Победа неолиберального подхода к экономике отбросила назад в своем развитии целые регионы мира. Пора вспомнить, как устроен шумпетеровский капитализм повышающейся отдачи в материальном инновационном секторе, который в действительности обеспечил подъем ведущих экономик в предыдущие столетия
Рано или поздно именно идеи, а не корыстные интересы становятся опасными и для добра, и для зла. Джон Мейнард Кейнс. Общая теория занятости процента и денег. 1936 год
Это очень важно. Неолиберализм подверг не шумпетеровскому «созидательному разрушению», а скорее мальтузианскому «разрушительному разрушению» обе основы экономического развития — как инновационное предпринимательство в реальном секторе, которое нуждается в ренте и протекционизме в период становления, так и массовое потребление, основанное на растущих реальных заработках в секторах с повышающейся отдачей. Вместо этого рента едва ли не целиком переместилась в финансово-спекулятивный сектор, заложив те самые «бомбы с часовым механизмом», о которых предупреждал досконально знающий свое дело финансист Уоррен Баффет.
Когда бомбы начали взрываться — в 1980−х годах в Африке и Латинской Америке, затем в 1990−х в Азии и России, теперь в США и Европе — оказалось, что реальные доходы населения слишком низки либо зависимы от участия в финансовых пирамидах, чтобы обеспечить подушку материального спроса при распаде финансовой отрасли. Надо признать, и моя Норвегия не избежала проблем, ставящих под вопрос ее будущее. Наши социал-демократы хорошо перераспределяют имеющееся, но, увлекшись финансовыми абстракциями, подзабыли, как в собственном прошлом добивались мощного индустриального роста.
Йозеф Шумпетер, один из важнейших представителей «другого канона», считал, что капитализм основан на ренте, постепенно распространяющейся по всей системе. Первым ренту должен получить инновационный предприниматель, который затем ею делится с выдавшими инновационный кредит банками. А затем — с вовлекаемыми в производство квалифицированными работниками и, посредством налогов, с властями, которые обеспечивают инновационную среду, в том числе защиту от чрезмерной конкуренции на начальных этапах становления новых отраслей. В сущности, капитал, труд и государство с трех сторон стремятся к разделу олигополистической ренты инновационных предпринимателей.
Правопорядок, институциональное обеспечение предпринимательской инициативы, инвестирование в коллективные блага (включая науку и образование) и, наконец, наличие рабочих мест и достойного заработка есть важнейшие условия того, что три социальные силы смогут действовать заодно в направлении роста. Все три силы стремятся укрепить себя олигополистическими преимуществами: капиталисты — добиваясь ренты, государства — наращивая национальный потенциал налогообложения и управления, рабочие — через создание профсоюзов. И это нормально. Не всеобщая и максимальная, а оптимальная олигополистическая конкуренция — вот в чем суть капитализма.
Остается только помнить, что, как и во времена Антонио Серры, не все виды роста ведут к хозяйственному развитию и благосостоянию. Развитие в различные эпохи и на различных этапах связано с различными отраслями и типами деятельности. Вот почему капитализму требуются стратегическая координация и управление. Это могут быть инвестиционные банки, как считал Шумпетер. Это может быть централизованный план, как действовали Сталин и многие успешные правители ХХ века. Либо это может быть их сочетание. Какое именно сочетание — это уже вопрос прагматики. Главное, вспомнить уроки прошлых успехов.
