Одно государство для двух народов: проект капитуляции и раздела Франции
Несмотря на то, что конфликт только начинается, идея о разделении находит все новых сторонников. Месье Олланд упомянул ее в 2016 году. Все осознали, что во Франции появился второй народ, ветвь, стремящаяся организовать свою жизнь в соответствии с религиозными ценностями, которые фундаментально противоположны либеральному консенсусу, являющемуся основанием нашего государства.
Де Голль и алжирский сценарий
В 1961 году, когда стало ясно, что у Франции нет шанса на победу в алжирской войне, появилось множество проектов раздела страны. Серьезно рассматривался план создания анклава для пье нуар и харкис в Оране, и раздела столицы, Алжира, на две части — подобно Берлину. Генерал де Голль отверг этот план, разработанный Аленом Пейрефиттом, потому что, согласно его версии, европейцы в Африке не могли жить без мусульманских рабов. В конечном счете, колонистов выдавили в метрополию, где им пришлось жить без прислуги.
Война во Франции только начинается
С незапамятных времен территориальное разделение двух этнических групп или групп, прекративших поддерживать друг друга позволяло разрешать конфликты. Так, Греция и Турция провели трансферы населения в 1922 году после войн, продолжавшихся более 100 лет. Таким же способом, был установлен мир (пусть и неравный) на Кипре. Судан остановил большую часть гражданской войны, даровав независимость своей южной части. Еще один способ остановить войну — формировать правительства пропорционального представительства — как в Ливане, Северной Ирландии или Новой Каледонии. Но это требует минимум общих ценностей, нацию кипариса или упорядоченные законы Ольстера.
«Война за Францию» только начинается. Совершено много смертоносных атак исламистов. Реакция только появляется — как атака с молотком в Дижоне. В дополнение к этому, территории, с которых исходят атаки — вне зоны контроля Республики. Полиция может заходить туда только в большом количестве и на ограниченный период времени. Мы должны быть постоянно благодарны ей за то, что она предотвращает тот взрыв насилия, свидетелями которому мы стали в 2005 году. И если до этого снова дойдет, что делать? Армия оккупирует banlieues ради восстановления порядка? На пике, «война за Францию» будет характеризоваться серией атак, на которые уже никто не будет обращать внимания, бесконечными нападениями на полицию и появлением «освобожденных территорий» под полным контролем исламистов.
30% французских мусульман — за шариат
Несмотря на то, что конфликт только начинается, идея о разделении находит все новых сторонников. Месье Олланд упомянул ее в 2016 году. Все осознали, что во Франции появился второй народ, ветвь, стремящаяся организовать свою жизнь в соответствии с религиозными ценностями, которые фундаментально противоположны либеральному консенсусу, являющемуся основанием нашего государства. Нация всегда строится на фундаментальном пакте, необходимом минимуме законов, который принимается всеми. Это более неприменимо к Франции. Мы никогда не сможем загнать зубную пасту обратно в тюбик и переубедить 30% мусульман, требующих введения шариата, сделать их поборниками нашей демократии и секуляризма. Мы уже сегодня позволяем сегрегацию — просто не называем вещи своими именами. Хотя открытая война еще не началась, сторонники истинного Пророка уже сгруппировались в определенных зонах, живущих по особым правилам (обязательный никаб, изгнание евреев, брак и брачная жизнь в соответствии с заветами Корана).
Продолжать вести себя так, будто ничего не происходит, отказываться взглянуть в лицо реальности, надеться на то, что все обойдется и чудесным образом взрыва не случится — всегда большой соблазн для властей. Из страха показаться исламофобом, из желания удовлетворить прихоти мусульманского фринджа, наши правительства, одно за другим, смирились с широким распространением радикальных практик по всей стране: чадра в школе и на работе, обязательное наличие халяльной еды в школах и кафетериях. Если дальше идти по этой дорожке, запрет на прием пищи в Рамадан более не будет преступлением, а за богохульство будут наказывать как за разжигание расовой ненависти. Христианам позволят сохранить права — но им необходимо будет проявлять осмотрительность. Постепенно колокола церквей перестанут звонить. Описанной Уэлльбеком в Soumission капитуляции не будет, не будет волны перехода в ислам — просто меньшинство навяжет свои законы большинству. Независимо от этого, нынешняя политика умиротворения будет сметена ненавистными националистическими атаками. «Грубияны» в открытую и беззастенчиво говорят вещи, невообразимые еще пять лет назад. Если бы Марин Ле Пен не была таким нулем, ее выбрали бы президентом в 2017 — политики идентичности привлекают все большую часть населения Франции.
