Отрывки из дневника партийного и профсоюзного работника Николая Андреевича Рибковского, который он вел в период ленинградской блокады, публикуются на основе статьи доктора философских наук Н.Н.Козловой. Орфография и пунктуация автора дневника сохранены, цитаты приведены в хронологическом порядке. Дневник состоит из тринадцати тетрадок — одни тоненькие ученические, другие толстые общие. Он был начат 27 января 1940 г. и обрывается на записи от 14 октября 1944 г.
6 ноября 1941 г. «С театра вынужден бы итти пешком. Трамваи не шли. Проспект Володарского до самой Некрасовской улицы засыпан осколками выбитых стекол… Дворники вывешивают флаги»
17 ноября 1941 г. «Если продолжать быть иждевенцем» — пропал". Примечание: Рибковский был принят на работу инструктором райкома партии 5 декабря 1941 г.
20 ноября 1941 г. Размышляя об известии, что иждивенческая норма снижена до 150 г., автор пишет: «Трудно! Это верно. Было время когда на „осьмушки“ хлеба жили, а было, что я неделями не только не ел, но не видел хлеба»
9 декабря 1941 г."С питанием теперь особой нужды не чувствую. Утром завтрак — макароны, или лапша, или каша с маслом и два стакана сладкого чая. Днем обед — первое щи или суп, второе мясное каждый день. Вчера, например, я скушал на первое зеленые щи со сметаной, второе котлету с вермишелью, а сегодня на первое суп с вермишелью, на второе свинина с тушеной капустой. Качество обедов в столовой Смольного значительно лучше, чем в столовых в которых мне приходилось в период безделия и ожидания обедать."
1 февраля 1942 г. «Положив на гроб веревку, женщина зашла сзади навалилась грудью на гроб и свалилась… Я уже опаздывал на пленум Петроградского райкома партии, торопился. Помог подвезти квартал.»
23 февраля 1942 г «…На собрании после доклада нам показали семь выпусков кино-хроники «На защиту Москвы» и музыкальную кино-комедию «Свинарка и пастух». Сюжет фильма очень простой, но фильм смотрится с большим удовольствием. Всесоюзная сельскохозяйственная выставка — прекрасный сказочный город, мирный колхозный труд, богатая колхозная жизнь, изобилие продуктов, счастливая радостнаяжизнь!…, как все это теперь, сегодня, на фоне суровых дней отечественной войны, переживаемых трудностей и лишений, резко кажется еще более прекрасным, сказочным, дорогим и даже далеким. Посмотрев этот фильм скажет: «Ради такой жизни, жизни полной творческого труда, радости и счастья теперь не только еще крепче подтянешь ремень, еще сильнее напряжет силы, еще тверже сохранит выдержку, чтобы преодолеть трудности, пережить лишения и победить! Но если потребуется и жизнь отдаш».
26 февраля 1942 г. «К слову сказать сейчас очень много горкомовцев болеет. Отчего бы, кажись, такое «поветрие»? Если в городе, среди населения, много желудочных заболеваний так можно объяснить истощением и тем, что водой пользуются прямо из Невы, подчас употребляют не прокипяченную как следует быть из-за недостатка топлива, в уборную ходят прямо в квартирах потом где попало выливают и руки перед едой не моют. Некоторые моются редко, чумазыми, с наростом грязи на руках ходят… Встретиш такого человека, а встречаются такие часто, не приятно делается. Ни водопровод, ни канализация не работают вот уже три месяца… А у нас в Смольном, отчего? Питание можно сказать удовлетворительное. Канализация и водопровод работают. Кипяченая вода не выводится. Возможности мыться и мыть руки перед едой имеются. В самом Смольном чисто, тепло, светло. И все-таки люди болеют расстройством желудка. Почти половина работников горкома и обкома сидит на диэте. Некоторые в больнице. В нашем отделе кадров почти все переболели расстройством желудка и сейчас из двух десятков работников отдела кадров больны восемь человек…»
