Сергей Шойгу отучил НАТО диктовать условия России Источник:
Характеристика России как стратегического противника является признанием НАТО военной мощи России, усиления ее ВПК в последний период.
НАТО ошиблось, затянув в свое время с присоединением к альянсу Грузии и Украины и недооценив Владимира Путина, заявил бывший генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен в интервью, опубликованном на сайте Institute for War and Peace Reporting. По словам Расмуссена, в 2009 году Альянс планировал провести и перезагрузку отношения с Россией, но эти намерения реализованы не были. «Мы думали, что можем сделать Россию так называемым стратегическим партнёром — и, если помните, в 2010 году мы провели саммит Россия-НАТО, на котором решили развивать со страной стратегическое партнёрство. Но сегодня нам нужно понять, что Россия — не стратегический партнёр, а стратегический противник», — приводит RT слова экс-генсека НАТО. Речь идет не только об «ошибке» Альянса, а в целом о том, что Запад несколько потерял контроль над ситуацией, надеясь, что Путин будет продолжателем прежней линии и идти в том же направлении — на развал и на внешнее управление, говорит военный эксперт Юрий Котенок. «Что до слов Расмуссена о том, что НАТО хотел сделать Россию партнером, это полная чушь. В том самом 2008-м Россия применила операцию принуждения к миру Грузии. Тогда, рядом с грузинскими военными, находились специалисты НАТО. О каком стратегическом партнерстве тогда могла идти речь? Альянс в ельцинские времена рассматривал Россию как ослабленного зверя, а затем — как противника», — сказал эксперт ФБА «Экономика сегодня». Заявления Рассмусена — это, по сути, признание в очередной раз факта усиления мощи России, как геополитической, так и военной. Слова экс-генсека НАТО говорят о том, что «мы на правильном пути», считает Котенок. «Предпринимаются большие усилия, чтобы восстановить наш оборонный потенциал, который находился в критическом состоянии после развала Советского Союза. В общем, работа идет, и в этом большая заслуга руководства Минобороны, которое перестало резать по живому, как это было во времена Сердюкова», — заметил эксперт, указав, что усилия по развитию военно-промышленного комплекса нуждаются во всяческой поддержке.
Что мы видим сегодня? Это и переоснащение наших войск новыми системами ПВО, разработка новых перспективных видов оружия, о чем заявил в своем послании Федеральному собранию Владимир Путин. Наша страна по дуге окружается военными контингентами, в том числе стран НАТО, Все это направлено на восток, против России, и Запад это уже не скрывает, называя нас противником. «В рамках этого противодействия Россия должна быть сильной», — уверен эксперт. За последние 18−20 лет Россия усилилась по всем направлениям, говорит член президентского Совета по межнациональным отношениям Богдан Безпалько. «Мы сумели сохранить ряд прежних военных разработок, модернизировать некоторые из них и создать новые. Мы сохраняем потенциал, который не позволяет диктовать нам какие-то условия и в то же время не слишком обременительный для экономики. Это результат ряда кампаний, где Россия на практике показала свои возможности. Речь идет о Сирии, конечно», — сказал эксперт. Коллективное противостояние Запада и России — это последние десять лет, говорит Безпалько, несмотря на то, что принято считать, что активная фаза началась в 2014 году. В реальности это началось раньше, и за эти десять лет это противостояние вступило в горячую фазу, Много сил в такой ситуации было вложено в военно-стратегическую сферу в России, и это усиление мощи соотносят с именем министра обороны Сергея Шойгу.
Игорь Скрыпач, ФБА «Экономика сегодня"
22:19 18.11.2018
Евросоюз стремится получить доступ к «Турецкому потоку" Источник:
Премьер-министр Греции Алексис Ципрас заявил, что Греция заинтересована в продлении „Турецкого потока“ по своей территории. Выступая в Салониках на форуме балканских государств, он подчеркнул, что Афины убеждают Еврокомиссию поддержать проект. Помимо Греции заинтересованность в подключении к „Турецкому потоку“ проявляют и другие страны Центральной и Южной Европы. Однако Россия не спешит продлевать трубопровод в ЕС, ожидая от Еврокомиссии твёрдых гарантий того, что она не станет препятствовать строительству. Почему сразу несколько стран Европы стремятся подключиться к „Турецкому потоку“ и какие препятствия могут возникнуть на этом пути — в материале RT.
