Прототип театрализованной постановочной борьбы с применением ударов ладонью в Российской Империи. Вначале эта греко-римская борьба была реальной, потом всё сильнее становилась спланированной, стали применяться красочные костюмы, маски; борцам стали придумывать «характеры»
История цирковой борьбы в России
Конец 19 и начало 20 века ознаменовались расцветом силового спорта и спортивной борьбы, в особенности, цирковой.
В России самое первое сохранившееся объявление о борцовской схватке было напечатано 22 мая 1837 года. «В Санкт-Петербурге в зале Коссиковского у Полицейского моста состоится борьба силача И. Дюпюи с москвичом Марком Ивановым».
С конца девятнадцатого века основные борцовские поединки проходили в цирках — как в столицах, так и в провинцях. Неколько примеров. В Петербурге с 1887 года борьба профессионалов на цирковой арене проводилась главным образом в знаменитом цирке Чинизелли. В Одессе схватки борцов периодически проводились с 1870 по 1890 годы в цирке Вильгельма Сурра. Пионером женской цирковой борьбы был уральский антрепренер Александр Коромыслов, на аренах которого, в частности, выступали силачки и борчихи, в том числе, знаменитые Марина Лурс и Аннетта Буш, предпринявшие большое турне по восточной России. Газеты на рубеже веков писали: «В передвижном цирке братьев Рихтеров, кочевавшем по просторам России, сильнейшая женщина Империи, Марина Лурс, вызывает на борьбу как мужчин, так и женщин». Тем не менее, женщины-борцы в России не пользовались таким широким признанием как мужчины — общество еще не привыкло к женскому спорту, а тем более к женским единоборствам.
Если годом возникновения тяжелоатлетического спорта в России нужно считать 1885 г., когда доктор Владислав Краевский из Варшавы под влиянием встречи с атлетом Шарлем Эрнестом основал свой кружок любителей атлетики, то приезд в Петербург в 1892 г. борца Пытлясинского является краеугольным камнем начала борьбы. Отец российской спортивной борьбы, Владислав Пытлясинский, приехал в Россию в 1992 году уже с европейским именем: в 1886 г. он взял первый приз в Швейцарии (почетную перевязь через плечо с гербами всех кантонов) и в 1889 г. в парижском «Зимнем цирке», победил Абса 1-го. Вокруг Пытлясинского в кружке атлетов доктора Краевского образовалась группа, которой он стал показывать приемы. Это были: художник Кравченко, Адамчевский, братья Семичевы, Тевяшев (кстати, редкий знаток спорта в древности), Ланге, Шмеллинг, Мео, Рибопьер, Штемпель, поэт Лихачев, Разгильдяев, художник Ивановский и др. Это было начальное ядро русских любителей-борцов.
В 1894 г. состоялась первая публичная схватка в французской борьбе. До этого времени изредка заезжие геркулесы-атлеты боролись в обхват или на поясах с желающими из публики. Основоположником таких схваток надо считать Эмиля Фосса, чемпиона-атлета из Штеттина. Фосс был самым популярным из гастролировавших в то время в России заезжих силачей, в большинстве — немцев. Его рекламы, говорившие о том, что он одним пальцем поднимает 25 пудов, были Маскоттой для цирков и летних садов. Прекрасный «поясник» Фосс вызывал постоянно всех желающих бороться с ним на поясах. Первое поражение Фосса в прежнем Санкт-Петербурге было в саду «Ливадия» от любителя Лукина. В свой второй или третий приезд Фосс привез Пытлясинского, о котором мы говорили, и они оба начали выступать в Зоологическом саду под именем «братьев Фосс». В 1894 г. впервые была разрешена администрацией французская борьба в цирке Чинизелли. Считая борьбу опасным для разжигания страстей зрелищем, администрация разрешила борьбу только как «демонстрирование приемов борьбы» с ограничением срока 10 и 20 минутами. Это ограничение, пожалуй, исходило от дирекции цирка, как очень выгодное для, нее. Боролся Пытлясинский с любителями (сначала с пивоваром из завода «Новая Бавария» Рейхелем).
