План Путина - победа Лукашенко, или ИСТОРИЯ СОВРЕМЕННОЙ БЕЛОРУССИИ
19:06 23.01.2008
В том числе – касающиеся базовых принципов построения государства; каковые, «истинно демократические», принципы, занесенные в Беларусь ветрами перемен, впервые подверглись в это время первому, довольно робкому, критическому анализу. И результат этого анализа был отнюдь не в пользу этих самых принципов. На почве бывших советских республик они неожиданно быстро мутировали, дав доселе невиданные плоды. Многопартийность обернулась карикатурным обилием странных и невразумительных партий («Любителей пива» и «Спортивная» были еще не самыми экзотическими); плюрализм политических мнений плавно перерос в тотальную критику всего и вся (большей частью – недавней советской истории); отсутствие цензуры привело к тому, что порнографические журналы стали продаваться на лотках у средних школ. И зимой девяносто пятого доселе незыблемые политические истины, пришедшие на белорусские просторы вместе с крахом коммунизма, начали как-то незаметно тускнеть и меркнуть. Очень долго, со времен измысленной Горбачевым «перестройки», тезисы о необходимости и крайней полезности для государства таких основополагающих моментов представительской демократии, как разделение властей, многопартийность, плюрализм мнений – были аксиомами. А как же! Весь цивилизованный мир живет по таким лекалам, пора бы уж и нам прибиться к стае демократических государств! Вот введем у себя многопартийность и прочие разделения властей – и вмиг заживем богато и счастливо! Не зажили. В 1994 году политическая вольница, сменившая диктат КПСС, достигла пика своего разухабистого существования, даже в консервативной, в силу своего крестьянского начала, Белоруссии. Многопартийность – в наличии, разделение властей – такое, что аж искры по всему государству, плюрализм через край бьет, о цензуре никто не пикнет – а благосостояние народа все падает да падает. Что за черт? Ведь все вроде сделали, как советовали добрые дядьки из-за океана? Что ж нищаем не по дням, а по часам? Экономика – такая либеральная, что аж дух захватывает. Свобода хозяйственной деятельности, может быть, и не абсолютная – ну так она не абсолютна нигде! Приватизация идет неспешно? А чего тут торопиться? Продать задешево народное достояние – большого ума не надо, большой ум нужен для того, чтобы продать задорого. А лучше – вообще не продавать; пусть прибыль от деятельности государственных предприятий в казну прямиком дует, минуя карманы разных абрамовичей да березовских, в соседней России к этому времени начавших прибирать к своим рукам все, что плохо лежит (а лежало там плохо все).
09:51 24.01.2008
В общем, почти все рекомендации «доброжелателей» выполнили добросовестные белорусы в точности – а жизни нет! Хлебом да картошкой основная масса населения стала кормиться, потребление мяса, рыбы, фруктов снизив так, что впору вспомнить блокадный Ленинград. Что за дьявольщина? Доброхоты и тут через многочисленных своих клевретов начали наставлять Белоруссию – все зло у вас, дескать, оттого, что за Россию держитесь, вам бы в Европу обернуться – глядишь, и «заграница вам поможет! Но здесь им не выгорело. По одной простой причине – хотя Россия де-юре и стала в 1991 году иностранным государством, де-факто она оставалась Большой землей, «страной», общим домом. Миллионами нитей белорусский народ был связан с Россией, и оборвать эти нити не под силу было никаким новомодным политтехнологам. Посему отвернуться от России (даже тогдашней, ельцинской, находящейся в каком-то бессмысленном угаре псевдодемократического шабаша, предающей своих друзей и лобызающей своих врагов) белорусы не пожелали. И здесь у мировой закулисы произошел второй сбой. Референдум, намеченный на весну девяносто пятого года, совмещенный с выборами в Верховный Совет, на самом деле решал вопрос не о флаге и гербе. Даже не насущный вопрос государственного языка. Референдум должен был помочь определить руководству Белоруссии – надо ли продолжать движение по азимутам, проложенным чужой (и, скорее всего, далеко не дружественной) рукой? Нужно ли далее слепо держаться за политическую систему, навязанную Белоруссии множеством иностранных «консультантов»? Так ли уж необходимо переносить на белорусскую землю чужой политический опыт, чужие (и чуждые) взгляды, иную экономическую модель и социально-политические ценности? А может быть, стоит попробовать жить своим умом?
