом. Но Гитлер не мог напасть на Сталина, т. к. не было общих границ.
Гитлер обратился к Сталину с предложением совместными усилиями сделать пролом в разделительной стене. Сталин с восторгом принял такое предложение и с огромным энтузиазмом ломал польскую стену, прорубая коридор навстречу Гитлеру. Мотивы Гитлера понятны. А чем объяснить действия Сталина?
Коммунистические историки придумали объяснения действиям Советского Союза.
Объяснение первое: растерзав и утопив в крови Польшу, мы двинули наши границы на запад, т. е. укрепили нашу безопасность. Странное объяснение. Советские границы были действительно отодвинуты на 200−300 километров, но при этом Германия продвинулась на 300−400 километров на восток. От этого безопасность Советского Союза не повысилась, а наоборот, понизилась. Но кроме этого возник совершенно новый фактор: общая советско-германская граница. И как следствие этого — возможность войны, в том числе и внезапной.
Объяснение второе: ударив топором в спину Польше в момент ее отчаянной борьбы против фашистов, мы пытались оттянуть момент начала советско-германской войны… Это объяснение из цикла: мы устроили пожар в доме соседа, в этом случае пожар в нашем собственном доме будет позже, чем у других.
Объяснение третье: Франция и Великобритания не хотели с нами заключать договор, поэтому… Какая чепуха! Почему Франция и Великобритания должны защищать Советский Союз, если Советский Союз провозгласил своей целью свержение демократии повсеместно, в том числе во Франции и Великобритании? Западу, по крайней мере, было наплевать, пойдет Гитлер на Восток или нет. А вот странам Восточной Европы было совсем не наплевать. Если Гитлер повернет на Восток, они — первые жертвы. Поэтому страны Восточной Европы были естественными союзниками СССР. С ними нужно было искать союза против Гитлера. Но Сталин такого союза не искал, а в случаях, когда договоры существовали, Советский Союз не выполнял своих союзнических обязательств. Сталин мог бы оставаться нейтральным, но он вместо этого бил топором в спину тех, кто воевал против фашизма.
Подобных объяснений действий Сталина коммунистические историки придумали много. Но каждое из этих объяснений несет в себе два порока:
— оно придумано задним числом;
— оно полностью игнорирует позицию советских руководителей, хотя эта позиция изложена в его сочинениях и речах.
Проломав коридор в разделительной стене, Гитлер посчитал это достаточным и занялся своими западноевропейскими, африканскими, средиземноморскими, атлантическими проблемами.
Что должен был делать Сталин, имея перед собой пролом шириной 570 км и некоторое время в резерве? Правильно. Он должен был спешно укреплять оборону именно на этом участке. Вдоль старых границ существовала мощная линия укрепленных районов. Ее нужно было срочно укреплять и совершенствовать. А кроме нее создавать вторую линию обороны, третью… пятую. Нужно было срочно минировать дороги, мосты, поля, рыть противотанковые рвы, прикрывать их противотанковой артиллерией… Несколько позже, в 1943 году на Курской дуге, Красная Армия готовилась к отражению наступления противника. За короткий срок на огромном фронте советские войска создали шесть непрерывных полос обороны протяженностью в сотни километров каждая и общей глубиной 250−300 километров. Каждый километр был перенасыщен окопами, траншеями, ходами сообщения, укрытиями, огневыми позициями. Средняя плотность минирования была доведена до 7 000 противотанковых и противопехотных мин на километр фронта обороны, а противотанковые плотности доведены до чудовищного уровня: 41 орудие на каждый километр, не считая полевой и зенитной артиллерии и врытых в землю танков. Так в чистом поле в очень короткое время была создана поистине непреодолимая оборона.
В 1939 году условия для обороны были гораздо лучшими: леса, реки, болота. Мало дорог и много времени. Советские войска могли создать мощный рубеж на новой советско-германской границе, благо пролом был неширок.
Но в этот момент Советский Союз прекратил производство противотанковых и зенитных пушек. Вместо того чтобы местность сделать непроходимой, ее срочно делали более доступной. Тут строились дороги и мосты, железнодорожная сеть расширялась, усиливалась и совершенствовалась. Ранее существующие укрепления разрушались, засыпались землей.