Впервые публика увидела технику и ловкость французской борьбы, показавшейся ей интереснее обыкновенной «поясной» или «в обхват» и необычайным по яркости зрелищем. Теперешним спортсменам может показаться смешным, что тогда «перлом» техники считался двойной «бра-руле» Пытлясинского. Считавшийся лучшим техником того времени, Пытлясинский именно этим своим приемом так врезался в память публике, что мнение о нем, как о «лучшем борце из всех когда-либо бывших», еще до сих пор живо у старинных спортсменов, помнящих его первые выступления. Среди ряда любителей, которые боролись с Пытлясинским в цирке Чинизелли, один выступил под маской. Это был А. Ф. Мео. Он служил маленьким чиновником в каком-то ведомстве и если бы выступил с открытым лицом на арене цирка, то его в два счета убрали бы с места. От борьбы профессионала с любителями до чисто профессиональной было, что называется, рукой подать. Первый профессиональной схваткой явилась борьба Пытлясинского с Норманном, самым тяжелым из «трио братьев Рассо». Затем Пытлясинский боролся с выписанным для него дирекцией цирка легким, но очень ловким немцем Гейне и не то с французом, не то итальянцем Льетро.
Но все эти схватки носят случайный характер и идут с большими перерывами, пока в 1895 г. в том же цирке не появился знаменитый марсельский борец Огюст Робине, акклиматизировавшийся в России не хуже Фосса. С его выступления начинается эра «борьбомании». 9 марта Робине боролся с ловким швейцарцем легковесом Болисса. 10-ти минутная схватка сошла в ничью. По настроению публики, переполнившей цирк, чувствовалось, что магнит найден раз навсегда. 17 марта с Робине уже борется вничью Пытлясинский. 23 марта — победа Пытлясинского над Робине. В промежутке — борьба Пытлясинского с Болисса по вольному стилю, кончившаяся победой Пытлясинского. Нужно отметить, что на афишах администрация потребовала замены слова «вольная», и борьбу Пытлясинского с Болисса поэтому назвали «кавказской». К этому времени начинают циркулировать слухи о каком-то необыкновенном силаче с Литовского рынка. Это — сделавшийся ходячей легендой цирковой галерки и потом летних садов А. Ф. Трусов. Он был действительно очень сильным человеком, громадного роста, тяжелого веса и в рекламах было вполне удобно возводить его в «народные геркулесы». Патриотически настроенная к Литовскому рынку публика считала каждое поражение Трусова случайным, а долгое время каждый его выход сопровождался и аншлагами, и овациями. Особенно прогремел Трусов, когда борьба из цирка перешла летом в сады: Екатерингофский, Измайловский и в садик «Светлана» на Охте. Здесь вместе с Трусовым начали выступать: механик Косинский, булочник Матюшенко, Альберт Оттерштейн, которого афиши рекламировали «охотником на диких зверей», крючник Фадеев, Тимофей Липанин (впоследствии «Тимоша Медведев») и прекрасный атлет-борец поляк Козуляк. В том же году открылась в саду Егарева женская борьба, но успеха она не имела. Садовая публика, особенно «заборная» (т.е. стоявшая за отгороженными местами для сиденья), реагировала на борьбу более горячо, чем цирковая. Поэтому борцы сделались героями сезона. Почти анекдотичным может казаться факт постановки специально для борьбы Козуляка с Матюшенко пьесы «Князь Серебряный», по роману Ал. Толстого. Сцена поединка между силачами из романа — опричником Хомяком и деревенским богатырем Митькой — была приноровлена к борьбе Козуляка, выступавшего в роли Хомяка, и Матюшенко, изображавшего Митьку. Автору романа оставалось только переворачиваться в гробу, так как Козуляк победил Матюшенко и этим самым переделал финал романа.
В самый разгар борьбы 1895 г. явился работать в Измайловский сад один из лучших русских атлетов А. В. Знаменский (Вильямс Моор). Рекордсмен-гиревик, хороший поясник, во француэской борьбе он далеко не был выдающимся. Но на поясах Моор переложил в садах всех борцов, кроме Трусова, имевшего вообще поражения только от Пытлясинского. Когда зимой того же года борьба стала уже регулярным явлением в цирке Чинизелли, там появились: эстонец Бесберг, варшавянин Василевский, австриец Паллер, снова Робине, Пытлясинский, Фосс болгарин Петров и Моор. Тогда же произошел громадный скандал из-за борьбы Пытлясинского с Моором. Последний в течение 15-ти минут отступал к барьеру от нападений Пытлясинского. Желая вызвать Моора на какой-нибудь прием, Пытлясинский демонстративно повернулся к нему боком, подняв руки кверху, Моор схватил его боковым поясом и бросил на обе лопатки. Началась бесконечная газетная полемика относительно качества этой победы, кончившаяся лишь с отъездом Пытлясинского в Финляндию.