15 марта 1942 г.: «Возобновили, наконец-то работу два кинотеатра: «Молодежный» и «Колосс». С пятого марта работает театр музыкальной комедии в помещении театра им. Пушкина (в «Александринке»). Сегодня оперетта «Любовь моряка». Ниодного билета в кассе. У театра огромная толпа жаждущих попасть на постановку. Тут не только молодеж, а люди средних лет, пожилые и даже старички и старушки, закутанные в старомодные саки, шапках-шалях, с муфтами и палочками… Товарищи из Смольного ходили смотреть оперетты «Сильва» и «Баядера», так покупали билеты за два дня. Рассказывают в театре жуткий холод. Огромное помещение театра забито зрителями до отказа… Невольно вспоминается мне из истории, о Риме, когда народ требовал «хлеба и зрелищ»
24 июля 1942 г. «У Октябрьского вокзала огромные лужи крови, конечности человеческих тел кровяные куски мяса в обрывках материи…»
1 декабря 1942 г. «Сегодня я уже, следуя примеру других, обновил валенки. Как в них хорошо ногам! Мягко, а главное тепло. Воронцов выручил теплой шапкой… Правда шапка не казистая, но теплая… Выходит что я к зиме тоже подготовился… И Горком и Ленисполком сейчас уделяют исключительно серьезное внимание бытовому и культурному обслуживанию трудящихся в условиях зимы»
19 сентября 1943 г. «…в Ленинграде зрелищ достаточно, хватает, жаловаться не приходится. Большой драматический театр им. Горького, театр Музкомедии, КБФ, Городской, популярный ансамбль под руководством Бронской, зал камерных концертов, Госфилармония, дома культуры, клубы, в помещении Малого оперного театра начались спектакли оперного коллектива из артистов театров им. Кирова и Малегота, оставшихся в Ленинграде, Ленгосэстрада, ансамбли песни и пляски... Функционирует свыше двух десятков кинотеатров, в которых показывают новые фильмы. Но вот уже два месяца как я не был в театре. Месяц болел, а до этого и вот сейчас нет времени сходить в театр или кино… Так и пропали билеты на прекрасные места в партере»
5 марта 1942 г. «Вот уже три дня как я в стационаре горкома партии. По моему это просто-напросто семидневный дом отдыха и помещается он в одном из павильонов ныне закрытого дома отдыха партийного актива Ленинградской организации в Мельничном ручье. Обстановка и весь порядок в стационаре очень напоминает закрытый санаторий в городе Пушкине… Очевидцы говорят, что здесь охотился Сергей Миронович Киров, когда приезжал отдыхать… От вечернего мороза горят щеки… И вот с мороза, несколько усталый, с хмельком в голове от лесного аромата вваливаешься в дом, с теплыми, уютными комнатами, погружаешься в мягкое кресло, блаженно вытягиваеш ноги… Питание здесь словно в мирное время в хорошем доме отдыха: разнообразное, вкусное, высококачественное, вкусное. Каждый день мясное — баранина, ветчина, кура, гусь, индюшка, колбаса; рыбное — лещь, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, триста грамм белого и столько же черного хлеба на день, тридцать грамм сливочного масла и ко всему этому по пятьдесят грамм виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину. Питание заказываеш накануне по своему вкусу. Я и еще двое товарищей получаем дополнительный завтрак, между завтраком и обедом: пару бутербродов или булочку и стакан сладкого чая. К услугам отдыхающих — книги, патефон, музыкальные инструменты — рояль, гитара, мандолина, балалайка, домино, биллиард… Но, вот чего не достает, так это радио и газет… Отдых здесь великолепный — во всех отношениях. Война почти не чувствуется. О ней напоминает лишь далекое громыхание орудий, хотя от фронта всего несколько десятков километров. Да. Такой отдых, в условиях фронта, длительной блокады города, возможен лишь у большевиков, лишь при Советской власти. Товарищи рассказывают, что районные стационары нисколько не уступают горкомовскому стационару, а на некоторых предприятиях есть такие стационары, перед которыми наш стационар бледнеет. Что же еще лучше? Едим, пьем, гуляем, спим или просто бездельничаем слушая патефон, обмениваясь шутками, забавляясь «козелком» в домино или в карты… Одним словом отдыхаем!… И всего уплатив за путевки только 50 рублей».
