Что произошло 22 июня 1941года?” ГлаваII. Начало 1 Польша в 1939 году стала очередной жертвой фашистской Германии. Это - горькая правда. Учитывая военные потери, понесенные польским народом за шесть лет Второй мировой войны, а также насильственное послевоенное утверждение в ней советского строя – вне всяких сомнений, Польша была жертвой. Фашистской Германии? Ни у одного человека, проучившегося в средней школе хотя бы пять лет, сегодня эта фраза не вызывает никаких сомнений. Так же как и «Земля круглая» и «Великобритания – королевство». Это – аксиома истории, в ряду прочих разных аксиом. Так вот, дорогой читатель, мы смеем утверждать: Это – абсолютный, рафинированный, чистой воды вымысел! Потому что правда истории состоит в том, что Польша в 1939 году стала очередной жертвой англо-французских победителей в Первой мировой войне! Что-то не так? Не вяжется подлежащее со сказуемым? Еще как вяжется!
17:57 10.03.2008
Начнем, как водится, от сотворения мира. Вторая Речь Посполита была воссоздана из небытия после более чем столетнего отсутствия на политических картах мира благодаря государствам Антанты (в числе коих на тот момент числилась и Россия Керенского). В границах 1792 года, как любят повторять поляки. «Ребеночек», надо сказать, народился на удивление буйным и агрессивным. Только появившись в экстренных выпусках газетных новостей, ново-рожденное государство тут же затеяло несколько периферийных войн – практически со всеми своими соседями. О советско-польской войне знают если не все, то многие, поэтому подробно о вторжении поляков в пределы Белоруссии и Украины, об отступлении Красной Армии, о контрударе Первой Конной, о походе на Вислу Ту###евского и о его позорном провале мы здесь распространяться не будем. И о Рижском договоре 1921 года, по которому большевики легко и непринужденно отдали в польскую кабалу Западную Белоруссию и Западную Украину – тоже не будем.
2 Вскользь упомянем несколько других войн, которые вела в начале двадцатых годов Польша. С Литвой – за Вильно и Виленский край. Первый раз поляки захватили Вильно 1 января 1919 года, но уже через пять дней были выбиты из города советскими и литовскими войсками. Вторично город и край были захвачены 1-ой пехотной дивизией генерала Рыдз-Смиглы 19 апреля этого же года, и на этот раз довольно основательно. Плевать, что 8 декабря Совет Антанты принял решение о восточной границе Польши (так называемой «линии Керзона»), по которому Вильно и Виленский край отходили к Литве. У поляков был свой взгляд на делимитацию границы и территориальную принадлежность этой территории (населенной, кстати говоря, в основном белорусами католического вероисповедания, но их интересы почему-то Антанта не учитывала). 31 марта 1920 года Литва и РСФСР вступили в военный союз против Польши и 14 июля советские войска выбили поляков из Вильно. А затем, в соответствии с договором, 26 августа передали город литовским войскам. На что Польша ответила вторжением своих частей в Литву уже 22 сентября. Но Антанта пригрозила пальчикам своим ошалевшим от неожиданно обретенной свободы повоевать вволю лимитрофам – и 7 октября в Сувалках был подписан мирный договор между Литвой и Польшей, по которому Вильно оставался за «прибалтийскими радикалами».
17:59 10.03.2008
Но отдавать Вильно и край во владение этим сомнительным лабусам Польша не планировала и в самых страшных снах. Прямая агрессия польских войск теперь, после вмешательства «больших дядей» из Антанты, стала затруднительна по внешнеполитическим соображениям. Но ведь никто не мешает «восставшему народу» захватить власть в родном городе? Ведь о чем мистер Вильсон непрерывно вещал со всех трибун? О том, что каждая нация имеет право на самоопределение! Очень хорошо! Дело за малым – создать подобную нацию, а там пойдет, как по маслу! Сказано – сделано. 9 октября 1921 года в пределы Литвы вторгается 1-ая литовско-белорусская дивизия генерала Желиговского, якобы взбунтовавшаяся против Пилсудского и самостоятельно принявшая решение отвоевать земли «дедич и отчич». Белые нитки, которыми была шита эта затея, были толщиной в руку! В Виленский край, уже захваченный поляками (пардон, теперь они «литовцы-белорусы»), прибывают войска Антанты и разъединяют противоборствующие сторо-ны. Что не мешает генералу Желиговскому 30 ноября издать декрет о выборах в Виленский сейм и о плебисците среди населения края о территориальной принадлежности «Серединной Литвы» (так он обзывает оккупированную территорию) 20 февраля, после звонкой победы Желиговского на плебисците, Виленский сейм принимает постановление о вхождении Серединной Литвы в состав Речи Посполитой. Простенько и со вкусом, вполне демократично и в духе соблюдения прав человека. 24 марта 1922 года польский Сейм принимает Виленский край в состав Польши (а что делать? Волеизъявление народа, с ним не пошутишь!). И 15 марта следующего года парижская конференция Антанты признает Вильно и Виленский край собственностью Польши. Все законно!