В 1897 г. в цирке Чинизелли выступили турецкие борцы Кара-Ахмет и Ибрагим-Мамут. Успех их не поддавался описанию. Особенно поражал своей силой Кара-Ахмет, положивший выступивших против него Паллера Старка, Брандта, Робине и, наконец, немецкого чемпиона #3 104# Поля Абса, на которого возлагала колоссальные надежды немецкая петербургская колония и которому предшествовала колоссальная богатейшая реклама.
В конце девятнадцатого века в маленькой провинциальной Эстонии возникла целая плеяда выдающихся борцов и силачей. Достаточно назвать Георга Гаккеншмидта, Георга Луриха, Александра Аберга и «непобедимую пару» — Мария Лоорберг (Марина Лурс) и Аннета Буш. Попав в кружок Краевского, Георг Лурих в течение года добивается превосходных результатов. Некоторые достижения Луриха в тяжелоатлетических упражнениях превышали мировые рекорды. Вскоре он становится профессиональным атлетом и борцом. Выигрывает звание чемпиона по французской борьбе, устанавливает несколько мировых рекордов по поднятию тяжестей. 1896 — 1897 гг. принесли ему сначала звание «первый борец России», «Атлет — чемпион России», затем и «Чемпион мира по поднятию тяжестей одной рукой». Рост его за 10 лет со 150 см увеличился до 177 см, вес с 50 кг до 90 килограммов. Георг Лурих сыграл большую роль в спортивной карьере другого ученика Краевского, Александра Аберга. Он стал и тренером Аберга и старшим товарищем. Благодаря Луриху Аберг стал выдающимся непобедимым борцом. Он принимает участие во многих международных чемпионатах по борьбе и везде одерживает победы над известными борцами. Мастерство повышается и Аберг становится грозным соперником для борцов мирового класса. Иногда Аберг выступал в цирке с атлетическими номерами.
Первое поколение борцов пришло в цирк из деревни. Это были крестьянские дети, привыкшие к труду и наделенные незаурядной силой. Например борец Иван Заикин, из семьи бурлака, перед тем как попасть в цирк, в 9 лет пошел поводырем к слепому, потом побыл рабочим на мельнице, грузчиком на пристани. На арене Заикин носил на плечах якорь весом в 25 пудов, на его плечах гнули железную балку и даже ломали телеграфный столб. Заикин выходил на арену под «Эх, дубинушка, ухнем» в русской рубахе и лаптях, и на плечах нес огромную бочку. Обносил кругом арены. Снимал, рассказывал публике свою биографию — как из грузчиков саратовской пристани попал в чемпионат и сделался чемпионом мира.
Но были иные варианты. «Король гирь» Крылов был сыном управляющего завода, окончил гимназию, реальное училище, а после — мореходные классы по специальности штурмана. Но это все было не для него. Бросив штурманское дело, Крылов начал выступать в балагане. Работал запоем: показывал роскошные упражнения с гирями, вызывал бороться на поясах всех желавших; в день выступал до 15ти раз.
П. Янковский (Папаша), выходец из обедневшей семьи польских дворян, атлетикой стал заниматься в лейб-гвардии уланском полку, где служил вахмистром. Николай Вахтуров один из немногих учеников Поддубного, человек феноменальной силы, с борьбой познакомился в Петербурге, служа в гренадерском полку. Став профессиональным спортсменом, Вахтуров писал: «Я люблю борьбу больше всего на свете, люблю так, как художник любит свою картину, композитор любит свое музыкальное детище, артист — свою выигрышную роль».
