> Рабочий класс вступил в послевоенный период с большими надеждами на осуществление социализма или по меньшей мере на существенное улучшение своего экономического, политического и социального положения. Но ему пришлось испытать непрерывный ряд поражений - каковы бы ни были их причины, - которые принесли полное крушение этих надежд. К началу 1930 года результаты первых его побед были почти полностью уничтожены, что привело к глубокому разочарованию, неверию своим лидерам, сомнению относительно целесообразности любых политических организаций, любой политической деятельности. Рабочие оставались членами своих партий и продолжали - на уровне сознания - верить в свои политические доктрины; но в глубине души многие из них потеряли всякую веру в эффективность политической борьбы. quoted1
После прихода Гитлера к власти лояльность большинства населения нацистскому правительству была усилена добавочным стимулом: миллионы людей стали отождествлять правительство Гитлера с \"Германией\". В его руках была теперь государственная власть, и потому борьба с ним означала самоисключение из сообщества всех немцев; когда все другие партии были распущены и нацистская партия \"стала\" Германией, оппозиция этой партии стала равнозначна оппозиции Германии...
> Во многих случаях люди, не имеющие ничего общего с нацизмом, защищают нацизм от критики иностранцев, потому что расценивают ее как нападки на Германию... > Из этого следует важнейшая аксиома политической пропаганды: любые нападки на Германию как таковую, любая пропаганда, порочащая \"немцев\" (вроде клички \"гунны\" в период прошлой войны), только усиливают лояльность тех, кто еще не вполне отождествляет себя с нацистской системой. Эта проблема, однако, не может быть решена даже самой умной и искусной пропагандой. Ее может решить только победа - во всех странах - одной фундаментальной истины: этические принципы выше существования нации, и приверженность этим принципам вводит индивида в сообщество всех тех, кто разделял, разделяет и будет разделять это убеждение... > Имущие классы столкнулись с парламентом, в котором 40 процентов депутатов - социалистов и коммунистов - представляли слои населения, недовольные существующей социальной системой; возраставшее число нацистских депутатов тоже представляло класс, находившийся в резкой оппозиции наиболее могущественным кругам германского капитализма. Такой парламент, в большинстве своем представлявший тенденции, направленные против их экономических интересов, казался им опасным. Они говорили, что демократия не работает. На самом деле можно было сказать, что демократия работает слишком хорошо: парламент достаточно адекватно представлял соответствующие интересы различных классов населения страны, и как раз поэтому парламентская система стала несовместимой с интересами крупных промышленников и полуфеодальных землевладельцев, не хотевших терять свои привилегии...
> Привилегированные классы рассчитывали, что нацизм направит угрожавший им эмоциональный заряд в другое русло и в то же время поставит нацию на службу их собственным экономическим интересам. В целом их ожидания оправдались, хотя они и ошиблись в некоторых деталях. Гитлер и его бюрократия не стали таким орудием, которым круппы и тиссены могли бы командовать как хотели; им пришлось разделить свою власть с нацистской бюрократией, а в ряде случаев и подчиниться ей. Однако нацизм, принесший экономический ущерб всем остальным классам, заботливо опекал интересы наиболее мощных групп германской промышленности. Нацистская система - это \"усовершенствованный\" вариант довоенного германского империализма; нацисты продолжают дело павшей монархии... > Последняя рационализация его садизма - будто бы он защищается от нападения других - многократно встречается в писаниях Гитлера. Он сам и немецкий народ всегда невинны, а их враги - \"звери и садисты\". Значительная часть этой пропаганды состоит из преднамеренной, сознательной лжи, но отчасти ей присуща та же \"искренность\", какая характерна для параноидных обвинений. Эти обвинения всегда имеют функцию защиты от разоблачения собственного садизма; они строятся по формуле: это у тебя садистские намерения, значит, я не виноват. У Гитлера этот защитный механизм иррационален до крайности, поскольку он обвиняет своих противников в том же самом, что откровенно признает своей собственной целью. > Чешский кризис 1938 года и нынешняя война дали множество примеров того же рода. Нет ни одного случая притеснений со стороны нацистов, который бы не объяснялся как защита от притеснений со стороны других. Можно предположить, что эти обвинения - чистая фальсификация, даже без той параноидной \"искренности\", которой могли быть окрашены прежние обвинения в адрес евреев и французов. Но они все же имеют пропагандистскую ценность: часть населения им верит, особенно низы среднего класса, восприимчивые к параноидным обвинениям в силу своего характера... quoted1
Фромм Э. Бегство от свободы. - М., 1990, с. 175-200.
Если Вам было интересно это прочитать - поделитесь пожалуйста в соцсетях!
Народы Европы и Америки в большинстве своём приветствовали приход Гитлера к власти. Может быть они ждали прихода другого гитлера, или гитлеры все одинаковые?