Автор периодически рассуждает о праве власти решать вопросы жизни и смерти, причем отнюдь не в переносном смысле: дать обед или лишить обеда, одеть или раздеть. Он ощущает право принуждать — в силу того, что действует от имени партии. «Когда мы приехали на комбинат, в полном разгаре был воскресник по уборке территории комбината. Сделано много. Собраны огромные кучи щепы, обломков, мусора. Кто хорошо, по ударному работал на воскресники сделан обед из трех блюд как поощрение. Бездельники получили лишь первое блюдо. Правда густой, с жиром, суп, но ни второго (каша со шпиком), ни третьего (брусничное варенье…) им не дали. — «Иначе не заставишь работать»… — заявил директор комбината Веречитин. Для ИТР и стахановцев обед приготовили отдельно».
13 июня 1944 г. Автор попал в только что освобожденный пригород Териоки (ныне Зеленогорск): «Но, что чрезвычайно удивило нас, так это сохранившиеся с 1941 г. наши плакаты и лозунги, расклеенные на зданиях и в помещениях дач и домов отдыха. На одном из домов отдыха, на видном месте, крупными буквами напечатанный плакат: «Смерть фашизму!» А, в доме, на одной из дверей лозунг «Трудящиеся Советского Союза, теснее сплотим ряды вокруг большевистской партии! Под знаменем Ленина-Сталина вперед к победе!». В другом домике на стене: нетронутая, приклеенная гумиарабиком газета «Красная звезда» за 3 июля 1941 г… Трудно себе объяснить как это все сохранилось? Неужели сюда не заглядывали знающие русский язык? Или лахтари против нашей агитации не возражают?…»
7 октября 1944 г. «От посещения театра оперы и балета им. Кирова (б. Мариинки) у меня осталось хорошее впечатление. Театр выглядит новеньким, красивым, величественным. Чистота образцовая, много света и блеску. Торжественно и уютно. …Удивился изобилию всего в буфетах театра. И фрукты и разные сладости (шоколад, конфеты, пирожные), и пиво, и прохладительные напитки, как до войны. Но очень все дорого. Не по моему доходу. Яблочко 15 р. Шоколаду плитка 100 граммов 127−175 р. Пирожное 50 руб., бутерброд с колбасой 25 рублей. Одна конфета 13−20 рублей. Если пойти в театр с дамой, да в антрактах посидеть за столиком… то вряд-ли хватит моей месячной зарплаты, с вычетами и удержанием. Но все-таки хорошо. Хотя и дорого, но есть. Культурно, красиво и приятно даже поглядеть… Но будет хорошо и еще лучше!.. Ценить станем выше, чем это было до войны, хорошую жизнь, в мирном созидательном, хотя и упорном труде» Справка: средняя зарплата в народном хозяйстве в 1945 году составляла 442 рубля.
Примечание. Дневник является частью личного фонда И.И. Белоносова, хранящегося в Центре документации «Народный архив» (ЦДНА, фонд 306). И.И. Белоносов заведовал архивом ВЦСПС. Вероятно, дневник Н.А. Рибковского попал к нему именно потому, что последний стал в конце войны одним из руководителей Ленинградского горкома профсоюзов (с июля 1943 г. он — зам уполн. ВЦСПС по г. Ленинграду). Источник:
------------- Сообщение было проверено модератором. Нарушений не зафиксировано.
Комментарий модератора: Статья является информационной,на основе источника, приводимого в конце,о чем заявлено и в примечании, и не содержит оскорбительных высказываний.
20:39 06.01.2018
КОЗЛОВА Наталия Никитична — доктор философских наук, профессор философского факультета Российского государственного гуманитарного университета.
> КОЗЛОВА Наталия Никитична — доктор философских наук, профессор философского факультета
> Российского государственного гуманитарного университета. > > А без неё и в хронологическом порядке нельзя?
Вы даже с ней не поняли главного:
тот самый Еремин (42118) писал (а) в ответ на :
> 17 ноября 1941 г. «Если продолжать быть иждевенцем» — пропал". Примечание: Рибковский был принят на работу инструктором райкома партии 5 декабря 1941 г.
21:57 06.01.2018
Совок-б/у (Alxan) писал (а) в ответ на :
> Вы даже с ней не поняли главного:
А он и не читал, думаю. У красных же как принято: прибежал и за маузер. К чему разбираться?