09:53 24.01.2008
Ведь, на самом деле, нужно еще во многом разобраться. Во-первых, в сущности многопартийности. Отчего в Европе существует оная многопартийность? Не берем Германию, ей такой политический режим был в приказном порядке навязан победителями после Второй мировой войны. Возьмем для примера Англию. Консерваторы, тори – изначально партия крупной земельной аристократии, позже – партия «денежных мешков», выражающая интересы Сити, крупного капитала, всех тех, кто, собственно говоря, и владеет Британией. Либералы, виги (а с двадцатых годов – лейбористы) – первоначально партия наемного труда, затем – партия всех тех, кто эту самую Британию создает своими руками. Оптиматы и популяры древнего Рима в английском прочтении, короче. Тут все понятно и очевидно. В Великобритании партии – вещь традиционная, незыблемая, оттого, что общество четко дифференцировано, и каждая его часть в лице «своей» партии может влиять на положение в государстве путем выборов. Победили лейбористы – маятник качнулся влево, множатся социальные программы, растет заработная плата, расширяются льготы пенсионерам и разным прочим бедным и убогим жителям Альбиона. Побеждают консерваторы – маятник пошел вправо, тут же снижаются ставки налогов на прибыль корпораций, урезаются социальные программы, «оптимизируются» пособия по безработице и прочая халява. Все четко, ясно и объяснимо. Но какие, к чертям собачьим, оптиматы и популяры в Белоруссии? Какая, к дьяволу, земельная аристократия в «синеокой»? Или «денежные мешки»? Не нувориши-скоробогатеи, хапнувшие куш из казны и теперь ищущие, куда бы его «заначить», а то, что в Европе называется «old money»? Нет таких и искать бесполезно. Нация перестала делиться по имущественному признаку, сословиям, социальному положению в ноябре семнадцатого года! Плоха была большевистская революция или хороша – это отдельный вопрос. Но она совершила переворот в жизнеустройстве белорусской нации – все белорусы стали относительно равны! То есть народ перестал делиться на бедных и богатых, на владельцев и наемных рабочих – иными словами, никакого социально-политического обособления разных групп населения друг от друга (что, собственно, и является базовым условием для существования политических партий) более не существовало!
09:54 24.01.2008
Семьдесят лет советской власти привели к тому, что в Белоруссии интересы земельной аристократии и «владельцев заводов, газет, пароходов» стало некому защищать – за отсутствием таковых. Интересы наемных рабочих перед нанимателем – государством – опять же, защищали не политические партии (поскольку она была одна, иными словами – не было никаких), а профсоюзы (уж как могли). Таким образом, по состоянию на девяносто пятый год можно было сделать однозначный (хотя, может быть, для кого-то и спорный) вывод: В Белоруссии тех лет многопартийность – «пятое колесо» в телеге, и не более того. У зарегистрированных в Минюсте всяких-разных партий нет социальной базы, нет четко очерченных групп населения, цели и задачи которых диаметрально бы расходились с таковыми целями всего остального народа. Следовательно, нет нужды и в существовании партий, каковые бы эти цели преследовали и защищали. Поскольку нация социально, экономически, ментально, в конце концов, едина – новонаделанным партиям в стране просто нечего делать! И более того. Замшелый марксизм с его убогими догматами о всеобщем насильственном равенстве ушел в прошлое. В 1991 году белорусская нация получила великолепный шанс – отныне ее потенциал, ее производительные силы, не сдерживаемые более идеологическими путами, могли вывести республику на невиданные высоты в экономике. Именно потому, что отсутствовала энтропия, столь характерная для политически разделенных наций! Ведь огромная часть энергии народа в государствах с многопартийной политической системой расходуется напрасно, вхолостую, на политическую борьбу, на противостояние одной части нации всем прочим. Это требует ресурсов, времени, человеческой энергии – и все для того, чтобы в этой стране периодически возобладала та или иная политическая партия. В Белоруссии же, исключительно благодаря единству нации, все силы народа можно было бы направить на созидание – без энтропии, связанной с политическим противостоянием!
09:55 24.01.2008
К сожалению, Белоруссия потеряла более пяти лет на бессмысленное, обезьянье копирование чужих политических систем, никак ей не подходящих (что и доказал экономический кризис девяносто четвертого года). Посему референдум весны девяносто пятого должен был ответить на главный вопрос (который, впрочем, в бюллетенях формально не стоял) – нужно ли Беларуси продолжать построение на своей земле чужеродной политической системы? Или пришла пора искать собственный путь в изменившемся мире? Многопартийная политическая жизнь характерна для устойчивых обществ – белорусское общество весной девяносто пятого к таковым отнесено быть не могло ни при каких допусках. Белорусское общество было деструктурировано, находилось в состоянии поиска общенациональных ориентиров, одинаково пригодных всей нации. Узкопартийные цели для этого никак не подходили. Посему право на существование и на успешное развитие в будущем имела лишь одна партия – партия белорусского народа. Да и, во-вторых, и тезис о полезности разделения властей тоже следовало бы проверить – так ли уж это самое разделение нужно Белоруссии? В Великобритании, скажем, некоторая вольница нижней палаты парламента, избираемой населением, компенсируется кондовым консерватизмом верхней палаты лордов, которые сидят в ней просто по праву рождения. И в целом потенциальные поползновения нижней палаты к каким-либо революционным изменениям в Британском королевстве мгновенно могут быть нейтрализованы уравновешивающей ее палатой лордов. Это разумно и правильно. И вообще, разделение властей нужно тогда, когда наследственная власть короля ограничивается властью избранного народом парламента – в этом случае все разумно; но когда в последний раз какой-нибудь европейский король вступал в конфликт со своим парламентом? Людовик XVI во Франции - известно, чем кончивший. А посему в современном мире разделение властей проходит уже в собственно парламенте, разделенном на нижнюю – избираемую народом – палату, и на верхнюю, формируемую по иным принципам, как правило, создающую баланс политических интересов всех групп общества.