В то время для любителей не считалось недопустимым участвовать в состязаниях с профессионалами даже публично, при платной публике. С другой стороны, многие профессионалы одновременно выступали в любительских состязаниях, именно те, у которых профессиональные выступления шли параллельно с какой-нибудь основной их службой и не являлись исключительным средством к существованию. Как в крошечном по размеру для борьбы атлетическом кабинете доктора Краевского, так и в школе Пытлясинского (на Забалканском проспекте), существовавшей очень недолго и бывшей переходным этапом отколовшихся от Краевского сторонников Рибопьера при основании им «СПБ Атлетического общества», а затем и на арене СПБ Атлетического общества, постоянно шли тренировочные или серьезные схватки любителей с профессионалами.
Это являлось «экзаменом» для тех я других и давало возможность всем спортсменам быть в курсе шансов каждого борца. Для приезжающего в Петербург гастролера-борца считалось необходимым принимать вызовы от любителей, — иначе он не мог бы уверить в своем «классе». На этой почве разыгрался комичный случай с Лурихом. К нему подошел на арене Атлетического общества любитель Орешкевич (потом известный оперный артист) и сделал вызов на борьбу. Присутствовавшие при этом спортсмены, желавшие «разыграть» Луриха, стали уверять его, что Орешкевич — редкий по силе и технике борец с прекрасной «кладкой». Лурих, и без того не отличавшийся особенной храбростью, так перепугался, что целых 10 минут только спасался от нападавшего на него Орешкевича, и схватка кончилась в ничью. Между тем Орешкевич — недурной гиревик и прекрасный гимнаст — не имел никакого понятия о приемах борьбы и только для устрашения Луриха прыгал на него с самым диким видом.
В 1897 г. в манеже Рибопьера, председателя Атлетического общества, в сущности, его единоличного хозяина, так как общество существовало исключительно на его средства, открылся I Всероссийский любительский чемпионат. Состязались в борьбе, поднятии тяжестей и гимнастике. Вряд ли этот чемпионат заслуживал названия «Всероссийского», так как из иногородних прибыло лишь 2 рижских гиревика: Ласс и Эдельман. Почему-то совершенно отсутствовали москвичи, среди которых было много первоклассных атлетов и борцов. Между любительскими схватками прошли схватки и профессионалов. Боролся очень старый французский борец Феликс Бернар (неизвестно в силу каких соображений выписанный Рибопьером) с любителями Мео и Семичевым, которых он положил, и с кандидатом в чемпионы — любителем Шмелингом, который положил Рибопьера. Так как Шмелинг был секретарем Атлетического общества и правой рукой Рибопьера, то, пожалуй, старик чемпион Бернар и был выписан специально «под Шмелинга». Затем много шума в спортивных кругах наделала борьба Пытлясинского с Георгом Лурихом. Во что бы то ни стало желавший сбросить Пытлясннского с его пьедестала, Лурих сделал вызов, в котором обещал положить Пытлясинского «на любой прием в любую минуту». Схватка кончилась победой Пытлясинского в четыре минуты.
В качестве подарка на новый 1898 г. судьба послала петербургским атлетам Георга Гаккеншмидта, который в первые же дни своего приезда сбил всех тогдашних премьеров с рекордных мест: Гвидо Мейера, Кравченко, Лебедева и других. Мало этого: Гаккеншмидт сразу же побил ряд мировых рекордов. По правде, этот феноменальный атлет уже тогда не был любителем — он до приезда в Петербург работал в небольших балаганчиках и цирках Эстляндии под псевдонимом Ленц. Но так как в лице его видели, и вполне справедливо, восходящую звезду слишком большой величины, то в Эстляндию был послан специальный человек, чтобы скупить и уничтожить прежние контракты Гаккеншмидта, удостоверяющие его профессионализм. Взяв без всякого труда первые призы по поднятию гирь и борьбе на спортивном празднике, устроенном Велосипедно-атлетическим обществом в Мйхайловском манеже 25 марта 1898 года, он сразу сделался кумиром публики. Пусть не удивляются теперешние атлеты, но