Один из участников тех событий полковник ГРУ И. Г. Старинов довольно откровенно описывает это так: «Глупое создавалось положение. Когда мы соприкасались со слабыми армиями относительно небольших государств, наши границы действительно были на замке. А когда нашим соседом стала фашистская Германия, инженерные оборонительные сооружения вдоль прежней границы оказались заброшенными и частично даже демонтированными» (Мины ждут своего часа. С. 176) «Инженерное управление Красной Армии направило заявку на 120000 железнодорожных мин замедленного действия. Этого количества вполне бы хватило для того, чтобы в случае вторжения германской армии парализовать все железнодорожное сообщение в ее тылах, от которого она полностью зависела. Но вместо заказанного количества было получено… 120 мин» (там же с. 186). А между тем мина — самое простое, самое дешевое и очень эффективное оружие.
Производство мин в Советском Союзе было огромным, но после того как был проделан проход в стене, их производство было свернуто…
Чем занимался Сталин кроме разрушения своей собственной обороны? Он занимался разрушением барьера нейтральных государств. Гитлеру одного пролома в стене было достаточно. Сталину — нет. Гитлер (с помощью Сталина) уничтожил государственную власть только в одном из государств разделительного барьера. Сталин (без посторонней помощи) сделал это в трех государствах (Эстонии, Латвии, Литве), пытался это сделать в четвертой стране (Финляндии) и активно готовился это сделать в пятой стране (Румынии), предварительно оторвав от нее огромный кусок территории. Гитлер стремился сделать только один пролом в стене, Сталин — сокрушить всю стену.
И Сталин своего добился. Всего через десять месяцев после подписания пакта «о ненападении» усилиями Сталина разделительный барьер был полностью сокрушен от Ледовитого океана до Черного моря. Нейтральных государств между Сталиным и Гитлером больше не осталось, и тем самым были созданы условия для нападения.
Все западные соседи Сталина за это короткое время стали его жертвами. Кроме стран, имевших границу с Советским Союзом, в рабство к Сталину попала и Литва, которая вообще границ с Советским Союзом ранее не имела. Появление советских войск в Литве означало, что они вышли теперь уже к настоящим границам Германии. Ранее советско-германская граница проходила по покоренным польским территориям. Теперь советские войска вышли к границам Восточной Пруссии. Тут уж никак нельзя сказать, что людоед-Гитлер рубил коридоры на восток, а глупый Сталин ему помогал. Нет, Сталин сам рубил коридоры на запад без посторонней помощи.
На вопрос: «Зачем Сталин согласился помогать Гитлеру рубить относительно узкий коридор через Польшу?» — коммунистические историки пытались придумать ответы, хотя и неудачно. И вопрос, зачем же Сталин сокрушил весь барьер, они предпочитают не поднимать. Мы не будем и мы ломать голову. Слово Сталину, он один ответил на этот вопрос четко и ясно: «История говорит, что когда какое-либо государство хочет воевать с другим государством, даже не соседним, то оно начинает искать границы, через которые оно могло бы добраться до границ государства, на которое оно хочет напасть» («Правда», 5 марта 1936 года).
Вопрос: «Собиралась ли Красная Армия остановиться на достигнутых рубежах?»
Ответ Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко: «В Литве, Латвии, Эстонии уничтожена ненавистная для трудящихся власть помещиков и капиталистов. Советский Союз значительно вырос и продвинул свои границы на запад. Капиталистическому миру пришлось потесниться и уступить. Но не нам — бойцам Красной армии (Директива Народного Комиссара обороны N 400, 7 ноября 1940 года).