Реэмиграция невозможна
Победа Эммануэля Макрона не привела к тому, что все описанные проблемы исчезли. Они просто отложены. Если лидер знает, как инкорпорировать в общественную жизнь некую квоту ислама, которая кажется приемлемой, он может остаться президентом французов надолго.
Но мощная националистическая реакция будет запущена и «война за Францию» раскрутится очень быстро — потому что точно также, как англичанам так никогда и не удалось смягчить ирландских католиков, так и мы никогда не сумеем уничтожить радикальный исламизм.
Изгнание наиболее экстремистских элементов, для которого придумано элегантное название «реэмиграция» в рамках демократической системы невозможно (но ничто не говорит, что «война за Францию» не станет началом авторитарных режимов). При любом раскладе, депортация потомком иммигрантов будет делом брутальными и невыносимым, и чтобы это понять, достаточно взглянуть на судьбу рохинья. Тотальная сегрегация, территориальная и политическая — невозможна. Ни одна живая нация не может быть сформирована из многочисленных мусульманских гетто в случае, если они не существуют в рамках территориального единства. С другой стороны, экономика подобного образования будет близка к нулю: ни заводов, ни шахт, ни сельского хозяйства. Это будет паразит, живущий за счет остальной Франции.
Назад в колониальный Алжир
Единственным реальным решением в сложившихся обстоятельствах представляется государство, вдохновленное идеями колониального Алжира середины прошлого века: одна территория, одно правительство, но два народа — французы с их традиционными законами и мусульмане с их Кораном (но только те, кто выберет жить по его правилам). Последние будут иметь право голоса, как аборигены колониального Алжира, но в ежедневной жизни они будут руководствоваться шариатом — брачно семейное-право (включая легализацию полигамии) и законы о наследовании. Они больше не будут идти во французские суды — их проблемами будут заниматься кади. С другой стороны, конфликты между христианами и правоверными будут оставаться в ведении обычных судов. Ради того, чтобы подобные уступки исламистам были приемлемы для остального населения, права правоверных будут ограничены. Те, кто выбрал этот статус не будут получать пособий, и никакой терпимости к попыткам миссионерства и проникновения в жизнь остальной части населения допускаться не будет.
Нантский Эдикт
В этой системе будут существовать школы и больницы исключительно для правоверных — и потому они будут на попечении местных общин, которые будут управлять ими совершенно независимо. Совет улемы будет управлять религиозной жизнью, но автономия остановится на этом. Очевидно, что это не предусматривает установления и тени эмбрионного мусульманского правительства во Франции. Такая система работала в Алжире, без особых проблем, с 1890 по 1940 годы. В дополнение к этому, она весьма напоминает систему для протестантов, установленную Нантским эдиктом. Она принесет мир Франции, ограничит мусульманские перегибы и сохранит для 95% населения демократические рамки.
Pour éviter la guerre civile, divisons la France La partition, remède à l’islamisation
parChristian de Moliner — 17 novembre 2017
19:13 26.11.2017
Karabas_il (Karabas_il) писал (а) в ответ на :
> При любом раскладе, депортация потомком иммигрантов будет делом брутальными и невыносимым, и чтобы это понять, достаточно взглянуть на судьбу рохинья. Тотальная сегрегация, территориальная и политическая — невозможна.
И то невозможно и так не хорошо. Депортировать потомков — это депортировать французов, они там родились и выросли и считают эту страну своей. Кроме того, среди этих потомков уже много хорошо образованных людей, с в/о., в отличие от их родителей, которых запустили работать в страну — на всякие фабрики.
Karabas_il (Karabas_il) писал (а) в ответ на :
> Ни одна живая нация не может быть сформирована из многочисленных мусульманских гетто в случае, если они не существуют в рамках территориального единства.
Ограничить ( усложнить) социальную поддержку для всех приехавших и нелегалов ( волны 2014-2017) высылать. Они едут не работать туда. В общем какая-то сегрегация между "старенькими" и "новенькими". Иначе белой Франции - каюк.
Karabas_il (Karabas_il) писал (а) в ответ на :
> С другой стороны, конфликты между христианами и правоверными будут оставаться в ведении обычных судов
Как минимум трое детей. а то и пять -у мусульман. Так что не до "конфликтов" будет судебных. Через 25 лет, половина населения там будет арабского происхождения.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день (обманутые ожидания) это 2015 г, а сейчас наверное хуже
20:21 26.11.2017
иии
15:37 27.11.2017
Какие то фантазии фантастические. Если бы Франция не бомбила Сирию, то и террактов ИГИЛ не было бы. А французкая пресса, какой угодно бред готова писать, лишь бы отвлечь внимание от преступлений своего фюрера Олонда, который превратил Францию в фашисткое государство.
