Австрийские поляки не сами изобрели украинство, а всего лишь взяли на вооружение наработки своих российских соплеменников. Честь изобретения украинцев принадлежит польскому писателю Яну Потоцкому, который в своем сочинении «Историко-географические фрагменты о Скифии, Сарматии и славянах», изданном в Париже на французском языке в 1795 г., сформулировал концепцию о том, что украинцы, населявшие малопольскую украйну, являются народом, отдельным от русского и имеющим совершенно самостоятельное происхождение. Частично гипотеза Потоцкого базировалась на популярной в то время в Польше сарматской теории, по которой поляки были прямыми наследниками этого легендарного племени, одним из ответвлений которого автор счел украинцев. Никакой научностью это писание, разумеется, не обладало, а являлось пропагандистским ответом на раздел Польши. Мысль, которую пытался обосновать автор, была довольно прямолинейна: поскольку украинцы не имеют никакого отношения к русским, ни культурно, ни исторически, то никаких исторических прав на земли к западу от Днепра Россия не имеет. Пропаганда эта была, разумеется, рассчитана на западного читателя, имеющего слабые представления о восточноевропейской этнографии.
Творчески переосмыслил украинскую концепцию другой польский деятель — публицист, историк, библиофил Тадеуш (Фаддей) Чацкий. В 1801 г. он написал псевдонаучную работу «О названии «Украина» и зарождении казачества», в которой выводил украинцев от выдуманной им орды укров, якобы переселившихся в VII в. из-за Волги. Деятельность этих польских «просветителей» носила вовсе не научный, а хорошо организованный политический характер. Дело в том, что на русском престоле с 1801 г. восседал Александр I, этакий Горбачев XIX в., проводивший раболепную прозападную политику. Хуже всего, что император страдал полонофилией и дошел в ней до такой крайности, что даже назначил министром иностранных дел ярого русофоба Адама Чарторыйского, который в будущем, во время польского восстания 1830–1831 гг., возглавит правительство мятежников.
При Александре двор и государственные учреждения были буквально облеплены польской шляхтой, которая вдруг воспылала любовью к своим русским победителям. Но за показным конформизмом скрывалось желание отомстить России при первом же удобном случае. Этот феномен даже получил свое название — валленродизм. В 1828 г. Адам Мицкевич написал свою известнейшую поэму «Конрад Валленрод» с довольно двусмысленным сюжетом. Главный герой произведения литовец Вальтер Альф после того как крестоносцы убили его родителей, попадает в рыцарский замок, где его воспитывают христианином. Но находящийся в плену в замке старый вайделот (литовский народный певец, аналогичный скандинавскому скальду) внушает ему любовь к порабощенной родине и ненависть к крестоносцам. В первом же сражении Альф переходит на сторону литовцев, поселяется у литовского князя Кейстута и женится на его дочери Альдоне. Однако не видя способа отразить натиск врага, он покидает семью и проникает в ряды крестоносцев, где под именем Конрада Валленрода делает стремительную карьеру, став в конце концов гроссмейстером ордена. Далее он, совершив ряд предательств, приводит орден к гибели. Подобная доктрина была воспринята шляхтой как руководство к действию.
Ян Чацкий, выполнявший при Чарторыйском дипломатические поручения русского правительства, в 1806 г. избран почетным членом Императорской Академии наук. Его брат, видный масон Северин Чацкий — камергер, член Государственного совета, действительный тайный советник. Первым малороссийским этнографом стал поляк Адам Чарноцкий, в свое время дезертировавший из русской армии и поступивший на службу к Наполеону (участвовал во вторжении в Россию). Вернувшись в 1819 г. в Россию, он, скрываясь под именем Зориана Доленги, снискал расположения императора. Александр I приказал зачислить Чарноцкого в состав Министерства народного просвещения и выдавать ему по 3000 руб. серебром в год на осуществление его «ученых путешествий», причем губернаторам и прочим местным властям приказано было оказывать Чарноцкому всяческое содействие.
Большое, почти абсолютное влияние приобрели поляки в системе образования Юго-Западного края. На ниве народного просвещения отметился и протеже Чарторыйского, бывшего попечителем Виленского учебного округа (включал также Киевскую, Волынскую и Подольскую губернии), Фаддей Чацкий — основатель Кременецкого лицея. Как пишет в очерке «Украинское движение» Андрей Стороженко, «в первой четверти XIX века появилась особая «украинская» школа польских ученых и поэтов, давшая чрезвычайно талантливых представителей: К. Свидзинский, С. Гощинекий, М. Гробовский, Э. Гуликовский, Б. Залесский и мн. другие продолжали развивать начала, заложенные гр. Я. Потоцким и Ф. Чацким, и подготовили тот идейный фундамент, на котором создалось здание современного нам украинства. Всеми своими корнями украинская идеология вросла в польскую почву».
Кременецкий (позднее Волынский) лицей ставший настоящим рассадником полонофильской интеллигенции, в 1831 г. после разгрома польского восстания был закрыт, в дальнейшем был переведен в Киев и преобразован в университет имени Святого Владимира. Еще одним сильнейшим очагом польского влияния стал Харьковский университет, что совсем не удивительно, если учесть, что его первым попечителем стал Северин Потоцкий, полностью подобравший профессорский состав. Это объясняет то, что маргинальные идеи украинства Потоцкого и Чацкого со временем укоренились в среде южнорусской интеллигенции. Харьковский университет стал настоящей кузницей украинства в России. Из его стен выпорхнули на волю в числе прочих деятелей украинства Петр Гулак-Артемовский, один из родоначальников укро-литературы, историки Дмитрий Богалей и Николай Костомаров.
Последний наиболее наглядно представляет собой портрет типичного украинца того времени. Родители Николая Ивановича были русскими, сам он родился русским, однако является украинским писателем и историком. «Украинский язык» он выучил уже в зрелом возрасте и принялся строчить на нем стишки и пьесы, впрочем, весьма посредственные. Учение своих польских предшественников об отдельности украинского народа ярый русофоб Костомаров адаптировал для внутреннего, так сказать, употребления, выдвинув тезис о двух ветвях восточнославянского народа — малороссах и великороссах. Одновременно с Костомаровым действовало целое направление польской общественно-исторической мысли, вообще отрицавшее славянское происхождение русского народа, якобы имеющего финно-тюркское происхождение. Поскольку убедить в этом кого-либо было крайне трудно, возникла еще одна мистическая концепция, постулирующая наличие в славянском мире двух полюсов — носителями метафизического добра были поляки (коллективный Христос), а русские, естественно, объявлялись коллективным воплощением дьявола и носителем всего плохого, вредного и греховного.
До Костомарова никому и в голову не приходило делить единый русский народ на отдельные ветви, хотя о диалектических особенностях различных говоров писал еще Ломоносов, выделяя в русском языке три разговорных наречия — северное, московское и малороссийское. При этом Михаил Васильевич подчеркивал, что различия между русскими говорами, несмотря на обширность ареала расселения народа, значительно меньшие, нежели между немецкими диалектами. Но, несмотря на очень большие различия между верхнерейнским и восточно-прусским диалектами, немцы сегодня пользуются единым литературным языком, а единое русское языковое пространство в XX в. было разрублено на три части. До Костомарова понятие великоросс считалось сугубо географическим, обозначая коренного жителя 30 великороссийских губерний.
Так вот, сначала стараниями украинствующего историка Костомарова в «научный» обиход была введена искусственная схема разделения народа на некие ветви, а потом словосочетание «малорусская народность» постепенно, но целенаправленно заменялось украинствующей интеллигенцией выражением «украинский народ». Но никакого укоренения в массовом сознании эта концепция не получила, официально распропагандирована она была лишь в советское время.
Вообще, в Российской империи украинствующая интеллигенция существовала совершенно отдельно от народных масс, варясь в собственном соку. Да и какую связь мог иметь с несуществующим украинским народом русский по происхождению Костомаров или столь же русский родоначальник украинской исторической «науки» Михаил Грушевский, который по-украински говорить толком не научился, а уж писал на укро-мове настолько убого, что некоторые его фразы без полулитры горилки понять совершенно невозможно? Даже родоначальник украинского литературного языка Тарас Шевченко думал по-русски, и по-русски же делал в течение всей жизни интимные дневниковые записи, где не надо было притворяться украинцем. Украинская «Жорж Санд» Марко Вовчок тоже была урожденной русской Марией Вилинской, а украинством увлеклась, выйдя замуж за украинофила Афанасия Марковича.
Впрочем, региональная малороссийская литература второй половины XIX в. к украинскому языку имеет отношение весьма отдаленное, потому как украинского языка и украинского алфавита тогда еще не существовало, а энтузиасты крестьянского наречия Малороссии пользовались преимущественно русской азбукой, экспериментируя с фонетическими системами правописания. Австрийских украинофилов многие их российские коллеги на дух не переносили, а попытки экспорта полонизированного украинского языка из Галиции встречали в штыки. Официальный язык сегодняшней Украины многие специалисты предлагают называть новоукраинским. Тараса Шевченко на него уже следует переводить, ибо за полтора столетия очень сильно мутировала не только украинская грамматика, но и лексическая основа языка. Нам, русским, трудно осознать столь стремительное видоизменение украинского языка, ведь для нас не только язык Пушкина, но даже речь Ломоносова отнюдь не кажется архаичной, а человек, знакомый с церковно-славянским, без труда читает древние летописи.
Первыми же российскими украинизаторами были именно поляки. Александр Каревин в своей замечательной книге «Русь нерусская (как рождалась рщна мова)» так описывает начало украинского движения: «XIX век прошел на Украине под знаком борьбы двух культур — русской и польской. Заветной мечтой польских патриотов было восстановление независимой Речи Посполитой. Новая Польша виделась им не иначе, как «от моря до моря», с включением в ее состав Правобережной (а если удастся — той Левобережной) Украины и Белоруссии. Но сделать это без содействия местного населения было невозможно. И руководители польского движения обратили внимание на малороссов.
Поначалу их просто хотели ополячить. Для этого в панских усадьбах стали открываться специальные училища для крепостных, где крестьянских детей воспитывали на польском языке и в польском духе. В польской литературе возникла так называемая «украинская школа», представители которой воспевали Украину, выдавая при этом ее жителей за особую ветвь польской нации. Появился даже специальный термин — «третья уния». По мысли идеологов польского движения, вслед за первой, государственной Люблинской унией 1569 г. (соединившей Польшу и Литву с включением при этом малорусских земель великого княжества Литовского непосредственно в состав Польши) и второй, церковной Брестской унией 1596 г. (оторвавшей часть населения Малороссии и Белоруссии от Православной Церкви и поставившей эту часть под контроль католичества), «третья уния» должна была привязать к Польше (естественно, с одновременным отмежеванием от Великороссии) Украину (Малороссию) в сфере культуры. В соответствующем направлении прилагали усилия и чиновники-поляки (их в то время немало служило на Украине, особенно по ведомству министерства просвещения).
Как это ни странно, но такой почти неприкрытой подрывной деятельности власти препятствий не чинили. Что такое «психологическая война», тогда просто не знали. А поскольку открыто к восстанию до поры до времени поляки не призывали; царя вроде бы не ругали, то и опасности в их деятельности никто не усматривал».