Это не речь и не Сообщение ТАСС. Это — приказ Красной Армии. Но западнее советских границ — только Германия или союзные ей страны. Продвигать дальше границы на запад? За счет Германии? Но с ней же подписан пакт…
> 22 июня 1941 года Германия внезапно и вероломно напала на Советский Союз. Это исторический факт. Однако это очень странный факт. До Второй мировой войны Германия не имела общих границ с Советским Союзом и потому не могла напасть, тем более — внезапно. > > Германия и Советский Союз были разделены сплошным барьером нейтральных государств. Для того чтобы советско-германская война могла состояться, необходимо было создать соответствующие условия: сокрушить барьер нейтральных государств и установить общие советско-германские границы. > > Каждый, кого интересует дата 22 июня 1941 года, перед тем как проклинать Гитлера и обвинять его в вероломстве, обязан хотя бы самому себе дать честный ответ на два вопроса: > > — кто сокрушил разделительный барьер нейтральных государств между Германией и Советским Союзом? >
> — зачем? > > Барьер между Германией и СССР был двойным и лишь в одном месте — одинарным. Польша — единственная страна, которая имела одновременно границы и с Советским Союзом, и с Германией. Польша — самый короткий, самый прямой, самый удобный путь между СССР и Германией. Польша — самая тонкая часть разделительной стены. Понятно, что потенциальный агрессор, который желал, чтобы советско-германская война состоялась, должен был пытаться прорубить коридор именно здесь.
Чепуха. Германия разгромила Польшу и вышла на границы с СССР. И лишь гений Сталина отдвинул границу с Рейхом к Бресту, а не к Вильнюсу или Барановичи с Тернополем. И Москва была спасена в 41 году.
17:41 11.04.2018
Pashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на :
> "Зачем Сталин согласился помогать Гитлеру рубить относительно узкий коридор через Польшу?" — коммунистические историки пытались придумать ответы, хотя и неудачно.
насколько я разбираюсь в колбасных обрезках обязательно должно существовать какое-то решение политбюро или пленума ЦК, где национал-социализм был признан разновидностью социализма.
это доказывают обрывки советского предвоенного агитпропа.
> Польские танки 7ТР входят в чешский город Тешин (за год до 1939 г.)
Дети в песочнице играют в детсаду."Марь Иванна. а Вася в песочницу нас"ал.а я за это там наср"ал и Васю на части разрезал. Правда я молодец и разгромил пятую колону?
14:51 13.04.2018
Я хочу кое-что сейчас вывесить, друзья мои сталинисты, а вы уж не сочтите за труд, напишите нам как — «Стыд Зевесовой вожжою Не охлестывает лба?»?
Хоть совсем чуть — чуть чести и порядочности в вас осталась?
Общеизвестно, что сотрудничать с новой нацистской армией СССР начал с момента образования вермахта (1935 год). Однако плотные деловые связи с германскими вооруженными силами у Советского Союза установились еще при Ленине, когда в Германии был рейхсвер — по Версальскому договору немцы не могли иметь собственную серьезную армию и использовали различные «окольные» пути для наращивания военной мощи. Начали с «Юнкерсов»
В 1922 году СССР по секретному контракту предоставил германскому авиационному концерну «Юнкерс» два не функционирующих завода.
Немцы в качестве оплаты обязались 1/5 всех выпускаемых самолетов передавать Советскому Союзу. Ранее в СССР открылись секретные курсы по подготовке немецкого военного командного состава.
В 1926 году заработала Липецкая авиашкола, где занимались немецкие летчики. За время ее существования было подготовлено порядка 200 будущих асов «Люфтваффе» и вспомогательного персонала. Еще больше (свыше 250) гитлеровских танкистов отучились в танковой школе Казани.
В 1928 году начальник гитлеровского Генштаба фон Бломберг во время визита в СССР наблюдал за совместными германо-советскими военными учениями, проходившими в Воронеже (там располагался арткомплекс). Немцы демонстрировали свои умения по применению артиллерии и авиации, в том числе, с использованием химического оружия.
В беседе с Ворошиловым Бломберг остался доволен уровнем подготовки германских специалистов в советских военных школах. Советское командование уже через несколько лет после открытия секретных школ подобного радужного настроя не придерживалось: было очевидно, что немцы от такой учебы получают много пользы, тогда как для СССР учебные заведения существенной практической значимости не имеют. К тому же, германцы явно не горели желанием делиться со своими «деловыми партнерами» последними разработками в военной технике.
