Артем Драбкин делает благородное дело - собирает воспоминания фронтовиков, что дает возможность увидеть войну глазами непосредственных участников, без обработки работниками пропаганды.
Прочел собрания воспоминаний фронтовиков "Я дрался на истребителе", "Я дрался с асами люфтваффе", "Я дрался на Т-34", Я дрался на Ил-2" (в электронном варианте). Воспоминания фронтовиков дают реальную картину войны, даже если они иногда противоречат друг другу. Война многолика, а люди старые. Вот, например рассказ о фронтовом быте:
Если Вам было интересно это прочитать - поделитесь пожалуйста в соцсетях!
Как знаменитому советскому асу не дали третьего "Героя" Из книги "Я дрался с асами люфтваффе"
Семен Букчин, Николай Гулаев, Леонид Задирака и Валентин Карлов
Семен Букчин Я родился в мае 1922 года в Молдавии. В 1930 году наша семья переехала в Крым, в Зуйский район. Отец был простым рабочим, человеком религиозным.
Мой старший брат Александр родился в 1912 году. Был секретарем райкома и погиб в партизанском отряде в Крымских горах в 1942 году. Средний брат Михаил был директором школы в райцентре, а в войну — моряком Волжской флотилии. В конце апреля 1941 года нас, в числе 250 человек, в основном крымчан, зачислили курсантами в училище.
Про «Качу», я думаю, тебе рассказывать не надо — училище с дореволюционными традициями. В нем на старших курсах учились Василий Сталин, сыновья Микояна, Тимур Фрунзе, сын Ярославского. Кроме того, первые дважды Герои Советского Союза Смушкевич и Кравченко учились именно в Качинской летной школе.
Мы были страшно горды тем, что являемся курсантами, — в те годы стать пилотом было высшей честью, и все трудности учебы казались мелочами.
Дисциплина в училище была железная. Национальный состав был более или менее однородный, в основном славяне, помню только еще еврея, по фамилии Миронов, и несколько крымских татар. Часто над ними неудачно подшучивали. Ребята придут в столовую, а кто-то из курсантов кричит: «На обед свинина!» Так они отказывались кушать, но в основном отношения между курсантами были дружескими. Да и времени свободного у нас — минут двадцать в день! ... Что сказать о подготовке?.. Курсантов несколько раз провезли на УТ-2, УТИ-4, и тех, кто неплохо держался в воздухе, выделили в отдельную группу, для ускоренной подготовки на фронт. Нас, таких счастливчиков, было всего пара десятков со всего курса. А остальные… Кто подал рапорт и ушел в пехоту, кому-то удалось уйти на переподготовку на Ил-2, но основная масса закончила учебу уже к концу войны. Почти все рвались на фронт, были искренними патриотами, но судьба распорядилась по-своему. ... Встретили меня в полку весьма скверно. Гулаев, когда узнал, что меня назначили его ведомым, разорялся: «Зачем мне жида дали!!!» Да и комполка Бобров мог себе позволить называть меня «Абрам» вместо звания и фамилии. Но оставим антисемитизм на его совести — может, его Смушкевич в Испании к Герою не представил? А с Гулаевым мы стали настоящими друзьями и не раз спасали друг другу жизнь. Кстати, он лично в моем присутствии ни разу не позволил сказать вслух какую-нибудь антисемитскую чушь. Если воюешь как надо, то всем плевать — еврей ты или русский. Но вначале… Ко мне подходили мои друзья и говорили: «Семен, зачем тебе надо это жлобство терпеть? Перейди в другой полк. Всего и делов-то». Но перейти в другой полк означало еще месяцы ожидания отправки на фронт. Короче, я остался, а потом уже злобы ни на кого не держал. Позже к нам в полк попал еще один летчик, еврей, по фамилии Фрид [Фрид Идель Нотович, младший лейтенант. Воевал в составе 129-го гиап. Всего за время участия в боевых действиях в воздушных боях лично сбил 5 самолетов противника], воевал он неплохо, и вскоре даже анекдотов на «нашу» тему не стало слышно. Это уже при Брежневе перестали принимать евреев в летные училища., а в войну в истребительной авиации было немало летчиков-асов евреев: Ривкин, Горхивер, Рейдель, Верников, Хасин, Левитан, Пейсахович, Нихомин… ... Первые вылеты не принесли побед — напротив, 2 раза я садился на вынужденную посадку на изрешеченном пулями самолете. Хорошо хоть на своей территории. Гулаев, мой ведущий, пускал меня в бой вперед и на земле терпеливо объяснял мои ошибки. Вообще к молодым летчикам в полку относились бережно. Гулаев был прекрасный ас, только летчики поймут то, что я сейчас скажу.
Он с расстояния в километр одним залпом сбил на моих глазах немецкий бомбардировщик. А сбивать в одном бою по несколько немцев! Гулаев делал это неоднократно. А четыре тарана за войну! Николай был смелый, бескомпромиссный воздушный боец, и если бы не его школа, вряд ли я бы выжил… ... — Правда ли, что летом 1944 года был подписан указ о присвоении Гулаеву звания трижды Героя Советского Союза, аннулированный через два дня после издания якобы за пьяный дебош в московском ресторане? — Указа такого не было. Я знаю другую версию происшедшего в Москве. Группа летчиков получила в Кремле Звезды дважды Героев СССР. После вручения был банкет, по завершении которого наши асы вернулись в гостиницу. Хоть и крепко поддавшие, но на своих ногах!..
Заходят в свой номер, а там — турки сидят… в фесках… кофе пьют… Наши герои от такой наглости одурели, выкинули турецких товарищей в коридор — и только потом поняли, что нужные номера находятся этажом ниже.
Турки оказались из состава дипломатической миссии, и инцидент замять не удалось. Последовала жалоба в Наркомат иностранных дел, Молотов доложил Сталину, ну, и вождь приказал примерно наказать «отличившихся». Всех участников банкета вызвали к маршалу авиации Новикову, построили по ранжиру, и Новиков начал громогласно обещать сослать всех и в штрафбаты, и в Сибирь… Подходит к Гулаеву: «Сколько сбитых на счету?» — «57 сбитых, товарищ маршал!» Новиков в ответ: «Пока я жив, третью Звезду Героя не получишь!» — ну, что-то в этом духе… Все обошлось, никаких репрессивных мер к ним принято не было, Гулаев вообще в Москве остался — в академии учиться. А других вариантов этой истории я не слышал.
И что? Драбкин работал с теми, кто еще был жив после 2005 г. У него нет никого, кто был жив в 90-е. Кто встретил войну на границе, утром 22 июня. Он опоздал, все его ветераны хлебнули отравы перестройки и однозначно все привирают. Начинать надо было раньше, сразу после смерти Черненко, когда в ПБ ЦК КПСС наступила менопауза.