вот те номера, которые доставили Гаккеншмидту почетные призы в этот вечер: растяжка двух лошадей и поднимание одной рукой двух человек. Тогда это было новинкой. В борьбе он положил Эдельмана и Бжозовского, а с Кравченко проборолся 10 минут в ничью. Перед II Всероссийским любительским чемпионатом, на который ожидался приезд целого ряда профессионалов — Гаккеншмидт съездил в Москву, где на арене Кистера встретился со считавшимся для него опасным конкурентом — любителем Горловым. Тренируясь с ним, Гаккеншмидт сделал ему обратное «тур-де-бра», в результате чего Горлов остался со сломанной рукой, а Гаккеншмидт — без конкурента. В июле 1898 г. Гаккеншмидт едет в Вену и здесь на юбилейных состязаниях берет по борьбе первый приз. Наконец наступили долгожданные апрельские дни, и начался II Всероссийский любительский чемпионат. Из профессионалов приехали: знаменитый чемпион мира Поль Понс и русские силачи из Ростова-на-Дону: Фаддей Михаилов и Хомутов (впоследствии Микиртичев). Схватки с профессионалами начались встречей Пытлясинского, бывшего тогда профессором борьбы в Атлетическим обществе, со Шмелингом: в 4 минуты Шмелинг был брошен. Затем боролись на поясах Пытлясинский с Михайловым. Эта схватка была животрепещущей по следующей причине. В атлетическом кабинете доктора Краевского среди его мировой коллекции фотографий атлетов и борцов была карточка Михайлова с надписью «победивший Пытлясинского на русско-швейцарской борьбе».
Эта надпись была в течение нескольких лет бельмом в глазу у самолюбивого Пытлясинского, и когда ему удалось в манеже Рибопьера бросить на поясах Михайлова, он первым долгом обернулся к Краевскому, делая жест, точно зачеркивая что-то в воздухе. На следующий день роковая надпись была зачеркнута. Михайлову удалось отыграться, бросив чемпиона-любителя Шмелинга и продержавшись 40 минут в ничью у Понса. Их схватка все время шла в стойке, причем Понс делал такие немилосердные «краватты» Михайлову, что тот кончил борьбу с посиневшим лицом. Из-за этой последней схватки публика, наполнившая манеж, буквально передралась. «Гвоздь» состязаний — схватки Поля Понса с Гаккеншмидтом и Пытлясинским кончились, к общему удивлению и восторгу публики, поражением всемирного чемпиона от обоих. Долго говорили, что Понс был отравлен, но дело объяснялось гораздо проще: Поль Понс был очень миролюбивым человеком вне Парижа.
Велосипедно-атлетическое общество, во главе которого стоял д-р Краевский, устроило в 1899 г. в Михайловском манеже международные состязания в борьбе, шедшие параллельно с велосипедными гонками. Состав был большой: Пытлясинский, Фенелон, Поль Ле-Масток, болгарин Петров, Дома с Пик-Планк, москвич любитель Солдатченков, Эмабль де-ля-Кальметт.
После III Всероссийского чемпионата любителей, в котором Гаккеншмидт, наконец, положил Шмелинга, он окончательно перешел в ряды профессионалов, как безусловно сильнейший и лучший мировой борец того времени. Между любительскими схватками на этом чемпионате выступали профессионалы: болгарин Петров, Поль Абс и Янковский. Последний, благодаря колоссальному весу, росту и силе почти не знавший соперников в поясной борьбе — с французской борьбой тогда был еще очень мало знаком. Гвоздем этого чемпионата был приезд знаменитого французского чемпиона мира по боксу Шарля Кастересса.
Весна сезона 1900 — 1901 г. опять застала в Михайловском манеже состязание профессионалов с любителями. Лебедев был приглашен в этом сезоне преподавателем Велосипедно-атлетического общества и руководил состязаниями в манеже. Судя по составу любителей, между ними и профессионалами ожидалась сильная резня, тем более, что у одного из любителей — эстонца Ганса Лийва — была редкая «кладка», а другой — Константин Коссовский, ростом в 188 см., очень худощавый, но сильный и на редкость ловкий, — почти не знал соперников по защите. Из профессионалов выступали: болгарин Петров, Ла-Сартесс, Жирарди, Фенглер и приехавший уже в ореоле славы чемпиона- профессионала Гаккеншмидт.