В 1932 году прошли большие совместные учения рейхсвера и Красной Армии в украинском Овруче, а через год наступил первый кризис в советско-немецком военном сотрудничестве — в Гамбурге при транспортировке военного снаряжения из СССР в Германию разбились несколько ящиков, немецкая и британская пресса прознали об этом и тайна военных отношений Советского Союза с немцами потеряла свою секретность.
Пришедший к власти Гитлер сначала прохладно отнесся к военному сотрудничеству с СССР, однако экономические причины заставили его пересмотреть свою точку зрения: Германии испытывала острую потребность в промышленном сырье для «оборонки» — для милитаристских целей немцам недоставало стали, военная промышленность нуждалась и в других металлах. Более того, вышло так, что во многом вследствие тесного сотрудничества с СССР Германия и нарастила военную мощь, достаточную для того, чтобы вести войну с Советским Союзом.
Эксперты считают, что поддержка СССР позволила увеличить потенциал гитлеровского военно-промышленного комплекса более чем в 20 раз. Не будь советских поставок, фашисты не добились бы европейского блицкрига.
Пока действовало это соглашение, с февраля 1940 по июнь 1941 года Германией были оккупированы около десятка стран. За три предвоенных года из Советского Союза в Германию были поставлены миллионы тонн нефти, зерна, руды. Ценные металлы и металлолом, в которых крайне нуждалась немецкая военная промышленность, шли в эту страну сотнями тысяч тонн.
Эшелоны со всем этим направлялись в Германию вплоть до нападения немцев на СССР. Известно, что поставки не прекратились даже в первые дни Великой Отечественной войны — советские города уже бомбили, а поезда с зерном и нефтепродуктами находились в пути.
Как говорят современные историки, гитлеровские танки перешли границу СССР, будучи заправленными советским бензином, и за ними шла пехота, евшая наш хлеб.
Германия также поставляла в Советский Союз станки, оборудование, приборы, но не так активно, как СССР — к 1941 году немцы задолжали по поставкам товаров на сумму, превышающую 200 миллионов рейхсмарок.
Отдельным пунктом советско-германского военно-политического сотрудничества была кампания в отношении Польши в сентябре 1939 года, с которой, собственно, и началась Вторая Мировая. Совместных боевых действий гитлеровский вермахт и Красная Армия не вели, но предварительные договоренности (секретный протокол, подписанный в августе 1939 года в Москве немецким послом Риббентропом и Сталиным) разграничивали интересы Германии и СССР в случае нападения на Польшу.
Часть этой страны, а также Латвия, Литва и Эстония, часть Финляндия, румынская Бессарабия отходили к СССР.
21:21 13.04.2018
Восстанавливая по документам хронологию, можно констатировать, что первые 11 дней с начала Великой Отечественной войны, а именно с 22 июня по 3 июля, советский народ ничего не знал о своем вожде. Он исчез из виду".
Так, 22 июня 1941 г. в полдень с обращением к народу выступил нарком иностранных дел Вячеслав Молотов, который сообщил, что «советское правительство и его глава товарищ Сталин» поручили сделать ему сообщение о начале войны.
Советский посол в Лондоне Иван Майский вспоминал: «Когда я узнал о предстоящем выступлении, первое, что пронеслось у меня в голове, было: Почему Молотов? Почему не Сталин? По такому случаю нужно было бы выступление главы правительства».
Дальнейшее развитие событий вызвало у Майского недоумение и тревогу:
"Наступил второй день войны — из Москвы не было ни звука, наступил третий, четвертый день войны — Москва продолжала молчать. Я с нетерпением ждал каких-либо указаний от Советского правительства, и прежде всего о том, готовить ли мне почву для заключения формального англо-советского военного союза. Но ни Молотов, ни Сталин не подавали никаких признаков жизни. Тогда я не знал, что с момента нападения Германии Сталин заперся, никого не видел и не принимал никакого участия в решении государственных дел. Именно в силу этого 22 июня по радио выступил Молотов, а не Сталин, а советские послы за границей в столь критический момент не получали никаких директив из центра".