Но проект «третьей унии» изначально был мертворожденным, поскольку для польских панов их русские холопы были быдлом, и признавать их ровней себе они не собирались. Да и крестьяне иноверных и иноязычных господ считать своими никак не могли. Поэтому в дальнейшем в ход пошла концепция украинства Потоцкого — Чацкого. Польская интеллигенция, занимающая в Юго-Западном крае доминирующее положение, стала пропагандировать идею о том, что украинцы — это народ, порабощенный русскими. Для сопротивления русской колонизации они призывали отказаться от русской культуры и разработать свой собственный литературный язык.
Но и в этом деле результаты были малоубедительными. Каревин пишет: «Образованные малороссы всей душой любили народные обычаи, песни, говоры, но при этом, несмотря на усилия украинофилов, оставались русскими. Новыми идеями соблазнились единицы. «У нас в Киеве только теперь не более пяти упрямых хохломанов из природных малороссов, а то (прочие) все поляки, более всех хлопотавшие о распространении малорусских книжонок, — сообщал видный малорусский общественный деятель К. Говорский галицкому ученому и общественному деятелю Я. Головацкому. — Они сами, переодевшись в свитки, шлялись по деревням и раскидывали эти книжонки; верно пронырливый лях почуял в этом деле для себя поживу, когда решился на такие подвиги». То, что потом было названо «украинским национально-освободительным движением», на начальном этапе своего развития состояло преимущественно из поляков (В. Антонович, Т. Рыльский, Б. Познанский, К. Михальчук и др.), поддержанных очень немногими малороссами».
Главным теоретиком доктрины украинского национализма тоже стал поляк Францишек Духинский, воспитанный в нужном русле в униатскому училище базилианского ордена в городе Умани Киевской губернии. Учителя (разумеется, поляки) внушили молодому Францишеку, что Россия — за Днепром, а здесь — Украина, населенная особой ветвью польского народа — украинской. Во время Крымской войны он служит на гражданских должностях в английской армии в Турции, все последующие годы жизни, кочуя по Европе, пропагандирует радикальные антирусские доктрины. Исповедуя расовый подход в истории, Духинский категорически отказывает русским (они представители туранцев — неполноценных народов, противостоящих арийским) в праве считаться славянами, утверждая что «москали не являются ни славянами, ни христианами в духе настоящих славян и других индоевропейских христиан. Они остаются кочевниками до сих пор и останутся кочевниками навсегда». Он же, кажется, первым в трехтомнике «Основы истории Польши и других славянских стран и Москвы» (1858–1861 гг.) высказал суждение о том, что имя «Русь» украдено москалями у украинцев, которые единственные имеют право на него. Хотя технических подробностей этого «похищения» он так и не раскрыл, все последующие «свидомые» историки неизменно базируют свои концепции на этом тезисе. Ну да, считать себя арийцами весьма приятно.
Последователь Духинского террорист Николай Михновский развил идеи украинского национализма до самых радикальных фашистских форм, провозгласив лозунг: «Украина — для украинцев. Итак, выгони прочь с Украины иностранцев-угнетателей»! Сформулирован сей призыв был в «Десяти заповедях Украинской народной партии» в 1904 г., когда никакой Украины не существовало, но учитывая, что Михновскому она виделась от Карпат до Кавказа, масштаб предполагаемых этнических зачисток впечатляет. Однако в отличие от своего крестного отца, предлагающего украинцам роль младшего брата поляков, Михновский уже отводит ляхам место второго по значению врага украинцев после москалей. В дальнейшем украинский национализм приобрел настолько ярко выраженный антипольский характер, что «свидомые» в период Второй мировой войны попытались перейти к практическому решению польской проблемы путем физического устранения поляков (наиболее масштабной акцией была Волынская резня 1943 г.).
Украинский национальный гимн «Що не вмерла Украина» является своего рода калькой с польского гимна «Еще Польскане сгинела» и написан накануне шляхетского восстания 1863 г. группой поляков во главе с Павлом Чубинецким. В пропагандистских целях автором украинского гимна объявили Тараса Шевченко. Поляки в одном из вариантов гимна объявляются братьями украинцев:
Ой, Богдане-Зиновию, пьяный наш гетьмане, За что продал Украину москалям поганым? Чтоб вернуть ей честь и славу, ляжем головами, Наречемся Украины верными сынами. Наши братчики-славяне за оружье взялись, Не годится, чтобы мы в стороне остались!
Да, совсем не из теплых чувств к «арийским» братьям поляки пестовали украинство. Они очень рассчитывали, что те поддержат их в антирусском восстании. Проще говоря, ляхи очень нуждались в пушечном мясе. Сам Духинский провозглашал: «Русь — это сильнейшая и доблестнейшая Польша, и польское восстание не будет успешным, если не начнется на Руси». Русью он, разумеется, именовал Украину, у которой москали украли ее природное имя.
Вождь польских повстанцев генерал Людвик Мерославский [1] выражался очень конкретно:
«Неизлечимым демагогам нужно открыть клетку для полета за Днепр. Пусть там распространяют казацкую гайдаматчину против попов, чиновников и бояр, уверяя мужиков, что они стараются удержать их в крепостной зависимости. Должно иметь в полной готовности запас смут и излить его на пожар, зажженный уже во внутренностях Москвы. Вся агитация малороссианизма пусть перенесется за Днепр… Вот весь польский герценизм! Пусть он издали помогает польскому освобождению, терзая сокровенные внутренности царизма… Пусть себе заменяют вдоль и поперек анархией русский царизм, от которого, наконец, освободится и очистится соседняя нам московская народность. Пусть обольщают себя девизом, что этот радикализм послужит «для нашей и вашей свободы». Перенесение его в пределы Польши будет считаться изменой отчизне и будет наказываться смертью, как государственная измена…»
Но ни в Литве, ни на Волыни крестьянство на помощь ляхам не пришло, а малочисленные украинствующие интеллигенты готовы были оказывать восставшим только моральную поддержку (не совсем же они были идиотами), а то и вообще проявили к шляхетским бедам самое полное равнодушие. Более того, в российских губерниях крестьяне зачастую расправлялись с восставшей шляхтой собственными силами, да и в самой Польше после того, как крестьянам была обещана земля бунтовщиков, селяне стали с энтузиазмом выдавать властям мятежников. После провала шляхетского мятежа украинофильство в России переживает кризис, поскольку полякам становится не до него. Не многие государственные мужи понимали опасность польской пропаганды, но главный начальник Северо-Западного края Михаил Николаевич Муравьев ее вполне осознавал и действовал со всей решительностью. Следуя простому принципу «клин клином вышибают», он высказался совершенно прямолинейно: «Что не доделал русский штык — доделает русская школа». Всего за два года он смог основательно подорвать польскую культурную гегемонию на вверенной ему территории.
Известный русский философ и писатель Иван Солоневич так оценивал усилия Муравьева по деполонизации: «Край, — сравнительно недавно присоединенный к империи и населенный русским мужиком. Кроме мужика русского там не было ничего. Наше белорусское дворянство очень легко продало и веру своих отцов, и язык своего народа и интересы России… Народ остался без правящего слоя. Без интеллигенции, без буржуазии, без аристократии — даже без пролетариата и ремесленников. Выход в культурные верхи был начисто заперт польским дворянством. Граф Муравьев не только вешал. Он раскрыл белорусскому мужику дорогу хотя бы в низшие слои интеллигенции».
Кстати, прозвище «Вешатель» Муравьев получил за тридцать лет до польского восстания благодаря историческому анекдоту. После назначения его на должность губернатора Гродненской губернии в 1831 г. его спросили, не родственник ли он повешенному декабристу Муравьеву-Апостолу. На это Михаил Николаевич ответил, что происходит не из тех Муравьевых, которых вешают, а из тех, которые сами вешают. Что касается повешенных повстанцев, то таковых на весь обширный край насчитали лишь 128 человек. Но ненависть поляков к Муравьеву безгранична до сих пор, хотя к Польше он никакого отношения не имел, будучи наместником русских по населению губерний. Видимо ненависть эта первоначально имела сугубо меркантильную базу, ибо Муравьев предпринял энергичные меры для секвестрования дворянский имений и улучшения положения крестьян, находящихся здесь в более угнетенном состоянии, нежели в центральных российских губерниях.
Киевский генерал-губернатор Дмитрий Гаврилович Бибиков, занимавший этот пост в 1837–1852 гг., также вполне осознавал угрозу, проистекающую от засилья в крае польского дворянства. Им были разработаны инвентарные правила, определявшие отношения крестьян с помещиками. К сожалению с украинофильством никакой борьбы не велось, хотя следующий генерал-губернатор Николай Николаевич Анненков и приложил усилия для принятия так называемого валуевского циркуляра. Циркуляр этот, названный по имени министра внутренних дел империи Петра Александровича Валуева, был тайным и прямого действия не имел, а адресовался Цензурному комитету с требованием запретить печатать учебную, политическую и религиозную литературу на украинском языке.
Валуев в своей записке отмечал, что«общерусский язык так же понятен для малороссов, как и для великороссиян, и даже гораздо понятнее, чем теперь сочиняемый для них некоторыми малороссами, и в особенности поляками, так называемый украинский язык. Лиц того кружка, который усиливается доказать противное, большинство самих малороссов упрекает в сепаратистских замыслах, враждебных к России и гибельных для Малороссии. Явление это тем более прискорбно и заслуживает внимания, что оно совпадает с политическими замыслами поляков, и едва ли не им обязано своим происхождением, судя по рукописям, поступившим в цензуру; и по тому; что большая часть малороссийских сочинений действительно поступает от поляков». Однако запретительная мера эта была половинчатой и малодейственной, поскольку была направлена лишь на использование украинского языка в политических целях, но печать «изящной литературы» и разработки литературного украинского языка прекращены не были.
У всякой идеи должны быть свои мученики. У украинской они тоже есть. Венец великомученика отводится украинской мифологией Тарасу Шевченко, распятому проклятыми москалями (фигурально, конечно), а просто мучениками можно считать его коллег по Кирилло-Мефодиевскому братству. «Свидомые» свято уверены, что репрессии проклятого царского режима обрушились на голову святого «кобзаря» лишь за то, что тот был украинцем. Но это суждение в корне неверно. Кирилло-Мефодиевское братство, созданное по инициативе Николая Костомарова, было тайной политической организацией самого радикального толка. Основные пункты программы были следующие:
— освобождение славянских народностей из-под власти иноплеменников (в том числе отделение Украины от России); — организация их в республики с удержанием федеративной связи между ними (при этом независимая Украина мыслилась чуть ли не как центр федерации); — уничтожение крепостного права; — упразднение сословных привилегий и преимуществ; — религиозная свобода и веротерпимость; — при полной свободе всякого вероучения употребление единого славянского языка в публичном богослужении всех существующих церквей; — полная свобода мысли, научного воспитания и печатного слова и преподавание всех славянских наречий и их литературы в учебных заведениях всех славянских народностей.
Чтобы почувствовать, насколько эти идеи были проникнуты антигосударственным пафосом, давайте поищем аналогию в реалиях сегодняшнего дня. Когда радикальные националисты и религиозные фанатики провозглашают идею освобождения Чечни от российского гнета и создание Кавказского халифата из освобожденных из под христианского ига народов, то перепуганная общественность единодушно поддерживает лозунг «Мочить в сортире!» и всячески одобряет ковровые бомбардировки и зачистки в самашкинском стиле. Так неужели царские власти должны были безучастно глядеть на бурную деятельность национал-сепаратистов республиканского толка?