22:15 06.01.2018
тот самый Еремин (42118) писал (а) в ответ на :
> Совок-б/у (Alxan) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Вы даже с ней не поняли главного:
>А он и не читал, думаю. У красных же как принято: прибежал и за маузер. К чему разбираться?
Ну, так чтобы разбираться нужно что-то иметь, кроме вешалки для головного убора, а у односпрямленноизвилистых фанатиков такой орган совсем отсутствует…
22:21 06.01.2018
Совок-б/у (Alxan) писал (а) в ответ на :
>> Российского государственного гуманитарного университета. > > А без неё и в хронологическом порядке нельзя? quoted1Вы даже с ней не поняли главного:
тот самый Еремин (42118) писал (а) в ответ на :
> А он и не читал, думаю.
Если бы Вы умели думать Вы бы заметили что W2q (SA97) писал (а) в ответ на :
> КОЗЛОВА Наталия Никитична — доктор философских наук, профессор философского факультета Российского государственного гуманитарного университета.
этот текст взят по ссылке, а не у Вас, заметили бы и про хронологию которую старательно прячет дфн Козлова сосредотачиваясь на проблемах питания ненасытной буржуазии и её холуёв.
15:37 08.01.2018
тот самый Еремин (42118) писал (а) в ответ на :
> Совок-б/у (Alxan) писал (а) в ответ на сообщение:
>> Вы даже с ней не поняли главного:
>А он и не читал, думаю. У красных же как принято: прибежал и за маузер. К чему разбираться?
Я читал И во всём разобрался.
На примере этой темы мы имеем очередную попытку, некоего Ерёмина (у которого похоже большие проблемы с психическим здоровьем) обосрать ненавистный ему, видимо по каким то лишь ему известным причинам (ставших навязчивой идеей) Советский Союз.
Для этого он выискивает различные материалы, в которых либо открыто, либо в завуалированной форме представлены разичного родап факты, фейки, домыслы, сказки, мифы и иное, порочащее Советский Союз. Которое потом Ерёмин подаёт тут под определённым углом зрения, как неоспоримое доказательство того, как было ужасно жить в СССР.
В данном случае, он расскопал где-то статью социолога Козловой, исследовавшей в ней социальный типы людей и их поступки, переживающих блокаду в Ленинграде.
Ерёмин же в этой статье увидел лишь возможность очередного плевка в советскую власть, якобы жировавшей (по его мнени) в блокадном городе, когда другие умирали от голода.
Обличитель хренов.
А почему ты не обличаешь нынешних жирных, упитанных чинушь, жрущих в своё удовольствие, живущих во дворцах на Рублёвках, лечащихся в Швейцарии, и отдыхающих на собственных вилах в Испании, и призывающих народ потерпеть и затянутиь пояски в связи с подползающими к России внешними врагами?
Давай правдолюб, расскажи как живётся народу в освобождённой от советов РФ. Жируете поди все? И конечно все равны перед законом, одинаковое у всех социальное положение, медобслуживание и жилищные условия.
Сидите по шею в дерьме сами но продолжаете обличать страну и людей живших 100 лет назад, против которых вы просто пустое место
------------- Сообщение было проверено модератором. Вам объявляется замечание за это сообщение. Пожалуйста, следите за тем, что Вы пишете.
15:50 08.01.2018
Противовес великому историку и исследователю Козловой:
«Вот уже три дня я в стационаре горкома партии. Это семидневный дом отдыха в Мельничном ручье. С мороза, несколько усталый, вваливаешься в дом, с теплыми уютными комнатами, блаженно вытягиваешь ноги… Каждый день мясное — баранина, ветчина, кура, гусь, индюшка, колбаса; рыбное — лещ, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, 300 грамм белого и столько же черного хлеба на день… и ко всему этому по 50 грамм виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину… Я и еще двое товарищей получаем дополнительный завтрак: пару бутербродов или булочку и стакан сладкого чая… Война почти не чувствуется. О ней напоминает лишь громыхание орудий…»
Вокруг этого отрывка из т.н. «Дневника Рибковского» уже много лет камлают все, кому не лень, рассказывая о том, как «партийная номенклатура обжиралась, пока ленинградцы вымирали». Текст, — вернее, два абзаца из него, — стал, можно сказать, культовым, неотъемлемой частью этакого «катехизиса антисоветчика», и чем чаще встречался он мне, тем больше хотелось разобраться. Ну что же, по-моему время пришло…
Начнем с начала. А кто он вообще такой, Николай Андреевич Рибковский?
