Это на западном фронте без перемен, как сказал классик.

Побывал бы он на восточном!

На восточном фронте творилось нечто невообразимое еще задолго до того, как выпал снег. Но после… Любая армия запросто увязла бы в этих заболоченных сугробах и заснеженных болотах, погибла бы посреди бездорожья и дремучих лесов, затерялась бы в этих бескрайних просторах и сгинула. Причем история утверждает, что это не беспочвенные паникерские настроения, которые нужно лечить доброй порцией немецкого свинца высшего качества, а, можно сказать, скорбная реальность. Загадочная русская душа и суровые северные морозы не идут ни в какое сравнение с загадочной и уму непостижимой русской логикой и суровыми партизанами, которые любого военного гения могут привести в состояние глубокого ступора.

Особняком стоят и русские дороги; вернее — полное их отсутствие в тех местах, где им полагалось бы находиться, исходя из самых несложных, примитивных соображений.

Прав был Фридрих, прав был Наполеон и прав был Бисмарк, хоть об этом и нельзя говорить вслух.

Отдельные романтики и идеалисты полагались, правда, на то, что немецкая целеустремленность, собранность, а также превосходно развитый военно-промышленный комплекс помогут Германии выиграть эту войну, но к 1943 году таких оставались считанные единицы, и солдаты и офицеры вермахта к ним явно не относились. Возможно, грубая действительность как-то влияла на их умы, а может, виновен во всем был страшный воздух России, который — как теперь уже научно доказано — пагубно воздействует на иностранцев и особенно европейцев, слабая психика которых не приспособлена к реалиям необъятных российских просторов

Там, в Берлине, в ставке, еще можно было мечтать о блицкриге, об ошеломительной победе над неуклюжим и туповатым русским медведем и о захвате богатых и плодородных восточных земель.

На фронте все эти мысли странным образом переплавлялись в горниле будней и возникало страстное желание НЕ стать владельцем или хуже того — совладельцем какого-нибудь участка русского чернозема площадью два на полтора метра, произвольной глубины, в каком бы заманчивом районе он ни находился.

Война с Россией потрясла всех...
Началось все с того, что обещанный блицкриг спустили на тормозах буквально сразу и увязли в этой кровавой мясорубке, казалось, уже на десятилетия.

В те не такие уж и отдаленные времена немцам еще не было известно, что Восток — дело тонкое. Но они уже догадывались об этом печальном факте, хоть и не облекли его в такую изящную поэтическую форму.

Педантичный, скрупулезный, пунктуальный и предсказуемый, как часы, Дитрих фон Морунген был немного, самую чуточку, туповат. Этот недостаток вообще присущ немецкой нации, ибо наши недостатки — это уже давно известно — являются прямым продолжением наших достоинств. И как все немцы, Дитрих узнал об этом, только попав на восточный фронт и столкнувшись с русской логикой во всем ее своеобразии.

Все, что происходило после лета 1941 года, воспринималось молодым человеком приблизительно как сказка «Тысяча и одной ночи». Спустя год он был готов поверить во все, пусть и самое невероятное, что ему говорили о русских, — и ведь не он один. Вычитав в жизнеописании Наполеона отчаянный крик души «Я предупреждаю всех: не задевайте Россию!», Дитрих фон Морунген признался себе, что его душевное спокойствие поколеблено, а обнаружив у Бисмарка трогательное предостережение: «Никогда не связывайтесь с Россией, ибо на все ваши тщательно продуманные планы, на все ваши хитрости Россия ответит своей непредсказуемой глупостью!» — окончательно впал в состояние близкое к панике.

Оно еще более усугубилось после того, как с фронта стали приходить жуткие, леденящие кровь донесения, свидетельствующие о том, что превосходство техники не есть решающий фактор в этой непонятной войне. Однажды немецкие специалисты договорились и до такого ошеломляющего высказывания: «Наше оружие оказывается слишком сложным и вследствие этого слишком уязвимым в таких условиях».