Ситуация осложнялась еще и внешнеполитическим аспектом усилий украинствующих республиканцев посягнувших, пусть даже только на словах, на территориальную целостность не только России, но и Австрийской империи. Император Николай являлся, как известно, рьяным охранителем Священного Союза трех держав, направленного на незыблемость европейских границ, и ему совсем не улыбалось, что кучка фармазонов дискредитирует его на международной арене. Может быть, несколькими годами раньше или позже власти смотрели бы на интеллигентов-карбонариев сквозь пальцы, но 1847 г. когда тайное общество было ликвидировано, выдался крайне напряженным. В 1846 г. в австрийской Галиции поляки учинили мятеж, который был подавлен при деятельном участии русского населения, а вскоре разразилась венгерская революция, чуть было не поставившая жирный крест на империи Габсбургов. Если бы не русские штыки, то так бы, вероятно, и случилось. Мне, конечно, очень трудно симпатизировать Австрии, да только уж очень неудачное время выбрали Шевченко с Костомаровым, чтобы разводить революционную деятельность.
Репрессии против кирилло-мефодиевцев носили чисто символический характер. Костомаров, один из создателей общества, всего год отсидел в Петропавловской крепости и некоторое время пребывал в ссылке, но не в Сибири, всего лишь в Саратове, а в дальнейшем спокойно занимался своим любимым украинофильством без всякого стеснения. Покаявшемуся Кулишу четырехмесячный тюремный срок и ссылку в Вологду заменили двумя месяцами пребывания в арестантском отделении военного госпиталя, а местом ссылки назначили Тулу. Гулак провел в тюрьме под следствием три года, но вероятно лишь потому, что отказался давать какие-либо показания, после чего отправился на пять лет в пермскую ссылку. Тарас Шевченко пострадал больше всех — 10 лет прослужил солдатом в Оренбургском полку. Но причиной столь «суровой» кары было вовсе не участие в тайном обществе, и уж тем паче, не украинофильство, а найденные у него при обыске стихи о императрице оскорбительного характера, что по тем временам было тяжким преступлением.
В то же самое время, в 1849 г. в отношении другого тайного общества — кружка петрашевцев в Петербурге были применены меры куда более жесткие — 122 человека находилось под следствием, из них 21 приговорены к смертной казни. Приговоренные уже стояли перед строем солдат на Семеновской площади, когда расстрел был им заменен ссылкой. Почему-то никому не приходит в голову объявить все эти репрессии национальным угнетением русского народа со стороны немецкой по крови царской династии.
Вся дальнейшая история российского украинофильства практически не выходит за рамки интеллигентской среды. Хождение в народ переодетых в шаровары и вышиванки студентов, приобщающихся таким образом к крестьянскому диалекту и сельскому фольклору, выглядело, скорее, как забава мажорствующей молодежи, но на пробуждение в массах «украинского самосознания» никакого влияния оказать не могло. Однако после издыхания польского импульса, все большее влияние на отечественных украинофилов начинает оказывать галицкое политизированное украинство, более того, по мере приближения Первой мировой войны австрийский и германский генеральные штабы все большее внимание начинают уделять украинству по чисто практическим соображениям. Украинофилов они видят своим агентами влияния, а украинской доктрине пытаются сделать прививку сепаратизма.
В 1906 г. начинается масштабная акция так называемого языкового крестового похода в Малороссию, организованная Веной. В крупнейших городах Юго-Западного края как грибы после дождя (золотого!) открываются многочисленные украиноязычные издания, откуда не возьмись, появляются сотни пропагандистов возвращения к истокам «ридной мовы».
Движение крестоносцев бурно приветствуют социалисты и либералы, руководствуясь той логикой, что все, что направлено против царизма, к лучшему. Но крестовый поход заканчивается полным провалом, потому как австрийский вариант украинского языка, грубо насаждаемый в полонизированной Галиции, оказался совершенно непонятен малороссам.
Как констатирует в своей брошюре «Первые украинские массовые политические газеты Поднепровья» (Нью-Йорк, 1952 г.) Юрий Тищенко-Сирый, один из тогдашних крестоносцев, «помимо того маленького круга украинцев, которые умели читать и писать по-украински, для многомиллионного населения Российской Украины появление украинской прессы с новым правописанием, с массой уже забытых или новых литературных слов и понятий и т. д. было чем-то не только новым, а и тяжелым, требующим тренировки и изучения».
По свидетельству Сирого, у самого массового издания крестоносцев «Ридный край» было всего две сотни подписчиков. Надо полагать, все они были самими укро-австрийскими крестоносцами, потому что российские украинофилы с раздражением отмечали, что читать прессу крестоносцев без словаря (украинско-украинского?) не в состоянии. Их угнетало обилие в галицком новоязе большого количества выдуманных — «выкованных» слов, искусственно созданных для замены слов русских. Против потуг крестоносцев гневно выступил даже классик укро-литературы Нечуй-Левицкий, ратовавший за создание литературного украинского языка на основе малороссийских диалектов, а не ополяченного за века галицкого говора. Стоит ли говорить, что массы простого люда от укро-австрийского воляпюка в ужасе отшатнулись. Многие малороссы, увидев до какого маразма может довести попытки сделать язык на основе просторечного крестьянского диалекта, вообще пришли к выводу о ненужности подобных экспериментов, сделавшись сторонниками единого литературного общерусского языка.
Поэтому ничего удивительного, что не удалась в 1918 г. Украинская народная республика под протекторатом Берлина даже несмотря на то, что «национальное украинское правительство» — Верховную Раду возглавлял австрийский агент и германофил Михаил Грушевский, воспевающий в своих статьях германо-украинское расовое родство и общность политических целей. Слишком громадная пропасть разделяла народ и прогерманскую украинствующую верхушку. Замена в апреле 1918 г. оккупационными властями прозападного правительства Грушевского, напичканного австро-германскими агентами на лубочно-украинофильский режим гетмана Скоропадского, также не принесла особых успехов. Как только германские войска после ноябрьской революции 1918 г. оставили Киев, Скоропадский (вот же говорящая фамилия!) был свергнут сторонниками Директории. Власть Петлюры была непрочной, его войска были многократно биты и белыми, и красными, и махновцами. Власть Директории сделалась вскоре чисто номинальной и не распространялась дальше вагона, в котором моталось «украинское правительство», вынужденное постоянно от кого-либо бежать. В народном фольклоре от тех времен осталась издевательская поговорка «У вагонi Директорiя, пiд вагоном территорiя».
Ни один из укро-националистических режимов в период революции и гражданской войны не продемонстрировал ни малейших признаков жизнеспособности. Верховная Рада и Гетманат являлись германскими марионетками, Петлюра в конце своей политической карьеры полностью лег под поляков, щедро раздавая им территорию «ридной Украйны» взамен поддержки своей чисто номинальной власти. Командующий немецким восточным фронтом Гофман в своих мемуарах писал: «Украина — это дело моих рук, а вовсе не плод сознательной деятельности русского народа». Кстати, и сама украинская государственная идея была наполнена конкретикой в Германии. Создатель Германской империи фон Бисмарк в 1877 г. провозгласил: «Нам нужно создать сильную Украину за счет передачи ей максимального количества русских земель». Все верно, создать Украину за счет украинских земель было невозможно по причине отсутствия таковых, а покушаться на земли дружественной Австро-Венгрии канцлер счел неправильным.
Даже в Галиции, где «титульная нация» формально составляла 60 % населения (следует при этом помнить, что единства между украинцами и русинами не существовало, а потому процент украинцев был, вероятно, ниже), а поляки всего 25 %, Западноукраинская народная республика не продержалась по сути и нескольких дней, хотя формально время ее существования исчисляется почти в шесть месяцев. 3 ноября 1918 г. во Львове Украинский национальный совет провозгласил создание национального государства, но уже 6 ноября восставшие поляки контролировали более половины города. 21 ноября подошедшие регулярные части польской армии полностью очистили Львов и правительство ЗУНР бежало в Станиславов (ныне Ивано-Франковск). Тем временем Румыния оккупировала Буковину, а чехословацкие части заняли территорию Закарпатья. Вскоре армия галичан полностью утратила контроль над территорией ЗУНР. В июле 1919 г. наступление галичан на Львов окончилось провалом.
Но благодаря тому, что австрийцы в свое время создали из галицких украинцев части сичевых стрельцов (имея в виду их использование для колонизации Малороссии), созданная на их основе Украинская галицкая армия оставалась в течение всего периода гражданской войны значимым военным фактором. Объединение, чисто формальное, конечно, УНР и ЗУНР 22 января 1919 г. предоставило в руки российских украинизаторов весомый ресурс в 50 тысяч национально «свидомых» галицких штыков. Еще одной силой, на которую опирались украинизаторы, были пленные австрийские украинцы, игравшие в 1917–1920 гг. роль авангарда украинизаторских сил. Впрочем, усилия галичан в области госстроительства запомнились современникам разве что попытками украинизировать киевские вывески.
Сегодня Польша вновь имеет некоторое влияние в украинском вопросе, в основном в качестве агента Вашингтона. Любопытно иногда почитать их прессу: «В интересах Польши, которая всегда будет испытывать угрозу со стороны российского империализма, необходимо существование Украины в качестве буфера между Польшей и Россией. Однако линия границы при этом должна отличаться от той, которая существует на сегодняшний день. Польша обязана всячески поддерживать идею раздела Украины и делать все, чтобы он наступил как можно скорее; поскольку всегда существует опасность того, что нынешнюю, русско-украинскую Украину вновь подчинит себе Москва. В то же время я более чем уверен, что проделать то же самое с собственно «украинской» Украиной Москва не сможет. Именно такая Украина имеет наибольший шанс на вступление в Европейский Союз. По своей территории «украинская» Украина была бы почти равной Польше, однако ее население составляло бы всего около 1/3 от польского населения. Помимо всего прочего эта Украина была бы почти полностью избавлена от бремени тяжелой промышленности, а также не имела бы выхода к морю. Такая Украина не представляла бы особой угрозы для Польши, с такой Украиной можно было бы довольно быстро достичь некого «модуса вивенди», даже в том случае, если бы в Киеве правили сплошь одни бандеровцы, поскольку такая Украина всегда была бы заинтересована в наличии доброй воли со стороны Польши»[2].
Однако раздел Украины маловероятен. Скорее всего, «самостийная Украйна» будет хиреть синхронно с РФ или даже чуть быстрее, а в случае возрождения России, вновь станет ее составной частью. Тупиковость «самостийного» пути развития Украины слишком очевидна, чтобы продолжать лелеять мечты о создании единой политической украинской нации, экономической самодостаточности и реальном государственном суверенитете.
В январе 1992 г. республика Украина была ядерной державой (!) с развитой авиакосмической и военной промышленностью, самым продуктивным из всех 15 бывших советских респу
09:17 09.08.2014
Е. Холмогоров Как делалась «Украина» + Почему Новороссия?