16 ноября, выступая на Салоникском саммите лидеров балканских государств, премьер-министр Греции Алексис Ципрас заявил о стремлении его страны провести сухопутный участок газопровода „Турецкий поток“ по своей территории. „В настоящее время изучается возможность отвода ветки от магистрального газопровода East-Med (Восточно-Средиземноморский трубопровод, совместный проект Греции, Израиля, Италии и Кипра. — RT) на Балканы, и мы продвигаем в Брюсселе значительные перспективы расширения газопровода „Турецкий поток“ на Грецию“, — цитирует греческого лидера ТАСС. Ранее о желании Афин присоединиться к Турецкому потоку в эксклюзивном интервью RT сообщил специальный советник премьер-министра Греции Димитриос Веланис. Слова греческого премьера прозвучали на фоне заявлений „Газпрома“ о завершении строительства морского участка „Турецкого потока“. 19 ноября в Стамбуле президенты России и Турции Владимир Путин и Реджеп Эрдоган должны принять участие в церемонии окончания прокладки подводной части трубопровода. Строящийся с 2017 года газопровод выходит на сушу, что и поднимает вопрос о продолжении его в Европу, отмечают эксперты. „Турецкий поток“ сразу строился с учётом этой перспективы. Из двух его ниток, каждая из которых рассчитана на перекачку 15,75 млрд кубометров газа в год, одна предназначена собственно Турции, а вторая — для поставки газа странам Европы.
В одном потоке „Греция — потребитель российского топлива, и после запуска „Турецкого потока“ это будет самый простой и короткий путь для того, чтобы получить необходимые объёмы газа для своих граждан и предприятий. Также Греция понимает, что дополнительная инфраструктура в стране — это дополнительный экономический рост и налоговые поступления“, — объяснил в интервью RT интерес Афин к проекту заместитель генерального директора по газовым проблемам Фонда энергетической безопасности Алексей Гривач. Ранее заинтересованность в том, чтобы получать газ из „Турецкого потока“, проявляли и другие страны. Так, болгарский премьер Бойко Борисов в 2018 году неоднократно заявлял, что именно его страна готова первой принять газ из Турции, ведь населённый пункт Кыйыкей — место, где труба „Турецкого потока“ выходит на сушу, — ближе к болгарской границе, чем к греческой. Если приоритет будет отдан болгарскому направлению, газопровод может пройти через Сербию. Так, заместитель главы правительства России Юрий Борисов 9 ноября заявлял, что в ходе запланированного на январь 2019 года визита Владимира Путина в Белград российский президент может подписать „определённые соглашения“ по „Турецкому потоку“ с руководством этой страны. А через Балканы трубопровод может выйти в Центральную Европу, где его ждёт Венгрия. В октябре министр иностранных дел этой страны Петер Сийярто утверждал, что к 2021 году страна ежегодно будет готова принимать 6 млрд кубометров газа из „Турецкого потока“. Он ожидает, что Еврокомиссия будет благосклонна к намерениям Венгрии. Ещё одна страна, заинтересованная в прямых поставках российского газа, — Италия. 24 октября во время встречи с итальянским премьер-министром Джузеппе Конте российский президент Владимир Путин допустил подключение Рима к „Турецкому потоку“. По его словам, сейчас обсуждаются вопросы, где и как именно пройдёт инфраструктура будущего газопровода. „Это может быть через Болгарию, это может быть даже через Сербию, Венгрию, это может быть через Грецию“, — сказал Путин.
Причина интереса По словам экспертов, желание стран Южной и Центральной Европы подключиться к „Турецкому потоку“ вызвано в первую очередь соображениями энергетической безопасности. „Юг и юго-восток Европы являются наиболее энергодефицитными из всех европейских регионов“, — заявил RT заместитель гендиректора Института национальной энергетики Александр Фролов. — И если бы тот же „Южный поток“ был реализован ранее, то не было бы прошлогоднего кризиса в Италии». В декабре 2017 года на распределительном хабе в австрийском городе Баумгартен произошла авария, из-за которой Северная Италия, Хорватия и Словения остались на несколько дней без газа. Сейчас, по словам Алексея Гривача, «не всё так просто с текущими поставками газа на юг Италии из Северной Африки», что также заставляет Рим обратить особое внимание на газ из России. Что касается балканских стран, то, по словам эксперта, «достаточно взглянуть на карту газопроводов: Балканы — это чистый лист». Поэтому, по словам Гривача, «Турецкий поток» «улучшит развитие инфраструктуры газового рынка Юго-восточной Европы и его интегрированность в общеевропейские рынки». По мнению экспертов, возможно, что европейская часть «Турецкого потока» будет состоять из двух больших ответвлений: южного — через Грецию в Италию — и балканского: через Болгарию в Сербию, Венгрию, Австрию с перспективой выхода в Италию, но уже с севера. Другой фактор, влияющий на стремление различных европейских стран перетянуть газовое «одеяло» на себя, — это желание получать деньги за транзит, отмечают эксперты. «Всё больше участников видят выгоду от этого проекта, видят, что поставщик надёжный, что сам по себе проект достаточно мощный и имеет перспективы к расширению. Если вы входите в него сейчас, то скоро начнёте зарабатывать деньги и будете зарабатывать больше, если он будет расширен», — говорит Александр Фролов.