Условия… они, конечно, соответствовали мало…

Если в 1941-1942 году экипаж Морунгена не без воодушевления и удовольствия обкатывал на полях сражений мощные Т-5 «Пантеры» и Т-6 «Тигры», то после известных событий радости у них поубавилось. В июне 1943-го все газеты обошла заметка о том, что на вооружение вермахта поступил новый, совершенно неуязвимый танк с лобовой броней в 10, а боковой — в 7 мм. При весе в 60 тонн он может спокойно преодолевать любое бездорожье благодаря своим чрезвычайно широким гусеницам. Население искренне радовалось, но летчики Люфтваффе уже тогда скептически ухмылялись. Единственное преодолимое бездорожье в России, считали они, находится в небе, среди облаков. На земле этого нет и быть не может.

5 июля «Тигры» вступили в бой, и танкисты еще хорохорились, а 6-го уже стало ясно, что германскому командованию для успешного осуществления операций на восточном фронте необходима гораздо более серьезная машина, чем та, что была разработана в отделе Метцига еще в 41-м году.

Прославились, прославились уже недоброй славою среди специалистов и просто заинтересованных лиц советские «зверобои» — жуткие самоходки СУ-152, на которых загадочные славянские воины выкатывались лоб в лоб и расстреливали в упор всех, кто не успел сообразить и дать деру. И хотя считалось, что никакая СУ не сможет пробить броню «Дракона», Морунген уже не был так уверен в полной неуязвимости своего детища. У русских ведь все на глазок, и если они считают, что их орудие запросто прошибает миллиметров этак 10-15 стали, то кто его знает, сколько это на самом деле. И навороти на лобовую броню хоть полсталелитейного цеха, легче от этого не станет. А вот передвижение затруднит существенно.

Правда, в войне с Советами он не понимал почти ничего, хоть и не осмеливался в этом признаться даже самому себе.

Советские военачальники воевали более чем странно, доводя врага до полного ошумления и привычки заниматься не противником, а собой, потому что противник все равно поступит против всех и всяческих законов здравого смысла. «Что это значит?» — наверняка поинтересуетесь вы. Постараемся объяснить.

Предугадать, что начнут вытворять советские войска на данном участке фронта, — дело безнадежное, и если ты не Нострадамус и не Гермес Трисмегист, то лучше скромно и, главное, своевременно уйти в тень, чтобы твое личное мнение не было никем зафиксировано. Это единственный способ сохранить голову на плечах. Точнее, это может быть удачным способом, но вообще лучше быть готовым к тому, что все равно чего-то не предусмотришь.

Судьба Паулюса и Гейдриха снилась в кошмарных снах абсолютно всем высоко — или даже среднепоставленным офицерам, с которых могли спросить за какое-либо событие на их участке фронта. А что можно отвечать?

Русские могут упорно атаковать какую-нибудь высотку, губя десятки и сотни людей, хотя любому ясно, что единственное, чего они добьются, — это полного уничтожения своей части, пущенной в расход каким-нибудь ополоумевшим комиссаром, который додумался сказать им, что Москва находится как раз там. Географию они в большинстве своем знают из рук вон плохо, а вот слово «Москва» действует на русских магически: они способны пробиться через любые, самые невозможные преграды, если стремятся в этот населенный пункт. Не стоит даже пытаться угадать, зачем им это. Если, скажем, немцу сказать:

— Там Берлин…

То он либо спросит:

— Ну и что?

Либо скажет:

— Вы ошибаетесь, Берлин там-то и там-то, — в зависимости от того, указали вы верное направление или же нет.

Русские же, следуя своей непостижимой логике, не станут ориентироваться на стороны света или реагировать на милое их сердцу слово, как на определенный географический пункт. Москва для них — символ, причем символ драгоценный. У них даже песня есть с такими странными строками:
Друга я никогда не забуду,
Если с ним повстречался в Москве.

Если кто-то считает, что эти слова звучат нормально, значит, он тоже русский. И его действия невозможно просчитать, будь ты семи пядей во лбу или трижды дипломированный психиатр, что до некоторой степени отличается от узкой военной специализации.

До 1941-го вермахт воевал, а не копался в тонкостях национальной психологии. В 1941 году немецких военных несколько удивило, что в России военная стратегия и психологический диагноз ничем существенно друг от друга не отличаются.

Невероятная российская безалаберность создает удивительно благоприятные условия для совершения подвигов; и почти все русские как-то сами собой рождаются и растут героями. Героизм у них в генах, в крови, и еще изрядную часть его они впитывают с материнским молоком.