09:56 24.01.2008
А в Белоруссии? Парламент – однопалатный, избрался в него на заре демократии народ самый разный, далеко не всегда – достаточно адекватный. Поскольку реальных политических партий в 1990 году и в помине не было (впрочем, де-факто ситуация не изменилась и к 1995-му) – в Верховный Совет прошли деятели, как бы это помягче выразится, выражающие интересы тех, кто реально их сделал депутатами. Либо те, кто на митингах глотку драть был здоров. И этот шалман будет решать, куда идти десяти миллионам белорусов? Перебор! И еще больший перебор – считать политическую тусовку бывших младших научных сотрудников и профессоров физики равноценной ветвью власти. Независимой от всех прочих. Имеющей право на управление государством. Суды, может быть, и следует сделать независимыми – от сторонних влияний. Для чего судей надо ни в коем случае не избирать, как тут советуют разные горячие головы. Судьи должны назначаться главой республики – в этом случае они и будут независимыми. Все равно, реально суд независим только в учебниках по демократии – на самом деле хорошо известно, что на любого судью есть свой укорот. Так вот – пусть этот укорот будет в руках человека, который несет личную ответственность за судьбы страны. И пусть он решает, достоин ли юрист имярек стать судьей, или пусть пока покурит в коридоре. Если власти без ответственности не бывает – стало быть, и ответственность за страну, взваленная президентом Лукашенко на свои плечи, требует такого же объема власти. Правильно он будет действовать, или ошибаться – на самом деле, не имеет особого значения. Значение будет иметь лишь тот факт, что страна будет действовать по единому плану. А возможные ошибки всегда будет время исправить! Итак – референдум! Который, как это ни покажется странным, становился гораздо важнее для судеб страны, чем назначенные в этот же день выборы депутатов Верховного Совета…
10:14 24.01.2008
Победитель получает все.В том числе то, что получать не хотел… 25 марта 1995 года Верховный Совет решил взять тайм-аут – он разошелся на каникулы; причем приступить к голосованию по референдуму решил только 10 апреля. Мотивируя это тем, что только к этому времени на руках у деятелей парламента будут все нужные заключения экспертов, парламентских комиссий и прочие юридические талмуды. Очевидно было, что деятели Верховного Совета таким несложным путем хотели избежать, поелику это возможно, или, в крайнем случае, максимально оттянуть выборы в новый состав парламента – они так привыкли к «законотворчеству», что уже как-то не мыслили себя вне стен Овального зала. Вопрос о референдуме решался крайне болезненно. Понятно, почему – большинство его вопросов были безусловно «проходными» - и президент, и лидеры парламента это прекрасно понимали. Угар местечкового национализма, столь характерный для 1989-1991 годов, окончательно иссяк, шансов у Позняка и компании отстоять «адзиную дзяржауную мову» не было в принципе. Равно как и вопрос с флагом и гербом – бело-красно-белое полотнище ассоциировалось у населения с крахом прежней, достаточно комфортной, жизни, с крушением СССР, с массовым обнищанием населения; что же касается «Погони» - то она к этому времени уже была гербом Литовской Республики, и в ее сохранении в качестве герба Республики Беларусь была какая-то неловкая двусмысленность. Слабость парламента была, прежде всего, в его неспособности противопоставить президенту такие же, как у него, понятные народу, лозунги. Вместо того, чтобы выступить против Лукашенко с открытым забралом, депутаты предпочли использовать юридическую казуистику и малопонятные населению доводы из общемировой практики. Население же этой «мировой практики» не знало и знать не хотело. Оно видело лишь то, что депутаты, с комфортом устроившись в зале заседаний, день за днем крутят одну и ту же шарманку. Дмитрий Булахов, еще недавно – истовый сторонник Лукашенко – 23 марта объявил с трибуны Верховного Совета, что вопросы о двуязычии и о праве президента на досрочный роспуск парламента – не могут быть вынесены на референдум. Просто потому, что Дима – оч-ч-чень квалифицированный юрист, и сделал этот вывод, исходя из содержания десятка прочитанных им книг по государственному праву. Лукашенко, скрепя сердце, пообещал снять вопрос о роспуске – если парламент одобрит все остальные. 28 марта президент отбыл в чернобыльскую зону – ему надо было поднабрать очков перед избирателями; картинка в результате этого получилась замечательная. Пока парламент дебатирует вопросы референдума, вальяжно развалившись в креслах – президент в резиновых сапогах обходит пострадавшие деревни, чуть ли не лично раздавая помощь несчастным жителям Гомельской области.