Я прошерстил Сеть по-максимуму, но ни единого упоминания об этом персонаже не нашел. Только в контексте данного дневника. Но, что интересно, первая публикация Наталии Козловой, публикатора данного документа, — она рассказывает о Николае Андреевиче довольно много, — состоялась еще в 1998-м году, аж 15 лет назад, и по всей логике (учитывая хлесткость материала) поисками деталей жизни тов. Рибковского не могли не заинтересоваться десятки исследователей. Кто-то для того, чтобы подтвердить, кто-то для того, чтобы опровергнуть. Ан нет: воз, как прежде, там. И ни в одном справочнике, ни в одной публикации ничего сверх информации г-жи Козловой.
Наверняка известно только одно: оригинал дневника, если он есть, хранится в Центре Документации «Народный Архив» — некоей «общественной организацией, «которая была образована в Москве в 1988 году по инициативе группы преподавателей и студентов Московского Государственного Историко-Архивного института. Финансовую поддержку этому проекту оказал Советско-Американский фонд «Культурная инициатива» (Фонд Сороса)» . Автором идеи основания организации был, оказывается, известный «перестройщик» Александр Яковлев, о котором чем дальше, тем больше интересного становится известно, а возглавил новую структуру менее известный Борис Илизаров, тоже «прораб перестройки» (выдвиженец Юрия Афанасьева); именно он «взялся заполнить этот пробел — собирать материалы, которыми пренебрегают государственные архивы».
Естественным образом возникает вопрос. Почему государственные архивы, — а уж там-то работают специалисты высшего класса, — «пренебрегли» данным документом? Вариантов не так много: либо сочли подделкой, либо вообще его не видели. Скорее, на мой взгляд, второе. Потому что в архивах хранятся десятки «блокадных» дневников, самых разных. Это важные бумаги, и просто так от них не отказываются. Разве что от документа за версту пахнет фальшью. Но и представлять явную фальшивку на экспертизу изготовители вряд ли рискнули бы, поскольку после выбраковки ее уже нельзя было бы использовать. В итоге, документ так и хранится (если хранится) в сусеках некоей «общественной организации», реликта эпохи «перестройки», и даже публикатор, г-жа Козлова, по сей день не опубликовала ни единой ксерокопии ни единой странички. По сути, требуя верить себе и г-ну Илизарову на слово.
Более того. Интереснейшую беседу трехлетней давности обнаружил я в блоге уважаемого poltora-bobra, где в ходе обсуждения, — кстати, тоже прелюбопытнейшего (настоятельно рекомендую), — вопроса о том, как же все-таки жило колхозное крестьянство накануне войны возникает многим известный man_with_dogs с темой «Дневник Рибковского». Юзер этот, надо сказать, особенный: радикально фанатичный, за гранью всякого фола антисоветчик, он, тем не менее, гордится своим умением работать с документами, подкрепляя каждую бумажку набором ссылок на дополнительные источники. Однако в данном случае происходит конфуз: в ответ на многочисленные и настойчивые просьбы предъявить если и не скан оргиналов дневника, то хотя бы одну, пусть самую малюсенькую накладную, подтверждающую отпуск каких-либо деликатесов, man_with_dogs сперва всячески юлит, уходя от ответа, а в конце концов, — извольте убедиться, — с раздражением на грани хамства заявляет, что «Рибковский, возможно, и сумасшедший, так тем хуже для большевиков, а никаких накладных я показывать не буду».
Итак, можно констатировать, что «Дневник Рибковского», если и есть в реальности, обнаружен некими «перестройщиками», официальными специалистами не верифицирован, хранится в каком-то «частном архиве» и видела его (?) только г-жа Козлова, абсолютно не специалист в архивных делах, а снять копию она либо не сочла нужным, либо не имела возможности. Кроме того, никаких, ни малейших материалов, хоть как-то подтверждающих его подлинность (или хотя бы существование) на данный момент, — спустя 15 лет после первой публикации, — по прежнему нет.
Но.