Например, они могут отбиваться вдвоем-втроем от бесконечно превосходящих сил противника до последнего патрона. Просто так. Не почему-то, а потому, что «не отдадим врагу ни пяди родимой земли», хотя отступить и разумнее, и со всех сторон выгодней. Но родимая березка зачастую бывает дороже жизни, и по этой причине никогда не угадаешь, что именно придется брать с боями — хорошо укрепленный пункт, занятый советскими войсками, или полуразваленный сарайчик с парой копен сена, сгнившего в позапрошлом году. И если защищаемый ими пункт стратегически важен, то тут уж изволь класть своих солдат штабелями и при этом быть готовым к тому, что все равно ничего путного не добьешься.

Что можно ответить ставке, если даже русские собаки отличаются от уважающих себя европейских псов? Обвязанные гранатами, они кидаются под танки, и этот факт просто не укладывается в стерильных немецких мозгах. Единственное, за что остается благодарить Господа, так это за то, что человекообразные обезьяны не выносят северных холодов и снега, иначе русские и их бы обратили в свою необъяснимую веру и те маршировали бы с ППШ наперевес, распевая гимн страны, сделавшей их, мартышек, свободными, счастливыми и вполне равноправными.

К 19 сентября Свенцянский прорыв был ликвидирован, и фронт на данном участке стабилизировался. Виленским сражением заканчивается, в целом, Великое отступление русской армии. Истощив наступательные силы, немцы переходят на востоке к позиционной обороне. Германский план разгрома вооруженных сил России и ее выхода из войны не удался. Благодаря мужеству своих воинов и умелому отводу войск, русская армия избежала окружения. "Русские вырвались из клещей и добились фронтального отхода в выгодном для них направлении", - вынужден был констатировать начальник немецкого Генерального штаба фельдмаршал Пауль фон Гинденбург. Фронт стабилизировался на линии Рига - Барановичи - Тернополь. Здесь были созданы три фронта: Северный, Западный и Юго-Западный. Отсюда русские не отступали вплоть до падения монархии. В ходе Великого отступления Россия понесла самые большие потери за войну - 2.5 млн. чел. (убитыми, ранеными и пленными). Урон Германии и Австро-Венгрии превысил 1 млн. чел. Отступление усилило политический кризис в России.
Кампания 1916 г. Западный фронт Военные неудачи заставили правительство и общество мобилизовать ресурсы для отпора врагу. Так, в 1915 г. расширяется вклад в оборону частной промышленности, деятельность которой координировали военно-промышленные комитеты (ВПК). Благодаря мобилизации промышленности, обеспечение фронта к 1916 г. улучшилось. Так, с января 1915 г. по январь 1916 г. производство винтовок в России выросло в 3 раза, различных видов орудий - в 4-8 раз, различных видов боезапасов - в 2,5-5 раз. Несмотря на потери, российские вооруженные силы в 1915 г. выросли за счет дополнительных мобилизаций на 1,4 млн. чел. План германского командования на 1916 г. предусматривал переход к позиционной обороне на Востоке, где немцы создали мощную систему оборонительных сооружений. Главный же удар немцы планировали нанести по французской армии в районе Вердена. В феврале 1916 г. закрутилась знаменитая "Верденская мясорубка", вынудившая Францию вновь обратиться за помощью к своей восточной союзнице.
Нарочская операция (1916). В ответ на настойчивые просьбы о помощи со стороны Франции российское командование провело 5-17 марта 1916 г. наступление силами войск Западного (генерал Эверт) и Северного (генерал Куропаткин) фронтов в районе озера Нарочь (Белоруссия) и Якобштадта (Латвия). Здесь им противостояли части 8-й и 10-й германских армий. Русское командование ставило цель выбить немцев из Литвы, Белоруссии и отбросить их к границам Восточной Пруссии, Но сроки подготовки наступления пришлось резко сократить из-за просьб союзников ускорить его в связи с их тяжелым положением под Верденом. В результате операция проводилась без должной подготовки. Основной удар в районе Нарочи наносила 2-я армия (генерал Рагоза). В течение 10 дней она безуспешно пыталась прорвать мощные немецкие укрепления. Неудаче способствовали нехватка тяжелой артиллерии и весенняя распутица. Нарочская бойня обошлась русским в 20 тыс. убитых и 65 тыс. раненых. Наступление 5-й армии (генерал Гурко) из района Якобштадта 8-12 марта также окончилось провалом. Здесь потери русских составили 60 тыс. чел. Общий урон немцев составил 20 тыс. чел. Нарочская операция принесла пользу, прежде всего, союзникам России, поскольку немцы не смогли перебросить с востока под Верден ни одной дивизии. "Русское наступление, - писал французский генерал Жоффр, - заставило немцев, располагающих лишь незначительными резервами, ввести в дело все эти резервы и, кроме того, притянуть этапные войска и перебросить целые дивизии, снятые с других участков". С другой стороны, поражение под Нарочью и Якобштадтом оказало деморализующее воздействие на войска Северного и Западного фронтов. Они так и не смогли, в отличие от войск Юго-Западного фронта, провести в 1916 г. успешные наступательные операции.