10:27 24.01.2008
4 апреля началась регистрация кандидатов депутаты Верховного Совета тринадцатого созыва – хотя парламент еще не определился с датой выборов, это уже не имело особого значения. В отличие от референдума, выборы в парламент должны были состояться в любом случае и при любой погоде – двенадцатый созыв Верховного Совета уже изрядно подзадержался в Овальном зале; время было дать порулить страной новым людям. Надо отметить, что экономическая ситуация в стране продолжала, хоть значительно медленнее, но все же ухудшаться. Продолжался рост цен - в феврале цены на сыр выросли в 2.3 раза, на масло, рыбу и картофель – в 1.7, на сахар, пищевые жиры и сметану – в 1.5 раза. Многие заводы работали неполную рабочую неделю – так, например, флагман белорусского сельскохозяйственного машиностроения «Гомсельмаш» работал шестнадцать дней в месяц, четверти его работников дирекция предложила уйти в отпуск за свой счет. По состоянию на 1 апреля полностью безработными числилось более 110 тысяч человек, и никак не менее полумиллиона рабочих трудилось неполную рабочую неделю – с соответствующим «заработком». Народ все тяготы относил на то, что «парламент не дает работать президенту» - отчасти, объективно говоря, так оно и было. В этих условиях Верховный Совет вынужден был положительно решить вопрос о референдуме. 11 апреля большинством голосов сессия парламента приняла решение о проведении республиканского референдума (а заодно – и выборов в Верховный Совет тринадцатого созыва) и определила дату его проведения на 14 мая 1995 года. Депутаты от БНФ тут же предприняли ответный ход – они решили немедленно начать голодовку протеста. Отменить референдум было уже не в их силах – тогда рьяные националисты потребовали изменить вопросы этого референдума. Президент ответил просто: раз дата парламентом принята – никаких изменений больше не будет. Список вопросов он подал в одном пакете. Раз парламент проголосовал «за» референдум – остальное депутатов, в принципе, не касается. Вопросы в опросных листах будут именно те, на которые президент хочет получить ответ. Черкать документ, подписанный главой государства – для депутатов от БНФ не по чину. А голодовка? Хм, с голодовкой вопрос можно решить и непарламентскими способами. И точно – вскоре поступил анонимный звонок о том, что Дом правительства заминирован. Тут же прибыли саперы с собаками, озабоченные милиционеры немедля оцепили здание. В Овальный зал вошли дюжие парни из ОМОНа и выволокли упирающихся нардепов из здания – почти нежно. Во всяком случае, угрозы «снять побои» ни Позняк, ни его братья по духу так и не осуществили. Со смешной и нелепой «голодовкой» было покончено. Впрочем, как оказалось, это была не самая большая проблема. 14 апреля Верховный Совет 12 созыва завершил XVI сессию и свою работу – во всяком случае, тогда так казалось. Прощальная фотография на память, банкет – и депутаты могут ехать по домам. Их время кончилось. Как бы не так!