Врезался в память инцидент, происшедший на борьбе Гаккеншмидта с Шемякиным. Отбывавший воинскую повинность Шемякин тогда еще любитель, нуждаясь в деньгах, решился рискнуть выступить в борьбе. Условились, что Лебедев загримирует Шемякина. К выходу Шемякина его рыжие волосы были вычернены пробкой, брови сделались цвета вороньего крыла, а также появились черные усы и баки. При первом же приеме Гаккеншмидта все остолбенели: на безусом лице Гаккеншмидта отпечатались усы и бакенбарды, а вместо Шемякина стоял североамериканский негр. В довершение всего, как раз против эстрады, где шла их схватка, в ложе восседал ротный командир Шемякина. Злополучный «белый негр» за эту борьбу заработал 10 рублей и 30 суток смешанного ареста.
В 1904 г. в цирк Чинизелли приехал Поль Понс с своей труппой. Был объявлен впервые в России «международный чемпионат». Состав борцов был блестящий. Во главе борцов стояли Поль Понс и один из сильнейших борцов мира за все время существования борьбы — Рауль ле-Буше. На этом турнире заблистал малоросс Иван Поддубный, который взял реванш за своё поражение, точнее за победу, украденную годом раньше, в Париже. Припомнил Раулю Буше оливковое масло, которым тот был смазан и судейские махинации. Полчаса ломал его в партере, пока Буше не отказался от борьбы — стодвадцатикилограммовый любимец Парижа, шатаясь, удалился за кулисы, где рыдал навзрыд.
«Золотой век» французской борьбы приходится на начало девятисотых годов. Во многом этому способствовал ряд побед наших борцов, и, прежде всего, И. М. Поддубного, на международных чемпионатах. Боролись все и всюду — мальчишки на пыльных улицах и взрослые на ярмарочных площадях. Не было, наверно, ни одной цирковой труппы без борцов и силачей. Помимо французской борьбы, практиковались и другие виды: борьба на поясах, различные виды национальной борьбы… Последние не пользовались особым успехом по той причине, что зачастую исполнялись крайне неумело. Одним из исключений являлась исландская борьба Глима, основу которой составляли подножки и болевые приемы. Демонстрировавший приемы этой борьбы Йозефсон вызывал всех желающих бороться с ним, и, по свидетельству очевидца, «смешно было видеть, как его молниеносные подножки скашивали смельчаков или сомневающихся».
В общем-то, нет ничего удивительного в том, что борьба проникла в цирк. Цирк всегда был тесно связан со спортом, ведь одна из его задач — прославлять человеческую силу, ловкость, смелость, а борьба, как ничто другое, способствует развитию этих качеств. Влияние было взаимным — с одной стороны, цирковая борьба стала столь популярной благодаря развитию спорта. С другой — именно благодаря цирку распространилось увлечение спортом, культ силы.
Как правило, первые два отделения шло обычное цирковое представление, а в третьем была борьба. К особенностям профессиональной борьбы относится отсутствие весовых категорий, отрицание ничьих — признаются только победы и поражения. Первая схватка ограничивается, если победа не наступает раньше, двадцатью минутами, вторая — сорока минутами, третья, так называемая бессрочная, продолжается до результата. Победитель должен заставить своего противника не только коснуться лопатками ковра, но и удержать его на лопатках на протяжении трех-четырех секунд. Перекат через лопатки за поражение не засчитывается. Разрешены некоторые приемы, запрещенные в борьбе любительской: среди них — двойной нельсон и «макароны» — удары по шее и по спине противника ладонями и предлоктевым суставом. Как в любительской, так и в профессиональной французской борьбе запрещены захваты ниже пояса, удары головой, выламывание суставов, удушение, подножки.
Понятно, что никто не мог бы выдерживать изо дня в день столь длительные поединки. Поэтому о результате договаривались заранее. Уже этим цирковая борьба отличается от спортивной. Вероятно, спортивные состязания тоже не всегда бывают честными, однако подразумевается, что они должны являться таковыми. Борьба же в цирке не может быть полностью честной изначально. Ее основная цель — произвести впечатление на публику, которая, возможно, наивно принимает все за чистую монету.
На наивных зрителях неплохо наживались. Бывало, перед началом выступления подставной посетитель доверительно сообщал двум-трем соседям, что чемпион нынче не здоров, выступать будет плохо и обязательно проиграет другому борцу. Вспыхивал спор. «Подставной» предлагал пари: ставил деньги на непопулярного борца. В ответ сыпались контрставки. «Подставной» делал вид, что входит в азарт, и ставок заключал множество. После этого чемпион получал команду: «Лечь!»