Брусиловский прорыв и наступление у Барановичей (1916). 22 мая 1916 г. началось наступление войск Юго-Западного фронта (573 тыс. чел.), который возглавлял генерал Алексей Алексеевич Брусилов. Противостоящие ему австро-германские армии насчитывали в тот момент 448 тыс. чел. Прорыв осуществлялся всеми армиями фронта, что затрудняло для противника переброску резервов. При этом Брусилов применил новую тактику параллельных ударов. Она заключалась в чередовании активных и пассивных участков прорыва. Это дезорганизовало австро-германские войска и не позволило им сосредоточить силы на угрожаемых участках. Брусиловский прорыв отличался тщательной подготовкой (вплоть до тренировок на точных макетах неприятельских позиций) и возросшим снабжением русской армии вооружениями. Так, на зарядных ящиках стояла даже специальная надпись: "Снарядов не жалеть!". Артиллерийская подготовка на различных участках продолжалась от 6 до 45 часов. По образному выражению историка Н.Н.Яковлева, вдень начала прорыва "австрийские войска не увидели восхода солнца. Вместо безмятежных солнечных лучей с востока пришла смерть - тысячи снарядов превратили обжитые, сильно укрепленные позиции в ад". Именно в этом знаменитом прорыве русским войскам удалось в наибольшей степени достичь слаженных действий пехоты и артиллерии.
Под прикрытием артиллерийского огня русская пехота шла волнами (по 3-4 цепи в каждой). Первая волна, не задерживаясь, проходила передовой рубеж и сразу атаковала вторую линию обороны. Третья и четвертые волны перекатывали через первые две и атаковали третью и четвертую линии обороны. Этот брусиловский метод "атаки перекатами" был затем использован союзниками при прорыве германских укреплений во Франции. По первоначальному плану, Юго-Западный фронт должен был наносить лишь вспомогательный удар. Основное наступление планировалось летом на Западном фронте (генерал Эверт), которому предназначались главные резервы. Но все наступление Западного фронта свелось к недельному сражению (19-25 июня) на одном участке у Барановичей, который защищала австро-германская группа Войрша. Перейдя в атаку после многочасовой артподготовки, русские сумели несколько продвинуться вперед. Но полностью прорвать мощную, глубокоэшелонированную оборону (только на переднем крае находилось до 50 рядов наэлектризованной проволоки) им не удалось. После кровопролитных боев, которые стоили русским войскам 80 тыс. чел. потерь, Эверт прекратил наступление. Урон группы Войрша составил 13 тыс. чел. Брусилов не имел достаточных резервов для успешного продолжения наступления.
Ставка не смогла вовремя переложить задачу нанесения главного удара на Юго-Западный фронт, и он стал получать подкрепления лишь во второй половине июня. Этим воспользовалось австро-германское командование. 17 июня немцы силами созданной группы генерала Лизингена, нанесли в район Ковеля контрудар по 8-й армии (генерал Каледин) Юго-Западного фронта. Но та отразила натиск и 22 июня вместе с полученной, наконец, в подкрепление 3-й армией перешла в новое наступление на Ковель. В июле главные сражения развернулись на ковельском направлении. Попытки Брусилова взять Ковель (важнейший транспортный узел) не увенчались успехом. В этот период другие фронты (Западный и Северный) застыли на месте и не оказали Брусилову фактически никакой подержки. Немцы и австрийцы перебросили сюда подкрепления с других европейских фронтов (свыше 30 дивизий) и сумели закрыть образовавшиеся бреши. К концу июля движение вперед Юго-Западного фронта было остановлено.
В ходе Брусиловского прорыва русские войска взломали австро-германскую оборону на всем ее протяжении от Припятских болот до румынской границы и продвинулись вперед на 60-150 км. Потери австро-германских войск в этот период составили 1,5 млн. чел. (убитыми, ранеными и пленными). Русские потеряли 0,5 млн. чел. Для удержания фронта на Востоке немцы и австрийцы были вынуждены ослабить натиск на Францию и Италию. Под влиянием успехов русской армии в войну на стороне стран Антанты вступила Румыния. В августе - сентябре, получив новые подкрепления, Брусилов продолжил натиск. Но он не имел прежнего успеха. На левом фланге Юго-Западного фронта русские сумели несколько потеснить австро-германские части в районе Карпат. Но упорные атаки на ковельском направлении, длившиеся до начала октября, завершились безрезультатно. Усиленные к тому времени австро-германские части отразили русский натиск. В целом, несмотря на тактический успех, наступательные операции Юго-Западного фронта (с мая по октябрь) не внесли перелома в ход войны. Они стоили России огромных жертв (около 1 млн. чел.), которые становилось все трудней и трудней восстанавливать.
Кампания 1917 года