10:39 24.01.2008
Четырнадцатого мая, одновременно с выборами депутатов Верховного Совета, в Республике Беларусь прошел референдум по четырем вопросам, которые нации задал президент. Победа Лукашенко была, в общем-то, запланирована. Победа в референдуме – выборы в парламент с треском провалились! Впрочем, в тот момент это не казалось большой проблемой. Главное – что народ подавляющим большинством одобрил линию президента. В цифрах это выглядело весьма внушительно. В референдуме приняло участие 64.7 % избирателей. По вопросу о придания статуса второго государственного русскому языку «за» проголосовало 83.3% избирателей, пришедших к урнам. По вопросу о новом гербе и флаге мнение президента поддержало 75.1%. По вопросу о дальнейшей интеграции с Россией «за» высказалось 83.3% И, наконец, право президента досрочно распускать парламент одобрило 77.7% избирателей. Уже 16 мая, во второй половине дня, на флагштоке резиденции президента взвилось зелено-алое полотнище – в принципе, это был прежний флаг БССР, но без символов коммунистической власти – серпа и молота. Но за победу в референдуме президенту пришлось расплачиваться в другом – казалось, канувший уже в историю Верховный Совет двенадцатого созыва вдруг объявил себя воскреснувшим! По большому счету, он имел на это право. Первый тур парламентских выборов дал всего двадцать новоизбранных депутатов – по всем остальным округам (а их, худо-бедно, было еще 217) нужно было проводить второй тур. То есть Верховный Совет тринадцатого созыва никак легитимным органом (избрано менее 10% списочного состава депутатов) назвать было нельзя. В этих условиях и лидеры оппозиции (кандидаты от БНФ, между прочим, «пролетели» на майских выборах еще в первом туре – но какое это имело значение для Позняка и его единомышленников?), и представители «большинства» решили, что без законодательной власти в их лице республика не проживет и дня. И начали интригу, впрочем, без особой надежды на успех. Тем временем Лукашенко лихорадочно по-новому обустраивал свою власть – кредит доверия нацией ему был выдан колоссальный, возня депутатов поэтому президента особо не страшила. С 22 мая ставка рефинансирования была снижена до 12% в месяц (да, уважаемый читатель, тогда эта ставка считалась помесячно! Дикость и варварство, конечно – но что делать? Порождение чудовищной инфляции 1994 года…). 30 мая на белорусско-российской границе произошло знаменательное событие – президент Беларуси и премьер-министр России символически уничтожили границу между двумя государствами. Четырехлетний бессмысленный кошмар с обысками сонных пассажиров поездов и многокилометровыми очередями на автомобильных пунктах пропуска закончился. Народ вздохнул с облегчением – впрочем, как вскоре выяснилось, ненадолго. В этот же день началась история самой влиятельной белорусской оппозиционной газеты – Министерство культуры и информации выдало свидетельство о государственной регистрации газеты «Народная воля» ее будущему главному редактору Иосифу Середичу. Тогда еще государственные органы пребывали в иллюзии необходимости для государства плюрализма политических мнений и наличия оппозиционной периодической печати… 29 июня 1995 года Президиум Верховного Совета издал указ о созыве внеочередной 17-й сессии Верховного Совета двенадцатого созыва. Покойник воскрес! Да еще как деятельно воскрес!
10:50 24.01.2008
Почему экс-депутаты решили продолжить свое «законотворчество»? Внешне все выглядело законно – второй тур парламентских выборов дал еще сотню новых народных избранников, и их число достигло 119. А для кворума надо было иметь оных 174, то есть конституционное большинство (2/3 от списочного состава). Посему старый парламент и решил еще немного поработать на ниве законодательной инициативы. Впрочем, ничего особо ужасного «бывшие» не планировали. Единственное, что от них требовалось – это изменить нормы избирательного закона. По старому для того, чтобы стать депутатом, нужно было участие в выборах более 50% от списочного состава избирателей и 50% и один голос, поданный «за». Избрать новый законодательный орган по этим правилам не представлялось возможным. Посему правила нужно было изменить – приблизить их к реальности, так сказать. В эти же дни в России проходят кровавые события в Буденновске – и вся Беларусь застывает от ужаса. Враг, доселе пребывающий где-то в далеких горах, вдруг врывается в наш дом, берет в заложники наших женщин и детей, расстреливает наших раненых (в числе убитых летчиков – один белорус). До событий в Буденновске цыгане, промышлявшие нищенствованием в пригородных электричках, частенько объявляли себя чеченскими беженцами – после этого кровавого кошмара только совсем уж безумец мог громко назвать себя чеченцем. Убить, может быть, и не убили бы, но из поезда бы выкинули – без всяких сомнений. Но и в самой Беларуси вал преступности нарастал лавинообразно. За один день 3 июня, например, произошло ШЕСТНАДЦАТЬ убийств! Газетные страницы пестрели заголовками: «три девочки убито в собственном доме», «Жертвы маньяка – четыре подростка», «Итог кровавой разборки – шесть трупов» - и прочее в подобном же стиле. Уголовщина поднимала голову – а министр внутренних дел Юрий Захаренко продолжал усиленно «заниматься политикой» на стороне депутатов полумифического Верховного Совета двенадцатого созыва. Что в ближайшем будущем повлечет за собой соответствующие «оргвыводы». Летом 1995 года на Беларусь обратили, наконец, внимание «сильные мира сего». Обратили – и неприятно удивились. Вместо привычного постсоветского политического цирка и откровенного грабежа бывшей государственной собственности (как повсюду в СНГ) в этой республике начало вызревать нечто непонятное, даже необъяснимое. Президент этой страны