Некоторые читатели справедливо упрекнули меня в использовании кое-как нарисованных и отдающих агитпропом карт о территориальном генезисе современного государства Украина. Они указали на наличие достаточно профессионально сделанной карты, где указано изменение территориальной принадлежности тех или иных регионов Украины в исторический период.
Это страшная для профукраинцев карта.
Очевидно, что в составе сегодняшней Украины есть два разных территориальных комплекса.
1. Рано колонизированные Польшей и Литвой Южнорусские Земли — Украина. Техническое определение Украины именно таково — это южнорусские земли, пережившие длительный период Польско-Литовской оккупации и сформировавшие в связи с этим особый культурный комплекс.
2. Земли отвоеванные Россией у наследников Золотой Орды — всевозможных татарских ханств — Крымцев, Ногаев, Астраханцев — Новороссия. Важно еще раз отметить, что эти земли завоеваны русскими, а не являются «продолжением» Золотой Орды. Напротив, русское завоевание означало прекращение ордынства.
Земли завоеванные русскими и земли, завоеванные у русских. Эти два территориальных комплекса практически не смешиваются.
Есть единственный своеобычный регион — Запорожье, чья уникальность в том, что это земли отвоеванные южнорусскими казаками с опорой чаще на Речь Посполитую, чем на Россию (хотя основаель Сечи Дмитрий Вишневецкий постоянно метался между Россией и Польшей) у наследников Золотой Орды.
Я, конечно, немедленно услышал мнение, что если нарисовать подобную карту России, то там еще не то будет. Но это неправда. Карта России — это карта истории завоеваний одним политическим субъектом, расширявшимся из своего ядра. В ней нет никакой мозаичности. Большинство субъектов с которыми Россия при этом имела дело прекращали свое существование насовсем.
Рекомендую смотреть эту карту в большом разрешении, не отказывая себе удовольствие разглядывать в деталях… (кликать)
Я решил провести более детальный анализ этой карты, сведя содержащиеся в ней сведения в более упрощенную и понятную для читателя схему.
Анализ выявил, что существует три основных типа территориальных преобразований, подчиняясь которым те или иные территории попадали в состав современной Украины.
Первый тип территориальных преобразований: те или иные территории присоединенные и освоенные царской Россией как государством в ходе осуществления своей внешней политики передаются в состав Украинской ССР коммунистическим режимом в тот или иной период его истории.
Второй тип территориальных преобразований: Украина (и её спутник — Запорожская Сечь) приобретает территории в ходе войн и восстаний, затем эти территории присоединются к царской России и включаются в состав УССР.
Третий тип территориальных преобразований: СССР в ходе осуществления своей внешней политики приобретает территории как непосредственно у соседей, так и возвращая отторгнутые соседями территории царской России, после чего эти территории включаются в состав УССР
В пределах этих типов существует ряд путей приобретения территорий, которые я классифицировал в зависимости от предыдущего владельца
Перый тип территориальных преообразований: Приобретенные Россией для себя территории передаются коммунистическим режимом в состав Украинской ССР в 1920 г. (Крым — в 1954, фактическая передача Севастополя документально не зафиксирована).
I.Большая Орда – Россия – УССР. Время приобретения Россией 1502-550 гг. 1г – Харьков 2 – Донецк
II. Литва – Россия – УССР. Время приобретения Россией 1503 г. 1б – Сумы 1в – Ахтырка
III. Османская империя (Крымское ханство) – Россия – УССР. Время приобретения Россией 1774-1812 гг. 5а – Мариуполь 5б — Николаев 5в — Каховка 5г – Крым 6 – Одесса 11 – Измаил
IV. Польша-Россия-УССР. Время приобретения Россией 1793 г. 7в – Винница 7г – Умань 7д – Каменец-Подольский
Второй тип территориальных преобразований: Приобретенные Украиной (и Запорожской Сечью) территории включаются в состав России, а затем Украинской ССР в 1920 г.
V. Запорожская Сечь – Россия – УССР. Время приобретения Запорожской Сечью 1550 г. 4 – Запорожье, Днепропетровск — суверенитет России 1734 г.
VI. Польша-Украина-Россия-УССР. Время приобретения Украиной 1649 г. 1а — Чернигов — суверенитет России 1503-1618 и с 1655 г. 3а — Киев — суверенитет России 1655 г. 3б – Полтава — суверенитет России 1655 г. 3в [...] — суверенитет России 1655 г. 7а – Житомир — суверенитет России 1793 г.
Третий тип территориальных преобразований Приобретенные СССР территории включаются в состав УССР
VII. Польша-Россия-Польша-CCCР-УССР. Приобретение Россией 1793 г. Приобретение СССР 1939 г. 7б – Ровно 7е – Владимир Волынский
VIII. Польша-СССР-УССР. Приобретение СССР 1939 г. 8 – Львов
IX. Румыния-СССР-УССР. Приобретение СССР 1939 г. 9 – Черновцы
X. Венгрия-СССР-УССР. Приобретение СССР 1944 г. 10 — Закарпатье
Таким образом, с точки зрения территориального генезиса мы можем выделить в составе современной Украины (напомню, что это — УССР вышедшая из состава СССР сперва в одностороннем порядке, а затем согласно Беловежским соглашениям) три типа территорий.
1. Территории России присоединенные к УССР
2. Территории присоединившейся к России восставшей Украины и аннексированной Россией Запорожской Сечи
3. Территории присоединенные к УССР Советским Союзом после его территориальных приобретений в ходе Второй мировой войны.
Второй тип территорий может с известными историческими основаниями рассматриваться как восстановление недолго существовавшей независимой исторической государственности Украины (1649-1655 для Левобережной Украины, 1550-1734 для Запорожья).
Третий тип имеет с Украиной определенное этнокультурное родство, однако политически является доставшейся Украине долей приобретений Советской империи.
Первый тип к истории Украины не имеет никакого отношения, будучи лишь предметом конструирования Украинской ССР советским политическим руководством из соображений большевистской национальной политики.
Могут задать вопрос, почему в анализ никак не включается т.н. Украинская Народная Республика. Дело в том, что за пределами украинской националистической мифологии это территориальное образование всегда носило эфемерный характер, не имея минимально представительного международного признания. Страны Антанты её не признавали никогда и не могли признавать, поскольку УНР была сепаратистским образованием на территории союзника Антанты — России. Признание со стороны держав Четверного союза было обусловлено подписанием УНР мирного договора, предполагавшего практически полную её оккупацию этими державами. Таким образом, УНР с точки зрения международного права — марионеточное государство типа Маньчжоу Го, Вишистской Франции и т.д. и рассматривать его в нашем анализе невозможно. УНР никогда не существовала как сторона, которую безоговорочно бы признавали участники сотрясавших её территорию конфликтов.Этим она отличается от Украины Богдана Хмельницкого, которая в период после Зборовского договора договора была стороной признанной как Польшей, так и Россией
Обстоятельства отделения Украины от СССР в 1991 году привели к формированию в её лице типичной Малой Империи, наподобие той, которую представляла собой до 2008 г. Грузия. Однако случай Украины осложняется тем, что объектом господства украинской империи выступает русское и русскоязычное население, которое, теоретически, должно было бы иметь свое национальное государство в лице соседней России, значительно превосходящей Украину территорией, ресурсами, военным и человеческим потенциалом.
Продолжительное и сравнительно беспроблемное существование украинской малой империи связано с тем, что Россия все эти 22 года не проводила политики, ориентированной на интересы русских ни в самой России ни, тем более, тех, кто оказался в Украине. В то же время Россия пыталась проводить имперскую политику неосоветского типа, пытаясь воздействовать на Украину как целое, как централизованное государство, апеллируя к общему прошлому в составе СССР и, частично, Российской Империи.
По мере отторжения Украиной этого общего прошлого, становления украинской нации при решающем воздействии тех территорий, которые не имеют никакого общего прошлого с Россией и лишь ограниченное с СССР, возможности Москвы по имперскому воздействию на Украину снижаются.
В то же время возрастает степень проблематичности национальных отношений и национального размежевания между русскими и украинцами и Россией и Украиной как в той или иной степени национальными государствами. Вместе с исчерпанием рычагов ностальгически-имперского взаимодействия перед Россией встает вопрос о национальной ирриденте территорий, оказавшихся в составе Украины лишь благодаря национальной политике Коммунистической Партии и своеобразию конструкции Советской Империи.
Отказ Украины от имперского и советского наследия в пользу строительства национального государства с неизбежностью порождает аналогичный процесс и со стороны России. Если в 2004 году со стороны Украины имел место порыв к строительству украинской нации, а со стороны России — стремление сохранить имперско-советский тип взаимоотношений, то в 2013 году на национальное самоопределение Украины русское общество достаточно единодушно отвечает собственным национальным самоопределением не носящим имперского или ностальгического характера.
Граница территориального размежевания двух наций проходит по украинской территории, как бы кому ни хотелось обратного.
***
Рекомендую читателям также познавательный очерк Михаила Павлива о том, что такое Новороссия:
ПОЧЕМУ НОВОРОССИЯ?
Новороссия – обширное пространство четырёх бывших губерний России: Херсонской, Екатеринославской и Таврической, а также Бессарабской. Это нынешние Одесская, Николаевская, Херсонская, Кировоградская, Днепропетровская, Запорожская, Луганская и Донецкая области Украины, АР Крым.
В древности на этих землях сменяли друг друга киммерийцы, скифы, сарматы, готы, гунны, аланы. До середины XI века тут жили славяне, а также тюркские племена (тюрки, печенеги, хазары), затем их вытеснили половцы, 200 лет господствовавшие в причерноморских степях, но с татарским нашествием эти места обезлюдели. В начале XV века князь Александр-Витовт присоединил юго-западное Причерноморье к Великому княжеству Литовскому, но ненадолго: началось возвышение Крымского ханства.
В союзе с турками крымский хан Мешли-Гирей в 1475 году взял штурмом Кафу, перерезал генуэзцев, а установив полный контроль над Крымом, распространил свою власть дальше на север. В середине XVI века в Причерноморье появляются ногайцы (так называемая Малая Ногайская орда, распавшаяся на несколько орд и подчинившаяся крымскому хану). Пространство от Дуная до Кубани, где проходили кочевья ногайских и части крымских татар, назывались в те времена «Диким полем», или «Малой Татарией». От набегов орд с Дикого поля страдали Литовско-Польское государство и Русь.
В конце XV – начале XVI веков на северо-востоке Дикого поля создается Запорожская Сечь с центром на острове Хортица. С юго-востока продвигаются сюда и донские казаки. В XVI – XVII веках донцы и запорожцы основывают на берегах Днепра и Азовского моря опорные пункты, считая эти почти неосвоенные земли своими и называя их Ханской Украиной (по аналогии с Рязанской или Тульской Украиной). После воссоединения Малороссии с Россией, московские государи также начинают притязать на Причерноморские степи. Правда, продвижение России на юг было остановлено после неудачного Прутского похода Петра I (1711 г.), Россия на 28 лет даже лишилась запорожских земель.
Тем не менее колонизация Новороссии начинается при Петре I: на южной границе Малороссии и Речи Посполитой возникают первые поселки, населенные запорожскими казаками и беглыми крестьянами из России. Петр I предложил порабощенным Турцией славянам переселяться в малообжитые районы России. Одним из первых услышал этот призыв серб Савва Лукич Рагузииский, ставший видным сподвижником русского императора. В 1727 году из южнославянских поселенцев сформирован Сербский гусарский полк, которому поручалась охрана южных границ России и отводились земли вокруг Бахмута.