К концу 1916 г. стратегическое положение России, несмотря на оккупацию части ее территорий, оставалось достаточно стабильным. Ее армия прочно удерживала позиции и провела ряд наступательных операций. К примеру, у Франции процент оккупированных земель был выше, чем у России. Если от Петербурга немцы находились более чем в 500 км, то от Парижа - лишь в 120 км.
После провала германского плана молниеносного завершения войны, Первая мировая становилась войной на истощение сил. В этой борьбе страны Антанты имели суммарное преимущество по численности вооруженных сил и экономическому потенциалу. Но использование этих преимуществ в немалой степени зависело от настроя нации, твердого и умелого руководства.

В данном отношении Россия была наиболее уязвима. Нигде не наблюдалось такого безответственного раскола в верхах общества. Представители Государственной думы, аристократии, генералитета, левых партий, либеральной интеллигенции и связанных с ней кругов буржуазии выражали мнение о неспособности царя Николая II довести дело до победного конца. Рост оппозиционных настроений отчасти определялся попустительством самой власти, не сумевшей навести в военное время должный порядок в тылу. В конечном итоге все это привело к Февральской революции и свержению монархии.
............армия все больше теряла боеспособность. Но Временное правительство под давлением союзников продолжало войну, надеясь укрепить свое положение успехами на фронте. Такой попыткой стало Июньское наступление, организованное военным министром Александром Керенским.
Июньское наступление (1917). Основной удар наносили войска Юго-Западного фронта (генерал Гутор) в Галиции. Наступление было слабо подготовлено. В немалой степени оно носило пропагандистский характер и имело целью поднять престиж новой власти. Вначале русским сопутствовал успех, который был особенно заметен на участке 8-й армии (генерал Корнилов). Она прорвала фронт и продвинулась вперед на 50 км, заняв города Галич и Калуш. Но большего войска Юго-Западного фронта достичь не смогли. Их напор быстро сник под влиянием антивоенной пропаганды и усилившегося сопротивления австро-германских войск. В начале июля 1917 г. австро-германское командование перебросило в Галицию 16 новых дивизий и нанесло мощный контрудар. В результате войска Юго-Западного фронта потерпели поражение и были отброшены значительно восточней своих исходных рубежей, к государственной границе. С Июньским наступлением были также связаны наступательные действия в июле 1917 г. Румынского (генерал Щербачев) и Северного (генерал Клембовский) русских фронтов. Наступление в Румынии, под Марештами, развивалось успешно, но было остановлено по приказу Керенского под влиянием поражений в Галиции. Наступление же Северного фронта у Якобштадта полностью провалилось. Общий урон русских в этот период составил 150 тыс. чел. Значительную роль в их неуспехе сыграли политические события, оказавшие разлагающее действие на войска. "Это уже не были прежние русские", - вспоминал о тех боях немецкий генерал Людендорф. Поражения лета 1917 г. усилили кризис власти и обострили внутриполитическую ситуацию в стране.
Рижская операция (1917). После поражения русских в июне - июле немцы 19-24 августа 1917 г. провели силами 8-й армии (генерал Гутьер) наступательную операцию с целью захвата Риги. Рижское направление обороняла 12-я русская армия (генерал Парский). 19 августа германские войска перешли в наступление. К полудню они форсировали Двину, угрожая выйти в тыл оборонявшим Ригу частям. В этих условиях Парский приказал эвакуировать Ригу. 21 августа немцы вступили в город, куда специально по случаю этого торжества прибыл германский кайзер Вильгельм II. После взятия Риги немецкие войска вскоре прекратили наступление. Потери русских в Рижской операции составили 18 тыс. чел. (из них 8 тыс. пленными). Урон немцев - 4 тыс. чел. Поражение под Ригой вызвало обострение внутриполитического кризиса в стране.