17:59 10.03.2008
3 Но не только с литовцами и москалями сражались храбрые сыны Польши. Успели они за эти три года повоевать и с чехословаками (за Заользье, как его обзывают севернее Бескид, или за Тешинскую Силезию, как считают южнее) – здесь им не выгорело, Антанта признала тешинскую область чешской собственностью; и с немцами – за Верхнюю Силезию. Тут вообще простор для легенд у поляков громадный – почитай, в каждом их городе есть улица или площадь «повстанцув шленских». А дело было так. По Версальскому миру Польше отходила Западная Пруссия и Познань с воеводством. А относительно будущего Верхней Силезии (район Катовице, если кто не знает) и Юго-Восточной Пруссии было принято решение провести плебисцит – пусть немцы (а немцев там было большинство!) решают, откуда им получать руководящие указания и куда слать налоги и подати, в Варшаву или в Берлин. Трижды поляки поднимали восстания в Силезии. Ничего не поделаешь - Антанта, несмотря на то, что результаты плебисцита (63% «за») недвусмысленно говорили о немецком будущем края, приняла решение часть Верхней Силезии (29% территории и 46 % населения, одним словом, весь Верхнесилезский промышленный район) передать Польше. 17 ноября 1921 года Лига наций одобрила этот передел границ. Немцы, естественно, затаили некоторую злобу, но тогда они были слабы и беспомощны – и поэтому уступили. Но самая кровопролитная и беспощадная война шла в 1918-1920 годах между поляками и украинцами. Нет-нет, дорогой читатель, не с Советской Украиной – а именно с украинцами! 1 ноября 1918 года власть в Галиции захватила Украинская Национальная Рада. В общем, те же петлюровцы, но еще «украинистее». А через три дня, 4 ноября, во Львове поднимают восстание польские легионеры. И, несмотря на то, что 9 ноября УНР провозглашает независимость западно-украинских земель, польские войска (собранные с бору по сосенке) выбивают галичан из Львова. «Правительство» Западно-Украинской Народной республики переезжает в Станислав, линия фронта между милицейскими, по сути, формированиями галичан и поляков стабилизируется до мая 1919 года. Все это время западноукраинские политики и деятели администрации Директории Петлюры (в то время захватившего Киев и небольшой срок бывшего «головой» Украины) долго и нудно договариваются о совместных действиях. Но для галичан главным врагом является Польша, Петлюра же ждет основную массу пакостей с востока, от большевиков. В результате действия двух украинских республик не согласованы, и когда с запада переходит в наступление переброшенная в Восточную Галицию армия Галлера (в 80.000 штыков регулярных войск, созданная во Франции из тамошних и пленных поляков – граждан Германии), а с востока – Красная Армия, украинские отряды терпят сокрушительные поражения и разбегаются в ужасе. Западная Украина остается в руках поляков, после Рижского мира 1921 года – навсегда (как они думают). В результате всех этих войн и конфликтов у Польши к 1939 году – территориальные проблемы СО ВСЕМИ СОСЕДЯМИ! Это – мудрая внешняя политика? Или тупой шляхетский гонор? К тому же Польша вместе с Германией участвует в оккупации Чехословакии! У них серьезнейшие проблемы с немецкими территориями, незаконно захваченными и насильно удерживаемыми – а они помогают немцам расчленить славянское государство! Где у пана розум?
18:00 10.03.2008
4 Что характерно – территориальные претензии Германии к Польше, впервые внятно озвученные 24 октября 1938 года Риббентропом польскому послу Липскому, были более чем умеренны. Именно – более чем! Германия не потребовала от поляков возвращения Познани и Поморья. Хотя Польша владела этими территориями на основании статей Версальского мира – большинство населения там составляли поляки, и эти территории перешли к Пруссии в результате разделов Речи Посполитой. То есть все же были исконно польскими, несмотря на столетнее пребывание в составе прусского (а затем и германского) государства. Германия не потребовала от поляков возвращения Верхней Силезии – хотя города, шахты, заводы и фабрики этого бесценного промышленного района были построены немцами. Даже не смотря на то, что результаты плебисцита в этих землях в свое время были в пользу Германии – Риббентроп не счел возможным требовать от поляков возврата этих земель. Из чистого альтруизма, очевидно – надо же полякам где-то копать уголь, чтобы отапливать свои дома? Что же Германия потребовала от Польши? Если избавить эти требования от пропагандистской шелухи советской (английской, польской, французской, далее везде) пропаганды? Первое. Возвращение Германскому Рейху города Данцига с окрестностями. Второе. Разрешение построить по так называемому «польскому коридору» экстерриториальную автостраду и четырехколейную железную дорогу. Третье. Продление действия немецко-польского пакта 1934 года еще на пятнадцать лет. И ВСЕ! А теперь – самое главное. ДАНЦИГ В 1919-1939 ГОДАХ ПОЛЬШЕ НЕ ПРИНАДЛЕЖАЛ! Как он был немецким (точнее – ганзейским) поселением при закладке первого камня в Х веке, так и дожил до 1919 года «немецким подданным». И ни у кого сомнений в его «гражданстве» никогда не возникало. Правда, с 1454 по 1793 год он формально принадлежал Речи Посполитой, но населен был все теми же немцами. Решением победителей по Версальскому миру Данциг становился «вольным городом» под