повел себя откровенно «недемократично» - в его действиях уже достаточно определенно сквозило желание стать единственным хозяином в своей стране. Наглость и бессовестное нарушение прав белорусского народа! Народ имеет право на то, чтобы вождей ему назначали ответственные люди из серьезных государств – и оному народу даруется право голосовать за вышеуказанных вождей по своему собственному желанию. А ответственные люди побеспокоятся о том, чтобы эти процедуры (в просторечии именуемые «выборами») проходили весело, широко, с «войнами компроматов», «черным пиаром» и прочими удовольствиями на потребу почтеннейшей публики. От избранных таким образом «вождей» требовалось одно – идти заданным курсом. За что им немедля выписывалась индульгенция на воровство по-крупному. Большинство президентов самодельных республик бывшего СССР пришли во власть на волне подобных технологий. У одних коньком был пещерный национализм, другие мечтали стать ханами и султанами в своих затерянных в песках аулах, третьи жаждали просто разжиться барахлишком – но все четко проводили в жизнь «генеральную линию» новых хозяев. Линию на создание «демократических» государств, линию на создание открытой либеральной экономики. В целом – превращая свои государства в «территорию свободной охоты» транснациональных корпораций. Что, в общем-то, и было изначальной целью всей этой «демократической» болтологии. А в Беларуси что-то не сложилось. Парень, занявший престол, что-то уж слишком всерьез воспринял свою должность. Что-то уж как-то сильно ответственно стал подходить к своему занятию. Как-то излишне рьяно взялся упорядочивать ситуацию. И что-то сильно быстро свернул балаган демократической анархии в собственной стране. К тому же – 19 июня Белорусский фонд Сороса отчего-то исключили из числа благотворительных фондов, средства которых не подлежат налогообложению. Прижали, одним словом, хвост доселе вольготно чувствующим себя в Беларуси деятелям международной «благотворительности». Посему Александра Лукашенко следовало пожурить. Для начала. Сказано – сделано. Тем паче – трибун для этого с избытком, «говорящих голов» - пруд пруди. Им только намекнуть, в какой тональности вести дебаты – а там можно не беспокоиться. Народ все больше с высшим образованием, на лету ловит.
11:06 24.01.2008
С 1 по 3 июля в Кракове проходил международный семинар под пышным названием «От коммунизма к демократии: угрозы и вызовы». От белорусской стороны там были известные деятели – Стасик Шушкевич, мрачный «герой борьбы с коммунизмом» Зенон Позняк, его преданный оруженосец Сергей Наумчик. Выступивший перед Позняком Б. Клих оповестил мир об «угрозе ликвидации демократических завоеваний в Белоруссии». Позняк сему пассажу возмутился. Какая угроза! Все в тысячу раз хуже! Налицо «реставрация большевистского режима», «практически введена цензура», «монополизированы средства массовой информации», «»проводится жесткая политика дезинформации в стиле Геббельса в отношении БНФ», «утверждается авторитарный режим и уголовная власть». В общем, белорусский цицерон вверг почтенное собрание в холодный пот и ужас. Картина событий в Белоруссии нарисована была такими черными красками, что впору было вспомнить бессмертное полотно Петьки (из анекдотов «про Чапаева») «Ночью негры грузят уголь». Таким образом, начиная с июля 1995 года, белорусская власть в глазах «международной общественности» начала постепенно обретать черты тоталитарного диктаторского режима, озабоченного ежедневным ограничением прав своих подданных, а также человеконенавистническими планами в отношении «свободного мира» (к каковому были отнесены и вышеуказанные цицероны). Ответственные люди из серьезных государств решили, что и внутри страны следовало бы предпринять несколько шагов, чтобы слегка унять излишне самостоятельного президента. 27 июля, в день провозглашения независимости Беларуси, на улицы вышли сторонники БНФ – хотя до этого святыми днями для них были мартовские дни 1918 года, с помпой празднуемые как «годовщины БНР» (марионеточного псевдогосударства, по-быстрому сварганенного местными интеллигентами под патронажем кайзеровских властей). А в августе разразилась забастовка транспортников – и это уже было серьезно. Стало метро и троллейбусы – жизнедеятельность белорусской столицы была частично парализована. Работники метрополитена выступали за повышение зарплат – хотя было очевидно, что их забастовка есть в чистом виде политическая провокация. Президенту довольно прозрачно намекнули, что сделать жизнь в Белоруссии горькой, как полынь – вполне по силам нынешним хозяевам постсоветского пространства. Президент намек не понял – и своим указом вообще запретил бастовать работникам общественного транспорта. В принципе. Таким несложным административным трюком раз и навсегда оградив республику от удара с этой стороны. В общую канву ответных шагов (в стиле «наш ответ Чемберлену») ложится и уничтожение воздушного шара с американскими аэронавтами над Березовским районом 12 сентября 1995 года. То есть это было, безусловно, случайное совпадение, но как-то уж очень удачно все совпало… «Кадры решают все» - не товарищ Сталин это придумал. Товарищ Сталин эту мысль лишь своевременно озвучил – для вящего употребления. Товарищ Сталин кадры подбирать умел – посему и, «приняв Россию с сохой, оставил ее с атомной бомбой». Кадры решают все – тем более в государстве, едва возникшем на политической карте мира, где каждый депутат мнит себя Мирабо и Сен-Жюстом, любой сдуру избранный в народные трибуны завлаб всерьез считает себя вершителем судеб нации, а всякий мало-мальский владеющий языком говорун провозглашает себя Иоанном Златоустом. В таком бардаке немудрено и в самом деле политическую пустышку принять за Робеспьера.