Переселение южных славян в Причерноморские степи продолжалось и позднее. Собственно с переселением балканских славян в Россию и связано возникновение Новороссийского края, который первоначально назывался Новая Сербия. Для его защиты Иван Хорват построил крепость св. Елизаветы, из которой позднее вырос город Кировоград. В 1764 г. Новая Сербия была преобразована в Новороссийскую губернию, в состав которой вошли как новосербские, так и казачьи поселения.
Войны России с Турцией раздвигали границы Новороссийского края, переименованною в 1783 году в Екатеринославское наместничество, и усиливали приток переселенцев, в который вливались выходцы из турецких владений. Екатерина I упразднила Запорожскую Сечь, и Запорожье было присоединено к Новороссии.
В начале XIX в. на землях бывшего наместничества были созданы Екатеринославская, Херсонская и Таврическая губернии, а в 1812 году вместе с Бессарабией они вошли в состав единого Новороссийско-Бессарабского генерал-губернаторства со столицею в Одессе. Колонизация края продолжалась. Сюда прибывают греки, болгары, молдаване, албанцы. Отводятся земли офицерам русской армии. После присоединения к России Бессарабии в 1812 г., где после турецкого владычества осталось всего 120 тысяч жителей, сюда началась миграция болгар и гагаузов. Селились здесь также пленные турки и татары, поляки. Нельзя не упомянуть и о немецких колонистах, образовавших, в частности, Новороссийское братство меннонитов.
С 1819 года переселения в Новороссию происходили только по специальным разрешениям. Например, такое разрешение было выдано в 1823 году 169 семействам баденских немцев. В 1860-1863 гг. было разрешено массовое переселение славян из Турции (преимущественно болгар) в Таврическую и Херсонскую губернии, причем переселявшимся выдавали пособия. После Крымской войны значительная часть добровольцев (сербы, болгары, черногорцы) изъявили желание остаться в России — им было разрешено причисляться к колониям своих соплеменников в Новороссийском крае.
При всей пестроте этнического состава населения Новороссии в основном оно состояло из украинцев и русских. В книге «Россия. Полное географическое описание нашего Отечества», выходившей под редакцнен В.П. Семенова-Тян-Шанского (сына знаменитого путешественника), приведена таблица «Состав населения Новороссии». Из неё следует, что украинцы (и русины) составляли 42,4 %. жителей края, русские (великороссы) 31,8 %. За ними шли белорусы, поляки, молдаване, немцы, греки, армяне, евреи. Новороссийские сербы слились с украинцами и русскими.
С самого начала колонизации края ведущим здесь был русский язык, хотя и имевший свои диалектные особенности, характерные для южнорусских говоров. В сущности, здесь сложился новый русскоязычный субэтнос. Ксения Мяло даёт ему следующую характеристику: «На левом берегу Днестра (да и по всей Новороссии) основной массив образуют русские и украинцы, точнее «русско-украинцы». А ещё точнее «новороссы»: восточнославянский субэтнос, сложившийся на определенной территории в результате естественной ассимиляции представителей различных славянских этносов как по причине их длительного совместного проживания, так и вследствие смешанных браков в нескольких поколениях».
К концу XIX началу XX вв. Новороссия превратилась в мощный аграрно-сырьевой регион, поставлявший хлеб и сельхозсырьё. Одновременно за счёт нового «молодого» Донецко-Криворожского района происходил бурный рост металлургической и горнообрабатывающей промышленности России. Здесь действовали мощные синдикаты: «Русское Общество для торговли минеральным топливом Донецкого Бассейна» («Продуголь»), » Общество для продажи изделий русских металлургических заводов («Продамет») и др. В торговле особо большое значение приобрел Одесский порт, который в конце XIX в. вышел на 2-е место по товарообороту после Петербурга. В Херсоне и Николаеве развивались крупные судоверфи. Одесса стала также крупным культурным центром – в 1817 здесь был основан Ришельевский лицей, а в 1865 г. – Новороссийский Университет. Не забудем, что в Одессе в 1823-24 гг. в канцелярии Новороссийского генерал-губернатора М.С. Воронцова проходил службу А. С. Пушкин, и природа Новороссии нашла отражение в его творчестве, вплоть до знакомых каждому из нас строк: «У лукоморья дуб зеленый…»
09:19 09.08.2014
Свидомая порода
Чтобы понять нынешние события на Украине, надо четко разделить ее территорию на две части, бывшую Малую Русь и Галицию, которую большевики в 1939 году назвали западной Украиной. Все началось в далеком 1255 году, когда князь Даниил Галицкий предал Православие и принял от Папы римского титул короля Галиции. Он подчинил церковь на территории Галицко-Волынского княжества Ватикану за обещание помощи в войне с монголо-татарами. Помощи от Запада он, разумеется, не дождался, а всех бывших единоверцев, кто мог ему помочь, он этим своим поступком оттолкнул. С тех пор Галицко-Волынская Русь перестала существовать как самостоятельное государство. Уже в 1339 году она была захвачена польским королем Казимиром Великим, а после раздела Польши в 1772 году перешла во владение Австро-Венгерской империи и началось многовековое, в буквальном смысле рабство и унижение людей, которые, несмотря ни на что, считали себя русскими и исповедали православную веру. Следующая веха начнется в 1848 году и на этом моменте следует остановиться подробнее. На протяжении всех этих столетий и Польша, а затем и австрийцы до 1848 года официально признавали народное единство и галичан, и других малороссов с остальным русским народом и такого понятия как Украина и украинцы просто не было. Слово “украинец” начали использовать в конце 16 века как оскорбительное прозвище. В самой Австрии для населения Галиции применялось слово Russen, или как само себя называло население — Русины.
Почему до 1848 года? В этом году в Венгрии вспыхнуло восстание, на подавление которого Николай I послал стотысячную армию генерала Паскевича. И затираемое поляками, немцами, венграми население этих земель увидело мощную, непобедимую русскую армию, говорящую на понятном, практически своем родном языке. Церковная служба у всех нас велась на одном и том же языке — церковнославянском. Тогда на территории Галиции возникло сильнейшее русофильское движение. Некоторое время, используя страх австрийского императора перед мадьярами, проводилась пропаганда русского языка, культуры, началось движение за полное объединение Галиции и России.
На этот тревожный для Австрии момент губернатор Галиции граф Стадион и обратил внимание Вены. После 1848 года в австрийских документах население стало называться уже не Russen, а Ruthenen (Рутены). А для того, чтобы и дальше увеличить разрыв с Россией, все русское стало уничтожаться. Во второй половине 19 века сплошь и рядом шли судебные процессы по обвинению в государственной измене. В те же годы произошло объединение польской и австро-венгерской знати с целью не дать галичанам ощутить себя частью единого русского народа.
Поляки поняли, что колонизация галичан в условиях Австрийской империи - дело нелегкое. Нашлись люди, доказавшие, что это и не нужно. Украинизация сулила больше выгод; она не так бросается в глаза, как ополячивание, народ легче на нее поддается, а, ставшие украинцами уже не будут русскими. В этом духе началась обработка венского правительства, которому идея украинизации нравилась тем, что позволяла перейти из оборонительного положения в наступательное.
Обрусение галичан было чревато опасностью отделением края, украинизация не только не несла такой опасности, но и служила способом отделения Украины от России и присоединения ее к Галиции. Полагали, что хорошей приманкой станет Конституция 1868 г., по которой все населявшие Австрийскую империю национальности получили равноправие и культурную автономию. Для этого на основе простонародной разговорной речи, сплошь сельской, создали новый язык, ставший литературным украинским, введя туда массу слов из немецкого и польских языков. А самым гениальным ходом австрийцев было создание нового алфавита, когда из русской азбуки были изъяты три буквы и добавлены две другие.
Австрийцы до такой степени увлеклись мечтами об отторжении Украины, что со временем возникла идея подыскать для будущего украинского королевства достойного кандидата на трон, какового нашли в лице принца Вильгельма Габсбургского, названного Василем Вышиванным. В Вене и в Львове заинтересованные круги убедили “Василя” перейти из латинского обряда в униатство. Наследник австрийского престола Франц-Фердинанд принял горячее участие в этой авантюре.
Когда польский план в Вене получил добро, в Галиции возникла “народная” партия и целый вспомогательный аппарат в лице общества “Просвита”, газет “Правда”, “Дило”, “Зоря”, “Батькивщина”, и многих других. Ядро и основу “народной” партии составило униатское духовенство. К 1913 году были достигнуты “впечатляющие” успехи. Для русских были созданы концлагеря, и “москвофилы” уничтожались десятками тысяч. Кому сильно повезло, те бежали в Россию, а слово “Украина” получило путевку в жизнь. Тем, кто остался и хотел жить на свободе и делать карьеру, пришлось писать расписку: “Обязуюсь никогда не называть себя русским, а украинцем, и только украинцем”. Такие же расписки писали священники для получения прихода.
Были созданы отряды “австрийских янычар”, под названием “Сечевые Стрельцы”, а также диверсионные организации типа “Союза Вызволения Украины”, работавших в пользу Австрии против России. Но Первая мировая война закончилась поражением Австро-Венгрии и полным переворотом в судьбе Галиции. Она оказалась, как и полтораста лет тому назад, в составе Польши. Поляки сделались теперь не краевой, а государственной властью для русин и их поведение резко изменилось. Возродились религиозные и национальные притеснения, напоминающие 18 век. Именно в это время, т.е. в 1920 году и зародился украинский национализм в том виде, каким мы его видим сейчас.
10:18 09.08.2014
"Хохлы в Воронеже в 1590 г. Поучительная история про уничтожение украинскими «братьями» первой крепости в Воронеже, построенной русскими в 1585 г. для обороны от татар. Спустя пять лет, во время мира между Россией и Речью Посполитой, украинцы (тогда ещё называвшиеся черкасами) явились в Воронеж с предложением о совместной войне против татар, под этим предлогом были допущены в крепость и получили от русских властей провизию. Провизию сожрали, но той же ночью взяли и сожгли город, а его обитателей убили или угнали в плен. Из чего можно видеть, что азиатская подлость и животная жестокость, которую мы в последнее время наблюдаем своими глазами, хохлам были свойственны всегда.