управлением Лиги Наций, хотя фактическое (правда, ограниченное) управление этим городом (таможня, полиция, пограничная охрана) было польским. То есть, говоря юридическим языком, Данциг НЕ ЯВЛЯЛСЯ частью территории Польши и на него не распространялась польская юрисдикция. Германия потребовала возвращения Данцига – не у Польши (владельца де-факто), а у Лиги Наций (управляющего де-юре), под чьим формальным управлением этот «вольный город» и находился. КАКОЕ ДЕЛО ПОЛЯКАМ ДО ЧУЖОГО ГОРОДА? Пусть Германия разбирается с Лигой Наций и своими «партнерами» по Версальскому миру, чего Польше-то впрягаться? Затем – автострада и железная дорога по «польскому коридору». Коридор этот Польша получила также по Версальскому миру, за счет земель Восточной Пруссии. Тем не менее, немцы не сочли возможным требовать возврата ВСЕГО КОРИДОРА – им достаточно было лишь провести через него дороги, чтобы иметь нормальную устойчивую связь с Восточной Пруссией, без двойных обысков польской таможни и двойного унижения перед польскими пограничниками. А самое главное – без ежегодно увеличивающейся платы за «прусский транзит», взимаемой Польшей в валюте! Ах, Кейтель 24 октября 1938 года начал разработку планов оккупации Данцига? Какой мерзкий негодяй! Ему приказал Гитлер? Тоже еще тот сукин сын! Агрессоры! Поджигатели войны! А ЧЕГО ВЫ ХОТЕЛИ, ГОСПОДА ХОРОШИЕ? Польша управляет чужой собственностью (причем, даже не будучи ее владельцем). Польша не желает ее передавать законному собственнику. Польша считает, что законный владелец пытается нагло и бессовестно отнять у нее эту собственность, к которой она как-то уже за эти двадцать лет прикипела душой. На бытовом уровне это выглядит примерно так: Один ваш не очень близкий и не шибко искренний друг дал вам поносить чужую (роскошную, надо сказать) дубленку. Но вы знаете, что эта дубленка вашему «другу» никогда не принадлежала и принадлежать не могла, поскольку вы были свидетелем наглого разбоя в полночь, когда эта дубленка была с невинного прохожего снята и другом присвоена. На том сомнительном основании, что когда-то, во времена оны, этот прохожий изрядно надавал подзатыльников вашему другу. И вот однажды, далеко не прекрасным днем, вы встречаете этого самого потерпевшего прохожего. И видите, что он изрядно поздоровел за это время, вдобавок за ним гужбанится стайка звероватых амбалов весьма недружелюбного вида. Прохожий вежливо просит вас отдать его вещь, намекая, что он в курсе, что вы явились практически соучастником разбоя, но по доброте душевной прощая вам этот грех. И, более того, готов выдать вам небольшую компенсацию за моральный ущерб. Вы полезете драться с этим прохожим за его собственность, уповая на то, что друг как-то однажды в изрядном подпитии поклялся вам подмогнуть, «ежели что»? Или мирно отдадите чужое, в надежде, что добродушный хозяин дубленки вам подкинет мелочишко на коньячишко? А Кейтель, кстати, планировал оккупацию Данцига БЕЗ ВОЙНЫ с Польшей – по примеру тех же поляков в Вильно, устроив «национальную» квазиреволюцию немецкого элемента и введя свои части для «усмирения мятежа». И, кроме того, Гитлер пообещал Беку (5 января 1939 года в Берхтесгадене) поделиться с поляками чешскими территориями, которые немцы собрались оккупировать через два месяца. Кроме того, в оплату за автостраду Германия была готова передать Польше часть Закарпатской Украины, управляемую пока что словаками.
18:01 10.03.2008
5 Ладно бы поляки были непримиримыми врагами Антикоминтерновского пакта и хотели сражаться с немцами из святой ненависти к фашизму! Так нет, Польша, например, чтобы сделать приятное Японии, ближайшему союзнику Германии, признала Маньчжоу-Го, японскую марионетку на Дальнем Востоке, и даже собралась открывать польское консульство в Харбине. И очень долго Бек вел задушевные разговоры с Риббентропом на обоюдно приятную тему – о немецко-польском походе на Восток. Да и немцы время от времени позволяли себе реверансы в сторону Варшавы – когда член организации украинских националистов Г. Мацейко застрелил министра внутренних дел Польши Б. Перацкого, немцы проявили полицейское рвение. Организатора покушения, руководителя «Краевой экзекутивы» ОУН Н. Лебедя, следовавшего пассажирским рейсом из Данцига в Свинемюнде, гестапо Пруссии схватило и передало полякам. Лично Гиммлер, тогда шеф этой конторы, вел это дело! А теперь, когда Германия вознамерилась восстановить статус-кво в отношении СВОЕГО города – поляки встали на дыбы. Нет, и все! Польша и Германия – соседи. От соседей практически невозможно спрятать любые секреты – от кулинарных до военных. Неужто польский генштаб не знал, что к 1939 году представляли из себя вермахт и люфтваффе? И командующий Рыдз-Смиглы всерьез планировал удар на Берлин? Априори более сильное в военном отношении государство требует от более слабого территориальных уступок. Что делает слабое? Подчиняется - либо ищет союзников. Чтобы вместе с ними встретить удар агрессора, чтобы разделить тяжесть войны, чтобы выстоять, наконец! Союзников у Польши НЕТ (со всеми соседями у нее отношения неважные, а дальние «гаранты польской независимости» планов действенной помощи Польше даже в запасниках своих генштабов не хранят). И в споре за Данциг полякам приходится рассчитывать только на собственные силы. А они, прямо скажем, невелики.