Борцы делились на чемпионов, апостолов и яшек. Чемпионы, наделенные большой силой и владеющие техникой борьбы, претендовали на призовые места. Апостолы — фактурные борцы с хорошими фигурами — давали возможность чемпионам проявить свою квалификацию. Яшки, иногда презрительно именуемые подкладкой, были старики/неопытные молодые борцы, которым предписывалось ложиться на лопатки.
Борьба с предопределенным результатом на профессиональном жаргоне называется «шике». Ей противостоит настоящая, честная борьба под названием «бур». Впрочем, в азарте схватки шике вполне может перерасти в бур. Кроме того, в цирковых выступлениях случаются и вызовы из зрительного зала. Были, безусловно, и настоящие чемпионы, честно «бурившие» с другими выдающимися борцами и выходившие победителями. Среди таких борцов первое место, безусловно, принадлежит Ивану Поддубному.
Между прочим, даже зрелищная борьба, «показуха» — не такое уж простое дело. Для этого требуется и сила, и ловкость, и умение. Но все же, привыкая постоянно вести шике, борцы теряют форму.
Постепенно зрителю приедалась простая борьба, поединки сами по себе стали казаться пресными. Зрелище стало театрализоваться, эффективность все больше приносилась в жертву эффектности.
Устроители демонстрировали, каких сил им стоит сдержать «дикарей», чтобы те не порвали публику, и борцы с этим имиджем после выступлений опасались ходить по улицам. Силача-великана Темирболата Канукова по прозвищу «Казбек-Гора» (рост — 228 см, вес- 220 кг) предлагали в рекламных целях перед выступлениями водить по улицам в цепях. Не вышло: скромному и застенчивому горцу-осетину совершенно не давалось свирепое выражение лица. Были и герои-любовники — великорусский крестьянин Иван Заикин, самоуверенный Франц Миллер и красавец Гирш Бродский «с лицом римского патриция», как писали о нем газеты, еврейский мальчик, которому не досталось скрипочки.
Среди устроителей чемпионатов равных не было «дяде Ване» — И.В. Лебедеву. Выступая в качестве организатора чемпионатов и арбитра борцовских схваток, он очень много сделал для пропаганды борьбы, но в то же время сыграл в ее истории роковую роль. Обладая недюжинным актерским талантом и фантазией, он как никто другой умел «завести» публику — зрители, зараженные его игрой, приходили в неистовство.
Дядя Ваня изобрел амплуа борцов — «любовников», «зверей», «комиков». Ввел музыкальное сопровождение, парады борцов: все борцы выходили на арену, становились полукругом, а арбитр представлял их публике. При этом каждый борец должен был держаться установленного для него характера, играть определенную роль. Представляя борцов публике, Дядя Ваня наделял их такими удивительными званиями, титулами, прозвищами, что оставалось только диву даваться. В руководимых им чемпионатах борцы стали постоянно бороться под масками, дабы сильнее заинтриговать зрителей. Борец обязан был снять маску в случае, если оказывался побежденным. Каких только не было масок: «Красная», «Черная», «Золотая», маска «Инженер», «Металлист», «Сатана», «Молния»… Борьба под масками имела давнюю традицию. Ее цель — опять же, привлечение внимания зрителей и выколачивание денег. Чемпиону бросал вызов некто неизвестный, выступающий под маской. Распускались слухи о якобы благородном происхождении маски, о том, что он якобы герцог или князь… На самом деле под маской, как правило, скрывался нанятый хозяином цирка борец.
Дядя Ваня привлекал к участию в поединках людей, хорошо выглядевших физически, артистичных, но нередко совершенно не способных к борьбе. Таким образом, борьба превратилась в чистейшей воды профанацию. В своих воспоминаниях Дядя Ваня писал: «Ведь и до меня борьба на девяносто процентов шла с ранее предрешенными результатами… я внес только больше художественной отделки и культуры в театрализацию».