«От литовских же людей в перемирное время во 97-м году [весной и летом 1589 г.] такие задоры и кроворозлитие учинилось, чево николи в перемирные лета не бывало», – говорится в одном из дипломатических документов. Нападению черкас подверглись, в частности, сёла русских дворцовых крестьян в южной части Брянского уезда, по современному административному делу – это стык Брянской и Курской областей. В апреле 1590 г. черкасы нанесли удар по одному из новых российских городов на Поле – Воронежу. Сведения о нападении польско-литовского отряда на Воронеж сохранились в так называемом «Списке обидным делам», составленном позже, при отправлении в Польшу российского посла Афанасия Рязанова. В состав отряда входили черкасы из приднепровских городов Речи Посполитой – Канева, Черкасс и Переяславля. Руководителями отряда названы атаманы Денис Селепский, Баран и Гусак, действовавшие весьма коварно. Приведённый в документе текст сообщает о настоящей трагедии Воронежа. Черкасы «прислали с Поля, что они пришли к Воронежу на Дон для крымских и азовских людей и хотят с государевы людьми над татары промышлять. И воеводы государевы послали к ним корм и тех, которые от них приехали, поили и кормили, и заночевали в остроге, а почаели от них правды, что с государем коруна Польская и великое княжество Литовское в перемирье. И черкасы пришли ночью ж, и тот город сожгли, и государева воеводу убили, и людей многих побили, а иных сожгли, и иных живых поимали». Воронежу с большим трудом удалось оправиться от польско-литовского удара. Уцелевшие жители города и уезда построили затем в Воронеже новую деревянную крепость. В.В. Загоровский. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI веке. Воронеж, 1991. С. 207-208"
21:10 09.08.2014
Как Новороссию превращали в Украину
Александр КАРЕВИН
Удивительные кульбиты демонстрируют нынешние украинские власти. Говорят о своей приверженности идеалам свободы. И тут же с помощью направляемых в восточные области Украины отрядов карателей пытаются утопить эту свободу в крови. Рассуждают о единой стране и фактически стараются расколоть ее, натравливая один регион на другой. Обещают прислушаться к голосу Юго-Востока и мечтают о том, чтобы на том же Юго-Востоке «никто и не пикнул».
Не отстают от официального Киева и обслуживающие его украинские «независимые» СМИ. Встав в позицию «Чего изволите?», они всячески лгут и изворачиваются, стремясь угодить хозяевам. При этом вещающие в теле- и радиоэфире всевозможные «эксперты» особенно полюбили «аргументы» от истории. Стоило Владимиру Путину употребить давний термин «Новороссия», как киевская информобслуга бросилась оппонировать главе «враждебного» государства. Поднялся буквально вой о том, что Новороссия – название «шовинистическое», а на самом деле это, мол, «исконные украинские земли».
Больше всех отличилась некая сочинительница и исполнительница совершенно бездарных, но ах каких «патриотических» песен. Выступая в эфире Первого канала национального радио, она решила блеснуть «познаниями», заявив, что украинское население Донбасса было преднамеренно уничтожено в ходе «голодомора» 1933 года. После этого, продолжала далее певичка, Россия завезла туда «свой криминалитет», поселив его в домах умерших украинцев. А теперь, дескать, потомки тех криминальных элементов и устроили в регионе «сепаратизм». В завершение сей пропагандистской тирады дамочка-«патриотка» продекламировала новый «шедевр» собственного сочинения «Забирайтесь москалі з української землі!» («Убирайтесь москали с украинской земли!»).
Наверное, не имеет смысла комментировать этот бред. Известно, что даже украинские «голодомороведы» констатировали: как раз в Донбассе «голодомора-геноцида» не было и никакого организованного переселения сюда из России в те годы не наблюдалось.
Но вот напомнить о том, что же представляли собой земли, называвшиеся когда-то Новороссией, а теперь юго-восточной Украиной, все-таки стоит.
* * *
Территория эта простиралась от Днестра до владений донских казаков - Области войска Донского. Вплоть до ХVIII века ни русской, ни украинской (в современном понимании этого слова) она не была. Правда, во времена Киевской Руси на Черноморском побережье между устьями Днепра и Дуная существовало несколько опорных пунктов русичей. Позднее пытались там закрепиться литовские князья. Но те небольшие поселения были завоеваны и стерты с лица земли пришедшими с востока татарами. На долгое время громадное пространство причерноморских степей превратилось в Дикое поле, где кочевали татарские орды, регулярно совершавшие набеги на расколотую Русь.
Положение стало меняться лишь в конце ХVII века. С воссоединением Малой и Великой Руси Русское государство почувствовало себя достаточно сильным, чтобы начать борьбу за отвоевание Северного Причерноморья. Около ста лет понадобилось для достижения этой цели. Вслед за тем последовало хозяйственное освоение новых территорий. Здесь селились русские земледельцы - как великорусы, так и малорусы.
Поскольку территориально Малороссия была ближе, то и переселенцев оттуда было несколько больше. Но никакого значения это некоторое численное преобладание не имело. Ведь и малорусы, и великорусы являлись русскими. Даже запорожские казаки, выходцы преимущественно из малорусских областей, по признанию Дмитрия Яворницкого, видного украинского историка, автора трехтомной «Истории запорожских казаков» (впервые напечатанной в 1890-е годы и неоднократно переизданной уже в независимой Украине) считали себя «одним народом с великорусами». Тем более таковыми считали себя малорусские крестьяне. Противоречий на национальной почве между малорусами и великорусами не возникало, ибо, повторюсь, и те и другие сознавали себя и друг друга единой русской нацией.
Так продолжалось до 1917 года. Ну а потом пришла революция…
* * *
Организованная в Киеве весной 1917 года Центральная рада объявила о подготовке к созданию автономной Украины, в состав которой хотела включить не только Малороссию, но и Новороссию. После переговоров с Временным правительством было решено, что автономная Украина будет состоять из пяти малорусских губерний – Киевской, Волынской, Подольской, Полтавской и Черниговской (без четырех северных уездов, населенных в основном великорусами). Что же касается губерний новороссийских – Херсонской, Екатеринославской, Таврической, а также губернии Харьковской, то они должны были быть присоединены (целиком или частично) к Украине лишь в том случае, если за это выскажутся органы местного самоуправления, выборы в которые тогда проводились.
И вот что характерно: ни одна местность, ни один уезд или город присоединяться к Украине не захотел. Не захотел прежде всего потому, что под руководством Центральной рады это была уже не Малороссия, а некий антирусский проект. Так, например, новоизбранная Одесская городская дума (Одесса входила тогда в состав Херсонской губернии) категорически отвергла претензии Центральной рады на свой город и прилегающие районы. Видный украинский исследователь представитель украинской диаспоры Богдан Кравченко в своей монографии, посвященной становлению «украинского национального самосознания», вынужден был признать, что реакция Одесской думы являлась «типичной для региона».
О том же, но уже как очевидец писал крупный деятель украинского движения Евгений Чикаленко. «Волынь, Подолия, Слободская Украина, Новороссия, Черниговщина отнеслись к автономии равнодушно, а кое-где даже враждебно, - сообщал он 21 июля 1917 года в письме к петербургскому приятелю (тоже видному деятелю движения) Петру Стебницкому. – А если Центральная Рада не утихомирит беспорядок, то враждебность распространится и углубится».
Тут стоит заметить, что, действительно, идею выделения из России (пусть даже на правах автономии) население не поддержало не только в Новороссии и на Харьковщине, но и в Малороссии. Однако мнения жителей этого региона ни Временное правительство, ни Центральная рада спросить не пожелали. Обитателям Новороссии повезло больше. Их спросили, и ответ был однозначен.
Тот же Чикаленко сокрушался, что в Херсонской губернии (где он проживал) крестьяне-малорусы не сознают себя украинцами и «из-за этого и протестуют против украинизации». Еще хуже для таких, как Чикаленко, обстояло дело в городах. «Одесса, Херсон, Николаев, Севастополь, Ростов и другие приморские порты, вероятно, очень долго останутся русскими», - жаловался он Стебницкому. И особо подчеркивал, что русскими города останутся именно потому, что малорусы вместе с великорусами «крепко будут отстаивать русификацию этих городов и не допустят их украинизации».
Впрочем, несмотря на все это, Центральная рада все же попыталась подчинить Новороссию. Как известно, дальнейшее развитие революции привело к гибели тогдашнего Российского государства. Воспользовавшись ситуацией, центральнорадовские политики объявили о присоединении к Украине новороссийских губерний и Харьковщины. Но поставить под контроль новые территории так и не смогли.
А вскоре Центральная рада бежала из Киева. За помощью она обратилась к Германии и Австро-Венгрии. Обращение не осталось без ответа. В феврале-апреле 1918 года германские и австро-венгерские войска оккупировали Украину. В зону ответственности последних вошла большая часть Новороссии.
И вновь-таки примечательный факт – уже в мае 1918 года представитель австрийской армии при правительстве Украины генерал-майор Вальдштетен докладывал в Вену: «Нет никакой украинской национальной мысли, по крайней мере в Южной Украине. Все живут, думают и говорят по-русски. По-украински никто не понимает».
Вышеприведенные слова можно подкрепить еще одним свидетельством. Летом 1918 года русский писатель Сергей Елпатьевский объездил значительную часть Украины. Демократ по убеждениям, он, прежде всего, уделял внимание настроениям народных масс, особенно в южных губерниях. Вот Елпатьевский и написал о «совершенной невместимости Новороссии и Крыма в понятие Украины».
Таких свидетельств можно привести много. Сколько бы ни пытались украинские власти (Центральная рада, гетман Скоропадский, Симон Петлюра) украинизировать Малороссию и Новороссию, ничего у них не получалось. Но то, что не удавалось украинским деятелям, совершили в советский период под руководством большевиков.
Руководствуясь не интересами народа, а мечтой о мировой революции, они заключили с украинским движением временный союз, условием которого была украинизация (коренизация). Первые попытки в данном направлении были предприняты советскими властями в 1919 году.
С 1923 года политика украинизации стала последовательной и планомерной. Принудительно переводились на украинский язык работа органов власти, система судопроизводства, система образования, пресса, театры, кино. А главное – насаждалось «украинское национальное сознание». Малорусов переименовали в украинцев и внушали им, что они не русские и являются отдельной нацией от великорусов.
Действовали методом кнута и пряника. Тому, кто соглашался признать себя украинцем, было легче найти хорошую работу, поступить в вуз, сделать служебную карьеру. Однако людей объявляли украинцами и без их согласия. Властям хотелось показать, что украинизируемые территории действительно населены украинской нацией и, следовательно, политика украинизации отвечает чаяниям большинства жителей. Для вчерашней Новороссии (с началом украинизации это наименование перестали употреблять) это было актуально еще и потому, что, включив ее в состав новообразованной Украинской ССР, властям требовалось обосновать принятое решение.
* * *
В этом отношении интересно сопоставить результаты двух переписей населения – Всесоюзной городской и Первой всесоюзной переписи. Первая из них проводилась еще до начала тотальной украинизации – в марте 1923 года. Вторая – в декабре 1926 года, когда украинизация была в самом разгаре. Сопоставление населения именно городов, позволяет лучше отследить украинизаторские тенденции.
В сущности, только такое сопоставление и дает основания делать какие-либо выводы. Административно-территориальное устройство в те годы подвергалось постоянным изменениям (менялись границы губерний, округов, республик). Одна и та же губерния, например, в 1920 году (когда также производилась Всеобщая перепись населения) по размеру территории была часто совсем не такой, как в 1926-м.
Города, конечно, тоже разрастались, меняли свои размеры. Но рабочие поселки, включаемые в городскую черту (за счет чего и происходило ее расширение), как правило, имели примерно тот же национальный состав, что и города.