11:10 24.01.2008
К началу осени 1995 года стало очевидно, что никакие преобразования в республике невозможны без единой команды, работающей на результат. Посему прерогатива назначения ответственных лиц должна целиком и полностью принадлежать президенту – вне зависимости от того, соответствует ли сей пассаж учебникам по демократии, либо полностью идет вразрез с оными. Власть должна быть монолитна и ответственна. Политические решения принимает президент – их выполнение ложится на его людей. ЕГО ЛЮДЕЙ. А не на шайку-лейку, набранную с бору по сосенке; и желательно – без всяких согласований назначаемых им чиновников с разными парламентами. В крайнем случае – с заранее известным результатом. Антидемократично? А то! Еще и как! Ну и что? В республике – девятый вал преступности. Уголовной - 17 августа, например, от рук бандитов и в бытовых ссорах погибло 23 человека. Экономической – Генеральная прокуратура возбуждает дела против целой банды финансовых компаний, пошедших по следу печально известной «МММ»: ООО «Мыза», «Техинпром», «Белинкомтраст», «Белинкомрос», «Альтиг», «Лож-М», «Белкомавто», «Софья», «Гайстрах» - все они занимались тем, что просто выманивали у населения деньги, и даже и не думали их возвращать. Угоны машин стали обыденностью – в сентябре, например, угнали машину председателя Брестского облсовета; и так и не нашли! Преступность захлестнула страну – кто за это ответит? Президент? Он преступников не ловит. Он этого даже не умеет делать. Для этого у него есть министерство внутренних дел во главе с министром. Если милиция «не ловит мышей» - кто за это должен ответить? Правильно. Главный милиционер. И 16 октября «за грубые нарушения финансовой дисциплины» генерала Захаренко изгоняют из министерского кресла. Не важно, что он был душой и телом за демократию, что нежно дружил с вождями Верховного Совета двенадцатого созыва. Важно, что при его «руководстве» милиция не смогла остановить криминальный беспредел в республике – и за это господин Захаренко поплатился должностью и окладом. Дела в экономике по-прежнему идут скверно. Валовый внутренний продукт за восемь месяцев 1995 года снизился по сравнению с аналогичным периодом 1994 года на 12%. Начались невыплаты зарплат – на всю страну прозвучала трагическая история самоубийства рабочего Гончарука из Бреста, по этой причине наложившего на себя руки. Финансовая стабилизация (с 21 августа ставка рефинансирования снижена до 5.5% в месяц) бумерангом ударила по всему народному хозяйству. Выгоднее стало изымать деньги из реального сектора экономики и размещать финансовые ресурсы в банках, и при стабильном курсе доллара снимать фантастические прибыли в валюте – до 60% в год! Производство задохнулось от резкого уменьшения оборотных средств – сливки сняли разные финансовые компании и прочие деятели, связанные с оборотом денег. Кто ответит за столь близорукую финансовую политику? Кто допустил такую ошибку?