18:02 10.03.2008
6 Вооруженные силы Польши (при успешно проведенной мобилизации) – тридцать девять пехотных дивизий, одиннадцать кавалерийских бригад, две мотобронебригады, ВВС, военно-морской флот и Пинская военная флотилия. У чехов силенок было поболее – но они благоразумно сложили оружие и вытянули лапки кверху. У поляков и в помине не было такой промышленной мощи, как у южных соседей – но они решили сражаться. Решение, достойное уважения, это без всякой иронии. Вермахт в 1939 году – это 39 пехотных, 3 горнострелковых, 5 танковых, 4 легких (моторизованных) и 1 кавалерийская дивизий. Отмобилизованных дивизий! Снабженных вооружением и техникой по штатному расписанию – то есть боеготовых. И, кроме того – не менее пятидесяти дивизий, формируемых в случае мобилизации, на которых уже запасены необходимые объемы техники, вооружения, снаряжения и боеприпасов (спасибо Чехословакии!). Бронетанковые части польской армии насчитывали 403 танкетки (ТК-3 и ТКS), вооруженные пулеметами (правда, на некоторые поляки для эксперимента ставили 20-мм противотанковые ружья «Солотурн»), 152 танка 7ТР («семитонный польский», аналог «виккерса шеститонного» или нашего Т-26, 37-мм орудие и 7.92-мм пулемет, дизельный двигатель). Кроме этих, относительно боеспособных, машин, в строю числилась полсотни Рено-35 и сорок пять тоже французских, но уже достаточно устаревших, Рено FT-17 (37-мм пушка и 7.92-мм пулемет). Кроме того, в разработке находился танк 10ТР («десятитонный польский»). Об этом танке, кстати, стоит упомянуть особо. Герр Резун утверждает в своем «Ледоколе», что танки БТ (колесно-гусеничные) создавались в Советском Союзе исключительно для агрессии против Европы. Дескать, для войны на восточноевропейской равнине они были не пригодны, и создавал их Сталин исключительно в целях «работы» на германских автострадах. Замечу в скобках, что в 1931 году, когда с конвейеров сошли первые БТ-2, Польша жила и здравствовала, а автострад в Германии еще и в помине не было. А когда через десять лет пришла пора эти самые танки-агрессоры пустить в дело (летом сорок первого), то их с конвейеров танковых заводов агрессивные сталинские инженеры и наркомы почему-то снимают. Но это так, к слову. Так вот, поляки в 1932 году тоже начали разработку колесно-гусеничного танка «а ля Кристи» - пресловутого 10ТР. Силуэт его сильно напоминал БТ-5, вооружение было почти идентичным (у русских была 45-мм пушка, а у поляков – 37-мм, зато у польского танка было два пулемета вместо одного на БТ). Скорость польской машины на колесах была 75 км/час, да и на гусеницах тоже неслабая – 56. В общем, был он почти точной копией БТ-5. Очевидно, и строился он с теми же целями – вырваться на германские автострады и уж там-то дать немцам прикурить! Правда, начатое разработкой еще в 1932 году, в марте 1935 из-за утери чертежей (напомню, речь идет о поляках) создание этой машины остановилось, и только в декабре 1936 года началось мелкосерийное строительство этого «танка преследования» (официальное название!). Но из-за капризного двигателя исправных машин этого типа в строю не было ни одной, и на германские автострады польские танкисты так и не вырвались. Создание этого танка (по Резуну) – верный признак того, что Польша готовит «полонизацию» Европы! Против всей польской разномастной танковой «армады» в шестьсот пятьдесят бронеединиц, основу которой составляли пулеметные танкетки, немцы выставили 2.800 танков! Из которых, правда, средних Pz-IV было всего 211, Pz-III – чуть более шестисот. Легких же Pz-II в строю числилось более 1.200, чешских 35(t) - 219, остальные – это малоценные пулеметные Pz-I. Кроме того, танковый батальон 3-ей легкой дивизии (моторизованной) был вооружен чешскими танками 38(t). В танках немцы превосходили поляков вчетверо количественно и раз в двадцать качественно. О военной авиации вообще можно речи не вести. Здесь превосходство люфтваффе было подавляющим! Лучшим польским истребителем был Р-24, подкосный моноплан с максимальной скоростью 430 км/час, вооруженный двумя 20-мм пушками и двумя 7.92-мм пулеметами, с дальностью полета в 700 км. В строю их насчитывалось едва два десятка штук. Также польские ВВС имели на вооружении прекрасный современный двухмоторный средний бомбардировщик Р-37 «Лось» (скорость – 445 км/час, 2580 кг бомб и три 7.92-мм пулемета, дальность полета 1500 км). Но… Бомбардировщиков «Лось», готовых к бою, в строю значилось всего 36 единиц, еще девять машин поляки ввели смогли подготовить к бою уже в первые дни войны. «Истребителями» числились также 165 Р-11 (со скоростью едва 350 км/час) и три десятка Р-7 (и еще более 115 штук подобных аэропланов «учили летать» польских курсантов). Неплохими (для польских ВВС, конечно) были 120 легких бомбардировщиков Р-23 «Карась». Вот, пожалуй, и все. Итого, современных самолетов, способных вести войну – около 400 штук. Все остальное – самолеты связи R-XIII, транспортные R-XVI, разведчики RWD-14 и прочие «летательные аппараты», числом почти шестьсот единиц – были безнадежно устаревшей рухлядью и в число боевых самолетов не включены даже из пропагандистских соображений. А у немцев? А у люфтваффе на вооружении – 1235 бомбардировщиков, 340 пикирующих бомбардировщиков (всемирно известных в дальнейшем Ю-87) и 790 истребителей. Надо ли говорить, что немецкие самолеты превосходили польские практически по всем характеристикам?