Итак, перепись 1923 года насчитала в городе Сталин (нынешний Донецк) всего 2,2 тыс. украинцев (6,9 % от всего населения). В Одессе – 21 тыс. (6,6 %). В Екатеринославе (ныне Днепропетровск) – 20,6 тыс. (16 %). В маленьком Бердянске украинцев насчитывалось всего 652 человека (3 % населения). Больше их было в Бахмуте (Артемовске) – 6,3 тыс.(21,5 %). В Херсоне – 5,5 тыс. (13,4 %). В Николаеве – 14,2 тыс. (17,5 %). В Запорожье – 12,2 тыс. человек (27,9%). В Мариуполе 8,5 тыс. (21,2 %). В Луганске 9,5 тыс. (21,4 %). В Зиновьевске (Кировограде) – 10,5 тыс. (20,9 %).
А спустя три года количество украинцев (точнее - записанных таковыми) резко увеличилось. В Одессе, например, почти в 3,5 раза. В Днепропетровске – более чем в 4 раза. В Сталине – почти в 12,5 раза! Не надо думать, что увеличение произошло за счет переезда в города жителей украинских сел. Сама по себе численность населения в городах росла гораздо более скромными темпами. Скажем, в Одессе – в 1,3 раза, В Днепропетровске – в 1,8 раза. В Сталине – в три раза. Рост численности украинцев объяснялся одним – переписчики записывали туда людей, не спрашивая их желания (на сей счет была издана специальная инструкция).
В Бердянске общее количество населения за три года увеличилось на 20 %, а количество «украинцев» возросло в 9 раз. В Запорожье рост численности всего населения составил 26,5 %. Число же украинцев там выросло в 2,1 раза. И так повсеместно.
Соответственно, «уменьшалась» численность русского населения. В результате, если, например, Луганск в 1923 году можно было называть русским городом (русские составляли там 63,4 % населения), то в 1926 году, согласно официальным данным, удельный вес русских по национальности жителей уменьшился до 43,7 %. В Артемовске в 1923 году – русских было 50,8 % населения, в 1926 году – всего 23,5 %. Зато количество «украинцев» там возросло с 21,5 % до 54,9 %. Удельный вес русских в Мариуполе за то же время уменьшился с 52,8 % до 35,2 %. Русское Запорожье (40,5 % населения в 1923 году) стало через три года преимущественно нерусским (всего 26 % русских среди его жителей). И так далее. Одним росчерком пера русские населенные пункты делали украинскими.
Разумеется, одной отметкой в переписном листе дело не ограничивалось. В соответствии с принятым политическим курсом, например, дети из семей, записанных в украинские, и в школах обязаны были обучаться на украинском языке. И газеты новообъявленные «украинцы» должны были читать на нем же. Украинизацией старались охватить все сферы жизни.
И все-таки люди оставались русскими. В широком смысле слова, не в этническом. С измененными паспортными данными, а часто и с измененным с помощью пропаганды сознанием они инстинктивно тянулись к русскому языку, к русской культуре.
Новороссия оказалась более устойчивой против украинизаторских влияний, чем Малороссия. Русское чувство в людях лишь дремало. И сегодня пробуждается в ходе «русской весны». Пробуждения уже не остановить. И это, пожалуй, главное в происходящих событиях.
21:33 09.08.2014
Великий гетман украинизации тов. Сталин
Киевские власти обращаются к Москве с братским призывом признать историческую правду о чудовищном голодоморе 1932-33 гг. на Украине. Кто, кроме отъявленных маньяков посмеет возразить против благородного намерения почтить память миллионов невинных жертв советской казни голодом, одной из самых мучительных и страшных человеческих казней.
Нельзя не поддержать намерение украинских товарищей сказать всю правду о злодеяниях коммунистических палачей. Однако народу должна быть сказана именно ПРАВДА и ВСЯ правда о трагедии советских голодоморов.
В истории советской власти известно множество ужасающих по масштабу и бесчеловечности преступлений, и голодомор на Украине далеко не единственный и не самый крупный. Разумеется, это обстоятельство никак не может оправдать или принизить народную трагедию советской Украины. Однако следует знать, что наказание населения голодом - это ещё с ленинских пор применяемый большевиками эффективный метод подавления сопротивления народа и навязывания стране своей, советской власти.
«Хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность (…) Это средство контроля и принуждения к труду посильнее законов конвента и его гильотины. Гильотина только запугивала, только сламывала активное сопротивление. Нам этого мало». В.И.Ленин «Удержат ли большевики государственную власть?» (написано в конце сентября — 1(14) октября 1917 г).
А что же о причинах и виновниках голодомора провозглашают идеологи украинства. Нынешний украинский президент пан Ющенко — не лишне напомнить, что тов. Ющенко смолоду вступил в КПСС, благодаря каковому обстоятельству сделал блестящую государственную карьеру — говорит так:
«Потеря населения связана с политикой русификации».
Подобные заявления невозможно расценить иначе как подловатое глумление над жертвами украинского голодомора.
Разумеется, свидомых товарищей по-человечески можно понять, они стыдятся перед современным Мировым сообществом вызывающе неприличного происхождения «Украины» от советской власти, которая коммунистическая власть им и есть настоящая родная Ненька. И особенно гордые потомки древних укров стесняются своего великого украинского батьку тов. Сталина. Ведь формулу создания «Украины» — а никакой досоветской Украины в истории никогда не существовало — можно вывести просто:
«Украинизация = коммунистическая власть + голодомор».
Поможем украинским товарищам освежить историческую память. Под украинцами будем подразумевать идейных и щирых укров, а не всех тех, кого за десятилетия советской украинизации записали в «украинцы».
Напомним украинским товарищам, что никакой русификации на советской Украине отродясь не проводилось, поскольку всё национальное русское квалифицировалось большевиками как антисоветский «великодержавный шовинизм» и злостная контрреволюция (с неизбежно отсюда вытекающими репрессивными выводами).
Сталин: «…недавно еще говорилось, что украинская республика и украинская национальность — выдумка немцев. Между тем ясно, что украинская национальность существует, и развитие ее культуры составляет обязанность коммунистов. Нельзя идти против истории. Ясно, что если в городах Украины до сих пор еще преобладают русские элементы, то с течением времени эти города будут неизбежно украинизированы». Из стенограммы Х Съезда РКП (б), 8 — 16 марта 1921
И это не пустые декларации, курс на украинизацию русской Малороссии принципиальная партийная установка, которой Сталин твёрдо придерживался. В 20-30-е годы в УССР проводилась беспощадная политика украинизации. Именно тогда коммунистами была дофабрикована, кодифицирована и навязана малороссам как их родной язык современная укромова.
«Украинский язык был создан, чтобы укры могли славить на нем великого Сталина».
Материалов о советской политике украинизации много, несмотря на все старания свидомых впасть в историческое беспамятство, дело это хорошо известное. Далее приведём обильные цитаты из познавательной рецензии Дмитрия Якушева «О книге Елены Борисенок «Феномен советской украинизации».
«В России, например, почти ничего не знают о богатых традициях украинского национал-коммунизма, а потому могут очень удивляться, когда люди называющие себя коммунистами вдруг начинают вести себя подобно бандеровцам, выступая против русского языка и сближения с Россией».
В российском общественном мнении принято думать, что украинский национализм представляют исключительно западэнцы и «бандеровцы».
Это опасное заблуждение. Советская власть всегда заботливо пестовала украинский национализм, да собственно никакой иной «Украины», кроме советской, в истории никогда и не существовало.
Советские коммунисты боролись против некоторых течений украинских «националистов» не потому, что те были националисты, а потому что антисоветские. Во всём остальном советская власть проводила 100% украинскую националистическую программу.
«Сталин в 20-е годы относился к сторонникам украинизации, в то время как в партии, особенно среди старых большевиков у этой политики с самых первых ее шагов было большое количество противников.
Интересно, что в 20-е годы против украинизации выступали представители антисталинской оппозиции. Вот, что об этом пишет Елена Борисенок:
«Оппозиция обращала особое внимание на перегибы украинизации в УССР. Так в начале декабря 1926 г. Ю. Ларин направил в редакцию «Украинского большевика» статью, в которой обрушился на «перегибы национализма» на Украине. Резкой критике подверглись проявления «зоологического русофобства» в общественной жизни. Речь шла не столько о литературе (статьях Хвылевого), сколько о принудительной украинизации русскоязычного населения Украины. По мнению Ларина, совершенно недопустимо «устранение русского языка из общественной жизни (от собраний на рудниках и предприятиях до языка надписей в кино)»; переход профсоюзов на украинский язык, которого не понимало подавляющее большинство рабочих; применение в школах языка обучения, не являющегося разговорным для детей местного населения, и т.п… С аналогичных позиций критиковали национальную политику КП(б)У известные оппозиционеры Г.Е. Зиновьев и В.А. Ваганян. Весьма характерно заявление Зиновьева о том, что украинизация «льет воду на мельницу петлюровцев», что вызвало взрыв негодования среди украинских сторонников Сталина» (стр. 178).
А вот, что можно прочитать в книге о широких партийных настроениях по поводу украинизации:
«Центральное руководство вынуждено было учитывать настроения большинства членов КП(б)У. Как справедливо замечают Дж. Мейс и В.Ф. Солдатенко, «пророссийски настроенные члены партии, а они составляли 2/3 от общего числа, были недовольны политикой украинизации, и существовала определенная угроза, что они могли примкнуть к так называемому антипартийному блоку». С этим нельзя не согласиться, если учитывать, что открыто критиковать политику украинизации было небезопасно» (стр. 181)».
Никакой непроходимой пропасти между украинскими коммунистами и украинскими националистами никогда не существовало. Пресловутые петлюровцы идеологически отличались от большевиков лишь чубами и жупанами. Те из западенцев, которые не занимали антисоветской позиции, делали отличные карьеры в советском государственном аппарате, преимущественно специализировались на коммунистической украинизации.
«Восточная Галиция, входившая на тот момент в состав польского государства, стала поставщиком кадров для советской украинизации. В книге Елены Борисенок находим следующую весьма интересную информацию:
«Украинские специалисты А.С. Рублев и Ю.А. Черченко полагают, что речь шла о десятках тысяч выходцев с Западной Украины. В одном из писем М.С. Грушевский сообщает, что в УССР из Галиции переехало около 50 тыс. человек, некоторые с женами и семьями, молодые люди, мужчины. Много галичан работало в аппарате Наркомпроса Украины. В Укрнауке работали М.И. Яворский, К.И. Коник, М.Л. Баран; учеными секретарями Наркомпроса были А.И. Бадан-Яворенко, а затем Зозуляк; личным секретарем Скрыпника был галичанин Н.В. Ерстенюк» (стр. 121)».
Украинство в бывшей русской Малороссии советские коммунисты насаждали своими фирменными методами, массовыми репрессиями и террором.
«Один из параграфов второй главы Елена Борисенок назвала «Кто против». Здесь читатель может найти мнения коммунистов, рабочих, студентов, крестьян, служащих, которые активно не желали «украинизироваться». Очевидно, эта политика встречала массовое не понимание и саботаж со стороны самых разных слоев населения. Но вот ни главы, ни даже параграфа «Кто за» в книге нет. Очевидно, что кроме самих украинизаторов сторонников у этой политики в советской Украине практически не было.