11:11 24.01.2008
Стасик Богданкевич, председатель Национального банка. И Стасика 14 сентября указом президента гонят из председателей. Тем более – поднакопилось за ним изрядно других грешков, в числе коих не последнее место занимали льготные валютные кредиты фирме родных сыночков Председателя Национального банка; да и коррупция в банковской сфере выросла в изрядного монстра. Утверждение председателя Национального банка есть прерогатива парламента? Так точно. Ну и что? Если оный председатель по недомыслию ли, по злому умыслу ли, гробит национальную экономику – президенту ждать, пока соберется новый парламент, и униженно просить депутатов удовлетворить его просьбу? Наверное, в учебниках ситуация должна выглядеть именно так – беда в том, что жизнь не похожа на учебники. Особенно – на учебники по государственному праву, написанные в разных лондонах и брюсселях. Окончательный срок выборов депутатов нового Верховного Совета тринадцатого созыва Центризбирком назначает на 29 ноября (первый тур) и на 10 декабря (второй). Но до выборов депутатов нового парламента Конституционный суд признает за экс-депутатами двенадцатого созыва право на законотворчество – и 5 сентября XVIII сессия Верховного Совета двенадцатого созыва начинает свою «работу». Правда, в наличии – всего 202 депутата, но этого достаточно, чтобы всласть позлословить относительно «антидемократического» переворота президента и пообещать ему всяческие кары и бедствия. В ответ 19 сентября президент окончательно распускает местные выборные органы власти (городские и районные Советы) и вместо них создает местные администрации с правами юридического лица. Руководителей коих берется назначать лично, равно – и снимать. Вертикаль власти понемногу обретает свою плоть и кровь. Потому что для успешного руководства страной президенту нужны руководители, отвечающие за свои решения – причем отвечающие перед ним, без возможности избегнуть ответственности за ошибки или преступления при помощи каких-то иных властных институтов. Одним словом – президенту нужны исполнители. Парламент же президенту не нужен. Во всяком случае, парламент в том его виде, что существует на момент осени девяносто пятого года. Не нужен ни старый, двенадцатого созыва, с истеричными «сябрами БНФ», ни новый, тринадцатого, с еще неведомыми деятелями – никакой. Парламент нужен народу, чтобы контролировать и сдерживать авторитарные устремления президента? Чтобы через своих депутатов влиять на принятие государственных решений, на формирование бюджета, на законы и установления? Вроде бы так.
11:15 24.01.2008
Беда в том, что белорусский парламент никаких подобных функций не выполнял и выполнять не мог – по той простой причине, что с момента избрания депутата немедленно обрывалась связь оного с избравшим его округом. Лишь только усевшись в удобное кресло в Овальном зале, депутат немедля начинал вести свою собственную политическую игру – если был честолюбив; либо мирно дремал, сладко посапывая, да изредка голосуя за законопроекты, смысл которых не понимал и понимать не собирался – если избытком тщеславия не страдал. И все! К сожалению, избранный 29 ноября и 10 декабря Верховный Совет тринадцатого созыва был ничуть не лучше своего предшественника. Исчезла фракция одиозного БНФ – пещерный национализм был более не ко двору. Но зато на депутатские скамьи плотными рядами уселись либералы – Станислав Шушкевич, Станислав Богданкевич, Людмила Грязнова, Андрей Климов, Геннадий Карпенко, Василий Шлындиков; были и бывшие «сподвижники» президента, в одночасье ставшие его врагами – депутатами стали и Виктор Гончар, и Александр Лебедько; в общем, много разных интересных людей попало в парламент. Что сулило стране такую веселую политическую перспективу, что обхохочешься…
11:17 24.01.2008
Тревожная осень девяносто шестого. Победы ещё не видно…
Референдум мая 1995 года – был последним аккордом в вытеснении радикального национализма на крайнюю обочину белорусского политического процесса. Позняк со товарищи с треском проиграли свою битву за умы электората – результаты референдума свидетельствовали об этом более чем красноречиво. Отныне и навсегда националистическая оппозиция была загнана в тупик маргинального, а посему политически импотентного, бессильно-«кухонного» недовольства «рэжымам». БНФ еще будет выводить на улицы сотни (и даже тысячи!) «активистов», его еще будут щедро подкармливать западные «благотворительные» и «политические» фонды – но радикальные националисты свой акт на белорусской сцене отыграли. Отныне их место было за кулисами основного действа. Но восьмимесячная эпопея выборов в Верховный Совет тринадцатого созыва породила иную оппозицию курсу президента – либерально-«демократическую». Это уже было куда серьезней и весомей. В начале девяносто шестого либеральная идея в Белоруссии имела значительно больше сторонников, чем убогий национализм прежних оппозиционеров – и, кроме того, могущественных спонсоров за пределами республики. Сочетание этих двух факторов позволяло «либералам» (как они надеялись) всерьез взяться за «исправление» курса, которым шла республика. Причем - вне зависимости от воли президента. Впрочем, начало года еще не предвещало никаких мрачных перспектив. Ровно до 9 января… Что характерно – выборы в Верховный Совет XIII созыва проходили по одномандатным округам. То бишь – народ голосовал не за представителя какой-то партии, а конкретно за гражданина имярек, коему и вверял представлять интересы данного конкретного округа в парламенте страны. Партии де-юре в выборах участия не принимали – в отличие от России, где система была смешанной, одномандатной и мажоритарной. В белорусской избирательной системе был определенный смысл – страна небольшая, кандидатов в депутаты народ более-менее знает, а партии… Влияние партий на электорат ограничивалось, главным образом, городом Минском (и то - весьма относительно). В Крупках или Вилейке о деятельности политических партий ходили лишь смутные легенды, реально «партией» с относительно известной программой был лишь одиозный Белорусский народный фронт. Вся остальная политтусовка просто разделялась гражданами на две части – «кто за батьку» и «кто против».