Если предположить, — а предположим! — что г-н Илизаров не фальсификатор и тов. Рибковский все-таки фигура реальная, — что не исключено, — а его дневник не фикция, — что тоже, в общем, не противоречит законам физики, — выводы из такого предположения следуют не вполне те, которые хотелось бы видеть юзерам, исполняющим вокруг документа шаманские пляски.
Судите сами.
В течение осени 1941 года, оказавшись без работы, — то есть, с карточкой «иждивенца», — Николай Андреевич за три месяца ожидания вакансии (его, как человека из номенклатуры горкома даже на завод не могли послать) понемногу превращается в доходягу. «Даже сомнение взяло — моё это тело или мне его кто подменил?!!! — пишет он 13 декабря. — Ноги и кисти рук тонкие, как у ребенка, который ещё растёт, вытягивается, тоненькие, живот провалился. Рёбра чуть не наружу вылезли, вытягиваются».
Но это уже конец плохих времен. За неделю до того, как сделана эта запись, 5 декабря он, наконец, принят на должность инструктора отдела кадров горкома, и получает право на рабочую карточку, а «по состоянию здоровья» еще и на двухразовое (завтрак и обед) «горячее спецпитание» в столовой Смольного. То есть, — крамольный отрывок № 1, — «завтрак — макароны, или лапша, или каша с маслом и два стакана сладкого чая. Днем обед — первое щи или суп, второе мясное каждый день. Вчера, например, я скушал на первое зеленые щи со сметаной, второе котлету с вермишелью, а сегодня на первое суп с вермишелью, на второе свинина с тушеной капустой». По сути, достаточно скромный рацион, назначение которого поскорее привести в рабочее состояние нужного работника. Ни количество, ни качество продуктов нам неизвестны, но ясно: для живого скелета это уже райские кущи.
Вторая и последняя крамольная запись, — от 5 марта, — та самая «санаторная». За нее цепляются все, решительно все. Но никто почему-то не удосуживается заметить, что март 1942 года, хотя и предельно неприятен, но уже все-таки не декабрь 1941-го. Это, кстати, отмечает и сам автор дневника. В конце января-начале февраля все по-прежнему очень тяжело, но, по крайней мере, уже запущена железная дорога от Войбокало до Кабоны, после чего продовольственный кризис перестает быть запредельным и блокадный паек постепенно возвращается к допустимым нормам.
С этого времени умирают уже не от голода, а от его последствий, в связи с чем наиболее истощенных начинают направлять в ведомственные «стационары», созданные при большинстве предприятий и учреждений и снабжающихся по «особой норме». Эта практика, собственно, началась еще с января, когда в гостинице «Астория» открылся стационар на 200 коек для ослабевших от голода работников науки и культуры. «Теперь при заводе оборудован специальный стационар, — писал тогда же в дневнике рабочий Кировского завода. — Сюда ложатся по особому ходатайству цеховых организаций люди, опухшие и требующие поддержки питанием и отдыхом. Лежа в стационаре, они сдают свои продкарточки, по которым получают в день три раза пищу: обед, завтрак и ужин в течение 8−10 дней, а затем поступают новые обессиленные товарищи». В целом же, в течение зимы и весны в 109 стационарах города, восстановились 63 740 ленинградцев, главным образом рабочие фабрик и заводов.
Иждивенцам, к сожалению, жилось по-прежнему худо, им внимание если и уделялось, то в самую последнюю очередь, однако мы говорим о тов. Рибковском. Как следует из дневника, дистрофия у Николая Андреевича зашла так далеко, что «горячее спецпитание» в Смольном уже не помогало, и 2 марта его направили в лечебное (разумеется, ведомственное) учреждение для партийцев с признаками дистрофии. И тут необходимо отметить главное: питание в этом стационаре, — все эти возмущающие антисоветски настроенную публику «балыки» и прочая птица-рыба-мясо (объемы не указаны, но речь, судя по всему, идет о ломтиках), — не были чем-то «особым для партийной номенклатуры», но соответствовали общим госпитальным нормам, действовавшим в тот период. Более того, как честно отмечает он сам, «на некоторых предприятиях есть такие стационары, перед которыми наш стационар бледнеет».