Однако, по словам самого Молотова, решение о том, что будет выступать именно он, принималось Сталиным:
"Почему я, а не Сталин? Он не хотел выступать первым, нужно, чтобы была более ясная картина, какой тон и какой подход. Он, как автомат, сразу не мог на всё ответить, это невозможно. Человек ведь. Но не только человек — это не совсем точно. Он и человек, и политик. Как политик, он должен был и выждать, и кое-что посмотреть, ведь у него манера выступлений была очень чёткая, а сразу сориентироваться, дать чёткий ответ в то время было невозможно. Он сказал, что подождёт несколько дней и выступит, когда прояснится положение на фронтах".
В свою очередь маршал Георгий Жуков вспоминал: «В первые часы И. В. Сталин был растерян. Но вскоре он вошёл в норму и работал с большой энергией, правда, проявляя излишнюю нервозность, нередко выводившую нас из рабочего состояния».
Историки указывает на то, что существует дневник посещений Сталина в Кремле, из которых видно, что вождь принимал руководителей армии и правительства с 5 ч. 45 м. до 16 ч 45 мин 22 июня 1941 г.
На следующий день, 23 июня Сталин принимал посетителей с 3 ч. 20 м. по 00 ч. 55 м. Георгий Жуков уверяет, что даже спустя сутки, 23 июня, во время начавшегося в Кремле совещания, Сталин выразил надежду, что начавшиеся боевые действия могут быть провокацией. «Гитлер наверняка не знает об этом. Надо звонить в германское посольство», — заключил он.
В 6 ч. утра Молотов у себя в кабинете встретился с германским послом Шуленбергом. Вернувшись в кабинет Сталина, Молотов произнес: «Германское правительство объявило нам войну». По свидетельству Жукова, Сталин молча опустился на стул и глубоко задумался. Наступила долгая и тягостная пауза.
"В этот момент Сталин не мог не осознавать, что рухнула вся им столь упорно, настойчиво, и как он предполагал, искусно, выстаиваемая внешнеполитическая линия, целью которой было получить максимально больше выгод для СССР, используя воображаемую зависимость Гитлера от пакта 1939 года (договор о ненападении между Германией и Советским Союзом)., — именно так счиают историки — Сталин был убежден, что эта мнимая зависимость не позволит Гитлеру начать самоубийственную войну. Все враждебные действия Германии последних двух лет он связывал с происками германского генералитета, дипломатического корпуса, англичан, кого угодно, но никак не фюрера".
Историк-германист Лев Безыменский свидетельствовал, что в 1966 г разговаривал с Жуковым и тот поведал следующее:
"В начале июня 1941 г. я решил, что должен предпринять ещё одну попытку убедить Сталина в правильности сообщений разведки о надвигающейся опасности. До сих пор Сталин отвергал подобные доклады начальника генштаба. Говорил по их поводу: «Вот видите. Нас пугают немцами, а немцев пугают Советским Союзом и натравливают нас друг на друга"
.
Однако и тот доклад Жукова накануне начала войны не возымел на Сталина действие. Сообщения разведки о готовящемся нападении Германии на СССР, в которых даже указывалась точная дата — 22 июня — Сталин игнорировал.
Его дочь, Светлана Аллилуева, так объясняла поведение вождя:
"Отец не мог предположить, что пакт 1939 г., который он считал своим детищем и результатом его великой хитрости, будет нарушен врагом более хитрым, чем он сам… Это было его огромной политической ошибкой. Даже когда война уже кончалась, он любил повторять: „Эх, вместе с немцами мы были бы непобедимы“.
Вплоть до 22 июня 1941 г. советскому народу внушали, что Германия на нас не нападёт. За 8 дней до начала войны ТАСС опубликовало официальное заявление, где говорилось, что „слухи о намерении Германии предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы“. Это происходило на фоне невиданной концентрации немецких войск на западной границе СССР.
Начальник штаба Верховного командования сухопутных сил Германии (ОКН) генерал-полковник Франц Гальдер писал в своем дневнике 22 июня 1941 г.:
"Части противника были захвачены врасплох…, самолеты стояли на аэродромах, покрытые брезентом, а передовые части, внезапно атакованные нашими войсками, запрашивали командование о том, что им делать».