18:03 10.03.2008
7 Единственно, в чем поляки имели абсолютное превосходство над потенциальным противником – это в речном военном флоте и в кавалерии. Но кавалерия – это уже даже не вчерашний, это позавчерашний день развития вооруженных сил (кавалерия уступила роль главной ударной силы войск пехоте чуть ли не в Столетнюю войну, после битвы при Кресси и Азенкуре). А что касается речного военного флота – то да, поляки здесь были сильны. В их Пинской военной флотилии было 5 речных самоходных барж (в пропагандистских целях именуемых «мониторами»). Четыре из них («Городище», «Торунь», «Варшава» и «Пинск») имели водоизмещение по 130 тонн, моторы в 200 л.с. и вооружались тремя трехдюймовками и четырьмя пулеметами каждая. Флагман («Краков») был чуть покрупнее и имел четыре пушки калибра 76-мм. Кстати, именно об этих пароходах писал в «Ледоколе» не к ночи будь помянутый герр Резун – «четыре огромных монитора» («Ледокол», с.129, Москва, АСТ, 1995 г.). Ну, и не Андерсен ли он после этого? Монитор, пусть даже речной – на примере тех же румынских дунайских кораблей – это («Ион К. Братиану») 750 тонн водоизмещения, 1800 л.с. мощность двигателей, 3 120-мм морских орудия, 5 37-мм и 2 20-мм зенитки, 4 крупнокалиберных и 2 7.92-мм пулемета. Да и советские днепровские мониторы типа «Ударный» - это тоже две 102-мм пушки, 2 45-мм орудия, пять пулеметов. Слабенькие, конечно, корабли, но все же их (пусть с небольшой натяжкой) можно назвать «мониторами». А польские речные «мониторы», которыми герр Резун вознамерился (уже под советскими военно-морскими флагами, снабдив их для пущего устрашения супостата ротой морской пехоты) брать Берлин – просто самоходные артиллерийские баржи, и не более того. Боевое значение этого плавучего дивизиона полковых трехдюймовок… Хм, наверное, какое-то боевое значение (ну, например, поддержать огнем примыкающий к реке фланг стрелкового полка, высадить разведгруппу, препятствовать саперам врага наводить мосты) польские «мониторы» и имели. Но делать из них эвентуальную угрозу группе армий «Центр» - это перебор. У немцев, правда, и этого на польских реках не было – но пусть читатель поверит мне на слово, исход польско-немецкого воору-женного конфликта решался вовсе не на Припяти. А относительно Днепро-Бугского канала, каковой, по словам того же Резуна, выкопали советские заключенные и саперы в 1939-1941 годах – то построили его … еще в ВОСЕМНАДЦАТОМ ВЕКЕ! И именно с торговыми целями, кои наш «сказочник» в качестве базовой функции для этого канала отмел начисто. Видимо, уже тогда главари Первой Речи Посполитой знали, что в 1941 году герр Резун погонит на врага ужасные «гигантские мониторы», и всячески ему в этом деле содействовали.
15:11 11.03.2008
8 Подведем черту. Польская армия даже по пехоте почти вдвое уступает вермахту. В танках ситуация еще хуже, в авиационном вооружении – превосходство люфтваффе абсолютно. К тому же географическое положение Польши крайне скверно – в видах надвигающейся войны. Немцы могут действовать с севера, северо-запада, запада, юго-запада, а, принимая во внимание союзнические отношения Германии с «новорожденной» Словакией – и с юга. На востоке у Польши – откровенно недружественные Советы, коих Вторая Речь Посполита старательно презирала все двадцать лет своего существования. На северо-востоке – открыто недружелюбная Литва, на юге - враждебная Словакия, на юго-западе – Чехия, не без помощи самой Польши канувшая в небытие. Ergo – военное положение Польши еще до начала войны БЕЗНАДЕЖНО. Кто и зачем погнал поляков на войну, исход которой был, фактически, предрешен еще до первого выстрела? Кто заставил польское правительство отвергать германские предложения и пренебрегать любой возможностью сохранить мир на своих границах? Что вообще подвигло поляков демонстрировать «гордое и надменное отношение … к дерзости немцев», как говорил по поводу последних предвоенных месяцев Уинстон Черчилль? Надежда на союзников? НА КАКИХ? На Францию и Великобританию. Очень хорошо.
15:17 11.03.2008
У Англии в метрополии – четыре пехотные дивизии и колоссальный (относительно германского) военно-морской флот (пятнадцать линкоров в строю!).
ПОДГОТОВЛЕННЫХ РЕЗЕРВИСТОВ ВСЕГО НА ОДНУ ДИВИЗИЮ. ПОСЛЕДСТВИЕ КОНТРАКТНОЙ СИСТЕМЫ, К КОТОРОЙ ТАК УПОРНО ТОЛКАЮТ СЕЙЧАС РОССИЮ П.О.Д.П.И.Н.Д.О.С.Н.И.К.И ВСЕХ МАСТЕЙ.