Моонзундская операция (1917). После захвата Риги германское командование решило взять под контроль Рижский залив и уничтожить там русские морские силы. Для этого 29 сентября - 6 октября 1917 г. немцы провели Моонзундскую операцию. Для ее осуществления они выделили Морской отряд особого назначения, состоящий из 300 кораблей различных классов (в том числе 10 линкоров) под командованием вице-адмирала Шмидта. Для высадки десанта на Моонзундских островах, закрывавших вход в Рижский залив, был предназначен 23-й резервный корпус генерала фон Катена (25 тыс. чел.). Русский гарнизон островов насчитывал 12 тыс. чел. Кроме того, Рижский залив защищало 116 кораблей и вспомогательных судов (в том числе 2 линкора) под командованием контр-адмирала Бахирева. Немцы без особого труда заняли острова. Но в сражении на море германский флот встретил упорное сопротивление русских моряков и понес крупные потери (потоплено 16 кораблей, повреждено 16 кораблей, в том числе 3 линкора). Русские потеряли геройски сражавшиеся линкор "Слава" и эсминец "Гром". Несмотря на большое превосходство в силах, немцы не смогли уничтожить корабли Балтийского флота, которые организованно отошли в Финский залив, преградив германской эскадре путь к Петрограду. Сражение за Моонзундский архипелаг стало последней крупной боевой операцией на российском фронте. В ней русский флот защитил честь вооруженных сил России и достойно завершил их участие в Первой мировой войне.
Брест-Литовское перемирие (1917). Брестский мир (1918) В октябре 1917 г. Временное правительство было свергнуто большевиками, которые выступали за скорейшее заключение мира. 20 ноября в Брест-Литовске (Брест) они начали с Германией сепаратные переговоры о мире. 2 декабря между большевистским правительством и германскими представителями было заключено перемирие.

3 марта 1918 г. между Советской Россией и Германией был заключен Брестский мир. От России отторгались значительные территории (Прибалтика и часть Белоруссии). Русские войска выводились с территорий получивших независимость Финляндии и Украины, а также из округов Ардагана, Карса и Батума, которые передавались Турции. Всего Россия теряла 1 млн. кв. км земель (включая Украину). Брестский мир отбрасывал ее на западе к границам XVI в. (времени царствования Ивана Грозного). Кроме того, Советская Россия была обязана демобилизовать армию и флот, установить выгодные для Германии таможенные пошлины, а также выплатить германской стороне значительную контрибуцию (ее общая сумма составила 6 млрд. золотых марок).
Брестский мир означал тяжелейшее поражение России. Историческую ответственность за него взяли на себя большевики. Но во многом Брестский мир лишь зафиксировал ситуацию, в которой оказалась страна, доведенная до краха войной, беспомощностью власти и безответственностью общества. Победа над Россией дала возможность Германии и ее союзникам временно оккупировать Прибалтику, Украину, Белоруссию и Закавказье. В Первую мировую число погибших в русской армии составило 1,7 млн. чел. (убитыми, умершими от ран, газов, в плену и т. д.). Война стоила России 25 млрд. долларов. Была нанесена и глубокая моральная травма нации, впервые за многие столетия потерпевшей столь тяжелое поражение.