За первые 18 дней войны советская авиация потеряла 3985 самолетов, из них 1200 были уничтожены в первый день на земле.
Каждый день приносил все новые неутешительные известия. Воспользовавшись неготовностью Красной Армии враг продвигался вперед удивительными темпами.
"Данные журнала посещений Сталина показывают, что до 28 июня включительно он работал в своём кремлёвском кабинете ежедневно. А 29 июня со Сталиным случился нервный кризис, возможно к нервному потрясению прибавился обострившийся недуг, но факт остается фактом: ни 29-го, ни 30-го июня Сталин в Кремле не появлялся и никого не принимал, — рассказывает историк специалист по ВОВ Мультатули. — Я согласен с мнением Роя Медведева, что тем самым он поставил страну на грань нового кризиса. Медведев справедливо отмечает, что это был кризис руководства. Дело в том, что Наркому обороны СССР С. Тимошенко не подчинялись ни Военно-Морской флот, ни пограничные войска, ни войска НКВД, ни железнодорожные дороги…
В условиях введенной при Сталине жесточайшей централизации только он один держал в руках все важнейшие нити управления страной и армией. Его тогда никто не мог заменить, и его отсутствие управления государством не могло быть эффективным".
Вечером 30 июня 1941 г. члены Политбюро поехали к Сталину на Ближнюю дачу. Вождь встретил их неприветливо, даже с некоторой подозрительностью. Анастас Микоян вспоминал:
"Приехали на дачу к Сталину. Застали его в малой столовой, сидящим в кресле. Он вопросительно смотрит на нас и спрашивает: зачем пришли? Вид у него был спокойный, но какой-то странный, не менее странным был и заданный им вопрос. Ведь по сути дела, он сам должен был нас созвать. Молотов от имени нас сказал, что нужно сконцентрировать власть, чтобы страну поставить на ноги.
Во главе такого органа должен быть Сталин. Сталин посмотрел удивленно, никаких возражений не высказал. Хорошо, говорит. Тогда Берия сказал, что нужно назначить 5 членов Государственного комитета. Вы, товарищ Сталин, будете во главе, затем Молотов, Ворошилов, Маленков и я (Берия). В тот же день было принято постановление о создании Государственного комитета обороны во главе со Сталиным, а 1 июля оно было опубликовано в газетах".
Многие из добровольцев, уходящих на фронты Великой Отечественной, под гимнастёркой прятали нательный крестик. За матушку-Россию! На войну шли защищать Родину, а не советскую власть
С обращением к народу Сталин выступил в итоге 3 июля 1941 г. К этому моменту немцами уже был взят Минск. А к концу 1941 г. Красная армия потеряла свыше 4 млн 473 тыс. человек, из них военнопленными к декабрю 1941 г. оказались 2 млн 516 тыс. красноармейцев.
В том числе в плен попал и сын Сталина — Яков. В 1941 г. враг стоял в районе Химок. По прямой до Кремля оставалось около 22 км.
Следующие два года ушли на то, чтобы отвоевать обратно свою территорию и отбросить врага за рубежи страны. Для этого потребовалось невиданное мужество и сила духа.
Когда в 1942 г. американский посол Гарриман в разговоре со Сталиным выразил восхищение храбростью русских солдат, тот ответил: «Думаете, они сражаются за нас? Нет, они воюют за свою матушку-Россию».
Вот таким образом становится ясным, что чувствовал Сталин все первые недели войны, какое величайшее преступление совершил, перед народом страны, которую он жестоко мучал все предвоенные годы. И полностью осознал это он видимо только 22 июня 1941 года.
18:02 14.04.2018
Pashutka (Pashutka) писал (а) в ответ на :
> И полностью осознал это он видимо только 22 июня 1941 года.
После войны, когда запретил праздновать День Победы. У этого урода, еще оставалась толика совести, вернее все эти празднования били по его душе, сам фюрера натравили на Европу, сам «обратку» и получил, что диктатору праздновать, свой ИДИОТИЗМ?