Всеобщая воинская обязанность введена только 27 апреля 1939 года. 31 марта 1939 года правительство Чемберлена дало гарантии безопасности Польше – поляки их получили 1 апреля. Англия обещала Польше, что в случае германского нападения поддержит ее всеми силами. Силами четырех пехотных дивизий?! Или введет в Вислу эскадру линкоров? 19 мая подписан франко-польский военный союз. Это уже теплее – у Франции хотя бы есть настоящая армия. Одно плохо – вся предвоенная подготовка французской армии, вся ее стратегия и тактика, вся ее военная мысль основывались на единственном принципе – в случае любой военной заварухи в Европе отсидеться за укреплениями линии Мажино. ВСЕ! Французы, потеряв в Первую мировую почти полтора миллиона человек (на стене Пантеона в Париже список павших писателей занимает чуть ли не пять квадратных метров), заранее, еще до первого выстрела, отдавали инициативу ведения войны противнику. У французов много танков. Гораздо больше, чем у немцев. У французов на вооружении - десять сверхтяжелых танков FCM 2С (1-75-мм пушка и 8 пулеметов, вес 70 тонн и экипаж в 13 человек), 400 тяжелых танков В1 (две пушки - одна 75-мм и одна 47-мм, 2 пулемета, вес 32 тонны, экипаж 4 человека) – это к тезису герра Резуна, что «только СССР имел в начале войны тяжелые танки». У французов в строю - 500 средних танков Somua S-35 и 280 средних танков Рено D-1 и D-2. У французов - 100 легких танков Рено FСМ 36 (серийных танков с дизельными двигателями), 250 легких танков Рено АМР 33 (35), 1600 легких танков «Гочкисс» Н-35, Н-38, Н-39, и столько же легких танков Рено Р-35. Да к тому же на вооружении оставалось (правда, на консервации, а не в строевых частях) еще 1.400 легких танков Рено FT-17. Учитывая, что этот «ветеран Первой мировой» имел на вооружении короткоствольную 37-мм пушку (как немецкий средний Pz-III первых выпусков), можно сказать, что и эти танки вполне могли считаться боеспособными. Ну и что? Много танков хорошо тогда, когда командование умеет ими управлять. А если вся эта танковая мощь разделена по батальонам и предназначена исключительно для поддержки пехоты на поле боя – ее значение резко падает; ни о каких танковых прорывах французы не то, что не думали, а даже боялись думать. Все французские танки были «пехотными» в самом худшем смысле этого слова. Маленькие скорости, малый запас хода, перегруженность экипажа в бою, скверная связь, а главное – отсутствие какой бы то ни было «танковой идеи» - делали французские бронетанковые силы тактическим оружием, вспомогательным оружием пехотной дивизии, и не более того.
15:19 11.03.2008
9 3 апреля Гитлер подписывает план «Вайс» - план военного решения польского вопроса. 28 апреля – аннулирует германо-польский пакт о ненападении и дружбе. Это – последний звоночек. Точно так же СССР в свое время денонсирует советско-японский договор о ненападении, ясно давая понять островной империи, что следующим его шагом будет вторжение в Маньчжурию. А поляки 11 мая отклоняют советские предложения о военной помощи в случае вторжения Германии! Нет, право слово, вы меня извините, но есть в этой ситуации что-то от комедии абсурда. Польша – накануне вооруженного столкновения с сильным и безжалостным врагом, посягающим на часть польской территории. Ни на какие компромиссы с которым идти не желает. То есть – выбирает войну. Польша многократно слабее потенциального агрессора. Ее «союзники» если и помогут – то только морально (в крайнем случае – введут экономическую блокаду Германии). «Линию Зигфрида» атаковать они ни в коем случае не будут, десанты на германском побережье Северного моря не высадят. То есть помощь Польше окажут исключительно добрым словом. И Польша отвергает предлагаемую русскими помощь! Хотя, если быть объективным, в сложившейся ситуации от Польши уже мало что зависело. Теперь уже решали ЗА НЕЕ. Надо отдать должное западным союзникам – они всячески склоняют к помощи Польше СССР, даже несмотря на польский категорический отказ пропустить на свою территорию русские армии. То есть предлагают Советскому Союзу помочь стране, с которой у него серьезные территориальные проблемы. Которая все эти двадцать лет рассматривала восточного соседа исключительно через призму прицела. И которая, ко всему прочему, не желает принимать эту помощь. И СССР предварительно соглашается на эту авантюру! Разумеется, при этом имея в виду собственные интересы. А как же иначе? Союзники предлагают Советскому Союзу вступить в войну на стороне Польши, то есть понести военные потери, рискнуть людьми, техникой, территорией, будущим страны, в конце концов (ведь военное счастье изменчиво…). Логично было бы услышать от союзников какие-то внятные предложения о компенсациях за подобный риск.