Подведем итоги. С некоторой натугой (почему, уже разъяснено выше) признав «Дневник Рибковского» подлинным, а не «перестроечно-ельцинской» фальшивкой, мы видим, что:
(а) высококвалифицированный специалист-кадровик, относящийся к номенклатуре горкома, первые месяцы блокады живет на карточке «иждивенца», не имея никаких привилегий и постепенно доходя практически до преднатальной стадии дистрофии;
(б) дождавшись вакансии, он, помимо обычной рабочей карточки, получает право на двухразовое (в течение месяца) восстановительное «спецпитание», без которого просто не может приступить к работе;
(в) при первой же возможности и первым делом власти блокированного города на Неве создают сеть «стационаров» (санаториев) для приведения в порядок здоровья самых истощенных ленинградцев, причем, поскольку эти «стационары» ведомственные, а решения о госпитализации принимаются в цехах и рабочих коллективах, койкоместа заполняют рабочие и служащие соответствующих предприятий и учреждений, не прекращавших работу в блокадном Ленинграде;
(г) при этом снабжаются «стационары» вполне открыто, по действующим госпитальным нормам, а «партийные стационары» (вплоть до прикрепленного к самому Смольному!) по качеству снабжения и организации оздоровления контингента не только не опережают заводские, но и серьезно уступают некоторым из них;
(д) а что касается лично Рибковского, то в «семидневный дом отдыха», — первый и единственный раз за все время блокады, — он попал не по протекции (никакой «мохнатой руки» Николай Андреевич не имел), а в связи со все еще критическим состоянием здоровья, усугубляемым режимом работы.
Безусловно, все изложенное не значит, что в Ленинграде все было безупречно. Наверняка, начальнички и хитрили, и ловчили, и норовили воспользоваться служебным положением. Это смешно отрицать. Но что касается конкретно «Дневника Рибковского», полагаю, пляшущим вокруг него джигу стоит умерить пыл: по большому счету, эти записи свидетельствуют вовсе не о «привилегиях партийной номенклатуры», но, скорее, об успешном восстановлении социальной инфраструктуры весной 1942 года. И не более.
15:57 08.01.2018
А вот теперь, господа хорошие, попробуйте неделю Строго поста и потом съешьте всё, что ел автор «дневника» в санатории… Тока телефон положите рядом, чтоб неотложку вызвать.
А блокадники — не одну неделю на хлебе и воде жили, если конечно была вода и хлеб.
Без претензий на последнюю инстанцию, чисто из опыта жизни рассуждения.
19:50 08.01.2018
Заместитель начальника УНКВД ЛО в своем спецдонесении № 10145 от 22 декабря 1941 г. информировал секретаря Ленинградского горкома ВКП (б) Я.Ф. Капустина о вопиющих нарушениях в сфере распределения продовольствия со стороны руководителей Приморского района города Ленинграда на протяжении военных месяцев 1941 г. В донесении говорилось: «С наступлением войны секретари Приморского РК ВКП (б) и Председатель Райисполкома организовали в столовой № 13 при Райисполкоме 2 нелегальные группы на незаконное получение продуктов питания без карточек. Первые месяцы войны, когда продуктов питания в городе было достаточно, существование таких двух групп в 5 и 7 человек не вызывало никаких резких суждений и толкований, но теперь, когда с продуктами питания положение в городе весьма серьезное, существование таких двух групп казалось бы недопустимым. С ноября месяца одна из групп в 7 чел. на получение продуктов питания без карточек была ликвидирована, а группа в 5 человек остается существовать и по настоящее время. Продукты питания без карточек секретарь РК ВКП (б) Харитонов дал указание получать коменданту Сергееву непосредственно самим от треста столовых, а не столовой № 13, что им и делается. По имеющимся данным известно, что трестом столовых перед ноябрьскими праздниками было отпущено специально для столовой № 13 — 10 кг шоколада, 8 кг зернистой икры и консервы (курсив наш — Н.Л.) Все это было взято в РК ВКП (б), а 6 ноября из РК ВКП (б) звонили директору столовой Викторовой, требуя предоставления еще шоколада, на что последняя отказалась выполнить их требование. Незаконное получение продуктов идет за счет государства, на что ежемесячно расходуется 2−2,5 тысячи рублей, а в ноябре месяце было израсходовано 4 тысячи рублей. Представленный трестом столовых счет на 4 тысячи рублей пред. Райисполкома Белоус к оплате, последний отказывается его оплатить, а хочет сумму в 5 тыс. рублей отнести за счет спецфондов. Харитонов, полученные директором столовой № 13 папиросы „Зефир“ для всего аппарата РК ВКП (б), в том числе и сотрудников РО НКВД, дал приказание директору эти папиросы около 1000 пачек никому не выдавать, заявляя: „Я сам буду курить“. Сейчас нет возможности выдавать детям пирожное, а Белоус в начале ноября с.г. звонил Таубину: „Достать ему 20 шт. пирожных“. Это последним было выполнено. Сообщается на Ваше распоряжение».