Справедливости ради надо сказать, что в других чемпионатах дела обстояли, как правило, еще хуже. Хозяевами многих чемпионатов были сами борцы. Естественно, они не желали кому-то проигрывать, принуждали других борцов ложиться под них и сами себя награждали чемпионскими лаврами.
Борьба опошлялась все сильнее. Борцы изображали из себя «диких людей», которых водили по городу в кандалах на потеху публике, съедали целиком поросенка — в общем, кривлялись, как могли. Стали хороши все приемы — лишь бы они нравились зрителям. Некоторые из борцов даже кусались.
Борцы демонстрировали и атлетические номера: сгибали железные прутья, забивали кулаком гвозди, рвали цепи, ложились на гвозди, удерживая на груди тяжелую платформу, на которой стояло несколько человек. Такую платформу можно было держать и в зубах. Все это проделывал отличный борец и атлет Александр Засс. Помимо этого, он удерживал за упряжь двух коней, которых усердно нахлестывали конюхи. Те бешено рвались в разные стороны, но в конце концов замирали, покоряясь воле человека. Был и номер «Человек-снаряд»: пушка стреляла живым человеком, а Засс ловил его на лету.
Такие номера, безусловно, куда больше соответствовали цирковому духу.
Надо отметить, что в то время как профессиональная (цирковая) борьба как зрелище завоевала в России огромную популярность, а выступавшие в Российской Империи профессионалы-борцы приобрели известность во всем мире (Поддубный, Заикин, Шемякин, Лурих, Гаккеншмидт и многие другие), то любительская борьба была развита очень слабо и не имела никакой правительственной поддержки, а лишь держалась на частной инициативе. Русские борцы-любители хотя и принимали участие в международных состязаниях, но желаемого успеха, за редким исключением, не достигали. На мировом борцовском небосклоне сверкали лишь имена российских профессиональных цирковых борцов, причем ни один из них не выступал на зарубежных чемпионатах в качестве официального представителя России. Выгодно было борцу выступить на том или ином чемпионате — он ехал, невыгодно — не ехал. Он волен был выступать там, где платили больше. И еще одно обстоятельство: иногда хозяин решал, кто должен завоевать первый приз и не дать его тому, кто выступил лучше всех. Например, многие считали, что на чемпионате Луриха Поддубному не дали возможности занять первое место.
В цирке проводились и чемпионаты по женской борьбе. Над ней посмеивались, в частности, в одной из газет отмечалось: «Борчихи тренированы очень скверно… вместо изящного демонстрирования тех или других приемов борьбы получается в высшей степени некрасивая возня двух растрепанных существ женского пола, напоминающих ведьм из „Макбета“». В самой по себе борьбе между женщинами не было ничего плохого — пусть она и не пользовалась большой популярностью, но все же свидетельствовала о распространенности спорта. Однако, когда в одном из чемпионатов в Ярославле мужчины и женщины стали бороться друг с другом — это была откровенная похабщина.
Последним крупным чемпионатом стал чемпионат в Госцирке в Москве в 1922 г с участием самого Поддубного. Появление его в параде обставлялось с особой помпой: Поддубный выходил после представления всего чемпионата; борцы встречали его, стоя в две шеренги, как униформисты
В 1924 году борьба в цирке была запрещена.
Фото борцов :
Иван Заикин:
Николай Вахтуров:
Иван Лебедев "Дядя Ваня":
Иван Шемякин:
Иван Поддубный:
Вы посмотрите как они борцы тех лед выглядели , они же по виду ничем не отличаются от рестлеров, за исключением длинных волос, борцовская униформа такая же: они выступали в сапогах с высокой голенью и у них униформа была частично и сплошь закрывающие тело комбинезоны
14:28 16.07.2018
Здравствуйте! Может кто-то имеет информацию и фото забытого в России борца Александре Гаркавенко? Он уехал в Америку в 20-е годы… потом переехал в Польшу!!! Это мой дед….Прошу написать если у вас что-то есть о нём!!! vslivenko@mailru
14:28 16.07.2018
Здравствуйте! Может кто-то имеет информацию и фото забытого в России борца Александре Гаркавенко? Он уехал в Америку в 20-е годы… потом переехал в Польшу!!! Это мой дед….Прошу написать если у вас что-то есть о нём!!! vslivenko@mailru