15:20 11.03.2008
Сталин терпеливо ждет от союзников этих предложений. У него есть что предъявить миссии генерала Думенка, есть что выставить на свою чашу весов. У Сталина в строю - пятнадцать тысяч танков (втрое больше, чем у Франции!) в составе механизированных и танковых бригад. У Сталина – восемьдесят четыре стрелковые, четырнадцать горнострелковых дивизий кадровой армии, и еще девяносто восемь дивизий и пять бригад могут быть отмобилизованы в течение двух-трех недель. У Сталина – двадцать восемь кавалерийских и четыре горно-кавалерийских дивизии. У Сталина – шесть воздушно-десантных бригад. Имея такую военную мощь, Сталин рассчитывает на внятное обозначение цены, за которую он эту мощь введет в бой. Союзники в обмен на УЧАСТИЕ в предстоящей войне не предлагают Сталину НИЧЕГО! Германия готова за НЕУЧАСТИЕ в этой же войне предложить Сталину ВСЕ… Что выберет любой здравомыслящий политик, думающий прежде всего об интересах собственной страны? Как вы думаете? Итак, ситуация июля 1939 года вполне определенна. Польша готовится воевать с Германией при любых раскладах – но ее в расчет никто уже не принимает. И «друзья», и враги отлично осведомлены о слабости польской армии, архаичности ее вооружения, внутренних проблемах страны и бессилии ее властей. Польшу заранее списывают в расход – прежде всего, Англия и Франция. Что-то не так? Если бы союзники всерьез рассчитывали на длительное и успешное польское сопротивление германской агрессии – они бы планировали какую-то серьезную помощь Польше. Например, могли бы перебросить на польские аэродромы пять-шесть эскадрилий (100-120 самолетов) английских истребителей с английскими же пилотами (как они сделали это в 1942 году, перебросив свои самолеты для защиты Мурманска). Ведь «Харрикейн» принят на вооружение еще в 1937 году, к лету 1939 19 эскадрилий в метрополии уже были укомплектованы этими современными машинами. Заодно - передать Польше и 45 легких бомбардировщиков «Бленхейм», поставленных вместо этого в Финляндию, 16 – улетевших в Югославию и 24 – в Румынию. Пусть бы эта эскадра (85 бомбардировщиков!) усилила польские ВВС! Нет, коммерческие интересы британских авиастроителей перевесили политические интересы британского правительства. Или могли бы помочь полякам сформировать еще хотя бы две-три бронетанковые бригады, оснастив их теми пятьюдесятью средними танками Рено D-1B, что были французами за ненадобностью отправлены в Северную Африку, и двумя сотнями легких «Гочкисс» Н-39, которых у французов и так было завались - почти 1.100 штук. Да много чего еще можно было сделать в эти предвоенные месяцы! А самым разумным (со стороны Польши) было бы, конечно, принять условия Германии…
15:21 11.03.2008
10 «Общественное мнение Польши требовало от правительства не уступать немецким требованиям!» Как будто в Польше было «общественное мнение»! Население Польши в 1939 году – 35 миллионов человек. Из которых десять миллионов «не говорят по-польски». Кроме того, три с половиной миллиона граждан Польши – евреи. Как этот конгломерат народностей мог иметь единое «общественное мнение» - даже не представляю! Теперь – как появляется это самое пресловутое «общественное мнение». Сегодня, в начале двадцать первого века, большинство населения Польши – все еще крестьяне. Крестьяне – по природе своей аполитичны. Может быть, кто-то хочет поспорить? Автор в свое время объездил почти всю польскую глубинку – и может ответственно утверждать, что БОЛЬШИНСТВО польских крестьян очень приблизительно знает, какая политическая партия находится сегодня у власти в стране. Более половины – не могут сказать, в каком году в Польше «коммуна» уступила место «Солидарности». Как минимум треть считают президентом Валенсу (к тому времени – уже три года как экс-президента). И, во всяком случае, никто из них никогда не участвовал ни в каких политических митингах. Их политическая активность ограничивалась перекрытием автострад, когда польское правительство снижало импортные пошлины на ввозимое из Европы мясо. В 1939 году польская деревня (уж во всяком случае, западно-белорусская деревня точно, знаю это из «первоисточников», от моей бабушки и немногочисленных, к сожалению, ее подруг) была аполитичной АБСОЛЮТНО. Телевидения тогда не было и в помине, газет крестьяне из извечной скупости не выписывали. Что твориться в мире – знали по непроверенным и малодостоверным слухам. Может быть, конечно, крестьяне в Познаньском воеводстве были и политически грамотнее жителей «кресов всходних», но это вряд ли. В общем, «общественное мнение» в 1939 году польские крестьяне формировать ну никак не могли – потому что просто не знали, что это такое. «Общественное мнение поляков» формировалось в городах и местечках. Население которых имело очень специфический национальный состав. Население которых почти наполовину состояло из евреев… Что-то не так? В Гродно в 1939 году 42.6% горожан были евреями. В Лиде из двенадцати тысяч населения 5.419 человек были евреями. В Ивье из четырех с половиной тысяч мещан более двух тысяч по субботам посещали синагогу. В Дрогичине из двух тысяч жителей более полутора тысяч – евреи. В Волковысске из двенадцати с небольшим тысяч обитателей евреями были 5.130. Не знаю, сколько евреев жило в Варшаве (Роман Поланский в «Пианисте» утверждал, что полмиллиона, то есть более половины населения польской столицы). Но не думаю, что этот город на Висле в смысле национальной принадлежности горожан сильно отличался от польских провинциальных городов и местечек. «Общественное мнение поляков» формировали города, наполовину населенные евреями. Гм… Автор не хочет сказать, что на безнадежную битву с немцами поляков толкали евреи. Автор хочет сказать, что общественное мнение, требовавшее от польского прави-тельства ни на дюйм не уступать притязаниям нацистской Германии, формировали польские города, значительной частью населения которых (наиболее богатой, а, следовательно, и влиятельной их частью) были евреи.
