Но вот часто задают такой вопрос: «Сталин не был военным стратегом и чего-то мог не знать. Жуков, если и знал, то не настоял на жизненно необходимых решениях. А вообще-то были ли научно-теоретические разработки как правильно действовать в подобной ситуации?». Да, все это было. Но не очень-то любили у нас «шибко умных», как не любили и их советы. Большинство из таких и отправили в лучшем случае на лесоповал («там хорошо думается»).
Например в ценнейшем труде В.А. Трифонова «Контуры грядущей войны» (1936 г.), несправедливо репрессированного, точно определено как надо было действовать в подобной ситуации (рукопись книги (5 экз.!) сохранилась в архивах КГБ, однако известно, что первые лица государства — Сталин, Молотов, Ворошилов, Егоров и др. об этом труде знали).
«Только оборона в условиях грядущей войны, — писал В. Трифонов, -даст, при прочих равных условиях, лишний шанс на победу... Эта концепция («мы будем воевать на чужой территории», «защите границ придается второстепенное значение» и др. — B.C.) не учитывает, что в грядущей войне наш наиболее вероятный и самый могущественный противник на Западе — Германия, которая будет иметь перед нами крупное преимущество внезапного нападения. Это преимущество можно компенсировать только одним путем: созданием (sic! — B.C.) мощной обороны вдоль границ... Оборона является наиболее результативным способом и более полезной, чем наступление для государства, располагающего обширной территорией».
В принципе те же самые выводы делает и другой советский военный историк Г.С. Иссерсон: «...И пока одна сторона остается в этом состоянии (подготавливается ли действительно военное наступление или это только угроза — B.C.), другая, твердо решившаяся на наступление (например Германия — B.C.), продолжает сосредоточение, пока, наконец, на границе не оказывается развернутой огромная вооруженная сила. После этого остается только сигнал, и война сразу разражается в своем полном масштабе».
Вместо этого (разумного и необходимого) ведение обороны предполагалось как кратковременные действия по отражению вторжения с быстрым переходом (?!) в наступление и переносом боевых действий на территорию агрессора (классика — «гладко было на бумаге...»). Основываясь на подобной, вздорной по своей сути, посылке «... не был разработан возможный вариант действий войск в условиях вынужденного отхода на всех стратегических направлениях и необоснованности создания сплошного стратегического фронта обороны».
Ничего подобного сделано не было. Отбросив далеко в сторону очевидные научные обоснования, наш Отец и Учитель решал эту задачу примитивным, только для него одного понятным способом. Единолично рассматривая все государственные проблемы страны, бесцеремонно вмешиваясь во все области российской культуры и науки, опираясь при этом на авантюристов типа Лысенко, Сталин подобный «военно-лысенковский» вариант, к сожалению, протащил в теорию и практику (!) военного искусства. И если последствием поддержки полуграмотного Лысенко явились разгон ведущих ученых целого научного направления, гибель ее выдающегося лидера Вавилова, снижение урожайности тех сельхозкультур, которые были «научно обработаны» сторонниками метода Лысенко и др., то в военном деле, в начальном периоде войны все кончилось крахом с миллионными людскими потерями, истинные размеры которых мы до сих пор пока не очень успешно пытаемся определить.