из архивных материалов книги «Неизвестная блокада», автор Н. Ломагин
21:03 08.01.2018
тот самый Еремин (42118) писал (а) в ответ на :
> Сейчас нет возможности выдавать детям пирожное, а Белоус в начале ноября с.г. звонил Таубину: «Достать ему 20 шт. пирожных». Это последним было выполнено. Сообщается на Ваше распоряжение".
Уже писала об этом, но не лишним будет к данной теме:
"Лимоновцы предложили поставить в Петербурге памятник А. Жданову, ближайшему соратнику Сталина, за то, «что он выстоял и победил в блокадном Ленинграде наряду с сотнями тысяч горожан». В блокадном Ленинграде соратники Сталина объедались деликатесами.
«Однако первому секретарю обкома Ленинграда и его свите выстоять было несложно, — считает Игорь Атаманенко, внук личного кардиолога А. Жданова, сотрудник контрразведки КГБ СССР, подполковник, писатель. — В то время как простые ленинградцы получали по 128 г хлеба в день, Жданов сотоварищи в блокаду в прямом смысле ни в чём себе не отказывали. И особенно хорошо это знали его врачи, которым подчас приходилось спасать высшую партийную элиту от последствий неумеренных обжорств и возлияний».
Полный текст:
23:22 08.01.2018
Натали (Natasha78) писал (а) в ответ на :
> Лимоновцы предложили поставить в Петербурге памятник А. Жданову
Вот такой примерно
00:11 09.01.2018
Натали (Natasha78) писал (а) в ответ на :
> Жданов сотоварищи в блокаду в прямом смысле ни в чём себе не отказывали. И особенно хорошо это знали его врачи, которым подчас приходилось спасать высшую партийную элиту от последствий неумеренных обжорств и возлияний".
Дело не в том, что партийцы объедались деликатесами (вероятнее всего, просто питались нормально). Дело в том, за что, за какие такие заслуги комиссары должны были иметь привилегии?
Они что — стояли за станками, или, как Павка Корчагин, в первых рядах строителей дорог махали кайлом?
Вовсе нет! Они питались нормально за проповедь и поддержку двойной морали. За то, что искусственно прилепляли образ Павла Корчагина к Жданову и другим партийным «трудящимся».
И эти строители двойной морали заложили мощный и постоянно расширяющийся фундамент партноменклатуры, которая разрастается и жирует до сегодняшнего дня.
00:17 09.01.2018
Скорее всего в дневник сделаны добавки какие-то, когда его «переписывали» или издавали. Надо бы посмотреть рукописный оригинал, сверить. Жулье же старалось тогда, в 1990-е. Наверняка разные деликатесы приписали — зачем бы ему было все это описывать в дневнике. он разве дурак был? Может, та же Козлова и приписала - антисталинисты и антикоммунисты, они чокнутые, секта. А то нет, если по темам посмотреть.
00:54 09.01.2018
тот самый Еремин (42118) писал (а) в ответ на :
> Вот такой примерно
Ага, особенно на контрасте с настоящими людьми. Вот, например:
Кютинен Даниил Иванович — пекарь блокадного Ленинграда, умерший от истощения 3 февраля 1942 г. в возрасте 59 лет прямо на работе. Умер, но не съел ни грамма выпекаемого хлеба. Похоронен на Шуваловском кладбище. Внесен в книгу памяти блокады Ленинграда.
Ну, так чтобы разбираться нужно что-то иметь, кроме вешалки для головного убора, а у односпрямленноизвилистых фанатиков такой орган совсем отсутствует… 
А то нет, если по темам посмотреть.