Елена Борисенок приводит случай со студентом Ивановым, показывающий исключительное хамство украинизаторов по отношению к своему народу:
«Директор Украинского института лингвистического просвещения в Киеве И.М. Сияк (галичанин по происхождению) запрещал говорить в институте на русском языке. Над студентом Ивановым, продолжавшим говорить по-русски, по инициативе директора был проведен общественно-показательный суд, после чего студента исключили из института… Рублев и Черченко подчеркивают, что Сияк руководствовался благими целями развития украинской культуры и исключение было целиком оправдано» (стр. 135).
На стороне студента Иванова выступил сам Максим Горький. Елена Борисенок приводит чрезвычайно интересный отрывок из письма Максима Горького украинскому писателю А. Слесаренко:
«Уважаемый Алексей Макарович! Я категорически против сокращения повести «Мать». Мне кажется, что и перевод этой повести на украинское наречие тоже не нужен. Меня очень удивляет тот факт, что люди, ставя перед собой одну и ту же цель, не только утверждают различие наречий — стремятся сделать наречие «языком», но еще и угнетают тех великороссов, которые очутились меньшинством в области данного наречия» (стр. 135).
Как видим, Максим Горький вслед за Виссарионом Белинским не стеснялся назвать «мову» наречием, чем она, конечно же, и является. В данном случае это просто констатация исторического факта, так как исторически украинский выполнял функции областного наречия. Отсюда и трудности с литературным языком. Авторы, писавшие на украинском наречии, единого литературного языка по существу не выработали и не могли этого сделать по объективным причинам, так как создавали свои произведения в разных государствах, на разных диалектах. В советское время литературный украинский язык создавался искусственно, причем создатели этого искусственного языка старались максимально оторвать его от русского. Вот, что пишет об этом процессе Елена Борисенок:
«24 апреля Хвыля написал докладную записку Косиору и Постышеву, в которой говорилось о «большой вредительской работе» «украинской контрреволюции» «в вопросах создания украинской терминологии» и о «ликвидации общеизвестных в украинском и русском языках» научных и технических терминов. Основные претензии Хвыля предъявлял к работе скрыпниковского ведомства… «Эти общие в украинском языке с русским языком термины ликвидировали — писал Хвыля, — выдумывая искусственные, так называемые украинские самобытные слова, не имевшие и не имеющие никакого распространения среди широких многомиллионных рабочих и колхозных масс». В качестве примера Хвыля приводил замену слова «петит» в украинском языке на слово «дрiбень», «сектор» — на «витинок», «сегмент» — на «утинок», «экран» — на «застувач», «экскаватор» — на «копалка», «штепсель» — на «притичку», «аэрографию» — на «марсознанство», «атом» — на «недiлка», «завод» — на «виробня». По мнению Хвыли, такие нововведения крайне недопустимы» (стр. 227).
В результате получился «язык» в значительной степени искусственный, оторванный от реально существующих разговорных форм. По-литературному не говорят ни на западе, ни в центре, ни на востоке Украины. Ивана Франко, писавшего на галицком диалекте на такой украинский нужно переводить».
Советская власть всегда покровительствовала украинскому национализму и снисходительно относилась к украинским националистам, за исключением тех течений, которые придерживались откровенно антисоветской ориентации.
Напомним, что напротив историческая Россия и русский национализм — это принципиальный исторический враг для советской власти. На послабление антирусской пропаганды в СССР Партия пошла вынужденно лишь по случаю большой войны, в положении крайней опасности для своего существования решилась использовать народный русский национализм.
«Писатель национал-коммунист Хвылевый выдвинул лозунг «Геть вид Москвы» (Прочь от Москвы), который якобы имел лишь культурное значение. В то же время национал-коммунист Волобуев призывал к экономическому размежеванию с Россией. Елена Борисенок пишет:
«Волобуев считал, что следует раз и навсегда признать целостность украинского национально-хозяйственного пространства. «Конечно, можно условно называть СССР «одной страной», если речь идет о противопоставлении СССР как целого всему капиталистическому миру, — писал Волобуев. — Если же речь идет о внутренней характеристике экономики СССР — называть ее экономикой одной страны было бы большой ошибкой. Ведь такая постановка вопроса выявила бы непонимание того, что после революции украинская экономика перестала быть «придатком» к русской, что эта экономика теперь равноправна» (стр. 131-132).
Как видим, украинские национал-коммунисты очевидно выступали за разрыв с Советской Россией. Внутри большевистской партии кадровую основу политики «украинизации» составляли влившиеся в ВКП(б) представители украинских национал-социалистических партий (боротьбисты, борбисты, укаписты)».
В рецензии Дмитрия Якушева, содержится одна важная ошибка, характерная для авторов левых взглядов.
«Фактически украинизация была буржуазно-националистической политикой, направленной на искусственное разделение русских и украинцев, на отрыв Украины от России».
Украинизация являлась, конечно, националистической политикой, но нисколько не буржуазной. То была сугубо коммунистическая политика, направленная на раскол русского народа и России. Впрочем, весь СССР изначально служил той же цели. Однако украинский проект был критически важен для устойчивости советского государства.
Дело в том, что рулящие в Москве еврейские, армянские и грузинские национал-коммунистические кланы обнажали антирусский характер советской власти. Этническая маскировка посредством перемены имен и фамилий коммунистических и чекистских функционеров на русские псевдонимы стратегически проблему не решала. Коммунистический режим нуждался в надёжных кадрах палачей и сатрапов из антирусских славян («украинцев»).
По этой важной причине из коммунистической Москвы упорно проводили ненавистную народу украинизацию, нежно пестовали украинские кадры коммунистических карателей. Проверенных украинских товарищей брали на руководящую работу в Москву, широко выдвигали на высокие номенклатурные должности по всей России. Разумеется, элитные украинцы должны были доказать свою беспредельную преданность советской власти. Они и доказывали, делом. Ведь если чем голодомор на Украине и отличался от иных коммунистических голодоморов, то ретивым энтузиазмом украинских коммунистов. Малограмотный, но демонстративно украинствующий партийный функционер Хрущёв всегда был любимцем Сталина.
«Дорогой Иосиф Виссарионович! Украина ежемесячно посылает 17-18 тысяч репрессированных, а Москва утверждает не более двух-трех тысяч. Прошу принять меры. Любящий вас Н.С. Хрущев».
Верховную власть в СССР украинские товарищи выслужили беспорочной службой, безжалостным душегубством и усердным людоедством. После смерти Вождя украинский национал-коммунистический клан главенствовал в Москве. О влиянии КПУ в КПСС говорит тот факт, что это единственная республиканская компартия, которая имела своё Политбюро. Напомню, что компартии РСФСР не существовало вовсе. Попытка после войны предложить Сталину проект образования российской компартии закончилась «ленинградским делом», обвинениями в «национализме» и репрессиями против тысяч партийных функционеров. И хотя преступные намерения «ленинградцев» не протирались далее, чем уравнять РФСР в правах с остальными советскими республиками, впоследствии их по существу не реабилитировал ни Хрущёв, ни Горбачев, а материалы дела по сию пору засекречены.
Не мешает также напомнить, что в государственном распаде СССР решающую роль сыграла позиция Украины, украинской номенклатуры. Позиции которой в Москве до сих пор достаточно прочны, что видно хотя бы из того странного на первый взгляд обстоятельства, что РФ продолжает фактически дотировать демонстративно недружественную Украину.
Следует, наконец, честно и прямо признать, что советский голодомор на Украине явился и следствием, и живодёрским средством украинизации. Стоило ли создание «Украины» тех громадных мучительных народных жертв, решать самим украинцам, то дело их совести. Однако в любом случае им следует помнить, что гнусная клевета на Россию и русский народ будет неотвратимо разоблачена и с позором для украинства опровергнута.
21:55 16.08.2014
05:50 17.08.2014
Чернобог писал(а) в ответ на : Больные свидомиты.
23:46 08.09.2014
События в Киеве при петлюровской Украине
На второй же день после вторженія Петлюры мне сообщили, что анатомическій театръ на Функулеевской улице заваленъ трупами, что ночью привезли туда 163 офицера. Я решила пойти и убедиться «своими глазами». Переодевшись, отправилась я въ анатомическій театръ... Сунула сторожу 25 рублей, онъ впустилъ меня.
Господи, что я увидела! На столахъ въ пяти залахъ были сложены трупы жестоко, зверски, злодейски, изуверски замученныхъ! Ни одного разстреляннаго или просто убитаго, все — со следами чудовищныхъ пытокъ. На полу были лужи крови, пройти нельзя, и почти у всехъ головы отрублены, у многихъ оставалась только шея съ частью подбородка, у некоторыхъ распороты животы. Всю ночь возили эти трупы. Такого ужаса я не видела даже у большевиковъ. Видела больше, много больше труповъ, но такихъ умученныхъ не было!..
— Некоторые еще были живы, — докладывалъ сторожъ, — еще корчились тутъ.
— Какъ же ихъ доставили сюда?
— На грузовикахъ. У нихъ просто. Хуже нетъ галичанъ. Кровожадные. Привезли одного: угодило разрывной гранатой въ животъ, а голова уцелела... Такъ одинъ украинецъ прикладомъ разбилъ голову, мозги брызнули, а украинецъ хоть бы что — обтерся и плюнулъ. Бесы, а не люди, — даже перекрестился сторожъ.
======
Как видите, никакого отношения к "борьбе с большевиками и с советской оккупацией" зверства западенцев не имеют. Точно так же эти орки убивали русских офицеров. При чем здесь большевики, Ленин, Сталин, Гитлер, большевизм, нацизм и немцы? Это просто народ-выродок, и таковыми они были до всяких большевиков и нацистов. Сочувствую жителям Украины, которым приходится жить рядом с этой нежитью.
11:12 09.09.2014
НовоРоссию украинцам подарил В.И.Ленин. Его мумия сейчас лежит в центре государства -- Российской Федерации,для поклонения и почитания. Какое право, кто-либо имеет оспаривать волю святыни русского народа ?
17:13 09.09.2014
Чернобог писал(а) в ответ на :
Вымышленное лицо - персонаж одного из выпусков юмористических передач "UA-Україна Афігенна", где прозвучала эта хохма, около 2006 года. В апреле 2014 ее начали интенсивно форсить по русскоязыным сайтам, выдавая за "высказывание известного ученого-члена Академии Наук" и утверждая, что "в Украине этому учат детей"
19:27 09.09.2014
Чернобог писал(а) в ответ на :
> Написал Кунгуров Алексей
Это не тот ли фрик из Тюмени, который возомнил, что он открыл новое в истории?
20:29 09.09.2014
Блин, читать овер 9000 (самая большая тема, которую я видел) текста - суицид. Расскажите, пжалста, в короткой форме. Чернобог писал(а) в ответ на : Молодец, возьми печеньку. Ты сдал тест на пользование фотошопом.
21:11 09.09.2014
Хитрый Кайл писал(а) в ответ на :
> Блин, читать овер 9000 (самая большая тема, которую я видел) текста - суицид.
Че лень прочесть?
21:28 09.09.2014
Svyatoslavkv1 писал(а) в ответ на :
> Хитрый Кайл писал(а) в ответ на сообщение:
>> Блин, читать овер 9000 (самая большая тема, которую я видел) текста - суицид.
>Че лень прочесть?
Если честно, то да. Ну Ви же понимаете, что читать текст на 12 тыщ слов, с явно спорным содержанием, отталкивает от прочтения текста. Что, так сложно объяснить суть текста 4-10 предложениями?
