Совок-б/у (Alxan) писал(а) в ответ на сообщение:
quoted1

Совок-б/у (Alxan) писал(а) в ответ на сообщение:
- не реализуемо;
- не реализуемо;
- не реализуемо;

<...> С первого дня существования т.н. эмиссионного отдела Госбанка ни один член правления Госбанка, не говоря уже о простых начальниках отделов, не допускался в кладовую на Неглинном, где лежало золото и др. благородные металлы и ценности. Первый баланс Госбанка и его эмиссионного отдела, в актах которого значилось золота почти на миллиард золотых рублей, был составлен не на основании акта осмотра металлов и ценностей, а на основании простой записки от политбюро. Записка была напечатана на пишущей машинке и не имела ничьей подписи, но была снабжена красной буквой «Л», что обозначало тогда «Ленин». По обычаю, записку эту возвратили в политбюро.
Все члены правления и директора отделов долго терялись в догадках о количестве золота в кладовой, но никто точно этого не знал. Даже всесильный тогда председатель Госбанка Шейнман только от слов Ленина знал о его количестве. Ключи от кладовой находились в Кремле, и когда нужно было отправлять куда-нибудь золото, из Кремля приходили уполномоченные Ленина, спускались с тремя агентами ОГПУ в погреб и оттуда приволакивали мешочки с золотом в кабинет управляющего, где составлялась опись, золото взвешивалось и отправлялось под усиленной воинской охраной на вокзал, либо в Петербург для погрузки на пароход.
После смерти Ленина все перешло к Сталину. При Ленине всего раз пять-шесть мы отправляли транспорты золота довольно крупными партиями. Один раз Красину было послано золота на два миллиона английских фунтов. Операции с золотом проводились по отдельной секретной книжке, лежавшей в несгораемом шкафу центральной кассы. Туда заносились на одной стороне продажа в кредит, примерно, «лондонскому Аркосу», берлинскому торгпредству, стокгольмскому торгпредству, а в дебет — «поступление от центральной кассы Госбанка».
С 1924 г. началась более или менее нормальная добыча золота на советских приисках, также и на концессии «Лена». Цифры добычи старались держать в секрете, но было известно, что едва удается добыть 30% против довоенной нормы. С этого же года начались усиленные отправки золота за границу. Особенно много шло в Германию. Отправлялось всегда в том же порядке, как и при Ленине, т.е. по ордерам политбюро. Мы автоматически записывали по запискам, не принимая никакого участия в проверке прихода-расхода металла. Мы видели только, что золото тает. Бухгалтера по заказу политбюро составляли балансы; чем больше выпускалось бумажных червонцев из типографии, тем больше прибавлялось золота в обеспечительном фонде.
Балансы переводились на иностранные языки и рассылались заграничным корреспондентам, а те, конечно, верили каждой цифре. Некоторые корреспонденты, как английские и американские банкиры, наивно спрашивали, не найдет ли Госбанк более целесообразным для укрепления своей валюты послать часть золотого запаса для хранения за границей. Мы отписывались как могли, и в душе смеялись над наивностью иностранных банкиров.