Желания и возможности Этим же, а также желанием превратиться в мощные региональные газовые хабы, по словам экспертов, объясняется стремление многих потенциальных участников европейского направления «Турецкого потока» подключиться и к другим энергетическим проектам. Так, тот же Алексис Ципрас, говоря о «Турецком потоке», упомянул и газопровод East-Med, по которому в Грецию должен прийти газ из Восточного Средиземноморья. Кроме того, по словам греческого премьер-министра, приоритетным для него проектом в газовой области является поддерживаемый Еврокомиссией «Южный газовый коридор», по которому с 2020 года в Европу через Турцию должно поставляться около 10 млрд кубометров газа из Азербайджана. В городе Александруполис на востоке Греции планируется строительство СПГ-терминала для приёма танкеров со сжиженным природным газом. Топливо оттуда и из «Южного газового коридора» хотела бы получать и Болгария. В свою очередь, президент Венгрии Янош Адер 13 ноября заявил, что его страна заинтересована в закупке газа с литовского СПГ-терминала в Клайпеде. Ранее, в феврале 2018-го, венгерский премьер-министр Виктор Орбан обещал снизить зависимость от России в сфере получения природного газа за счёт месторождений румынского шельфа Чёрного моря («Нептун»).
Однако Александр Фролов обратил внимание на то, что до сих пор большая часть европейских СПГ-терминалов загружена лишь частично, а другие проекты не смогут заменить российские. «Технически у сжиженного газа возможность конкурировать с трубопроводным российским есть давно. Но он просто не может конкурировать, так как обходится дороже, — утверждает эксперт. — Что касается других проектов, то их экономическая обоснованность вызывает сомнения. Если же брать наиболее развитый проект — „Южный газовый коридор“ (ЮГК), — то его суммарная мощность невелика. И для заполнения 16 млрд „кубов“ Азербайджану придётся очень сильно извернуться». Напомним, общая стоимость проекта ЮГК составляет $ 42 млрд, а строительство газопроводной инфраструктуры рассчитано на транспортировку 16 млрд кубометров газа в год из Азербайджана через Грузию и Турцию в Европу. При этом в Европу будет поставляться только 10 млрд кубометров газа, поскольку 6 млрд будет оставаться в Турции. Стоимость же магистрального газопровода «Северный поток — 2» составляет $ 10 млрд, а его мощность рассчитана на перегон 55 млрд кубометров газа в год.
Политический фактор Россия увязывает вывод «Турецкого потока» на территорию ЕС только с получением согласия со стороны Брюсселя. В отличие, например, от «Северного потока — 2», газопровод на юге Европы придётся строить не в нейтральных водах, а через территории стран — членов Европейского союза. Таким образом, европейская часть «Турецкого потока» подпадает под действие Третьего энергопакета ЕС, регулирующего энергетические вопросы внутри ЕС. Поэтому газопроводный проект должен получить одобрение Еврокомиссии и соответствовать европейским представлениям о диверсификации источников энергии — к трубопроводу кроме «Газпрома» должны иметь доступ и другие поставщики. Россия помнит инцидент со строительством другого «потока» в Чёрном море и на Балканах — «южного», когда были достигнуты договорённости с отдельными странами — Болгарией, Хорватией, Турцией, Словенией, Венгрией, Австрией — и даже велись работы по прокладке газопровода, но из-за неконструктивной позиции Евросоюза проект был остановлен в 2014 году. «Учитывая неудачный опыт с „Южным потоком“, будем готовы приступить к такой работе по „Турецкому потоку“ — по его выводу на территорию ЕС — только после получения твёрдых юридических гарантий со стороны Брюсселя», — подчёркивал ещё 31 октября прошлого года на встрече с членами Ассоциации европейского бизнеса министр иностранных дел России Сергей Лавров. Но Еврокомиссия до сих пор не озвучила свою позицию по проекту. Зато Соединённые Штаты давно и открыто выступают против «Турецкого потока». Это подтвердил в минувший понедельник и министр энергетики США Рик Перри в ходе визита в Киев.
«США продолжают противодействие «Северному потоку — 2» и «Турецкому потоку», — подчеркнул американский чиновник, двумя днями позже заявив в Будапеште, что Россия с помощью «Турецкого потока» стремится «укрепить свой контроль над безопасностью и стабильностью в Центральной и Восточной Европе». По словам Алексея Гривача, сейчас именно со стороны США исходит наибольшая угроза для продолжения «Турецкого потока» в Европу, что, по словам эксперта, является «беззастенчивым вмешательством в энергетическую политику ЕС». При этом вмешательство осуществляется как путём прямого дипломатического давления на Брюссель и европейские столицы, так и на других уровнях, например в работе НКО и СМИ, ведущих пропаганду против «Турецкого потока». Правила же Третьего энергопакета не будут беспокоить Россию, так как наша страна не намерена инвестировать в строительство инфраструктуры на территории ЕС. Эта задача ляжет уже на плечи европейских операторов в соответствии с существующими в Евросоюзе нормами и правилами, утверждает Гривач. «Понятно, что политические риски существуют, но в данном случае они ничтожны, — отмечает Александр Фролов. — Точкой входа в случае «Южного потока» была Болгария, которая долго не давала разрешения на строительство, опасаясь окриков из Брюсселя. В «Турецком потоке» точка входа — это Турция, которая никак не зависит от Брюсселя. А дальше газ как бы и не российский. На этом газовом хабе Турция может его продавать всем, кому хочет».