15:26 11.03.2008
11 Итак, Польшу заставляют воевать (несбыточными посулами «подмогнуть в случае чего») ее западные «союзники» - хотя прекрасно понимают, что Польше не продержаться и месяца, а помочь ей они не смогут (да и вряд ли захотят). Для них главное – втянуть в войну, в настоящую, пусть и скоротечную, войну, Германию, вынудить немцев пролить чужую (неплохо, конечно, и свою) кровь. Фактически подтвердить тезис о «кровожадности нацизма», уже пять лет гуляющий по страницам западной прессы. Предъявить миру «звериный оскал фашизма», посмевшего посягнуть, кроме всего прочего, на святая святых – на право мировой вненациональной финансовой олигархии получать прибыль с хозяйственной деятельности всего человечества. И Польское государство заставляют воевать (истерикой в прессе, выступлениями «общественности», прочими фокусами) жители ее городов, почти половина из которых имеют еврейскую национальность – из-за естественной и вполне объяснимой ненависти к нацистской Германии. Это – два фронта, действующих согласованно и дружно. А может – ОДИН? Польша – жертва. Она еще не знает об этом. Варшавское радио ежедневно хрипит о готовности лихих польских улан ворваться, если война начнется, через сутки в Берлин. Польские жолнежи еще старательно целятся на стрельбищах и полигонах в фанерные мишени в характерных немецких касках. Польский генштаб еще планирует рассекающие удары в Восточную Пруссию и в Поморье, охват Силезии и осаду Бреслау. Но Польша обречена. Польша уже списана со счетов своими «союзниками» – еще до первых выстрелов кровавого сентября тридцать девятого. Она еще будет сражаться в безнадежных «котлах» и окружениях, ее сыны еще будут в самоубийственных кавалерийских атаках с шашками наголо бросаться на германские танки под Ловичем, ходить в безнадежные штыковые атаки на германские пулеметы на Бзуре – она сделает все, что ждут от нее ее «союзники». И, в конце концов, она будет распята на германском кресте, истекая кровью и вызывая святую ненависть к безжалостным убийцам. Она должна стать жертвой. Она ею станет. «Союзники» не пожертвуют ради Польши НИ ОДНИМ СВОИМ СОЛДАТОМ. Это – исторический факт.
15:26 11.03.2008
12 А теперь вернемся к «пакту Молотова - Риббентропа». Почему СССР посчитал возможным подписать пакт о ненападении с нацистской Германией? Потому что миссия англо-французских союзников, просидев несколько летних недель 1939 года в Москве, так и не смогла ничего внятно предложить Советскому Союзу – кроме добрых пожеланий. Советской стране предлагалось выступить на стороне «демо-кратических» стран («санационная» Польша с ее концентрационным лагерем в Картуз-Березе – демократия? Хм…) и пролить кровь своих сынов во имя торжества «общечеловеческих ценностей». Хорошо. А, кроме того? А кроме того – НИЧЕГО. СССР в этой ситуации выступал классическим «таскателем каштанов из огня» - для англо-французов. Нам это было надо? Союзники пугали Сталина тем, что следующим после Польши будет СССР. Ну-ну. С какого такого перепугу Гитлеру затевать войну на бескрайних русских просторах, когда за Рейном стоит французская танковая армада в пять тысяч единиц? Он же не клинический идиот! Отказ Сталина участвовать в запланированной западными «союзниками» войне на стороне Польши – это, на самом деле, был крутой поворот всей советской внешней политики. Это – фактический отказ руководства Советского Союза (Сталина и его окружения) от пропагандируемого до этого два десятилетия подряд пролетарского интернационализма (одного из краеугольных камней в большевистской идеологии). По большому счету – отказ от концепции «мировой революции любой ценой». Впервые за время существования Советского Союза у него появились пока еще невнятно озвученные, но уже достаточно определенные «национальные интересы» - это был главный итог провала миссии генерала Думенка. Факт отказа Сталина от союза с Англией и Францией означал лишь одно - окончательную победу во внешней (и частично во внутренней) политике СССР иной, кардинально отличной от прежней интернационал-большевистской, док-трины. А именно – отныне примат пре-восходства русских национальных интересов над интересами «мирового коммунизма» (а заодно и над интересами мировой вненациональной олигархии) становился определяющим фактором во всех действиях советского руководства. Вместо «западника» Литвинова пришел откровенный националист Молотов, и вместе с его приходом кардинально изменилась вся политика СССР в Европе и в мире. Разумеется, не по воле Молотова – таково было решение Сталина. А разве не так? Максим Литвинов (известно, кто по национальности) вел свою внешнюю политику – целью которой было вхождение (пусть и на правах enfant terrible) Советского Союза в «мировое сообщество», как он это понимал. Его линия была линией интернационал-большевистского руководства СССР, кос-мополитов без флага и родины, для которых Советский Союз был лишь плацдармом для мировой революции и источником ресурсов для мирового коммунизма. На судьбу русского народа им было плевать с высокой колокольни. Целями же политики Молотова (сиречь – Сталина) постепенно становились: установление господства СССР над теми территориями, что когда-то контролировала царская Россия (Монголия, Афганистан, Иран, балканские государства, Польша, Прибалтика и Финляндия), восстановление Российской Империи в ее прежних границах. Советская внешняя политика из интернационалистской, революционной, по сути своей деструктивной – постепенно становилась ИМПЕРСКОЙ, иными словами – созидательной. А для нарождающейся Империи не было нужды исполнять роли второго плана на режиссируемом вненациональной финансовой олигархией концерте – Советский Союз (и его вождь, Иосиф Сталин), начал подготовку к исполнению сольной партии в хоре мировых держав … А немцы с апреля 1939 года резко снизили накал антисоветской истерии в своей прессе. И даже более того, первомайские праздники прошли подчеркнуто дружелюбно к Советской России (даже в районных многотиражках подчеркивалось, что Первое мая – это «общий праздник Германии и СССР»). Гитлер настойчиво демонстрировал Сталину свое расположение, чуть ли не братскую любовь. Понятно, почему. ГИТЛЕРУ БЫЛО ЧТО ПРЕДЛОЖИТЬ СТАЛИНУ взамен его неучастия в предстоящей германо-польской войне, кроме уверений в любви и преданности. И он очень хотел, чтобы Сталин понял это.
